Приключения итальянцев в Берлине

      К Коралайн зашли уже утром. Человек был смутно знакомый. — Куда увели Итана? — с порога зала вопрос она, сверля вошедшего глазами. — Воу. Какая напористая миледи. — он удивлённо поднял брови, положил её телефон на коробку. — Видимо, вежливостью ты действительно не обладаешь. — Как и вы человечностью. Зачем принёс телефон? — Говорю же, наглая ты. Вот и звонят, чтобы высказать все свои претензии. — Хватит со мной паясничать! — не выдержала Коралайн, дёрнувшись от ярости на стуле. — Зачем ты принёс телефон? — Тебе звонят без перерыва, всем уже мозги вынес твой телефон! — зарычал тот в ответ. — Убери. Я не буду никому отвечать. — Ох. Задушить бы тебя, но ты нам деньги принести должна. Чего мы вообще с вами двоими возимся- не понимаю. — Так убейте. — процедила Коралайн. — Уж чем за всем этим шабашем смотреть, лучше сдохнуть. — Ты не думай. Тут ни у кого тонкой кишки нет. Пожелаешь — получишь. — Да, конечно. Если я скажу, что не принесу вам никаких денег? А? Его лицо тотчас ожесточело, глаза налились кровью. — Что? Провоцировать можете не только вы?.. — упрямствовала Коралайн. — Чего ты добиваешься? По стене размазать? — Мне просто интересно, сможет такое чмо меня в принципе тронуть? Вы опустились до уровня бить не виновных людей, которые и мухи не обидят, а пробьёшь ли дно? — Ты потеряла единственного не желавшего тебе зла человека. — пророкотал тот. Коралайн и сама не знала, зачем это делает. Враги бы сейчас уж точно не понадобились, тем более, такие. Девушка хотела предъявить доказательства в виде синяков и ссадин, а таковых у неё не было. Разве что отрезанные волосы, но это сейчас любой человек может и сам сделать, не попадая в плен. Бугай размахнулся, влепил ей пощёчину. Когда жгучая боль разлилась сначала по коже, а потом перешла на зубы, Коралайн успела пожалеть о своём решении. Она даже испугалась, что сейчас шею свернёт, настолько сильно отлетела голова. Даже стул перекатился. А Коралайн опять смотрела с вызовом. Хоть и в глазах всё плыло. — Мало тебе? — он вдруг схватил её за загривок. — Добивай! — подначивала девушка. Он не сдержался перед таким предложением. Замахнулся, ударил по нетронутой стороне лица. Но сейчас это была не пощёчина, а уже полноценный удар кулаком в челюсть. — Дура набитая. — пробормотал тот и ушёл. Заметив его агрессию, Коралайн рассмеялась, как могла. Она почти не слышала своего смеха, ведь удар оглушил её. Как только человек вышел, улыбка моментально испарилась с её лица, уступая место покраснениям. Коралайн склонила голову, сплюнула кровавую гущу. Она пыталась узнать, сломан ли зуб, но десна слишком сильно болела. «Чёрт, а вдруг они Итана приведут?..» — опомнилась девушка. Отражение своё осмотреть ей было негде. Поэтому пришлось просто ждать и участи барабанщика, и своей. Двери отворились, Коралайн вытянулась, всматриваясь в проход. Вошёл светловолосый. Всеобщий предводитель, который и затащил сюда Итана с Коралайн. — Кошмар! — пролепетал он, всматриваясь в лицо девушки, — Билл, ты спятил?! — Она меня вынудила. — пробормотал мордобойщик. — Вот ты мягкотелый, оказывается — баба вынудила побить! Ну вообще, я моею под вашими поступками! Она же сейчас в таком преимуществе, доказательства налицо! Вернее, на лице, даже. Коралайн нагло улыбалась в ответ. — Чего? Смешно тебе? А нам нет. Лучше скажи, что мы можем сделать. — А я откуда знаю? Бегите, спасайте свою задницу. Денег я вам не принесу всё равно. — Вот, она мне то же самое сказала! — тыкал в неё пальцем мордобойщик Билл. — Заткнись! — завизжал белобрысый. — Коралайн, ну не надо так критично, мы сейчас всё поправим… — Даже мою жизнь? Сомневаюсь. У меня разбито всё лицо, нет волос и сломаны рёбра. Это ты исправишь? — Так, не надо давить на жалость. Зато ты живая. Короче, вода, еда, что-нибудь доступное? — Развязать меня. — Чего?! — Я не договорила. И привести Итана. — Т-ты совсем? Какой Итан, какое развязать? А потом ты убежишь, да ещё и без денег, ну уж нет! — Фу. Тогда я сейчас позвоню одному итальянскому алкашу, поплачусь ему, а он побежит в полицию. — Ага, телефон-то у… В смысле. — предводитель недомафии стал хлопать себя по карманам. — Где. Где телефон этой шмали?.. Билл кинулся к коробке, но там уже ничего не было. — Билл. — металлическая нотка проскользнула у мучителя. — Ты. — Ей звонили! — Ты предатель. Что принято делать с предателями в этой стране? Убивать. — Думаю, это сейчас лишнее…- задрожал голос Билла. — А я нет. Он сказал это в высшей степени цинизма. Затем потянулся к внутреннему карману пиджака. Коралайн предугадала его действие, заранее испугалась. Этот тип достал пистолет и выстрелил в Билла. Коралайн зажмурилась, опасаясь попадания капель крови в глаза, отвернулась. Затем чуть приподняла веко, рассматривая безжизненное тело. — Вот, что с людьми делает твоя упрямость. — проговорил предводитель, уложив пистолет обратно. Коралайн, к счастью, мастерски не показывала своего шока. — Унесите его. Вот, что Кора… Его прервал звонкий стук, на который все обернулись. — Твою… Дивизию. Гляньте, кто там. Неужели нас обнаружили? — в его голосе звучала ирония. Коралайн чуть наклонилась вбок, рассматривая происходящее. У неё уже закралась надежда на хороший финал, но тут же раздались смешки. — Пленный сбегает. — информировали стоявшие у дверей. — Или просто уносит стул. — А… Знаете что, несите его в комнатушку, где он раньше сидел. Вдруг реально накроют. А тебя… — он обернулся к Коралайн вновь мерзко улыбнулся. — Тебя мы, так уж и быть, тоже туда посадим. А пока скажи, где твой телефон. — Нет. — Это не вопрос, требующий подтверждения. Я узнаю местоположение. — Не скажу. — Ладно. Но знай, теперь я буду тут лично за всем наблюдать и слушать каждое твоё слово. Хоть пискнешь, хоть попытаешься кому-то что-то рассказать про своё местоположение, условия проживания… Теперь мы будем тебя слышать. Коралайн сейчас осознала его положение: недомафиозник не слышал её последующего разговора с ребятами. Она лишь кивнула. — Шикарно. — Куда вы меня опять несёте?! — Коралайн переключила внимание на итальянские вскрики. В последнее время она становится лингвистом, говоря на трёх языках. — Сколько уже можно издеваться над нами? Итан брыкался и вырывался. Но его не слушали, продолжая нести привязанным к стулу. — Неужели вам настолько сложно встретиться с жертвой наравне? Вы… — она вдруг зацепился взглядом за Коралайн, потянулся в её сторону. — Коралайн, что они с вами сделали? Девушка лишь протяжно моргнула в ответ. Итан, собираясь ещё что-то сказать, открыл рот, но не стал ничего говорить. Его глаза были полны какой-то скорби. Коралайн, правда, не понимала, к чему она.  — Ладно. Сейчас и тебя перенесут, не волнуйся. Странно — он не соврал. Девушку в скором времени поместили в одну комнату с Итаном. Здесь было нечем дышать, потолок невысокий, что-то капало с него. Несмотря на плохое качество помещения, такая обстановка вызывала у Коралайн ностальгию. — В вас стреляли? — Итан не выдержал, дрожащим от переживания голосом обратился к Коралайн. Та улыбнулась в ответ. Столько не улыбалась за всю жизнь, сколько за сегодня. — Не в меня. Я в порядке. — Хорошо. — Итан кивнул, медленно опустил голову, слегка улыбаясь. Видимо, он правда успокоился, когда узнал. Затем задумчиво сдвинул брови, поднял голову. Глаза его мгновенно расширились: — Вас ещё и били? Коралайн вздохнула, приготовилась к разговору, отрицательно покачав головой, но Итан вдруг возразил: — Вы отрицаете происходящее у меня перед глазами. Кто такое сделал? — Не важно, он уже мёртв Итан перевёл взгляд на пол, пожал плечом. — Синяки слишком большие. — вернулся он к рассмотрению лица девушки. — В таких ситуациях мы должны друг другу помогать. Почему не позвали меня? — И чем бы вы помогли? Чем? — Какая разница? — начал по-родительски возмущаться юноша. — Нельзя такого терпеть, каждый удар может стать последним, неужели не понимаете? — Всё ещё не понимаю, чем вы помогли бы. — Коралайн, вы совсем безответственная. — Итан нахмурился, отвернулся от неё, странно поджал губы. Не как делают обычные люди, горизонтально, а вертикально, почти трубочкой. Коралайн хоть и посчитала этот жест забавным, но сдержала смешок. — Поймите, я… — Не могу понять! — продолжал негодовать он. — У вас настолько странные действия, такие непрактичные и опасные, будто бы у вас не одна жизнь!.. Коралайн перестала понимать его лекцию на этом моменте. Поэтому она просто наблюдала за его эмоциями. Он подчёркивал каждое слово глубоким наклоном головы. Качал ею, когда выражал отрицание. Также выражал своё негодование пристальным взглядом, который иногда воспламенялся яростью. Итан, насупившись, сдвигал брови, иногда жалостно их поднимал. Иногда у юноши даже вздрагивали плечи, видимо, от переизбытка энергии от такой воспламеняющей речи. Но вдруг он замолчал, недоуменно посмотрел на Коралайн: — Почему вы улыбаетесь? Девушка заметила это только сейчас. Она смущённо отвела глаза, отрицательно помотала головой. — Ваше ненавистное отношение к жизни меня убивает. Совсем не хочется, что ли? — не унимался юноша. Коралайн повернула к нему голову, уже на полном серьёзе сказала: — Не хочется. Знаете, я сейчас если и выберусь, пойду на работу. Там не люди, там пираньи. Слушать чужие оры — врагу не поделаешь. А ещё у меня есть прекрасный отец и прекрасная мать, которые постоянно меня заваливают детскими обидами друг на друга. — она начала развязывать свои руки, чем вызвала панику Итана. — Что вы делаете? — оглядывая её снизу вверх, спросил Торкио. Коралайн ничего не ответила, выпуталась из верёвок. Потом она немного отодвинула корсет, запустила руку внутрь. Торкио был от этого просто в шоке. Коралайн достала оттуда телефон, чем ещё больше его удивила. — Вот, смотрите, какую красоту мне отправляли, пока я была в отключении! Кстати, вы знали… — она обратила внимание на время, отчего энтузиазм улетучился. — Уже семь часов утра. Примерно девять или восемь часов здесь нахожусь я. Вы — одиннадцать или десять. Я даже не знаю, вечность ли мы тут, или пару часов… Итан задумался, опустил голову. — Точно. Вы хотели что-то сказать. — Оу, правда… Так вот, двадцать, понимаете, двадцать сообщений от директора, который нам по бумагам никто! Пишет, значит… — светящийся экран подсвечивал бегающие по строкам глаза Коралайн. Также подчеркнул помрачение на её лице. — «Коралайн Шульц, вы выполнили свой план только на пятьдесят процентов за месяц. За вчерашний день вы обошли только троих клиентов, оставив ещё семь без обслуживания…» — А ничего, что это были переложенные на мои плечи люди? — досадовалась девушка. — «Ваше нежелание разговаривать с руководителем и сотрудниками, а также пропуска нового рабочего дня мы расцениваем, как протест собственной деятельности. " — Чего?.. Девушка, отнявшись от экрана, заметила растерянности на лице Итана. Всё это время она говорила на родном, немецком языке. — Простите. Короче, меня… Уволили. — Коралайн горько усмехнулась, вновь глянув на сообщение. — Уволили? За что? — его глаза сверкнули озарением. — Из-за нас?.. — Нет, наверное. Из-за руководителя — идиота. — Мне очень жаль, Коралайн. — шёпотом произнёс Итан, сочувственно сгрудив брови. — М-да. Меня на улице оставили. Плата ерундовая, конечно, но долго я и на ней не проживу. — У вас прекрасные стихи. — неожиданно для девушки заключил Итан. — Такое не должно пропадать. — Вы… Слышали? — Конечно. Очень этому рад. Хоть я и был в мутном сознании, но слышал, что вы мне рассказывали. Потом, извините, послушал ваш разговор с Дамиано, Томасом и Викторией. — Почему же не решились тоже поговорить? — Не пускали. Мне достаточно было услышать их голос. Да и состояние оставляло желать лучшего. Но вопрос в другом — в вашем творчестве. Вы не хотите в себя верить. И это ужасно. Коралайн ожидала услышать непонятную лекцию, но её не последовало. Девушка обратила внимание на то, что Итан до сих пор связан. — Ой, простите. Совсем забыла. Коралайн принялась развязывать юношу, которого сама когда-то и привязывала. Итан расправил плечи, стал медленно разминать кисти рук, прокручивая из вокруг своей оси. — Спасибо. — шепнул тот, коротко улыбнувшись. Когда девушка развязал верёвки ещё и на ногах, он осторожно встал со стула, вытянулся, касаясь руками потолка. — Да не за что. — она отряхнула руки, вновь схватилась за телефон. «Ещё лучше. Тридцать пропущенных от неизвестного номера. А, стоп, это номер ребят… Тридцать звонков. Кошмар.» — она посмотрела на наклоняющегося в разные стороны Итана. — «Нет, пожалуй, он об этом не узнает. О, вот и от мамы…» Девушка не обрадовалась. Женщина ругала её за пропущенные звонки и сообщения. То отменял встречу, то назначала её заново. Коралайн зажмурилась, вновь выключила телефон. «Так, надо же с Каем разделаться… " — девушка вновь схватилась за устройство, отправила короткое сообщение: «За деньгами я не приду. Пока обойдусь без них. Спасибо за помощь.» — Кстати, Итан, слышали? Для нас нашли почти всю сумму. За выкуп, я имею в виду. — Ого. За несколько часов?.. — Ага. — Тогда это не очень хорошо. За такое время можно только убить богатого человека, а они… Могут. — Да ладно вам… И вообще, давайте уже на «ты», столько всего интересного вместе повидал, а разговоры официальные. — Согласен. Но факт быстрого сбора такой суммы меня пугает больше всего. — Не парься. Мы сделаем так, что никто ничего не получит. Итан недоумевающе глянул на девушку. — Да-да, у меня есть план. Все эти гады останутся с дыркой от бублика. ____________________________________        Трое пытались отойти от звонка. Они не надеялись услышать радостные возгласы, но и такое для них было шоком. Коралайн хоть и не была великой подругой, с которой их дружба длилась десять лет, но все почувствовали изменения в её поведении. Человек раскрылся в критической ситуации — никто не понимал, плохо это или хорошо. Стеклянный взгляд каждого был впечатан в стену. Вик подобрала с пола Чили, уткнулась носом в её шерсть. Девушка уже путалась в своих чувствах, заплакать было бы подвигом. Томас тоже ощущал неопределённость. Хотя тоска, всё-таки, преобладала. Когда он встретился с тревожным взглядом Вик, сердце обоих сжалось от осознания: насколько сильна боль от утраты. У Дамиано не хватило сил даже для того, чтобы переместить взгляд. Он держал в руках телефон, неровно выдыхал. Ком стоял в горле, сколько бы он не пытался его проглотить. Он постоянно моргал, потому что непроизвольные слёзы застилали взор. — Во всех людях живут таланты. Даже представить сложно, сколько таких в мире — тихих, творящих… Эта фраза доконала Дамиано. Он закрыл лицо руками, стараясь не показывать солёных потоков. Виктория тоже всхлипнула, потрепав Чили за голову. Томас откинулся на спинку дивана, обтёр мокрые глаза рукавом. «Мне страшно» — как чёртово колесо проносилось в голове Дамиано. — «Мне страшно». — Так… — содрогнувшимся голосом выдавил он. — Надо ещё раз позвонить. — Дамиано, она попросила… Больше… Не надо, не мучай никого… — умоляла Виктория, разглядывая его покрасневшие глаза. — А вдруг мы не успеем никому помочь?.. Надо… Пробовать. Второй раз. Третий. Давид положил телефон, поставленный на громкую связь, на кофейный столик. Закрыв рот рукой, иногда проводя большим пальцем по заплаканным векам, он следил за телефоном. Четвёртый. Пятый. Каждый раз без ответа. Вик отвернулась, не желая смотреть на мучения Дамиано, ожидавшего ответа. — Я сделаю чай. — она встала с дивана, постаралась найти в кухонных тумбах стоящее. Продолжая вытирать уже покрасневшие глаза и нос, она ожидала, пока вскипит поставленный чайник. Томас смотрел на Дамиано с глубоким состраданием. Этот парень разочаровался в людях за день. Но до сих пор ждёт. — Дамиано, перестань, у неё, наверное, отобрали телефон… — Пусть… Возьмут… — нервно покачивался он, не отрывая взгляда от экрана. — Перестань. Ты с ума сойдешь так. — взял его за плечо Томас, останавливая. Дамиано энергично завертел головой, отрицая предположения Томаса. Но потом нижняя губа его дрогнула, брови опустились. Юноша закрылся ото всех, почти рыдая. Томас сразу же обнял его, укачивая. Вик тоже не могла оставаться в стороне: она опустилась на пол рядом с ними, отключила телефон, повисла на шее Дамиано. Все захлёбывались в общем горе. Мирно покачиваясь из стороны в сторону, тяжело хрипели от слёз и спазма. Виктория погладила друга по голове, заикаясь, приговаривала: — Итан выберется… Коралайн тоже… Они живы, Дамиано, мы рано их оплакиваем. Виктория очень хотела в это верить, но нервы давали о себе знать — вырывались в панику и страх. Томас в ответ хотел что-то добавить, прокашлялся, но так и не смог даже начать. Когда Дамиано понял, что не может больше выплёскивать горечь через слёзы, произнёс: — Почему мы тут сидим? Мы должны пойти в полицию. Вик, тебе не перезванивали?.. — Нет… — выдавила она, чуть не задохнувшись. — Так надо действовать! — вдруг проскандировал Давид. — Встаём, вытираем сопли и идём. Он осторожно вырвался из объятий Томаса и Вик, ушёл в ванную. Ребята переглянулись, не представляя, как у этого человека так быстро сменяются помыслы и настроения.