Венок из азалии

Солнце едва-едва касалось лучами еще сонного Города. Утренняя прохлада и роса, приятно щекочущая ноги. Ради таких моментов Хелен была готова подрываться ни свет ни заря. Прямо сейчас она нежилась на траве городского парка. Вокруг ни души, только птицы щебечут да деревья шелестят. Девушка вдохнула полной грудью, блаженно разваливаясь на зеленом ковре. Никаких забот, никаких дел. Она улыбается своей самой счастливой улыбкой. Но покой нарушается. Хелен с трудом открыла глаза, отрываясь от мечтательных грез и видит над собой кучерявую макушку и зеленые очки. Девушка улыбается еще шире, ласковей, и тянет пальцы к загорелому лицу, гладит. Поверх ее ладони ложится другая, холодная и шершавая. Он тоже тянет губы в улыбке и падает рядом звездочкой. И молчит. Солнце тем временем поднялось выше, игривые зайчики резво бегали по листве лип и каштанов, то прячась, то появляясь вновь. Сейчас наверное очень рано, раз братья до сих пор не хватились пропавшей сестры. На длинных ветвях березы висели серьги, танцующие на ветру. Рядом слышится вздох, дама поворачивает голову и встречается с ним взглядом. Так близко, будто видит глаза за стеклами очков. Он неуверенно заправляет выбившуюся белую прядь за ухо, перебирает в пальцах локоны. Все тихо, ни звука, ни смешка. Но слова не нужны. Она снова закрывает глаза. Пальцами зарылась в траву, пытаясь хоть как-то остаться в этом мире. На душе легко, приятно. Ветер всколыхнул платье, такое же легкое и воздушное. С каждой секундой, проведенной в парке, Хелен все меньше думала о Феликсе и Ромео. Пусть, что она снова потерялась среди сотен деревьев и найдется только ближе к полудню. Пусть, что они снова будут ругаться и упрекать ее за рассеянность и мечтательность. Это все будет когда-нибудь потом. Запах краски, как будто въевшийся в его кожу, сейчас почти не чувствовался. Вместо этого манило карамелью и чем-то приторным. Дама повернулась на бок, рассматривая округлое лицо перед собой. Он тоже повернулся и потянулся лениво, отвечая на внимательный взгляд. Кудри неряшливо вились, темнея на фоне летней травы. Острые черты лица сделались мягче привычного, куда-то пропало обычное ехидство. Очки сползли на нос и на Хелен смотрели два блестящих уголька. Черные. Она невольно улыбнулась. Впервые девушка видела его глаза — маленькие и хитрые, прячущиеся за огромными толстыми линзами. Трепетно она поправила очки обратно на место. Это чудо не должно показываться так надолго, иначе прекратит быть чудом. Время то тянулось, будто мед, то летело бешено. Вот солнце уже светит прямо в глаза, ласково грея бледное лицо. Хелен жмурится довольно, руками блуждая по траве. Все больше хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы он всегда был рядом с ней. Своей радости и счастья дама сдержать не могла и подвинулась ближе, кладя голову на плечо. Непослушные кудряшки щекотали нос и лоб. Он задержал дыхание на пару секунд, а потом выдохнул. Тонкие ручонки девушки обвили рукав ветровки и прижали бережно. Несмотря на всегда холодные ладони и пальцы, он оказался теплым и мягким. Она хихикнула тихо, нарушая тишину между ними. Где-то запела синичка, трели слышались со всего парка. Каштан, под которым Хелен лежала, мягко качнул ветвями и снова погрузился в спячку. Город начал просыпаться, шум первых автомобилей почти не долетал в самые укромные уголки парка. Здесь были только он и она. Он обнял ее за плечо, подтягивая ближе к себе. А дама и не против совсем. Устроилась поудобнее и прижалась, поджимая ножки в коленях. Ромео всегда запрещал ей носить что-то тяжелое или перегружать себя. Работу по дому брат ловко менял игрой на фортепиано, а на любые попытки в помощь только возражал, что это не дамских рук дело. Клонило в сон и девушка не могла противиться. Последний раз вздохнув, она провалилась в сновидения, приятные и яркие, такие же, как он. Хелен никогда не узнает, как ласково коснулись холодные губы ее лба. Никогда не увидит, как довольный Вару тычет средние пальцы в лица остолбеневших Ромео и Феликса, абсолютно случайно заметивших их в парке. Ей будут сниться цвет папоротника и венки из азалии.