Программный сбой самозащиты

Моррисон сильно сдал. Ты не боишься, что он погибнет от раны, которую нанес ему Жнец?

Разумеется, этого не было в планах. Ни Джека с его справедливостью, ни Габриэля с бесконечной ненавистью и мутными мотивами. Но она уже слишком хорошо привыкла к неожиданностям. И поэтому почти не удивляется. Джек шатается все то время, пока они идут до убежища. Конечно, Ана не раз видела его при смерти и не раз от нее самой и спасала. Конечно, это в какой-то момент вошло в привычку. В одну из таких, от которых не хочется избавляться. Все равно в любой момент может пригодится. И, в общем-то, так оно и происходит. Ана тихо стонет — по крайней мере опыт в этом деле у нее уже есть. А Джек за предыдущие года стал даже легче. Или, может, ей просто кажется. Во всяком случае в том, как у нее сжимается сердце на протяжении всего пути, она не признается даже себе. После пробуждения они говорят — долго, немного мучительно, немного весело. Джек хрипло дышит после каждой фразы, даже если сам этого не замечает. Ана в силу специфики своей профессии замечает все. Его раны будут затягиваться дольше. Намного, чем они привыкли до этого. В какой-то момент она даже чертыхается сквозь зубы в сторону Гейба, хотя и слабо представляет осталось ли в Жнеце что-то от него. Джек выглядит хуже, чем в любой из их прошлых миссий. И дело даже не в физическом состоянии. О нем можно побеспокоиться немного позже. У него в глазах — ярость вперемешку с желанием мести. Безудержной и беспощадной. Джек — это Солдат. Тот, о котором писали в новостях. Теперь она понимает это слишком хорошо. И тогда Ане впервые действительно становится страшно, что он может погибнуть.