Какая разница

— Может съедим по таблетке? — спросил Ибо, тяжело опираясь на Бичень. Да уж, не для того должен служить прославленный меч. Ибо чувствовал себя последней сволочью используя его как костыль, или как посох, он затруднялся с правильным названием. Но назначение явно было неправильным. Суйбянь был короче и даже для такой роли не годился. Чжань сразу понял, что не в состоянии его нести и позволил забрать с другими мечами из пещеры. Но Ибо почему-то не смог заставить себя расстаться с Биченем и теперь немного жалел об этом. Три энергетических батончика провалились в бездонную пропасть его желудка, но энергии от них почти не прибавилось. Ноги казались неподъёмными. А дорога по извилистым подземным туннелям — бесконечной. Команда бодро продвигалась вперёд по меткам, оставленным ранее, собаки как проводники уже не были нужны, и поэтому никто не стал брать их на поводки. Они то убегали вперёд, к остальной группе, то возвращались и наматывали круги возле них, двух медленно бредущих калек. Чтобы не отчаяться от осознания, какой долгий путь им надо преодолеть, Ибо ставил перед собой и Чжанем маленькие цели: «Дойдём до того выступа и отдохнём», «Возле вон той развилки выпьем по глотку воды» и так далее. — Есть идея получше, — ответил Чжань, указывая на торчащий в расселине камня старый факел. — В смысле? — не понял Ибо. Какая связь между таблеткой-стимулятором и куском бамбука с давно сгоревшей сердцевиной? И тут Чжань взялся двумя руками за резинку его толстовки и дёрнул вверх. Ибо в шоке вытаращил глаза — он, конечно, был не против, но откуда у Чжаня силы на такое взялись? Только что еле полз как осенняя муха и вдруг на сексуальные подвиги потянуло? С готовностью откликнувшись, Ибо сдвинул вбок налобный фонарик, чтобы не мешал и не слепил, обнял Чжаня и привлёк к себе. Он успел заметить слегка удивлённый взгляд, прежде чем глаза сами собой закрылись от сладости поцелуя. Руки Чжаня оставили в покое толстовку и скользнули под неё, ложась на лопатки и прогиб поясницы. Какие, нафиг, стимуляторы? Поцелуи и объятия любимого — вот чего не хватало Ибо, чтобы перестать чувствовать своё тело как обременительную тяжесть. Теперь оно дарило такие приятные ощущения! И как же он по ним соскучился. Ибо без конца облизывал и втягивал нижнюю губу Чжаня, наслаждаясь тем, как тот прикусывает его губы в ответ, ерошил короткие волосы на затылке, потирался грудью о грудь, сливая дыхание в одно. — Я немного другое имел в виду, — пробормотал Чжань, когда Ибо на миг прервался. — Но я не против, продолжай. Он улыбнулся своей невыразимо привлекательной лучистой улыбкой, и кто бы устоял против неё? Конечно, Ибо продолжил. Вдруг Чжань пошатнулся, грозя завалить шаткую конструкцию из двух, прижатых друг к другу тел. — Ох! — испуганно выдохнул он. — Давай я всё же сделаю то, что намеревался. — Что именно? — мозги Ибо туго соображали, занятые другими мыслями. — Нарисую талисман, — Чжань смущённо пожал плечами. — Вей УСянь исчез, — голос чуть заметно дрогнул. — Но мне кажется, его память, по крайней мере частично, осталась. — Вот как, — произнёс Ибо, не зная, что ещё сказать. — Ага, — кивнул Чжань. — Я, оказывается знаю кучу разных талисманов. Хотел попробовать «Разрушить горы, повернуть вспять реки». Он увеличивает силу. Правда, на ограниченный срок. Вроде действия таблетки, но должно обойтись без вреда для организма. Хотя усталость потом, наверное, будет просто адская… Болтая, он выдернул из трещины камня бамбуковый факел и сунул палец внутрь, собирая по стенкам сажу. Ибо, повинуясь его жесту, задрал толстовку, и Чжань вывел на относительно белой (на самом деле грязной и пропотевшей) футболке сложную фигуру из прямых и закруглённых линий. — Надеюсь, моих скромных способностей хватит, чтобы заставить его работать… Не успел Чжань договорить, как под его пальцами талисман на долю секунды вспыхнул алым неоном. Это был кратчайших миг, если бы Ибо в тот момент моргнул, то и не заметил бы. Но он заметил и удивлённо приподнял брови: — Вау! — «Вау» будет, если он действительно подействует. Чжань уже старательно выводил символ на своей груди. Ибо прислушался к ощущениям. В организме явно что-то происходило. Непомерной усталости словно и не было никогда. Он потопал — ноги вернули обычную лёгкость, хоть сейчас в танцзал. Ибо неверяще потянулся и повторил с неподдельным восхищением: — Вау, Чжань-гэ! — Ага! — согласился тот, поводя плечами для разминки. — Круто он разгоняет течение ци по меридианам. — Э? — Сказал же: память Вей УСяня осталась, — смущенно хохотнул Чжань. — Раньше я про меридианы только из географии знал, — он потрогал пластырь на шее. — Ладно, пошагали, пока действие талисмана не истекло. Понятия не имею, сколько он будет работать. Но Ибо вдруг схватил его за рукав, повинуясь неясному импульсу. — Не говори им! — он мотнул подбородком в сторону тоннеля. — Не говори, пожалуйста! Внятно объяснить, почему он не хочет этого, Ибо не мог. Ему просто казалось, что вооружать Лю и всю их компанию дополнительными знаниями ни к чему. Хотя Лю ХайКуань показал себя молодцом здесь, в пещере, но полностью довериться ему у Ибо не получалось. — Хватит того, что им в руки попал Син и куча древних книг и артефактов. Знания Вей УСяня — это уже перебор. — Хорошо, — просто кивнул Чжань. — Тем более, что я не УСянь. У меня в голове полная неразбериха. Я и сам не представляю, что из этого бардака реально его память, а что моя фантазия. А-Нин в очередной раз унёсся вперёд, и из-за поворота тоннеля донёсся его лай. Завернув, они увидели вдалеке пятнышко дневного света — как ни удивительно, пещера почти закончилась. Ибо подумал, что в жизни больше ни в какие пещеры его не заманят даже самыми огромными гонорарами. — Что б я ещё хоть раз полез в какое-нибудь подземелье… — вторя его мыслям, произнёс Чжань, выключая налобный фонарик. — Да ни за что! Не уверен, что даже в метро теперь буду спускаться. Когда до выхода оставались какие-то считанные метры, талисманы перестали действовать. Словно гора обрушилась на плечи, придавив неимоверной тяжестью. Последние шаги дались с огромным трудом. Народу прибавилось — ещё одна команда нашла пещеру по маячку и присоединилась к группе Лю ХайКуаня. Ибо заметил в стороне десяток человек со связанными руками и ногами — охранников Сина и нескольких монахов. Он не знал, что с ними намерены сделать, но не чувствовал ни малейшей жалости. Кого ему было жаль, так это малыша Ци. Тот безучастно сидел на земле, обнимая красивый меч в бело-золотых ножнах, и, казалось, не замечал ничего вокруг, замкнувшись в своём горе. Переглянувшись с Сяо Чжанем, они, опираясь друг на друга доковыляли до него и опустились рядом. Глубоко вдохнув, Ибо протянул руку и положил пацану на плечо. — Держись, братишка, — выдавил он, не зная, что вообще говорят в таких случаях. — Если будет трудно, или понадобится помощь… в чём угодно, смело обращайся ко мне, — Ибо взглянул на Чжаня и добавил: — Или к нему. — Спасибо, гэ, — бесцветно прошелестел СиньСинь. И тут они услышали крики: — ЧжуЧжу! Лань СыЧжуй! По тропе со стороны монастыря сломя голову мчались двое парней. Ибо узнал Лань ЦзинъИ и второго, кажется, его звали ЦзыЧжэнь, который в прошлый раз помог им с Чжанем. Добежав, они заметались среди людей, высматривая своего друга, но, конечно, не могли его найти. Наконец ЦзинъИ увидел Ци ПейСиня и всё понял. Его лицо скривилось, губы дёрнулись, и он зарыдал, не сдерживаясь, громко, отчаянно, как ребёнок. Больше ни на кого не обращая внимания, он, спотыкаясь, дошёл до ПейСиня и упал на колени, обхватывая того руками и вжимаясь лицом ему в плечо. СиньСинь некоторое время оставался неподвижным, потом он вздрогнул, словно очнувшись, глаза стремительно налились влагой. Прорвав плотину, слёзы двумя ручейками потекли по грязным щекам. Выпустив меч, он обнял ЦзинъИ. Когда к ним присоединился плачущий ЦзыЧжэнь, Ибо тихонько поднялся и, подав руку, помог встать Чжаню. Они отошли в сторону, не мешая мальчишкам излить своё горе.