Новое обещание

— Мама! Папа! Инеж побежала к своим родителям. Ее радости не было предела. Она наконец-то нашла свою семью — мечта последних лет исполнена. Но вскоре первое изумление сменилось страхом. Что она скажет своим родителям? Как ей рассказать о своей жизни в Зверинце? Как ее родители воспримут новость о том, что их дочь — безжалостная убийца? — Инеж, дорогая, что с тобой? — ее мать выглядела такой счастливой, а Инеж все глубже погружалась в свои мысли. А потом она нашла выход. Каз поможет ей. Он точно знает, что сказать. Но, когда Инеж повернула свою голову, Каза уже не было на пристани. Он ушел и не обещал вернуться. — Ничего, мам, все хорошо.

***

На следующий день ее корабль отошел в море. Каз наблюдал за этим из окна своей комнаты в Клепке. Отсюда не было видно пристани, но он просто чувствовал ее. Он бросил ее вчера, но ничего не мог поделать. Он не хотел просить ее остаться — он не мог дать ей абсолютно ничего. Она всего лишь хорошая инвестиция, Каз. И пока хотя бы малейшая частичка его в это верила, он не собирался возражать. Она больше не инвестиция, ты знаешь это. Не ври себе. Слова звучали в голове голосом Джорджи. Почему этот призрак прошлого не может оставить его в покое? Кажется, даже месть не может спасти от любой беды. — Босс, вас хотят видеть в Клубе Воронов. Кажется, у вас новый клиент, — проговорила Аника через чуть-чуть открытую дверь. Каз лишь махнул ей рукой и отошел от окна. Все когда-нибудь заканчивается, Каз. И это не худший конец. Голос Инеж прозвенел в его голове. Он никогда к этому не привыкнет.

***

Инеж рассекала волны на своем корабле. За последние три месяца ей удалось спасти десятки маленьких детей, вернуть их на родину. Она путешествовала по миру, как ей всегда и хотелось. Ее клинки оставались при ней, а подаренный Казом кинжал почти всегда был в руке. Она молилась за него несмотря ни на что. Уже через несколько дней она снова окажется в Кеттердаме. Только сейчас она поняла, что этот город стал ей почти родным. Но лишь почти. Там больше не было ни Нины, ни Маттиаса, и это ранило. Возможно, за время ее короткого отсутствия все изменилось, и теперь город не похож на прежний. Вдруг то, что она сейчас называет своей семьей, уже исчезло. Инеж не хотела думать об этом, но мысли, будто паразиты, медленно прогрызали путь к ее сердцу. Этому не было конца. В море Инеж прозвали Кровавым Фантомом. Никто не мог спастись от ее клинков, корабли сгорали до тла. Но Инеж знала, что в Кеттердаме у нее совсем другая репутация. Она до сих пор оставалась Призраком, Пауком, правой рукой самого Каза Бреккера. Будто весь тот ужас, который Инеж творила в городе, затмевал все ее злодеяния, совершенные за последние три месяца. Она молилась за каждую жертву своих клинков, но вымолить прощение у нее скорее всего уже не получится.

***

Свежий морской воздух сменился затхлыми запахами Бочки. Пока Инеж не была готова к встрече с этим местом, поэтому отправилась туда, где, она надеялась, ей будут рады несмотря ни на что. Она отправлялась в тот самый дом на Гельдштрат, в котором пробыла последние дни в Кеттердаме три месяца назад. Дорога заняла всего несколько минут, и с каждым шагом Инеж хотела бросить все и убежать. Но она не просто так была знаменита как Призрак или Кровавый Фантом. Кеттердам сделал ее сильнее, и просто встреча со своим прошлым — не повод убегать. Хотя от некоторых событий своего прошлого Инеж с радостью бы убежала. В окнах первого этажа горел свет. Скорее всего Уайлен с Джеспером сейчас сидят в гостиной и спорят о последних акциях на бирже или о том, как им провести ближайшие выходные. Недоступная Инеж рутина. То, что она, возможно, хотела бы иметь, но не может. Стук в дверь, пока не передумала. Восемь медленных шагов и смех Джеспера. Открытая дверь, шок в глазах и объятия. Такие сильные, что Инеж чуть ли не задыхается. Потом она вспоминает «Зверинец» и касания тех людей. Но эти воспоминания быстро рассеиваются, когда она видит медленно отстранившегося Уайлена с счастливыми глазами. — Кто там, Уай? — голос Джеспера доноситься до Инеж словно сквозь толстый слой ваты. А потом она видит его и уже сама бежит к нему в объятия. Она даже не задумывалась о том, как скучала по ним. — Инеж, ты сейчас меня задушишь. Что ты здесь делаешь? — она отстраняется, не может произнести ни слова. Просто осматривает Джеспера и улыбается от воспоминаний. Оказывается, он занимал гораздо бо́льшее место в ее жизни, чем она могла подумать. — Приехала к старым друзьям. Могу я остаться у вас? — отвечает Инеж сразу же, когда обретает возможность говорить. Ее затаскивают внутрь и заваливают вопросами. Инеж снова чувствует себя дома, среди своих родных. Она скучала по этому.

***

Каз ещё не знает, что Инеж вернулась в город, но он чувствует это. Ее присутствие как будто преследует его на каждом шагу. Он боится лишний раз сдвинуться с места, чтобы не спугнуть это ощущение. Теперь Каз Бреккер — король Бочки. Его империя разрастается, все относятся к нему с уважением и страхом. Ни от Ван Эка, ни от Пекки нет ни весточки. Они исчезли. Это Каз их уничтожил, только легче почему-то не стало. Джорди никуда не исчез, вода до сих пор плещется где-то на уровне щиколоток, одиночество окружает и утягивает к себе. Кажется, Каз начинает понимать Инеж и ее веру в святых. Если бы кто-нибудь помог ему избавиться от призраков прошлого, он бы поверил в любое суеверие. Возможно. Впервые за три месяца Каз замечает своего Призрака в одном из переулков Бочки. Он не решился подойти к ней, а она исчезла буквально через секунду. Какое-то время ему казалось, что ее там никогда не было, просто две бессонные ночи сильно влияют на его и так воспаленное сознание. Но каждый раз он возвращался к мысли о том, что Инеж в Кеттердаме. Он не хотел просить ее остаться тогда, но сейчас уже не был так уверен в этом. Инеж решилась на прогулку по Бочке лишь через три дня после своего возвращения. Но увидев Каза, она убежала от туда, заперлась в одной из спален на втором этаже дома Уайлена и не выходила уже вторые сутки. Возможно, Джеспер и Уайлен волновались за нее, но в любом случае они не пытались заговорить с ней. — Давай, Инеж. Тебе надо встретиться с ним. В последний раз. И ты сможешь уехать из Кеттердама навсегда, отправиться в Равку, Новый Зем или даже открыть новые поселения. Отпусти свое прошлое, — с такими мыслями она заснула в тот день, а утром, когда рассвет еще не окрасил город своим цветом, прыгала с крыши на крышу, все ближе подходя к Клепке. Каз же шел из Клуба Воронов обратно в Клепку. Новое дело, которое задумала по большей степени Аника, потребовало слишком много ресурсов. Каз снова не спал всю ночь, разбираясь с документами и придумывая план. Инеж могла бы помочь со сбором информации, но ее больше не было среди них. Поэтому приходилось справляться самому. Нога нещадно болела, а перспектива подъема на верхний этаж, мягко говоря, не воодушевляла. Однако Каз почувствовал ее, он знал, что она здесь. С одной стороны ему захотелось сбежать обратно в Клуб Воронов, поспать на каком-нибудь диване, доработать план, сделать хоть что-нибудь, только бы не встречаться с ней лицом к лицу. Ему до сих пор нечего предложить ей. Но с другой — он хотел снова увидеть ее, запомнить каждую деталь, чтобы было о чем вспоминать, когда она снова уйдет. Инеж застала комнату абсолютно пустой. Но окно было открыто, поэтому она незаметно проскользнула внутрь. Здесь почти ничего не изменилось. Только на столе стало еще больше бумаг, а ее любимые вороны не сидели на подоконнике, поджидая ее. Инеж прислонилась к окну, погружаясь в мысли и наблюдая за жизнью на улице. Так рано утром никого почти не было, лишь самые отчаянные игроки покидали клубы, чтобы завтра вернуться снова и проиграть все свое состояние или выиграть себе еще один день безбедного существования. Лестница неприятно заскрипела, когда Каз ступил на нее. Шаг. На ступеньку меньше. Стук трости. Все приближало его к встрече с той, кого он ждал и по кому скучал несколько месяцев. Ему не следовало дарить ей корабль — она бы осталась в Кеттердаме. Кого ты хочешь обдурить, Каз? Она бы просто купила себе корабль. Неужели Джорди не может оставить его в покое? Но вот уже верхний этаж и дверь в комнату, в которой его сейчас ждет Инеж. — Здравствуй, Инеж, — она вздрогнула от внезапного обращения. В двери стоял Каз, такой же как и три месяца назад, только более уставший. — Как давно ты в Кеттердаме? — Четыре дня. Я живу с Уайленом и Джеспером, — Инеж отошла от окна, но подходить ближе к Бреккеру не решилась. — Как твое путешествие? — Каз сделал несколько шагов вперед, одновременно снимая перчатки и отставляя трость. Весь разговор походил на нелепую постановку. Вопрос — ответ, никакого смысла в словах, просто заполнение тишины. — Все хорошо. Спасибо, за команду и корабль. Это много для меня значит, — Инеж наблюдала за тем, как темная материя открывает обзор на длинные пальцы. Такие, которые нужны каждому карточному шулеру. Она видела Каза без перчаток не в первый раз, но до сих пор восхищалась тем, как он снимал их. Элегантно, аккуратно, быстро, сексуально. — Я знаю. Зачем ты здесь? — Каз сделал шаг по направлению к Инеж. Вода поднялась до колен. Почему он продолжает тонуть из раза в раз? Он хочет просто коснуться ее. Он ждал этого слишком долго. Ответ пришел сразу. Потому что ты не можешь отпустить меня, Каз. — Хотела навестить старого друга. Я снова отправляюсь в море, послезавтра, — и я не знаю, когда вернусь, вернусь ли вообще. Но окончание фразы осталось непроизнесенным. Тишина повисла между ними тяжелым грузом. Глаза в глаза. Но они слишком долго прожили в Бочке, чтобы их эмоции можно было читать по глазам. Каз сделал еще два шага вперед. Почти вплотную. Расстояние между ними ничтожно мало. Каз может почувствовать тепло ее тела, даже сквозь одежду. Инеж ощущает, как бьется сердце в грудной клетке, будто хочет пробить кости насквозь. Она делает маленький шаг вперед и упирается в него, чувствует учащенное дыхание, видит капельки пота, выступившие на лбу. Боже, какой он красивый. Когда она только попала в Клепку, после Зверинца и Танте Хелен, она не обращала внимания на внешность окружающих ее мужчин, старалась избегать их. Но сейчас был один из первых моментов после освобождения, когда ей хотелось остаться в своем теле и наслаждаться моментом столько, сколько она сможет. Вода подступает. Каз почти захлебывается, ощущая холод всем телом, чувствуя гнилую плоть кончиками пальцев. Он хочет, чтобы та боль отступила. Пожалуйста, Джорджи, отпусти меня, я больше не могу так. Мне нужна она. Сейчас или никогда. Он закрывает глаза. Вдох. Выдох. Джорджи прямо перед глазами. Я прощаю тебя. Три простых слова, и вода начинает медленно опускаться. Холод уходит, оставляя перед собой тепло Клепки. Кончики пальцев неприятно колит от потребности прикоснуться к кому-нибудь. Но больше нет гниющей кожи под пальцами. Каз медленно поднимает руки, берет Инеж за плечи и тянет к себе. Объятия, — понимает она и сама прижимает к нему. Тепло, как дома. Но Инеж все равно больно. Где-то в грудной клетке расцветает ноющее ощущение. Она уедет, оставит его здесь, возможно, никогда не вернется. Он отстраняется, но не отпускает ее. Смотрит прямо в глаза, запоминая каждый оттенок коричневого. А потом склоняется ближе, так, что Инеж чувствует его дыхание у себя на щеке. Сейчас или никогда. Она целует его, быстро, боится напугать. Но после секундного замешательства он отвечает, целует до тех пор, пока легкие не станет жечь от недостатка воздуха. — Я влюблена в тебя, — Инеж произносит эти слова шепотом, так тихо, будто боится, что их услышат. Сама не верит, что произнесла это. Он смотрит на нее долгим, пронзительным взглядом, который пробирает до костей. Потом улыбается. Так робко, будто не умеет этого делать. — Возможно, я тоже влюблен в тебя, Инеж Гафа, — слова Каза действуют на Инеж завораживающе. Его голос тихий, севший от напряжения. Она снова целует его. Так, как всегда хотела. Но она не успевает закончить начатое: раздается стук в дверь. Они отскакивают друг от друга. Кажется, Каз еще не пришел в себя после всего, что произошло сегодня утром. Его призраки больше не потревожат его. Остается надеяться, что тот самый Призрак останется в Кеттердаме, а не уплывет с остальными. Дверь приоткрывается, и внутрь заглядывает Аника. Ее щеки краснеют, когда она смотрит на Бреккера с растрепанными волосами и учащенным дыханием. — Босс, вас внизу ждут Джеспер и Уайлен, — пробормотала она и захлопнула дверь. Инеж рассмеялась так, что Казу захотелось закупорить этот звук и слушать вечно. — Думаю, нам надо узнать, что они хотят от Босса Бочки так рано утром, — говорит она и направляется к двери. Каз следует за ней. Он всегда будет следовать за ней.

***

Инеж стоит на пристани и смотрит на свой корабль. Где-то там ее команда готовится к скорому отплытию, Джеспер и Уайлен снаряжают судно взрывчаткой и другим оружием. Рядом с ней стоит Каз. Улыбающийся Каз. Жаль, у Инеж нет возможности запечатлеть этот момент. Она разворачивает его к себе лицом и снова смотрит в глаза. Глаза в глаза. Кажется, это становится ее любимой частью в общении с Казом Бреккером. — Обещай, что не сожжешь Каттердам до тех пор, пока я вернусь, — произносит она. — Обещаю, если ты вернешься, — он отвечает в своей родной циничной манере. — Обещаю, — А еще я обещаю всегда верить в тебя, Каз. Ты заслуживаешь веры и прощения. — Удачи в поездке, — желает он, когда Уайлен с Джеспером прибегают сказать, что корабль готов к отплытию. Больше никакого: «Ни траура, ни похорон». Он знает, что если с ней что-нибудь случиться, то он уничтожит всех вокруг. И погрузит в траур весь город. Времени, чтобы придумать новое пожелание для Инеж, у него достаточно. Пока он может довольствоваться и простым словом «удача». Но Каз дал ей обещание, сохранять Кеттердам для нее. И он готов давать Инеж миллионы новых обещаний, только бы она всегда возвращалась.