Ещё бы...

Сколько раз уже они проходили здесь практику? Десять или двадцать? А может больше? Ребята уже сбились со счета. Что же может быть банальнее, чем спасать кукольных людей от разрушения зданий. Особенно это надоело Кацуки, ведь он уже давно созрел для большего. Хотя, здесь можно отлично отдохнуть от учёбы, а дальше уже отправиться в общежитие и продолжить отдых. – Господи, опять взрыв! - кто-то крикнул из толпы одноклассников, - Ему не надоело? – Это же Бакуго, - неожиданно для всех ответил Шото, который обычно молчал, который всегда молчал. – Обожаю его, - Мина засмеялась. Шото в недоумении посмотрел на неё. – Обожаешь? - переспросил он, - Значит, любишь? Ты его любишь? Ребята прыснули смехом, который перерос в нечто подобное дикому ору. Пока Шото не понимал реакции, ведь он просто спросил, предположил. – Господи, Тодороки, нет! - она продолжала смеяться, еле вставляя слова, - Я же пошутила! – Пошутила? Но разве насчёт любви шутят? - он ещё больше стал серьёзным. – Я сказала, что обожаю, то есть пошутила. Это совсем другое. – Но, получается любить и обожать отличается? – Угу, - она начинала уставать, и, кажется, не только от жары. – Да что ты ему объясняешь, - влез Киришима, - Тодороки, смотри, - он повернулся к нему и подошёл, - Любить человека, значит всегда хотеть его видеть, там, оберегать.... – Да скажи уже, что из-за него постоянно встает, вот и готово! - ещё больше рассмеялся Каминари, а за ним и другие, кроме Шото. – Не лезьте, мальчики! - теперь настал черёд Урараки, - Тодороки-кун, знаешь, любовь - самое классное чувство, ведь ты восхищаешься этим человеком, принимаешь недостатки, в общем, он становится тебе родным, с ним рядом тебе хорошо... - она покраснела, словно летая в облаках. – Деку, наверное уже икает, - все вновь разразились смехом, пока Урарака возмущалась, а Шото, кажется, обдумывал слова друзей. Пройдя немного дальше от них, он закусил палец, пытаясь понять что-то. «Любить недостатки? Родным? Встаёт?» Шото не понимал этих слов до сих пор, ведь все определения разные, значит, и для него любовь будет другой, но какой? Очередной взрыв отвлек его, и пришлось идти именно в то место. Одноклассники уже направились туда, пока он думал. Хорошо, что из-за зданий, которые Бакуго ещё не разрушил, легко передвигаться по льду. Путь был не долгим, поэтому прийти быстро не составило труда, но почему-то Бакуго смотрел на него как-то гневно. Или ему казалось? Хотя, когда Бакуго не смотрел на него так. – Блять, половинчатый, долго же ты, капуша, - он отряхивал волосы от пыли, немного кашляя, - Мне здесь без тебя не справится. – Ч-что? - Шото открыл глаза в удивлении, слышать такое от Кацуки он не ожидал, тем более сейчас. Посмотрев ещё раз на него, он попытался сосредоточиться. – Емае, помоги давай! - только когда Бакуго привычно рявкнул, Шото пришёл в разум. Немного разребя остатки бетона льдом, Тодороки решил отдохнуть, хотя и вовсе не должен был устать. Наверное, отвлекали левые мысли, с которыми он не мог справиться. – Господи, вот это жара! Я не могу, - потянулся Каминари. – А как проявлять любовь? - Денки даже поперхнулся от такого неожиданного вопроса. – Ты сейчас серьёзно? - Шото только мотнул, - Хм, ну, смотри, я например, целую или обнимаю Джиро. – Джиро? Ты любишь её? – Блять, Тодороки, мы же с ней встречаемся! – Прости, я не заметил, - в его голосе даже не читалось сожаление. – Что за глупости!? - Подошла Мина, - Любовь проявляется в хорошем отношении и ухаживаниях, - она хитро улыбнулась. – Слишком уж лицемерно! - подключился Киришима. Шото отошёл также подальше, не желая больше слушать споры, поводом которых стал он сам. Сейчас он снова пытался переварить данную информацию. Но кажется, он наконец начинал понимать, что имела ввиду его мама ещё в детстве. Любовь - это правда хорошо. – Заебали! Почему я должен все один делать! Свалите отсюда! - Бакуго снова начал ругаться, и в Шото что-то перевернулось. Он подошёл к нему и внимательно посмотрел, - Двумордый? – Я люблю тебя. По периметру всей площади для тренировок прошло вымирающее молчание. Даже Айзава навострил уши, так как больше не слышал вопли. А Кацуки просто выгнул брови, пока Шото продолжал смотреть на него, смотреть очень внимательно и... немного не спокойно. Это и заставило прийти Бакуго в себя. Он, не слушая разум, подошёл впритык, схватил того за щеку и поцеловал... Совсем спокойно и решительно. Сразу проникая языком. От этого удивились не только одноклассники, которые и так от шока не отошли, а даже сам Шото. Он просто поддался, и Бакуго все сделал сам. Он целовал так, как будто они скоро умрут. Его вторая рука легла на талию, а другая сжимала немного румяную щеку. Было ощущение, что они уже делали такое много раз, и не скажешь, что первый поцелуй, особенно для Тодороки. Через несколько минут, Кацуки отпустил Шото, набираясь воздуха. Ребята ещё остались в шоке, но уже шептались, естественно, не смея ничего говорить. – Каччан, тут ещё люди! - выкрикнул Мидория, который все это время выполнял задание. Кацуки сразу пошёл по направлению голоса, вытирая пот со лба. Тодороки не мог даже сдвинуться, кажется, не этого он ожидал когда так легко признался в любви. – Эй, Шото, - Кацуки обернулся на половине пути, - Завтра ты идёшь со мной в кино, и не дай бог ты опоздаешь, подорву к чёртовой матери! Понял? Шото быстро кивнул, чувствуя, что по телу расходится тепло. Видимо Бакуго стал для него родным за все это время, видимо не он один не понимал, что с ним происходит. И кажется, его любовь взаимна... – Я рад, что ты его не любишь, - обрадился он к Мине, которая умирала от повышения давления из-за всех этих страстей. – Ещё бы... - наконец прошептала она, когда Тодороки уже шёл в противоположную сторону от Бакуго, -... ты был не рад...