Аварийная посадка любви

🌴🌴🌴

      Рассвет — это рождение нового дня, надежд, или повод для радости, что ты открыл глаза и дышишь. Ещё один день, который должен пройти с пользой для себя, если хочешь чего-то добиться или успеть довести задуманное до конца. Жизнь скоротечна, а значит, нужно взять от неё столько, сколько сможешь осилить, не больше. Зачем лишний груз, когда сердце наполнено счастьем и открыто всему миру.       В этот день ничего не предвещало беды кроме того, что с раннего утра город окутала в свои объятия аномальная жара, которая, кажется, готова расплавить всё вокруг до состояния жидкого желе. Воздух немного солёный, горячий и липкий. В Пусане, в принципе, всегда повышенная влажность из-за моря, но в сочетании с сорокоградусной температурой воздуха — получается убийственная смесь.       Адекватные люди сидят дома или на рабочих местах под сплит-системой, но это никак не касается только одного несчастного журналиста, с утра пораньше прибывшего на вертодром, как ни странно, без опозданий, что не в его манере. Сегодня ему нужно лететь в эпицентр катастрофы, случившейся ранним утром в Японии. Что ж, он сам выбрал себе профессию, никто не заставлял идти на журфак и работать на телевидении, теперь приходится пахать.       Тэхён поправляет белую футболку, запихивает смартфон в карман бежевых бермуд, попутно подхватывая ручку миниатюрного чемодана, плетётся по открытому участку дороги вертодрома. Он натягивает сильнее свою белую панамку на лоб, чтобы яркие лучи солнца не попадали в глаза, и мысленно материт этот пылающий ад на земле. Там вдалеке уже ожидает вертолёт, на котором ему предстоит лететь из Пусана в Фукуоку, где и произошло страшное выгорание леса. Весь масштаб катастрофы он оценит на месте, но уже понятно, что пострадали не только редкие деревья и множество несчастных животных, которые давно находятся на грани вымирания и охраняются всевозможными мировыми организациями, но и люди, отважно бросившиеся на борьбу с огнём. По предварительным данным есть раненые, но о жертвах ничего не известно. Это таит надежду, что обошлось без страшных потерь.       Ким Тэхён успешный журналист известного новостного корейского канала «KBS» и начальство, естественно, его первым отправляет на место событий, только одного не понимает парень, он что за семь лет работы так и не заслужил маленький частный самолёт? Господин Ли — его босс — ответил, что эта стальная птичка уже упорхнула с делегацией журналистов освещать очередное сборище политиков, зато есть вертолёт, с которого можно будет отлично заснять всё, что происходит с местностью с высоты.       Окей, аргумент веский.       Ким спорить с ним не будет, это пустая трата времени, а его у него нет. Каждая минута бесценна для любого человека его профессии. Они как акулы в море: кто успел за горячий стол, тот и получил большой кусок свежатины. Его задача — успеть на место катастрофы первым, отснять материал, взять интервью у местных и после весь этот бесценный багаж доставить на студию в целости и сохранности. Тэхёну это всегда удаётся блестяще, на то он и ценный сотрудник, но самолёта ему всё равно не видать. Ругаться и гневать начальника, который ему хорошо платит и не обижает деньгами, не очень-то хочется. Значит, нужно повиноваться и выполнять свою работу. Но каково же было его удивление, когда перед ним предстал вертолёт самого шефа, большой и комфортабельный. Ким знает, что внутри очень просторно и приятно пахнет кожаным салоном, ему рассказывали. Так что не всё так уж плохо, почти.       — Ты всё взял, Тэ? Ничего не забыл? Документы, тёплые вещи, плед? — остановившись возле вертолёта, спрашивает провожающий журналиста Ким Сокджин — коллега, а по совместительству и его парень.       — Нет, хён, не забыл, только вот скажи, зачем мне тёплые вещи? У нас градусник чудом за окном не плавится, а ты меня как будто на Северный полюс посылаешь, — дует губы Ким.       — Что за несносный мальчишка, я переживаю за тебя, а ты всё в штыки, — высокий красивый парень в лёгких хлопковых шортах и рубашке с улыбкой смотрит в чужие глаза.       — Не злись, Джин-и, — пока никто не видит, парень подходит ближе к старшему и как ласковый котёнок льнёт к нему, потираясь щекой о его щёку. Знает, что перед этим его парень не устоит. — Лучше поцелуй меня, мм? Или даже скучать не будешь по мне? — Сокджин лишь цыкает смиренно, тонсен такой ревнивец, это даже приятно. — Конечно, я же улетаю на два дня, наверное пойдёшь сегодня в клуб на красивых мальчиков заглядываться, — наигранно тянет Тэхён и отворачивается, как будто сейчас заплачет.       — Вот же сучоныш, иди ко мне. — Ким тянет его за руку на себя, обнимает крепко, и не увидев отпора, сразу же дарит поцелуй в любимые пухлые губы. — Я просился с тобой полететь, но шеф отказал, сославшись, что работы валом, и ты справишься, тем более там ребята помогут. А мне почему-то тяжело на душе отпускать тебя. Не понимаю, что за чувство такое, но как будто что-то случится. Будь, пожалуйста, осторожен, — прижимает парня к себе сильнее, и стягивая головной убор, зарывается носом в его белые отросшие немного волосы.       — Сокджин-и, ну ты чего? Такое чувство, что я на войну лечу. Всего два дня. В пятницу вернусь домой, и мы обязательно досмотрим «Аварийную посадку любви», — журналист дарит своему парню невесомые поцелуи в щёку, пытаясь тем самым успокоить его. А у Кима всё равно неспокойно на душе, кошки скребутся, гадко так, но он не может ничего поделать. С начальством не поспоришь. Может он параноик, конечно, но такое чувство, что он прощается со своей любовью навсегда. Не именно с Тэхёном, а с его чувствами к нему. Глупости какие-то.       — Тебе пора, вон и пилот уже занял своё место, — не хочет отпускать Джин, но нужно. Чем быстрее улетит, тем быстрее вернётся, этим успокаивает себя мужчина.       Тэхён последний раз клюёт своего парня в губы и заскакивает на железную ступеньку вертолёта, Сокджин подаёт ему маленький чемодан и улыбается, ещё раз посылая воздушный поцелуй. Журналист машет ему на прощание и почти не замечает, с какой грустью он смотрит на него.       Взлёт проходит успешно и железная махина, грохоча своими массивными лопастями, набирает высоту. Тэхён, расположившись в кресле у центрального иллюминатора, отправляет сообщение Юнги, своему коллеге и напарнику-режиссёру о том, что в пути. В отличии от Кима, парень уже на месте происшествия. Мин ещё позавчера вылетел в Японию со своим парнем Хосоком, чтобы снять новый музыкальный фестиваль, где принимают участие корейские айдолы. Везёт же некоторым, они там вдвоём. Тэхён с ними не полетел, они с Сокджином отмечали годовщину отношений, целый год вместе всё-таки. Хотелось запечатлеть такое событие и оставить в истории любви важным памятным днём. Но за все удовольствия нужно платить. Теперь приходится одному трястись в этом несчастном вертолёте. Ну ничего, лететь недолго, он как-нибудь переживёт.       Просидев в одиночестве двадцать минут, журналист решает пойти поздороваться с Сонуном, их постоянным пилотом, который уже стал полноценным членом команды, куда их нелёгкая только не носила вместе. Тэхён, закинув свой мобильник в боковой карман любимой брендовой сумки, направляется в отсек пилотов, только вот заходя туда стопорится, ведь за штурвалом не добрый милый Сонун, а какой-то незнакомый ему парень. Молодой красивый брюнет в голубой рубашке с обозначением всех его рангов, уверенно держит курс над блестящей гладью воды. Он, заметив постороннего в своей кабине, указывает на чёрные наушники, лежащие на соседнем кресле, и Ким сразу же их берёт и надевает.       — Добрый день, господин…эмм.       — Чон. Чон Чонгук, — спокойно ему отвечают.       — Очень приятно, я Ким Тэхён.       — Я знаю кто вы, будем знакомы, — безразлично.       — Ага, будем. — Ким мнётся на месте, от мужчины веет холодом и прекрасно чувствуется, что общаться он как-то не настроен, но Тэ всё же решается спросить. — А где Сонун-ши?       — В Брюсселе. — Краткость — сестра таланта. Молодой мужчина что-то проверяет на приборной панели, показывая всем видом, что очень занят.       — Понятно… — тянет Тэхён, но уходить не спешит, ему одиноко и скучно, хочется с кем-то поговорить, но этот пилот не настроен на общение от слова совсем.       — У вас ещё какие-то вопросы, господин Ким?       — Н-нет.       — Тогда я очень прошу, не отвлекайте меня, мы ведь перелетаем океан, не очень-то хочется оказаться на его дне, посмотрите какая погода здесь, — Тэхён поднимает взгляд к окну и охает, какого чёрта? Там в Пусане жара, что сдохнуть можно, а над горизонтом океана нависает огромная чёрная туча. Только сейчас Тэхён замечает, что вертолёт иногда потряхивает от сильных прорывов ветра снаружи, и становится боязно.       — Извините, господин Чон, не буду вам мешать, — обидно, что нет доброго дядюшки Сонуна, он бы его точно не прогнал.       Тэхён возвращается в своё кресло и берёт плед, аккуратно сложенный на спинке, чтобы укутаться в него, поджав ноги. Положение неудобное, но нужно поместиться под ним целиком. В кабине вертолёта не так холодно, но страшно. Вся кабина стеклянная, а здесь хоть зашитое в фюзеляж помещение. Ким очень боится перелётов и боится разбиться, но из-за выбранной профессии всё равно летает. Тэхёну кажется, что если он как в детстве спрячется под тёплым покрывалом, то никакие беды его не настигнут и монстры не найдут. Под лёгкое неровное потряхивание и звук непогоды парень проваливается в сон.       Шторм же набирает силу и уже нещадно обрушивается ливнем на летящую машину. Гром грохочет прямо над фюзеляжем, раскидывая стрелы молний, а мощный ураган не даёт ровно держать штурвал.       — Тэхён! Ким Тэхён, чёрт возьми! — в пелене сна доносится чей-то голос, который зовёт его по имени. Тэхён резко открывает глаза и лучше бы он этого не делал, потому что вертолёт как будто кто-то кидает из стороны в сторону, сразу же начинает кружиться голова и подкатывает к горлу тошнота. Журналист бы заревел от страха, но он снова слышит своё имя, через весь этот стрекот винта и бушующую непогоду. Это пилот зовёт его.       — Простите, уснул, — сразу кричит блондин в микрофон, как только добирается до кабины и цепляет наушники на свою голову. От очередной сильной тряски он чуть ли не заваливается на Чона, поэтому сразу же усаживается под грозным взглядом в соседнее кресло.       — Как можно спать, когда мы терпим крушение, пристегнись, чёрт тебя дери, я попытаюсь посадить вертолёт, — раздаёт чёткие команды капитан судна, а Ким только от одного слова «крушение» бледнеет. — Держись крепче, я не уверен, что посадка будет мягкой, ибо под нами какой-то остров. Хорошо, если сядем на деревья, — даже как-то спокойно в такой критической ситуации объясняет Чонгук.       — А чт-то если плохо? — заикаясь спрашивает журналист, у которого пиздец как трясутся руки и онемели ноги от страха. Он зажмуривает глаза и старается ровно дышать.       — Тэхён, слушай меня, — снова раздаётся голос пилота в наушниках, — всё будет хорошо, просто пристегнись, а потом крепко держись за ручки.       — Х-хорошо…       Парень делает всё, что сказал Чонгук. Он пристёгивается как можно быстрее, это сложно сделать, когда тебя буквально трясёт от страха, но Ким пытается убрать это на второй план, в такой ситуации нужно действовать быстро, если хочешь жить. А жить он хочет пиздецки сильно, и если Чонгук сможет посадить вертолёт и они выживут, Тэхён готов все свои сбережения ему отдать, заработает ещё, лучше уж быть нищим, но живым, чем в достатке, но сдохнуть в океане или на каком-то острове.       Вертолёт трясёт с большей силой, как будто он подвязан к верёвкам и им кто-то играет как куклой, Тэхёну не хватает воздуха, он буквально ногтями вцепился в чёртовы ручки кресла, из глаз текут слёзы ручьём, он ведь так много не сделал в своей жизни, даже не успел попрощаться с родными: не сказал родителям и сестрёнке, как любит их, не покормил напоследок любимого кота, не выучил английский и не услышал от Сокджина предложения руки и сердца. В общем, совсем не пожил. Последнее, что он чувствует перед тем, как погрузиться во тьму — резкий удар. Все вещи, находящиеся внутри судна, взлетают в воздух. Чонгук что-то кричит, кажется матом, снова зовёт его по имени, но Тэхён уже не слышит, лишь жмурится сильнее, теряя сознание.

🌪🌪🌪

      Первое, что он видит перед собой — потолок вертолёта, но до журналиста это, конечно, доходит не сразу. Честно говоря, он не понимает, где он сейчас и почему так тихо. Он пытается пошевелить ногами, но их придавило чемоданом и сумками. В памяти всплывают фрагменты, где его провожает Сокджин, взлёт и он летит в Фукуоку, чтобы снять место возгорания лесного пожара. Так же всплывает молодой неприветливый пилот и неблагоприятные погодные условия. Точно! Они попали в ураган. Чонгук хотел посадить вертолёт на какой-то остров, но Тэхён, кажется, потерял сознание, или же умер? Тут второе не мудрено, но где же тогда ангелы, которые решат судьбу его души? Или, блять, геям путь в рай запрещён? Давайте тогда хоть бесов, только не мучайте его слабый организм.       — Ты в порядке? Живой, чёрт возьми! — к нему пробирается Чон, который бледнее кимовой футболки, — твою налево, я уж думал ты коньки откинул, замолчал так резко, пока я сажал вертолёт, — а Тэхён до сих пор в прострации какой-то. — Ау, Ким, ты слышишь меня? — щёлкает он пальцами перед глазами журналиста.       — Воды…— единственное, что может вымолвить парень, ибо в горле пересохло, и раз здесь Чонгук, значит, они либо живы, либо попали в ад вместе, то есть оба сдохли.       Чонгук спустя минуту отыскивает воду в бардачке. После не совсем мягкой посадки пилот судорожно думает, что делать дальше. Слава Богу, что всё обошлось и они живы. Очень не хотел быть виновным в чьей-то смерти. Чонгук подхватывает воду и снова возвращается к парню. Тэхён пьёт как будто последний раз, давится, не может всё сразу проглотить. Всё течёт по подбородку и капает на грудь, а Чонгук резко выхватывает бутылку.       — Мы фиг знает на каком острове, и что здесь с водой — неизвестно, так что нужно экономить, для нас это роскошь, — он переводит взгляд ниже, туда где закреплён ремень безопасности, и тянется ладонями, чтобы отстегнуть своего попутчика от кресла, на что Ким чуть ли не подпрыгивает от испуга, ибо ремень на таком месте, как считает Ким, интимном, только вот Чонгуку похеру на его эти недоумения, он помогает снять его и отходит.       — Надо выбираться отсюда и искать местных жителей, пока не стемнело, и связаться с материком, — Чонгук ходит между разбросанных вещей, беря самое необходимое. — Мы пропали с радаров двадцать минут назад, и наш сигнал «SOS» должны были получить все ближайшие судна в районе шестисот метров, так что за нами скоро прибудут спасатели.       Чон не уверен, что в такую непогоду хоть кто-то был в районе даже километра от их места аварии, но в диспетчерской уже точно сообщили об их пропаже. Из-за грозы связь пропала, поэтому связаться с дежурным ему, к сожалению, не удалось. Брюнет берёт фонарик, проверяет на работоспособность и закидывает в свой рюкзак.       — Вертолёт я, конечно, посадил, но его нехило так потрепало. Мы слишком жёстко приземлились на деревья, забили турбины мусором, повредили винты и двигатель, а ещё у нас нехерово пострадало шасси. В общем, взлететь мы не сможем, но нужно для начала хотя бы выйти из леса, ночью здесь не безопасно.       Тэхёну, честно говоря, всё равно, что там несёт этот лётчик-залётчик. Он особо-то никуда идти не намерен, так как уверен, что максимум часа через три их найдут. Журналист даже готов остаться здесь и подождать.       — Я останусь здесь, нас скоро найдут, поэтому мне нет смысла куда-то идти и что-то искать. — Ким поднялся с кресла и стал пробираться сквозь завал сумок, ища одну единственную. Откуда они все здесь взялись? Наконец, находит свою пропажу в самом дальнем углу, куда её откинуло при сильной тряске. Теперь нужно достать мобильник и связаться с Сокджином, или боссом. Так уж точно они быстрее отследят, где произошло крушение, и уже вечером он будет принимать дома релаксирующую ванну с лавандовым маслом, запивая этот конченный день своим любимым шампанским. — Если тебе нужно, можешь пойти поискать местных.       — Ну твоё право, я как бы упрашивать не собираюсь, — спокойно говорит Чонгук и идёт в сторону двери, которая из-за удара открылась и её, видимо, замкнуло, потому что закрываться она не хочет обратно никак. — Ночью советую тебе перебраться на место пилота, или попытаться закрыть дверь. Громких звуков не издавай, в джунглях очень много ядовитых змей, насекомых и других опасных животных.       Ким даже рад, что останется один, потому что смотреть на этого умника не было никакого желания, не то что слушать. Он расстёгивает боковой карман сумки и достаёт оттуда мобильник, который, как он считает, спасёт его жизнь. Только надежда на быстрое спасение пропадает с громким треском, потому что на дисплее высвечивается пустая антенна сотовой сети. Не ловит, чёрт возьми! Вот вам и двадцать первый век на планете с развитыми нанотехнологиями.       Блондин понимает, что если Чонгук сейчас уйдёт далеко, вероятнее всего он может и не вернуться обратно до темноты, если потерпит неудачу с поисками. А остаться одному посреди тропических зарослей в окружении ядовитых насекомых, змей и мало ли каких животных ещё, такая себе перспектива. Он поднимается на ноги и, испугавшись, оглядывается, не ушёл ли ещё пилот. Чон же собирает какие-то вещи в дорожные сумки, не обращая на своего попутчика внимания.       Мужчина закидывает на плечо одну сумку, вторую берёт в руку и направляется к выходу, тут-то до Тэхёна доходит, что он действительно останется один в этом открытом вертолете. Нет уж, лучше с этим индюком пойти, чем сходить с ума одному:       — Стой! — кричит он вслед пилоту, Чон замирает на месте, но не оборачивается. — Я с тобой пойду.       — Быстро ты передумал, — усмешка. — Иди, мне-то что. Только так же как и я бери нужные вещи и побольше, — всё так же стоит к нему спиной Чонгук, и выглядывает из фюзеляжа вертолёта, чтобы понять масштаб пиздеца, в который они с этим журналюгой попали.       Благо «приземлились» они почти что благополучно и не придётся слазить чёрт знает откуда. Гук выкидывает дорожные сумки на землю и всё-таки оборачивается к своему попутчику. Ким как истукан стоит, смотрит на него, даже не пытаясь собрать самые нужные вещи, как командовал пилот. Что за идиот, простите? Они в самой гуще тропического леса, а он, чёрт возьми, тупит. Чонгук бы с радостью бросил его здесь одного, но мама не так его воспитала, всегда говорила, что бедным и немощным нужно помогать, не оставлять же этого в беде, совесть загрызет. Парень поднимает руку и смотрит на свои наручные часы, которые показывают час дня, до темноты времени вроде бы много, но нужно выбраться из леса и найти хоть какую-то цивилизацию, а Тэхён как балласт, тянет их только назад.       — Не смотри на меня так, — тихонько отвечает журналист, — я не знаю, что нужно брать кроме моего чемодана.       — Возьми ещё вон ту сумку, — Чон указывает рукой Тэхёну возле ног, — там есть много нужного, я думал, что потом смогу вернуться за ней, так как всё это не унесу, но раз ты идёшь со мной, тогда нет нужды возвращаться.       — Хорошо, — не спорит с ним блондин и наклоняется, чтобы схватить сумку за длинную ручку. Он закидывает её на плечо и, схватив свой чемодан, идёт к выходу, а Чон уже спрыгнул на землю.       — Ким, мне тебя долго ждать? — кричит пилот, стоя с огромным багажом в двух руках и рюкзаком на спине ещё в придачу. — Мне так-то тяжело и время идёт, а мы даже не знаем куда идти.       Тэхён подходит к выходу из вертолёта и замирает, потому что на месте где должна быть лесенка, торчит лишь кусок метала. Высота как бы не огромная, потому что вертолёт, слава богу, завалился не на ту сторону где тот самый выход, но прыгнуть всё-таки придётся. Журналист, правда, пытается искать плюсы, ведь было бы хуже, если эта груда металла рухнула прям этой стороной на землю и выход в итоге остался бы замурованным, тогда бы выбраться было сложнее. Парень отгоняет от себя эти мысли и переводит взгляд на суровое лицо Чонгука, вот выводить его хочется меньше всего, ну лишь до того момента, пока они не найдут цивилизацию и людей. Тогда можно и послать этого наглого грубияна, который с первой секунды их знакомства сразу показал свою неприязнь и похуизм по отношению к нему, а ведь Тэ просто хотел познакомиться. Ничего плохого не сделал, может он просто ненавидит представителей ЛГБТ?       — И как я спрыгну с этой сумкой и чемоданом?       — Так говоришь, как будто прыгать вот с той пальмы решил. Как бы ты выбрался, если бы вертолёт упал на верхушки деревьев, ведь такие случаи бывали в моей практике, но я же посадил его на землю, правда на один бок, но вариантов было немного.       — Я должен сказать тебе за это спасибо? — журналист кидает чемодан, в глубине души надеясь, чтобы ничего из его драгоценных вещей не повредилось. — Или в ноги кланяться?       — Я не просил тебя об этом, но да, спасибо не помешало бы. Знаешь ли, мы могли быть на том свете, если б я растерялся, — серьёзно говорит Чон, смотря, как спрыгивает Тэхён, всё-таки не удержавшись на ногах из-за сумки, которую он упрямый, не удосужился с себя снять.       Тэхён поднимает взгляд на Чонгука и хочет всё-таки сказать то самое «спасибо», но пилот не даёт это сделать. Доставая походный кинжал, парень идёт вперёд к зарослям сахарного тростника и переплетённых лиан.       — Пойдём туда, я буду расчищать путь, а ты не отставай, я не буду за тобой гоняться как за маленьким. Ты понял?       Тэхён лишь угукает, у него выхода нет, надо слушаться грубияна.       Идти через тропический лес такое себе удовольствие, особенно, когда не знаешь куда именно нужно идти. Длинные лианы бьют в лицо, под ногами грязь от недавнего ливня, комары жрут нещадно, но Чонгук довольно уверенно расчищал для них путь, хоть это и было сложно с простым кинжалом. Сам он шёл, думая о своём, в надежде выйти уже из джунглей, встретить хоть какое-то поселение и связаться с цивилизацией, а там, может, у этих людей одолжить телефон и сообщить в Пусан, что вот они здесь, живы и ждут, пока за ними прилетят и спасут.       Тэхён же постоянно спотыкался, смотрел под ноги, боясь встретить каких-нибудь пауков или чего хуже змей, которых он боится до обморока. Он тоже верит и надеется, что когда эти джунгли закончатся, они выйдут в какое-нибудь поселение и смогут попросить помощи, хотя он даже не то чтобы надеялся, а уверен на все сто процентов. Поэтому даже не язвит, когда Чон оборачивается и говорит ему, что он плетётся как черепаха. Плевать вообще, что несёт этот грубиян, скоро они окажутся рядом с другими людьми, а потом и дома, там этого чёрствого мудака уже не будет и журналист забудет о его существовании к херам.       Но он сильно ошибался. Сколько по времени они шли через тропики — он не засчитывал, мобильник выключен и покоился в чемодане, чтобы зарядка не села, наручные часы он сегодня так и не надел, а зря. Ясно, что дохера. По подсчётам самого Кима их путь занял около пяти часов, прежде чем они вышли из леса. Чон с трудом рубил стебли перед собой, устал жутко. Ким не слепой и всё замечает. Сюда бы саблю, или мачете, на крайняк, а с обычным кинжалом — это сложно, но парень, правда, старался и поэтому журналист не язвил. Вот лес закончился, и вроде бы как порадоваться нужно, только Тэхён готов сейчас упасть на колени и взреветь в голос. Потому что они оказались на берегу: впереди песочный пляж и бескрайний океан, за ними — тропический лес и, чёрт возьми, ни одного человека, не говоря уже о каком-то поселении и цивилизации.       — И что это, такое? — первый не выдержал сам журналист, ибо он весь путь молчал, не трогал пилота, спокойно шёл за ним, но в итоге куда он его привёл? На пляжик позагорать?       — Побережье этого острова, или ты слепой, не видишь? — довольно грубо отвечает Гук, который сам в полном шоке от того, что они проделали такой путь и в итоге тупо вышли к океану, на берегу которого ни единой живой души. Появляется вопрос, а есть ли вообще люди на этом острове?       — Я не слепой и далеко не дурак, вижу этот океан, песок, чёртовы пальмы вокруг. Но ты мне обещал людей, помощь и так далее. Ты обещал, что нас спасут! Что-то я никого не наблюдаю. — буквально срывается и орёт ему в лицо Тэхён.       — Слушай меня внимательно, — Чонгук кидает свои сумки на песок и в долю секунды хватает журналиста за футболку в области груди, притягивая к себе, как будто готовый врезать ему, но на самом деле лишь смотрит в янтарные наглые глаза напротив, в которых ни капли страха. Смелый. — Я ничего тебе не обещал. Я так же как и ты пострадавший, так же заложник этой блядской ситуации, я тоже хочу домой и, сука, так же как и ты надеялся хоть кого-нибудь найти на этом ебанном острове. И не надо искать во мне козла отпущения и обвинять! Твоё общество и это место — не предел моих мечтаний, уж поверь.       Тэхён внешне не показывает, что ему немного страшно, вдруг этот псих сейчас его тут изобьёт до полусмерти и бросит помирать, не очень-то хотелось такого конца. Но Ким не трус и тоже драться умеет, хоть и физически выглядит слабее этого мудака, он готов защищаться, но Чонгук удивляет, он просто отпускает его, разворачивается и, схватив свои сумки, уходит. Ким не останавливает его, просто смотрит в спину, уходящую всё дальше, хотя прекрасно понимает, что без Чона он вряд ли здесь выживет. Но гордость не позволит бежать за ним и просить остаться, или взять с собой, сам справится, сможет, он в себе уверен.       А вот внутри Чонгука всё взрывается. Он с трудом себя сдержал, когда эта нахальная морда вякнула, что он же обещал вывести к людям, как будто, сука, он ему чего-то должен. Тэхёну плевать, что Чон тоже оказался жертвой этих обстоятельств, плевать, что он их спас и посадил более «мягко» вертолёт и, блять, провёл через этот нескончаемый лес. Все руки расцарапаны, но наглый мудак этого не ценит. Окей, Чонгук не козёл и бить не будет, тем более в такой ситуации, несмотря, что очень уж хотелось. Он просто ушёл, пусть этот мудак сам попробует покорячиться и выжить, посмотрим, на сколько его хватит — умника.       Ушёл он, правда, недалеко, от силы метров на двадцать, они ведь на берегу, а здесь всё видно как на ладони, издалека. Гук скинул свои сумки возле большой пальмы, и отпустив всё, что накипело, начал их разбирать, ибо надо строить ночлег пока светло, плюс разжечь костёр и желательно бы покушать, живот урчит неимоверно.       Пилот не спеша достаёт всё, что было в сумках, в надежде из этого соорудить место для ночлега, но, высыпав на песок все вещи из сумок, понимает, что они никак не подойдут для «палатки», если только несколько тонких пледов, на которых можно спать. Значит вариантов немного: надо идти в лес и рубить хотя бы тростник и банановые листья, чтобы смастерить хоть какое-то подобие навеса или шалаша. Только вот скоро начнёт темнеть, значит постройку жилища придётся оставить на завтра, при всём своём желании Гук никак не успеет нарубить нужное количество тростника или листьев, а значит умнее будет найти какие-нибудь сухие дрова в округе и сделать костёр, хоть на улице и лето, но ночь может быть холодной, тем более после дождя песок сырой и шансов найти сухую древесину немного. А завтра с утра он обязательно займётся постройками. Вот бы ещё упёртый и капризный Ким Тэхён помог, который просто уселся там вдалеке возле океана вместе со своей ношей и не парится ни о чём, притом напялил панамку и, сука, принимает солнечные ванны. Отпуск себе устроил. Ну хорошо, посмотрим, как он будет ночью один там спать на холодном песке.       Достав два толстых пледа, Чонгук стелет один на песок, а сверху на него кладёт свои вещи, которые он взял с собой на всякий пожарный, как оказалось не зря. Соён, его девушка, положила эти пледы, демисезонную куртку, несколько тёплых толстовок, джинсы и запасы тушёнки, как чувствовала, что будут нужны. Гук ей в ноги кланяться будет, как вернётся домой, если, конечно, вернётся.       Соорудив спальное место на ночь, он идёт на поиски сухих дровишек для розжига костра.       Ему повезло после дождя найти сухие дровишки в округе. Лес густой и под завалами старых деревьев удалось добыть немного сухой древесины. После чего Гук разжёг костёр. Хоть он и бросил курить пять лет назад, но привычка носить зажигалку с собой — осталась. Пока огонь разгорался, он посмотрел вокруг и удивился, потому что совершенно не заметил, как начало смеркаться, а это значит, что скоро наступит глубокая ночь, надо бы быстрее заканчивать с ужином и идти ложиться спать.       Поставив два самых толстых брёвнышка на самодельный мангал из найденных четырёх больших камней, пилот принялся разогревать тушёнку, периодически поворачивая баночку двумя палками, которые держал в руках. Ненароком его взгляд упал на несчастного журналиста–идиота, который примостился в тонком пледе почти у самого океана, он точно дебил, раз не понимает, что там холоднее. И вроде бы плевать должно быть на упёртого твердолоба и не благодарного нахала, но Чонгук только с виду кажется нелюдимым и злым, он не маньяк и сердце у него есть, при том очень доброе, жалко этого идиота. Замёрзнет ведь.       А Тэхён что? Ничего. Он просто не знает что делать, да и характер не позволяет пойти и попросить у Чона прощение. После психа пилота, он тоже строил план в своей умной блондинистой головушке и было даже несколько вариантов: первый — уйти обратно к вертолёту, только хорошо подумав, он понял, что это путь через лес, а это значит, мерзкие букашки, ядовитые пауки и змеи бррр, могут встретиться и животные. И у него нет кинжала, блять. Плюс ко всему, чего он там забыл один в темноте, в пустом вертолёте глубоко в лесу. Здесь-то на побережье спокойнее, да и хамло это в поле зрения. Уже не один.       Второй вариант — как и у Чона: тупо постелить всё и лечь, а ещё не помешало бы разжечь костёр и погреться, но и это отпало, потому что опять же те самые жучки, паучки и топографический кретинизм в придачу. Ну и каков итог? Так и остался сидеть здесь на берегу смотреть на красивые волны, чтобы не видеть, как Чонгук кушает что-то из консервов, а запах нагретой тушёнки доходит даже до него, щекоча вкусовые рецепторы. Кушать хочется нереально, но как наступает тёмная непроглядная ночь, он просто сильнее кутается в плед. Подумаешь, поспит на песке, ничего с ним не случится. Тэ достаёт из своего чемоданчика три злаковых батончика, которые он надеется спасут его от голода, и раскрывает один, нужно экономить единственную пищу.       После вкусного ужина уснуть не получается, ночью он ворочается от зябкого холода, который овладел всем его телом, буквально так, что зуб на зуб не попадает и чёртов плед не спасает. Попросить прощение сейчас не кажется плохой идеей, но так-то уже поздно, сколько времени неизвестно, но Тэ уверен глубокая ночь. Чонгук явно видит десятый сон и разбудить его — это значит разозлить ещё больше. Он, блять, готов уже зарыдать в голосину вот правда, пока чьи то руки не загребают в охапку и поднимают с земли, и ощущает, как его несут куда-то. Сначала в душе журналиста закралась паника, вдруг это местные аборигены решили его украсть, а потом зажарить как барашка на костре. Но Тэхён глаза не открывает, в ноздри ударяет знакомый уже запах почти выветрившегося парфюма, неужели Чонгук его спасает? Снова! Не верится, а зря, потому что Чон принёс околевшего парня на своё ложе, положил рядом, заботливо укрыл его своим пледом и вроде быстро уснул, но вот Тэхён вряд ли уснёт теперь, ибо охереть и не встать, сколько он должен у него прощений просить? А ведь стыдно, очень.

🌊🌊🌊

      Утренний подъем у Тэхёна был не самым приятным: он так сладко спал, что, причмокивая, открыл рот, куда чуть не залезла, мать его, гусеница — ох, истерика была страшная. Ким, ощутив на нижней губе что-то мягкое и ползущее в рот, моментально проснулся, столкнув рукой зелёную гадость. Плевался и орал дальше чем видел, бегая по пляжу. А Чонгук, спящий рядом, конечно же, проснулся от криков истерики, и сидя наблюдал за всем этим бесплатным шоу, громко смеясь.       Далее они вместе пошли за стволами сахарного тростника и листьями банана. Чонгук его, кстати, не просил об этом, он просто ответил на вопрос журналиста куда идёт. Но Тэхён прекрасно понимал, что он должен помочь обустроить их временное жилище, поэтому просто поплёлся за пилотом сам. Вдвоём как никак быстрее управятся, только вот прощение он так и не решился попросить, оставив это дело на потом. Тут нужно взять себя в руки и переступить через свою гордость, подготовить сожалеющую и трогательную речь. А он спец в таких речах, мастер своего дела, журналист от Бога, но, блять, почему просить прощение именно у Чонгука так сложно и страшно?       Возможно, потому что он осознаёт, что не прав и виноват.       Рубили тростник молча, точнее Чонгук рубил, и очень долго, потому что у пилота был только кинжал, а с ним быстро никак не получится. Тэхён решил, что в этом деле от него особо пользы нет, он не какой-то там силач, чтобы ломать жёсткие волокна руками, поэтому банановые листья, что привлекли его внимание, оказались весьма кстати. Нависая всем весом на них и натирая мозоли на руках, блондин, пыхтя, ответственно делал свою работу. А самое главное — не забывал срывать с дерева поспевшие бананы. Тоже какая никакая еда.       Когда все трофеи были собраны, парни дотащили их до своего временного «дома». Гук, разгребая песок, начал вкапывать высокие стволы тростника, так получились подобия столбиков. Сверху них пилот накинул какую-то плёнку, которую взял из вертолёта в надежде, что пригодится, а пригодилась даже очень. Послужит как спасение от дождя, он надеется на это. По бокам между столбами они протянули верёвку из шпагата, которую Гук также притащил из вертолёта, за которую они прикрепили те же банановые листья — так у их хижины появились стены. Какой никакой шалашик. Уже приятнее, чем спать под открытым небом и без стеночек.       Тэхён же старательно укладывал банановые листья на землю, чтобы они давали больше мягкости когда спишь и плюс пропускали меньше холода от песка. А вот уже сверху он постелил один плед, а на него тёплые кофты, которые были у них с собой, не забыв оставить парочку на случай похолодания. Все-таки прав оказался Сокджин, нужно будет поблагодарить любимого за заботу. Ким очень переживает, что парень жутко за него волнуется, сообщили ли уже? Что они пропали. Далее на вещи опустился ещё один плед, а на него подушки из тёплой куртки Чонгука и те самые толстовки — ну а что, так уже помягче, вариантов здесь мало — и в завершение самый тонкий плед он оставил чтобы укрываться. Чон же сверху плёнки положил ещё немного листьев, чтобы солнце не светило и был хоть какой-то тенёк.       Когда всё было готово, парни переглянулись и даже улыбнулись друг другу. Ничто так не сближает, как совместный труд. Чонгук присел на кровать и принялся поедать бананы, собранные журналистом, желудок предательски урчит, но чтобы разогреть тушёнку нужен костёр, им он обязательно займётся вечером. Его спутник тоже не растерялся и оторвал один фрукт со связки, падая пятой точкой рядом с Гуком.       — Чонгук…— начинает тихонечко блондин.       — Мм.       — Я хотел прощения попросить за своё поведение. Не прав — признаю. Знаешь, я — журналист, начинал с жёлтой прессы и грязных подробностей личной жизни знаменитостей, то есть понимаешь, что совести у меня маловато, но мне, правда, очень стыдно за своё поведение. Я спасибо тебе должен сказать за то, что ты посадил этот вертолёт и спас нас от смерти, вот я бы не смог этого сделать, растерялся бы точно и упал в обморок. А ты герой.       — И?       — Что и? Я тут прощение прошу, признаю свои ошибки, а ты…       — Безжалостная скотина, — добавляет Чон, и Тэхён, который до этого не смотрел ему в глаза и гипнотизировал песочек под ногами, моментально поворачивает голову в сторону хама, сталкиваясь с ним взглядом.       Замирает. Он раньше Чонгуку в глаза не смотрел и правильно, наверное, потому что они у него нереально красивые. Такой большой разрез, нетипичный для корейца. Радужки как непроглядное ночное небо, отлично гармонируют с такими же блестящими, чернющими, густыми волосами, завораживает. А вишенка на торте — длинные чёрные ресницы, которые визуально делают его глаза ещё больше, чёртов оленёнок Бэмби. Вообще мордашка у этого хама до безобразия милая, не сказать, что он там супер красавец, хотя кому же Тэхён врёт, да он не просто красавец, а нереальной внешности парень: отточенные скулы, аккуратные розовые губы, немного большой нос, который идеально смотрится на его лице, и даже маленький шрамик на щеке не портит всей картины, а придаёт ещё больше обаяния. Под нижней губой красуется маленькая родинка, которую, наверное, прикольно целовать.       О чем ты думаешь, Ким Тэхён, когда тебя дома ждёт парень.       — Тэхён, ты вообще здесь? — Чонгук щёлкает пальцами перед его лицом, а журналист и не понял, что завис, а что-то ведь хотел съязвить, но тут всё забыл.       — А, да. Прости, я задумался просто. Жарко очень, ты что-то говорил? — отмахивается Ким и уводит взгляд куда-то в сторону, лишь пытаясь предать своему лицу всю серьёзность.       — Да, я сказал, что прекрасно тебя понимаю, человек не робот и в такой ситуации у любого нервы сдадут. Плюс я правда по-хамски ответил вчера на твоё знакомство, я ведь понял, что ты хотел пообщаться, а повёл себя как последний козёл. Я интроверт по своей натуре и человек не очень открытый, со мной тяжело сразу выйти на контакт и подружиться, но я хочу всё исправить. Так что предлагаю объявить перемирие, может, позже и друзьями станем, ты как на это смотришь?       — Не знаю, получится ли у нас, но попробовать, конечно же, стоит, — блондин улыбается и протягивает ладошку пилоту.       — Меня зовут Чон Чонгук, мне двадцать четыре года, я уже два года работаю личным пилотом господина Ли, и мне очень приятно с вами наконец-то познакомиться, — Гук пожимает руку журналиста.       — Оо, да ты меня должен хёном назы… — хотел съязвить журналист, но по серьёзному взгляду Чонгука понял, что это лишнее, — ладно, я — Ким Тэхён, мне двадцать шесть, журналист, и получается мы с вами работаем в одной компании, и я тоже рад нашему знакомству, Чонгук.       — Значит мир?       — Да, мир, — душе от чего-то стало легче. — Какие планы на сегодня?       — Я хотел ещё раз сходить в лес, вдруг всё-таки там есть поселение, но не сегодня.       — Ты думаешь, что здесь реально может кто-то быть?       — Надежда умирает последней, почему бы не попытаться кого-нибудь отыскать, да и воды хватит максимум на сутки, нужно найти родник с пресной водой, не из океана же пить.       — Тут ты, конечно, прав, я с тобой пойду, когда ты соберёшься.       — Там может быть опасно, забыл про змей и всяких животных и насекомых?       — Нет, помню, но я не хочу сидеть просто сложив руки, тоже хочу быть полезным.       — Ну хорошо, вдвоём больше воды наберём. А сейчас я хочу искупаться, заодно рыбу попытаться словить, долго на бананах и тушенке мы не проживем.       — Искупаться я тоже хочу, сутки без душа — такое себе дело, одежду ещё надо постирать, а вот рыба…       — В чём проблема? Ты не любишь рыбу?       — Мне жалко рыбку убивать, — дует губы Ким, а Чонгук умиляется с этого взрослого ребёнка, он довольно милый парень, если не строит из себя истеричную сучку.       — Ох, Тэхён, я, конечно, уважаю твой выбор, но думаю, что сейчас не то время, когда нужно показывать свои принципы, — усмехнулся пилот. — Мы неизвестно сколько будем на необитаемом острове и тебе нужно брать как-то силы, а на одних бананах тебя через несколько дней будет ветер сдувать, и ты можешь заболеть, а врачей здесь, увы, нет. Скажи мне, ты же покупаешь в супермаркете рыбу, мясо? Или не кушаешь это всё, веган?       — Нет, я не веган, кушаю и мясо и рыбку, но я же покупаю всё это уже мороженное, не убиваю сам, до меня уже это сделали. Да я никогда не смогу лишить жизни живое существо, лучше с голода умру!       — Я не заставляю её убивать, сам поймаю и почищу, не переживай. — Чон поднимается на ноги и начинает стаскивать с себя футболку, которую он надел ещё вчера ночью, потому что в форме не удобно.       — Но я же увижу, как ты её убиваешь и как я смог…— журналист просто поднял голову вверх и забыл как говорить, потому что блядский Чон Чонгук в этот момент стоит перед ним уже с голым торсом, а там есть на что посмотреть. Подкачанное тело как с обложки журнала, плюс мускулистые руки и одна из них полностью забита татуировками. У Тэхёна возникает непонятное желание очертить подушечками пальцев каждую из них; чернильные узоры ползут по всей руке, переходят на плечо и следом на сильную грудь. Только вот это ещё не всё, взгляд блондина опускается ниже и ему резко становится нечем дышать, как красиво блестят от влаги в солнечных лучах кубики пресса. А у Тэхёна кажется кое-что дёргается в штанах. Солнце палит нещадно, будто и не было этого урагана, Ким покрывается ещё большей влагой, что скатывается между лопаток и, кажется, ему напекло голову.       Ну всё катастрофа, приплыли, точнее прилетели. Этого ещё не хватало. Второй, сука, раз за день он любуется пилотом. Да простит его Сокджин. Но Чонгук тоже нашёл где раздеваться, с ним рядом вообще-то гей сидит, а может он не знает? На лбу же не написано, хотя он не стеснялся нежиться со своим парнем перед вертолётом. Надо бы как-нибудь поговорить об этом.       Раздевшись до трусов, Чонгук улыбается ему напоследок — демон — и бежит к океану, а Тэхён всё ещё краснеет, разглядывая его задницу и стройные накачанные ноги. Лучше бы он оказался на этом острове со стареньким Сонуном, за что ему вот это вот всё? За какие грехи?       Пока Чон там плескался, журналист решил без дела не сидеть, надо бы разложить все вещи под так называемую крышу их нового дома, прям доступное жильё для молодожёнов. Зато без ипотеки и больших затрат. А он как женушка-хозяюшка, складывает все вещи Чонгука аккуратной стопочкой в одной сумке. Даже отделил средства гигиены и поставил их в пакетике в дальнем углу возле столбика из тростника. Ну а рядом с ней свой небольшой чемоданчик, заранее достав чистые шорты и футболку, которые он наденет после того, как тоже примет водные процедуры в океане. На глаза попались его любимые средства для ухода за кожей, только здесь ими сложно воспользоваться, поэтому, грустно вздохнув, Тэхён положил их обратно. Как же лицу хочется хоть немного пилинга и лосьона.       Оставшиеся тушёнку, бананы, воду и всё, что у них было съедобного, он сложил в третью сумку. Представим, что это холодильник. Довольный результатом и чистотой блондин начал раздеваться, чтобы пойти искупаться, да заодно проверить, не утонул ли этот новый хамский приятель. Сняв с себя грязные бермуды и оставшись в одних боксёрах и футболке, Тэхён обернулся и увидел Чона, который пристально смотрел на него. Он что глазеет на его ноги? Сейчас бы возмутиться, но у пилота в руках свернутая в узел футболка, в которой что-то прыгает.       — Смотри, что я поймал, — довольно улыбается Чонгук, при этом разворачивая и кладя добычу на песок перед Тэхеном, а Ким морщится, потому что там несколько небольших рыбёшек хватают ртом воздух и хотят жить, да с ними ещё и крабики. Маньяк и убийца просто!       — Фу, я не буду спрашивать, как ты сумел их поймать, но тебе их не жалко? Они ведь жить хотят!       — А я хочу кушать, себя я намного больше жалею чем их, а ты если не хочешь, то не ешь, мне же больше достанется.       — Ну и не буду! — Тэхён показывает ему язык и оставляет одного, идёт к воде немного подпрыгивая, потому что песок, сука, горячий.       — Футболку то сними, мы оба мужчины, чего стесняться, или у тебя там сиськи? — ему ничего не отвечают и просто игнорируют, а Чонгук и не ждёт ответа, но почему-то глаз не может оторвать от красивой задницы журналиста и его стройных, идеальней чем даже у его девушки, ног. Это, видимо, так солнце напекло, что он на мужика засматривается, лучше пойти костёр разжечь и рыбу выпотрошить. Чем он решил и заняться.       Вечер настал незаметно, Тэхён после часового заплыва взял чистые вещи и попросил Чона не подсматривать, на что младший лишь ухмыльнулся, и продолжил жарить рыбу на своём сделанном вчера подобии мангала, предварительно насадив рыбку на приготовленные палочки, которые послужили ему как шампурики. Запах в округе стоял нереальный, а Тэхён, что только и мог делать, как глотать слюну. Когда ужин был готов, пилот принёс одну рыбёшку на пластиковой тарелочке и Тэхёну, тот сидел в это время недалеко на песке и что-то вырисовывал палочкой.       — Я не буду кушать убитую рыбу, ешь сам, приятного аппетита.       — Ну, как знаешь. Спасибо. — Гук присел рядом и принялся за вкусный ужин с большим аппетитом съедая его.       Спасибо, Соён, за то что положила ему и соль и чай и эту одноразовую посуду, даже бутылка любимого виски есть в запасе в рюкзаке, её, правда, он планировал выпить в первую ночь по прибытии в отель в Фукуоке, ну ничего, будет повод и здесь расслабиться, только не сегодня. Вообще, его девушка святая, если бы не она, он бы сейчас ел безвкусную еду и пил только обычную воду, а так он придумал способ, как заваривать пакетик: кидает его в бутылку с водой и ждёт пару часов пока вода нагреется и всё, вуаля, чай готов. Ну уж лучше такой вариант, чем вообще никак.       Когда с ужином было покончено, Гук попил свой чай, довольно потянулся и полез спать, ложась рядом с Кимом, который в этот момент делал вид, что спит, отвёрнутый на бок спиной к пилоту.       Только вот его выдавал предательски урчащий желудок. Чонгук на это лишь ухмыльнулся, уговаривать он никого не будет, а Тэхён пусть учится на своих ошибках, Чон уверен, что через день или два максимум, тот как миленький будет кушать и убитую им рыбку и всё что ползает и движется. Даже вспомнит ту гусеницу, что сама ползла в его рот.

☘️☘️☘️

      Спустя четыре дня пребывания на острове изменилось многое. Например то, что они потихоньку начали привыкать к этому месту, и так сказать, к новой жизни. Каждое утро чистили зубы, помогая друг другу поливать из бутылки водой, принимали «душ», правда в океане, но тоже сойдёт, уж лучше чем ничего. За водой в глубь леса они, кстати, сходили, и нашли прекрасный родник, прыгали возле него как дети малые, которым дали вкусную конфету. Тэхён тогда просто нырнул лицом в прохладную, бьющую струю из-под земли, а Чон наблюдал за этим ребёнком. Ким оказался не такой уж скотиной и стервозным мудаком. Он интересный и добрый парень, если не прикрывается свой ебнутой оболочкой типа «я не я — на всё похер». Они много разговаривали о своей прошлой жизни, делились воспоминаниями, и это помогало не сходить с ума. Порой Чонгуку даже казалось, что он знает Тэхёна всю свою жизнь, настолько они были похожи по характеру и увлечениями. Ким оказался хорошим собеседником. Гук даже поймал себя на мысли, что он рад быть именно с ним здесь.       Только есть одно но: например то, что Ким Тэхён стал привлекать его. Да, его — человека, который любит женскую грудь, и у которого эта грудь постоянная, то есть его девушки — Соён. А тут привлекает тот, у кого от природы этой самой груди не предусмотрено, но есть член в штанах. Класс! Но это реальность и он стал всё чаще засматриваться на шикарные ноги и задницу Кима, не забывая любоваться и красивой смазливой мордашкой. Это не есть хорошо. Точнее — катастрофа.       А так в остальном всё ок. Чонгук продолжал ловить рыбу на свой кинжал, пусть его Ким и называл маньяком, но рыба сама шла к нему. Почему? Он объяснить не мог. Тэхён даже сказал, что она ему доверяет, друга видит, а он так подло вонзает ей нож в спину, в прямом смысле слова. Ну, а Чонгук-то что? Он просто человек, который оказался хер знает где, оторванный от мира и цивилизации, неизвестно спасут ли их вообще, ищут ли их, или им на этом острове придётся состариться и умереть. Просто Чонгук хочет кушать хотя бы рыбу. Разве его можно за это судить? Конечно нет. А Тэхён весь такой правильный сидит на бананах. Ну это его выбор, Гук не заставляет никого. Только вот уже третью ночь слышит плачущий желудок. Жалко парня, но не насильно же в него пихать?!       На четвертую ночь журналист сдался. Он, видимо, подумав, что Чонгук мирно спит и видит свои прекрасные сны, тихонечко как мышка встал со своего места и пошёл к оставшейся рыбке, которая лежала в одноразовой тарелочке. Присел и просто начал отрывать руками кусочки мяса от кости, быстро запихивая всё в рот, как будто боясь, что его поймают с поличным. Чонгук лежал всё время тихо, дожидался пока парень всё съест и вернётся обратно в постель, а то мало ли сейчас напугает, а тот подавится и умрёт, жалко же. Когда Тэхён помыл руки и лёг на своё место, Гук просто повернулся к нему и заговорил:       — Надеюсь, было вкусно? — бедный, бледный Тэхён, его лицо надо было видеть, оно буквально поменяло цвет несколько раз. Он начал заикаясь что-то неразборчиво говорить, но пилот остановил его несвязную речь. — Завтра ещё поймаю и ты покушаешь вместе со мной, а не как воришка по ночам. Спокойной ночи.       Да уж какая тут спокойная, поймали за руку как нашкодившего ребёнка.       На пятый день ничего такого отличительного не было. Днём парни купались, читали книги, точнее читал Тэхён, вслух, а Чонгук внимательно слушал извращенную историю любви из пятьдесяти оттенков серого, а что делать, выбора не было, у Кима с собой только одна книга, а лежать просто так скучно, хоть о БДСМ просветиться во всех подробностях. Чонгук большой мальчик и секс в его жизни — одна из постоянных составляющих. Разнообразием и экспериментами не брезгует, но есть грань всему, даже если тебе многое известно и дозволено. Но герои этого романа, судя по всему, без тормозов.       Вечером приготовили ужин вместе, в этот раз Ким не вредничал и присоединился, как и договаривались. Зажаренные морепродукты с бананами шли на ура. Тэхён кушал рыбку с Чонгуком и уже не вспоминал о том, что ещё сегодня утром она была жива и пала от руки его друга. Да, они теперь друзья. После сытые и довольные молча лежали и смотрели на звёздное небо, оно здесь очень красивое, не то что в городе.       — Как думаешь, нас спасут? — Тэхён первый начинает об этом говорить. Как бы хорошо не отдыхалось, но уже становится тревожно.       — Надеюсь, — вздыхает пилот.       — Прошло пять дней и тишина, даже мимо никто не пролетел и не проплывал.       — Потому что по этому маршруту нет полётов, нас сюда занесло из-за шторма, а так здесь нет воздушного коридора. Он находится чуть севернее.       — Но искать-то нас должны? Или всем плевать? — в голосе Тэхёна слышалась боль.       — Должны, — Чонгук пытается подобрать слова, чтобы не расстроить его ещё больше. — Значит, пока сюда не долетели, есть ведь ещё острова, не переживай, найдут… — он взял парня за руку смыкая со своей, сам не осознавая, что делает, просто хотел так успокоить.       — О чём ты мечтаешь? — Тэхён не вырывает руку из ладони младшего, а в ответ легонько поглаживает.       — Да не знаю, мечты мои просты, наверное, я хочу свой дом вместо душной квартиры, детей и просто хорошего человека рядом, — улыбается Чонгук, представляя своих двух сыновей и одну папину дочку. — А ты?       — Хотел бы в прошлом побывать, мы с моим другом Юнги даже планировали построить машину времени, — Чонгук не сдерживается и смеётся в голос. — Ну что ты ржёшь, тогда подростками эта идея не казалась дурацкой, знаешь ли у его бабули на даче был старый холодильник. Мы летом решили его запустить как машину времени и налили туда бензина, в итоге всё закончилось ожогами, не большими, но всё же, Юнги сказал: не в этой жизни.       — Два придурка, Боже мой. Так ты хотел быть учёным? — Чонгук почти незаметно вдыхает запах кожи Кима и буквально кайфует от неё.       — Нет, с детства я хотел стать моделью, а в итоге стал журналистом. А ты?       — Я хотел быть тату мастером…       — А стал пилотом!!! Чон Чонгук, я хоть рядом со своей мечтой. А ты слишком далеко, — Тэхён кажется скоро икать начнёт от смеха.       — Мне нравится моя работа, в полёте ты свободен, чувствуешь себя как птица. — Чонгук задирает голову к ночному, усыпанному миллиардами звёзд небу. А Тэхён всё чаще задумывается о том, что в его глазах можно увидеть галактики.       — Гук-а, а тебя кто-то ждёт дома? — пилот одной рукой ведёт по оголившемуся участку мягкого животика журналиста, Тэхён немного вздрагивает от этих касаний, но руки не убирает.       — Ну, родители.       — Нет! Я не это имел ввиду, ну, я про пару, у тебя есть любимый человек?       — Да.       — Расскажи.       — Моя девушка — Соён, она ждёт.       — Оо, вы просто встречаетесь или обручены? Какая она? Гук, расскажи, пожалуйста.       — Мы познакомились лет пять назад, но всё началось с дружбы, мы всё это время дружили просто, пока она сама на одной вечеринке старых друзей не подпила немного и мне как-то открыто не сказала, что я ей нравлюсь, ну и мы решили попробовать, вот уже два года вместе.       — Ты её любишь?       — Я не могу сказать, что это любовь, скажем так — мне с ней комфортно, вот и всё. Я не какой-то там ловелас, есть хорошая девушка, ты ей симпатичен, а она тебе. Так почему бы нет?       — Ну может ты и прав. Но я немного не такой. — Тэхён положил голову ему на плечо, и Чонгук даже слова не сказал. Почему это кажется таким правильным?       — Так что насчёт тебя?       — У меня тоже есть отношения. Правда за день до крушения мы праздновали год как вместе.       — Оо, и как её зовут?       Журналист смеётся, но потом всё-таки говорит:       — Сокджин.       — Это разве женское имя? — недоумевает Чонгук.       — Мужское, я с парнем встречаюсь, Чонгук, — если честно Тэхён думал, что младший сейчас скинет его с плеча, подорвётся и начнёт плеваться, обзывая его, но Чонгук его удивляет, потому что лежит так же спокойно и только хмыкает.       — В студенческие годы у меня тоже был парень. Я ничего против не имею. Да и ты красив, любой пол захотел бы тебя себе, — от этого высказывания Тэхён давится воздухом и хочет что-то сказать, медленно поднимая голову с плеча, но Чонгук его прерывает, — давай спать, Тэ, поздно уже. Сладких снов.       Тэхён не пререкается, но в глубине души обидно, что не спросил, любит ли он Джина, или нет. А вот за комплимент очень приятно. Они так и уснули под звёздами, ночь была тёплой и какой-то необычной. Волшебной.       Спустя неделю всё стало ещё хуже, Чонгук не может оторвать взгляда от этого невозможного парня, так сладко сопящего рядом, причмокивая своими нереальными пухлыми розовыми губами. Чонгук ненавидит сам себя за то, что уже минут двадцать любуется им, человеком, который просто мирно спит, закинув свою ногу ему на бедро и рукой обвив талию. Вообще Чонгук сразу понял одну вещь: Тэхён не может спать не обнимая кого-то или что-то. Сначала это была его куртка, потом плед, ну и в итоге, когда ему дали зелёный свет, обнимашкой стал он сам. А самое печальное, что он и не против. Чонгук сам не понимает в какой момент он стал так зависим от объятий с Тэхеном. Вот же дерьмо.       Как им можно не любоваться? Идеальный профиль лица, большие янтарные глаза, обрамлённые густыми ресницами, покруче чем у девушек. Аккуратный носик с милой родинкой на кончике и манящие пухлые, розовые губы с чётким контуром. А рассыпанные по импровизированной подушке белокурые волосы, переливаются в солнечных лучах как золото — так и хочется зарыться в них носом.       Журналист тянет ладошки к лицу, потирая всё ещё закрытые глаза костяшками пальцев. Он сквозь дрёму пытается разглядеть всё вокруг и когда видит Чонгука рядом, довольно улыбается.       — Доброе утро.       — Доброе, соня, — Гук пытается делать строгий вид, ведь ему не нужно показывать, как он буквально течёт от вида такого нежного и разомлённого парня. — Надо вставать, собираться и идти в бой.       — Какой ещё бой? — Тэхён подкладывает под голову руку и пристально смотрит на своего друга.       — Идём в ту часть леса, — Чонгук указывает рукой влево, туда, где они ещё не были. — Обследуем местность и заодно поищем и там родник, запасы воды скоро закончатся. Так что поднимай свою задницу, беги умывайся, одевайся и в путь, мой юный друг.       Тэхён не спорит, быстренько встаёт со своего места и хватает лежащее рядом полотенце. Когда он выползает из их жилища, замирает и поворачивается лицом к Чонгуку, взгляд которого в этот момент в очередной раз исследовал пятую точку журналиста.       — Если ты хотел полюбоваться на мой зад, то мог бы просто сказать об этом, я бы встал. А то «поднимай свою задницу…» — передразнивает его Тэхён и, не дожидаясь ответа, уходит в сторону океана, оставив Чонгука, который и сам забыл, что нужно говорить.

🥥🥥🥥

🎶EXO - Oh la la la🎶

      Ну вот именно в тот день всё пошло по наклонной для пилота Чон Чонгука. Ничего не предвещало беды: они просто собрались и пошли в лес, как говорилось ранее, в ту часть, где ещё ни разу не были. Проходить пришлось через большие заросли папоротника и плетущихся кустов. Чонгук просто шёл впереди и рубил всё перед собой, Тэхён же, преодолев свой страх, не отставал и пытался не смотреть по сторонам, чтобы не дай бог нигде не увидеть какую-нибудь свою фобию. Он вообще придумал способ лучше: смотреть на сильную спину Чонгука, его это даже как-то успокаивало. За ней он чувствовал себя как за каменной стеной.       Когда младший рубил ещё один куст перед собой, Тэхён прислушался к звукам, осознав, что рядом шумит вода, да не просто шумит, а как будто там стоит водонапорная башня. Он и Чонгука попросил прислушаться, и брюнет улыбнулся, как только услышал то же самое. Парень стал ещё активнее махать руками, пока среди вьющегося кустарника не появилась дырка, в которую способен пролезть человек.       Чон первым шагнул вперёд, сразу же подавая руку, чтобы помочь Тэхёну пролезть. Когда оба парня прошли ещё пару метров, замерли на месте. Перед ними открылась картина, которую они наверное только в фильмах и встречали. Они вышли к горе, в которой находилось скалистое ущелье: красивый каменный свод казался сказочным, как специально выращенный природой и сложённый невообразимым ровным узором, но самое невероятное — это озеро внутри, чистейшая прозрачная вода, слегка окутанная дымкой пара.       — Господь бог, это же горячий источник, — выкрикнул радостный Тэхён, сразу же скидывая сумку с плеча и принимаясь раздеваться.       — Ты собрался залезть туда? — остановил его Чонгук, схватив за руку.       — Да! Я хочу искупаться в этой райской воде. — Ким продолжил стаскивать с себя вещи.       — Но вдруг там опасно, Тэхён?       — Ой, не будь занудой, Гуки, я тебя не узнаю, раньше ты первый стремился всё разведать, а теперь говоришь мне о какой-то опасности.       Раньше я не переживал за тебя и ты не заставлял моё сердце биться так часто…       Тэхён, оставшись в одних боксерах, аккуратно пролез через торчащие камни и, нырнув в воду, поплыл вглубь источника, полностью пропав с поля зрения Гука, что младшему не очень-то по душе. Чонгук тогда сам, скинув свой рюкзак на землю рядом с чужой сумкой, принялся раздеваться. Правда, спустя пару минут Ким подал голос:       — Чонгук, иди ко мне! — кричит ему Тэхён, стоящий под струями прохладного водопада. Этот контраст температур заставляет тело очнуться от всей усталости, что накопилась в напряжённых за весь день мышцах.       Чонгук заходит в озеро и понимает, что оно совсем не глубокое. Вода доходит ему чуть выше груди и приятно дарит своё тепло, он идёт дальше и за скалой останавливается, смотрит на блондина как заворожённый, сам не понимает, что с ним происходит, потому что он, не скрывая своего восхищения, любуется им. Красота Тэхёна притягивает и манит, сам же парнишка очаровывает, ничего при этом сверхъестественного не делая. Этот порой несносный, со скверным характером журналист, которого иногда хочется задушить, сейчас выглядит как самое нереальное существо во вселенной: стоит по пояс в озере, а медовую кожу сверху поливают кристальные струйки водопада, которые так красиво катятся по мокрым светлым волосам, шее, ключицам, груди, а розовые бусины сосков затвердели от прохладной воды. Черт возьми — это невыносимо.       А чего только стоит тонкая талия и мягкий плоский живот парня, который так сильно хочется обнять и прижать к себе. Ким Тэхён — мужчина, не миловидная хрупкая девушка, которую хочется защитить, а такой же как он мужчина, но которого хочется не меньше, а самое скверное, что не только в постель, но и себе, для себя надолго, навсегда. У Гука был один мужчина, но он никогда не считал это чем-то серьёзным, опыт, не более. Им было тогда хорошо вдвоём, потом разбежались и забыли, но даже тогда его так не тянуло к парню. Да его, блять, вообще ни к кому так раньше не тянуло. Но к Киму тянет, почему, объяснить он не может с первого дня их знакомства. То что он красивый — даже слепой увидел бы, но тут другое. Нельзя это назвать любовью с первого взгляда, но большая симпатия уж точно. В голове возникает образ Соён, и Чонгуку хочется взреветь, он никогда не изменял своей девушке, но он просто бессилен перед Ким Тэхёном. Срочно нужно его коснуться, в чём Чонгук отказать себе не может, он и не заметил, когда успел сдвинуться с места и подойти в плотную к журналисту, чтобы дальше обхватить его руками за талию, притягивая к себе, а Тэхён кажется от этого действия начинает дрожать.       — У тебя губы синие, ты замёрз, лягушонок.       — Мы в горячем источнике, в озере вода тёплая, а с водопада не такая уж и холодная. Ну да ладно, ты решил меня согреть и именно поэтому обнял? — Тэхён дышит горячим воздухом пилоту в ухо, невесомо касаясь мочки губами, от чего у того бегут мурашки по телу.       — Ты против?       — Я хочу, чтобы ты согрел меня сильнее, — блондин поднимает голову и смотрит в глаза напротив и прекрасно видит, как на дне чёрных зрачков плещется огонь страсти, который он сам же и распалил.       И он больше уже ничего не успевает сказать, здесь слов не нужно, потому что у обоих одно на уме. Гук прижимает его к себе ещё сильнее, хотя казалось бы куда ещё больше, но им нужно так, чтобы даже миллиметра не было между ними. Он впивается в желанные губы напротив поцелуем страсти: полным чувств и запрещённого желания; полного несказанных слов и действий; мокрый и ни черта не романтичный поцелуй. Но сейчас как-то плевать на все запреты и на все нельзя, когда они здесь, на этом необитаемом острове одни стоят под струями водопада, и борются за лидерство языками. Чонгук оглаживает стройную талию, как и мечтал, и постепенно опускает ладони на упругие половинки, сжимая их ладонями, Тэхён же стонет в поцелуй и кажется готов кончить прям здесь, когда этот нахал прикусывает его нижнюю губу и сразу присасывает, зализывая. Журналист тянется пальцами к мокрым волосам Чонгука, зарываясь в них, и позволяет младшему углубить тягучий поцелуй, чёрт, как же хорошо, кто бы знал. Тэхён так мечтал об этом, но не верил, что такое возможно.       Они два эгоиста, потому что в порыве желанной близости совершенно не вспоминают о своих вторых половинках, которые ждут их там в Пусане, переживают, места себе не находят. Сокджин-то уж точно, пока эти пропавшие без вести стоят в райском месте на Земле и изучают языками и руками друг друга. Сейчас вот здесь им плевать на всё и всех. Они в своём маленьком мирке.

🥝🥝🥝

      После поцелуя больше ничего не последовало, Чонгук отстранился первым, говоря, что нужно идти собираться, ведь скоро начнёт темнеть, так он сказал. Тэхён знает, что не скоро, но и его он мог понять, парень просто боится своих желаний, поэтому обиды нет никакой. Нужно время, чтобы переварить случившееся.       Сначала они набрали под водопадом воды в бутылки, а когда вылезли из озера и собрались в путь, Ким достал из сумки фотоаппарат, который всегда держит выключенным, чтобы тот не сел, и включив его, сделал пару кадров в надежде, что когда он вернётся домой, кусочек этого рая на земле навсегда останется вместе с ним на фото.       До дома шли почти молча, лишь перекинулись парой фраз. Сегодня по понятным причинам Чонгук рыбу не ловил, поэтому поужинали бананами, которые собрали по пути и запили кокосовым молоком, так сказать, правильное питание. Спать тоже легли молча, и вот тогда Тэхёну стало немного грустно, неужели Чонгук теперь постоянно будет его игнорировать? Но тревога отпустила, когда сильные руки притянули его к себе и уложили головой на грудь, здесь и слов не нужно, всё понятно. Пилоту нужно всего лишь уложить свои мысли и прислушаться к себе, он взрослый человек, имеющий личную жизнь, а тут такой поворот судьбы. Есть над чем задуматься.       Девятый день тоже ничем особенным не отличался. Весь день они вдвоём рвали новые банановые листья для жилища, так как старые давно высохли и стенам нужен ремонт. После обеда Чонгук отправился за рыбой, а Тэхён немного задремал. Но спустя час, когда Гук вернулся с добычей, журналист убежал к океану стирать их вещи, дабы не смотреть как рыбок лишают жизни, этому он не научился, да и не собирается, а то точно кусок в горло не полезет.       Чонгуку же это лишь только на руку, он после того поцелуя всё думал, как бы поговорить и признаться в чувствах, а он уверен, что это не просто симпатия — это самая настоящая влюблённость, пусть и за короткий срок. В жизни бывает и такое. В итоге он решил устроить свидание вот прям здесь, а главное — ужин. Нет, не при свечах, конечно, а при одной, которая каким-то чудесным образом оказалась в его рюкзаке, для чего — неизвестно, но ой как она сегодня пригодится.       Готовить что-то необычное не из чего, как всегда рыба и зелёные бананы, жареные на костре. Вкусная вещь, как он будет жить без них, если вернётся в цивилизацию, если, конечно, вернётся. Ну и возвращаясь к ужину, гвоздь программы — отложенный на чёрный день виски. Разве это не отличный повод его достать? Не каждый же день он парню признаётся в своих чувствах. Можно и побаловать сегодня себя.       Когда Тэхён вернулся с постиранными вещами, он просто замер на месте не решившись даже пойти и развесить их. Потому что Чонгук сидел на краю их кровати, а возле него красовался чемодан Тэхёна, на котором были разложены жареные рыбки по тарелочкам, жареные бананы и стояла бутылка «Джека», вот откуда он здесь взялся? Но это ещё не всё. Между всем этим наборчиком стоит свеча, у них что, свидание?       — Может быть ты уже развесишь вещи и придёшь ко мне? А то скоро всё остынет, — заговорил Чонгук ухмыляясь, потому что лицо Тэхёна нужно видеть.       — А, да, я быстро, сейчас.       И правда быстро, блондина от силы не было две минуты, а когда он вернулся, Чонгук указал ему сесть рядом, что тот и сделал. Пилот взял с сумки зажигалку и поджег фитиль на свече, она загорелась ярким дрожащим огоньком, и он точно понял, что не прогадал. Вот она атмосфера романтики.       — Я хотел сделать тебе сюрприз, и поэтому устроил ужин при свече и первое свидание, надеюсь ты не против?       — Боже мой, конечно, я не против. — Тэхёну казалось, что он сейчас готов зарыдать, потому что даже здесь на чертовом необитаемом острове этот мужчина сумел устроить такой сюрприз. Кажется, Тэхён влюбляется всё больше.       И он впервые ловит себя на мысли, что да, чёрт возьми, он действительно влюблён в Чонгука. Как же так быстро? А как же Джин? Но объяснений нет, этот человек, он как будто просто его родственная душа, вторая половинка, да объясняйте это как хотите, суть не изменится. С его парнем у Кима так не было, чтобы всё внутри нежно трепетало и горело как эта самая свеча.       — Я предлагаю выпить за нас. Только пить придётся с горла.       — Это не проблема. Меня больше интересует вопрос, где ты взял его? — улыбается Тэхён, приняв бутылку из рук брюнета, чтобы он почётно начал первым.       — Я брал с собой его перед полётом, но отложил для какого-то веского повода, — объясняет Гук и смотрит, как журналист делает пару глотков, после которых кривится и тянется за стоящим рядом кокосовым молоком, чтобы запить.       — И что за веский повод?       Чонгук делает больше глотков для храбрости и поворачивает лицо к старшему, чтобы посмотреть тому в глаза:       — То, что случилось вчера… — начинает он, но ему договорить не дают.       — Только не вздумай просить прощения и говорить, что это было ошибкой. Я обижусь, ведь мы оба этого хотели и…       — Тэхён, помолчи и не перебивай меня, пожалуйста. — Ким согласно кивает головой. — То, что случилось вчера, было самым прекрасным за последние лет десять моей жизни точно, и жалеть об этом я не собираюсь, и готов повторить это не раз и не два, миллион или миллиард. — он снова делает глоток, потому что в горле пересохло. — Я влюбляюсь в тебя, Тэхён. Только вот взаимны ли мои чувства?       Проходит минута молчания пока Тэхён пытается переварить сказанные ранее слова, но когда осознание приходит к нему, он подпрыгивает с места ближе к Чонгуку и просто впивается в его невозможно сладкие губы, но не углубляет поцелуй, а просто нежно касается губами, показывая без слов, что да, чувства взаимны.       «Да, я тоже хочу быть с тобой, Гуки, да, мы оба потеряли голову».       — Это значит, да? — отрывается от сладких губ Чон и смотрит прямо в глаза, а может даже дальше, в душу.       — Да, да, да! У меня тоже есть к тебе чувства, Чонгук, я знаю, что это неправильно. Мы люди не свободные, но что же я могу поделать со своим идиотским сердцем, когда оно все эти дни стучится как бешеное рядом с тобой?       — Просто отдай его мне, — Чонгук ведет кончиком носа по скуле старшего и сам кайфует от нежности его кожи и запаха.       — А не разобьёшь?       — Нет, обещаю, я ведь своё тебе отдам взамен.

🎶 Avril Lavigne - Wish you were here🎶

      И Тэхён верит ему, не сомневается в этих словах. Он просто отдаётся чувствам, совершенно не думая о том что будет завтра. Как-то сейчас плевать. Живём один раз, тем более здесь, на этом острове. Пусть они лишены многого, но обрели то, что намного важнее — друг друга. Ужин остаётся не тронут, потому что двое парней валятся на постель, принимаясь заниматься более интересными вещами, чем набиванием своего желудка.       Спустя полчаса, а может и больше, как-то всё равно, потому что время для них потеряло смысл в эту звёздную ночь, они оба обнажённые и даже не укрытые пледом. Так просто приятнее, когда ночной ветерок, заблудившись в их мини хижине, нежно ласкает кожу.       Чонгук, склонившись над Тэхёном, целует каждый миллиметр его тела, боясь пропустить хоть чуточку, не забывая оглаживать ладонями ноги, бедра, ягодицы, везде куда может дотянуться. Он просто тонет в этом нереальном парне, даже не пытаясь спастись. Кто же знал, что девять дней назад, когда ему позвонил Сонен с утра и попросил его заменить, он встретит Тэхёна. Парня, который снесёт к херам его голову и заберёт сердце.       Сам журналист извивается под ним, потому что слишком хорошо. Эти поцелуи обжигают тело, заставляя стадо мурашек пробегать по коже, приподнимая волоски на руках. Тэхён царапает коготками спину младшего, когда он прикусывает сосок, а рукой медленно проводит от основания его члена до головки. Ким готов только от этого уже кончить.       — Чонгук…я хочу, — жалобно шепчет Тэхён пересохшими губами, как будто в бреду не открывая глаз.       — Что ты хочешь? Скажи, малыш…       — Я…я хочу, — Тэхён задыхается, потому что Гук прокладывает дорожку поцелуев от шеи к груди, ведёт языком к пупку и останавливается возле паха, обдавая горячим дыханием его сочащийся предэякулятом член.       — Дай мне свой крем для лица. — просит пилот, и Тэхён, немного приподнимаясь, тянет руку под куртку, на которой спит, чтобы достать оттуда крем, не задавая лишних вопросов, прекрасно понимая, что Гук будет с ним делать.       Чон никогда не делал в своей жизни минет, и, честно говоря, не думал, что когда-нибудь будет, но Тэхёну почему-то хочется доставить удовольствие, заставить кричать его, Чонгука, имя и подарить такие воспоминания, чтобы он никогда не забывал то, что он сейчас с ним вытворяет. Пилот всего лишь посасывает губами головку и языком давит на дырочку, собирая вытекающий от возбуждения предэякулят, а из глаз Тэхёна текут слёзы от удовольствия, он стонет и изгибается, зарываясь пальцами в волосы Чонгука, оттягивая их.       Но Гук продолжает эту сладкую пытку, выпускает член изо рта и ведёт от головки до основания. Аккуратно, чтобы не причинить боли, засасывает губами одно яичко, тут-то старшего подкидывает ещё больше на пледе, но Чонгук ладонями хватает его за бедра и продолжает. Он действует на инстинкте, думая, как можно доставить удовольствие мужчине, если ты сам мужчина, поэтому его тактика беспроигрышная.       Когда Тэхён немного успокаивается, он снова берёт в рот член и пытается взять как можно глубже, в этот момент попутно выдавливая себе на пальцы крем, принимаясь потихоньку растягивать своего партнёра.       Долгие минуты растяжки и Тэхён больше не может терпеть, либо он сейчас кончит, либо никаких либо. Он хочет, чёрт возьми, кончить с чонгуковым членом в заднице, а ещё он просто хочет быть одним целым с Чонгуком, разве он просит много?       — Что ты делаешь, Тэ? — спрашивает Чонгук, когда Тэхён буквально отползает от него и поднимается с места.       Но Ким молчит, просто берёт и толкает брюнета на плед, перекидывает ногу и седлает бедра, ёрзая на его члене задницей. Чонгук тянет руку, чтобы помочь, хочет взять за бедра, но Тэхён бьёт по ней и, заведя руку за спину, находит член младшего, чтобы без слов направить его в себя.       — О Боже, малыш, ты такой…нереальный, — не выдерживает и стонет Чонгук, от узости своего любовника, от того как эластичные стеночки так мягко раздвигаются и принимают его. Сука, от самого такого горячего Тэхёна, который уперевшись руками в его бедра, медленно движется, как будто пытаясь прочувствовать каждый сантиметр его члена, каждую выпирающую венку.       Они не спешат, всё происходит как в замедленной съёмке, с чувствами и лаской, для них это не просто секс, они занимаются любовью, пускай и знакомы чуть больше недели, но для них эти несколько дней, стали маленькой жизнью. Вокруг слышны тягучие стоны и громкие шлепки тело о тело, а лес, песок, океан и небо — безмолвные свидетели этого прекрасного безумия.       За ночь они несколько раз меняют позы, старясь прочувствовать друг друга как можно больше. Чонгук берёт его сзади, они оба стоят на коленях и он прижимает спиной старшего к себе, каждый раз толкаясь и шепча в ухо комплименты, прикусывая мочку с серебряным колечком на нём. Тэхёну, наверное, никто никогда в жизни не говорил столько приятных глупостей, или всё дело в самом Чонгуке? Что бы он не сказал, уже заставляет несчастного журналиста плавиться как масло на сковороде.       Тэхён первый доходит до пика, когда они сменили позу и старший лёг на плед, а Чонгук закинув его ноги себе на плечи вошёл до упора, покрывая в этот момент икру на ноге журналиста поцелуями. Старший больше не смог терпеть и излился на живот даже не прикоснувшись к себе, лишь громко крича:       — Чонгуууук!       А Чонгук тоже живой человек, никогда не думал, что способен кончить лишь от того, что его имя так красиво выкрикивают во время оргазма таким низким, бархатным голосом. Просто возможно всё дело в Тэхёне? Именно потому, что имя звучит из его уст так? Так правильно, что ли?       Просто потому, что это Тэхён, который в прошлом его раздражал, когда он смотрел дома новости с ним. Он считал его заносчивым и зазвездившимся индюком. Но как же сильно изменилось его мнение, когда они вдвоём оказались здесь и решили дружить, все представления полетели к чертям, когда Тэхён снял свою мраморную маску козла и стал вести себя открыто и мило. У Чонгука просто не было вариантов не влюбиться.       — Что мы будем делать дальше? — спросил Тэхён, поглаживая волосы Чонгука, который так и упал после секса лицом ему на грудь, и нет сил даже пошевелиться.       — В каком смысле?       — Ну то, что было между нами и признания, что с этим делать?       — Ну теперь, Ким Тэхён, я обязан на тебе жениться так что…       — Чонгууук, ну я же серьёзно, — смеётся старший, ероша волосы пилота.       — Ну глупости ты спрашиваешь, — Гук хватает его ладошку и притягивает к губам по очереди, выцеловывая каждый палец. — Строить отношения, заниматься любовью, периодически спорить и ругаться, как и все нормальные пары. Со временем, правда, сыграем свадьбу и попросим чаек быть нашими свидетелями, ну а через пару лет попробуем взять обезьянку из леса, но этого я тебе обещать не могу, а то вдруг её мамка надерёт мне задницу.       — Господи, ну ты и дурак, — начинает смеяться Ким.       — Ну а что? Я реалист, а в нынешних реалиях мы на необитаемом острове, оторванные от цивилизации. Но если честно, мне уже не страшно остаться здесь навсегда, потому что рядом со мной ты. Мне хорошо с тобой, Тэхён.       — Мне тоже очень хорошо и спокойно с тобой, даже та жизнь в Пусане никогда не сравнится с тем, что у меня есть сейчас. Перед тобой я как будто голый, не прячусь за маской.       — Прости конечно, малыш, но ты как бы и так голый, — хихикая, напоминает Чонгук и уже сразу знает, что выхватит.       — Нет, ну я на серьёзные темы, а он шутит. Не буду с тобой разговаривать больше.       — Ну прости меня, Тэхёнаааа! — он ползёт поцелуями вверх, останавливаясь возле надутых губ, и Чонгук только сейчас осознаёт, что он тает от этого действия старшего, и его буквально хочется зацеловать, чтобы не обижался. — Хён.       — Ты впервые называешь меня хёном, мелкий подлиза! — смеётся Тэхён и притягивает его за шею к себе, даря нежный поцелуй.

☀️☀️☀️

      Ровно через два дня вся их идиллия закончилась, так толком и не успев начаться. Проснулись они от громкого звука над головой, похожего на стрекот вертолетных винтов. Точно он самый пролетает мимо острова. Тэхён быстро, накинув боксеры, шорты и футболку, выбежал из хижины, чтобы помахать рукой и их заметили, Чонгук же присоединился уже позже, когда спасатели всё-таки увидели их и сбросили верёвочную лесенку. Пляж был слишком узким для посадки машины, а вокруг были только джунгли. Парни ловко забрались, захватив лишь только рюкзак с ценными вещами и любимый чемодан Кима, и уже будучи в салоне вертолёта, прижались друг к другу, не веря в то, что они спасены.       Только вот вернувшись в Пусан, реальность с размаху ударила больно кулаком в лицо.       После приземления их сразу же отправили в больницу на осмотр, чтобы проверить состояние здоровья. Белые стены и смена обстановки немного поубавили романтический дух, но парни всё ещё были счастливы. Грузный высокий следователь долго распрашивал их о полёте и посадке, чем они там занимались всё это время. Понятно, что здесь не покушение и теракт, но при любых авариях полиция просто обязана возбудить дело, и если всё чисто, просто закрыть его. Пока следователь задавал им вопросы, Чонгук держал за руку старшего и нежно оглаживал большим пальцем, пытаясь успокоить, Тэхён немного нервничал. Рассказывать о проведённом незапланированном «отпуске» совсем не хотелось, да и всех подробностей знать кому-то необязательно. Скромно улыбаясь, парень опустил некоторые моменты их приключения и поджал губы, чувствуя переживающий тёплый взгляд.       И вроде всё сейчас хорошо, всё позади и впереди только светлое будущее, как в палату вбежал встревоженный высокий парень, и Тэхён сразу же вырвал свою руку из чужой ладони. Но не это было страшно, а то, как Сокджин принялся целовать Кима в щеки, губы везде, где только мог, не стесняясь свидетелей. Чонгук растерянно смотрел на обоих, и его сердце сжалось от боли, потому что какое он имеет право притрагиваться к его любимому человеку, потому что этой ночью он сам расцеловывал всё тело Тэхёна.       Реальность уничтожила, когда Сокджин спросил у полицейского можно ли Тэхёну идти, и когда следователь дал добро, Тэхён молча пошёл, ведомый своим парнем, и напоследок просто повернулся и сказал:       — До свидания, Чонгук.       Он ушёл, сказав просто до свидания, оставив Чонгука собирать себя по частям. Украл его сердце, но в итоге своё так и не отдал. Чонгук такой дурак, раз так наивно надеялся, что здесь у них будет всё, как и там в их райском месте. Чонгук реалист, а в реальности у Тэхёна есть всё, о чём он только мог мечтать: дом, парень, любимая работа, зачем же ему какой-то пилот? Жаль, что только у Чонгука больше нет прежней жизни после знакомства с Ким Тэхёном, лишь только прошлое скулящей тоской поселилось в душе и обняло холодными руками.

💥💥💥

Здесь обязательно должна быть включена сначала — lilly mandover feat. nashow - auditory hallucination потом charlotte lawrence - why do you love me.

      Спустя неделю после возвращения Тэхён не может найти себе места в своей же жизни. Чувствует себя как не в своей тарелке и ему пиздец как не хватает Чонгука. Он скучает по нему, сходит с ума, лёжа в своей постели и перелистывая фото с ним, которые скинул себе на ноутбук. Сейчас он бы хотел, чтобы их не нашли вовсе, вернуться обратно в их рай и жить как аборигены, но вместе, в том шалаше, где родилась их любовь. Парень не может сосредоточиться на работе, статья, над которой он работает уже несколько дней, совсем скучная и сухая, как будто Ким на первом курсе своего бывшего универа первый раз пишет доверенную новостную колонку. Он не может вернуться к нормальной жизни, потому что ему просто не хватает лишь самой малости, но такого важного — его. Как будто жизнь подарила частичку не хватающего пазла и так быстро забрала обратно. Нет больше прежнего Ким Тэхёна, который бросался в любую авантюру сенсаций, есть только растерянный парень и нежелание двигаться дальше, жить. Даже Сокджина больше нет рядом.       С Джином Тэхён расстался на следующий же день после возвращения. Когда старший пытался его целовать, Ким не смог терпеть и уж тем более врать. Он оттолкнул парня и всё ему рассказал. Сокджин молча выслушал, задержал свой обречённый взгляд на некогда родном лице и опустил плечи. Его предчувствия оказались ненапрасными, даже пророческими. Старший Ким не хочет быть нелюбимым и уж тем более жалким и если ему суждено было потерять любимого человека, то друга он ещё может сохранить. Обнял крепко на последок и пожелал удачи. Сокджин Тэхёну тем и нравился, что он умеет понимать. Не было ни скандалов, ни истерик. Он просто спокойно собрал вещи и ушёл. Любил ли он его? Да, но это совершено не та любовь, о которой слагают легенды и рассказывают сказки. О Чонгуке же он может сказать, что этот тот человек, с которым он готов идти на край света.       Оставшись наедине с самим собой, Тэхён занялся любимым делом — самокопанием. В своём одиноком, когда-то он считал, что уютном гнёздышке на девятом этаже, журналисту нечем дышать, он лежит на большой двухспальной кровати, которую после своего возвращения забыл как заправлять и смотрит в небесного цвета навесной потолок, с рассыпанными по нему лампочками, они не смогут заменить звёздное ночное небо на острове. Рядом с кроватью, на тумбочке давно остывший чай и не съеденный бутерброд, ничего не хочется.       А как же ему жить дальше? Нет, важнее — как забыть того, с кем чувствовал себя самым счастливым во всех вселенных. Да как вообще такие чувства возможны за две недели? Тэхён никогда не влюблялся с первого взгляда, не был ветреным, в его жизни даже секса на одну ночь не было. Так как же он смог так пиздецки вляпаться в другого человека?       Почему он ушёл в тот день с Сокджином? Всё просто — испугался. Да, вот просто испугался, он не знал, что было бы, если остался с Чоном. А вдруг бы он его бросил сам посреди больницы и уехал к своей девушке? Они, конечно, планировали жить там на острове, сыграть свадьбу перед чайками и завести обезьянку, но это было там. Чего хотел Чонгук в реальности и в своей настоящей жизни Тэхён не знал. И наивно верил, что пройдёт день или два и Чонгук придёт к нему, скажет, что бросил девушку и любит только его.       Но прошла неделя, Чонгук не пришёл…

🐚🐚🐚

      Чонгук живёт, хотя это громко сказано, скорее существует бесформенной жижей от рассвета до заката. Потом биологический сон прерывает это существование, заряжает на новый день и всё начинается сначала. Замкнутый круг: подъём, дорога до работы, штурвал, дорога домой, сон. Даже поесть приходится себя заставлять, запихивая холодную противную еду в рот. Всё стало неинтересным, безвкусным и серым.       После возвращения начальство предоставило ему отпуск на две недели, но Гук не смог протянуть в холодной серой квартире и пару дней. На третий пилот не выдержал и примчался в офис закрывать отпуск досрочно, но даже не в этом была истинная причина такого внезапного желания кинуться в работу с головой, а надежда увидеть в офисе его.       Чонгук знал, что выглядит жалко, но всё же нашёл тогда в себе силы и направился в крыло, где находятся кабинеты репортёров. Волновался так, что аж руки вспотели, но смело дошёл до нужной двери, на которой красовалась табличка «Ким Тэхён», и, пересилив свою гордость, толкнул её, но та оказалась заперта. Его здесь не было уже несколько дней, ему сообщил об этом пробежавший мимо мужчина и вся надежда рухнула в одно мгновенье.       Тэхёна он так и не увидел…       Сегодня полёт лежал мимо тех самых островов, и парню пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не сорваться и не направить на них свою стальную птицу, только вовремя очнулся и понял, что ведь его там нет. Какое-то наваждение или проклятье. Как можно так скучать по человеку, с которым провёл несколько дней? Он, наверное, сейчас в чужих объятьях, счастлив и даже не вспоминает о нём.       Ранним вечером Чон пешком возвращался домой после тяжёлого рабочего дня, зашёл по пути в супермаркет и, побродив между полок, взял первое, что ему попалось под руки. Было как-то всё равно, чем он себя покормит. Подходя к своему подъезду его окрикнули по имени, на что он сразу обернулся и удивился, увидев перед собой Ким Сокджина, протягивающего ему руку для приветствия. Чонгук воспитанный человек и, конечно же, ответил на добрый жест.       Ким Сокджин всегда прекрасно выглядит: одет с иголочки по последнему писку моды, тёмные волосы зачесаны назад, и в дополнение к этому благоухает дорогим парфюмом. И не скажешь, что журналист, парень настолько хорош собой, что его внешность можно сравнить с моделью. Чонгук не считает себя непривлекательным, но стоя в рваных на коленях джинсах и простой чёрной футболке перед разодетым в классические брендовые вещи мужчиной, чувствует себя каким-то подростком. Куда ему тягаться с таким? Понятно, почему Тэхён выбрал его.       — Добрый вечер, Чонгук, вы извините меня, что я внезапно приехал без предупреждения, но мне нужно с вами серьёзно поговорить, — начал Ким.       — Да ничего страшного, я не занят, тем более завтра выходной. Идёмте, — двинулся пилот к своему дому. — Что-то случилось? — В первую очередь, Чон подумал, что что-то случилось с Тэхеном, ведь зачем его парню приезжать сюда, или же он узнал о них, только как? Только если Тэхён сам рассказал ему. Но не заметив за собой движения остановился. Сокджин и не думал идти следом. Он стоял на том же месте и внимательно разглядывал перед собой мужчину напротив.       — Вы хотите поговорить тут? — догадывается Чонгук и как-то чувствует себя совсем не в своей тарелке под этим взглядом. Его явно оценивали. Значит, разговор будет непростым.       — Я не надолго, — качает головой высокий брюнет, как бы сам с собой соглашаясь. — Речь пойдёт о Тэхёне, — ну вот, Чон правильно подумал, даже ещё больше разволновался. Он уже неделю ничего о нём не слышал, и это больше всего омрачает парня.       — С ним что-то случилось? — Чонгук спросил с явным волнением в голосе, что сразу же услышал Сокджин.       — Случилось, Чонгук, он не хочет выходить на работу, не хочет есть, не хочет жить прежней жизнью. Он ничего не хочет.       — Но почему? Может, ему нужен психолог, возможно, для него эта неделя стала шоком. И если он…       — Ему нужны вы, а не психолог, — перебил его Джин, с какой-то грустью сказав это.       — Что? В смысле? — недоумевает пилот.       — Он влюблён в вас, думаю, для вас это не секрет, и не переживайте, я всё знаю, он бросил меня на следующий же день после возвращения, а до этого не дал даже себя коснуться, я сразу, честно говоря, понял, что что-то не так ещё в палате, когда вбежал и увидел вас, держащихся за руки. Но это вообще не важно сейчас. Тэхён в первую очередь мой друг и коллега, я желаю ему счастья. Просто когда мы уходили тогда из палаты, вы так смотрели на него, я не дурак, понимаю, что так смотрят на человека, который тебе небезразличен, даже сейчас вы занервничали. Я к чему всё это, знаю у вас есть девушка, но если вы её не любите и…       — Нет, мы расстались сразу же после моего возвращения, она не заслужила лжи, — теперь очередь Чонгука перебивать. — Я очень вам благодарен за то, что вы сейчас пришли и открыли мне глаза, пока мы не натворили ошибок. И простите, меня, пожалуйста, за всё.       — Это лишнее, поверьте, насильно мил не будешь, как говорится. Здесь его адрес, ключ от подъезда и квартиры, чтобы вам не пришлось звонить в домофон. Сделайте сюрприз и, пожалуйста, Чонгук, берегите его.       — Вам не нужно было меня об этом просить. Спасибо вам.       — Всего доброго.       Сокджин уезжает, оставляя лишь дым от колёс на асфальте. А Чонгук ещё какое-то время смотрит вдаль, переваривая всю сейчас полученную информацию. Какой он долбоёб, неделю сходил с ума в четырёх стенах, живя в своих воспоминаниях с острова, воспроизводя каждый их миг у себя в голове. А потом открывал глаза и возвращался в жестокую реальность, где он один, без него, совсем никому ненужный. А на деле оказалось нужен, что старший так же как и он страдает, только в своих четырёх стенах. Господи, два идиота, почему нельзя было созвониться? Или списаться через интернет? Почему нельзя было просто поговорить? Попали в цивилизацию, а в итоге ведут себя как люди из каменного века.       Чонгук решает, что хватит этой недосказанности, пора действовать. Он прыгает в свой автомобиль, припаркованный возле подъезда, и как ранее Сокджин, оставляет после себя лишь дым.       Тэхён, только приняв освежающий душ, идёт в свою комнату, скрепя по полу своими тапочками, когда слышит звонок в дверь.       — Кого там чёрт принёс на ночь глядя? — Ругается сам себе под нос как старая бабка. Он хочет в прямом смысле послать того, кто стоит за ней, но дар речи куда-то пропадает после того, как он её открывает. Потому что перед ним стоит тот, кто не должен здесь стоять, не кто иной как Чон Чонгук. Смотрит с какой-то безграничной нежностью в глазах, как тогда там в горячем источнике. Хотя может у него поехала крыша уже от этих всех воспоминаний и переживаний, что ему этот человек уже просто мерещится. Он протирает глаза костяшками пальцев, но Чонгук не исчезает, а наоборот шагает через порог, закрывая за собой дверь.       — Я тебя не приглашал войти, — как-то жалобно тихо говорит Тэхён, отступая назад, от Чонгука, который движется прямо на него вплотную.       — А я и не спрашивал. — у Чонгука отчетливо видны синяки под глазами, от чего бы? Тэхён пытается этому значения не придавать.       — Хам, — возмущается блондин. — Впрочем, ничего нового. Зачем пришёл? — Тэхён врезается спиной в шкаф в прихожей и понимает, что оказался в ловушке, потому что Чонгук ставит руки по обе стороны от его лица, прижимаясь к нему всем телом, а хозяина дома уже коротко потряхивает.       — Я люблю тебя, истеричный мой, — шепчет он в ухо, потому что Ким отвернулся, чтобы не смотреть ему в глаза. — Поэтому пришёл забрать своё.       — Да что ты. А где ты был все эти дни, пока я страдал без тебя? Ты не имеешь права исчезнуть, а потом взять и прийти признаваться в любви как ни в чём не бывало. Думаешь, я сейчас кинусь тебе на шею и тоже признаюсь в любви? Не-а, это так не работает, Чон Чонгук. Я не какая-то сопливая баба, которая от нежного слова готова броситься тебе на шею! — толкает его в грудь Тэхён.       — Пока ты страдал без меня, я точно так же каждый день умирал без тебя, прокручивая в голове все наши моменты. Так что мы квиты, Тэхён. И да, я знаю, что ты не какая-то сопливая баба, ты лучше, ты мой любимый истеричный мужчина.       Тэхён смотрит ему в глаза и видит, что в его словах нет лжи. За те проведённые дни на острове, журналист понял прекрасно что Чонгук врать не умеет.       — Если ты тоже страдал, то почему же не пришёл? Почему не позвонил, чёрт возьми, номер мой не мог достать? Адрес? Социальные сети, блять, у меня открыты, в чем проблема?       — А ты вспомни наше прощание в больнице, как ты вырвал свою ладонь из моей после того, как вошёл Сокджин, как ты спокойно сидел, пока он тебя целовал, и в конце концов, как ты с ним ушёл, сказав мне напоследок «До свидания, Чонгук». Или ты забыл?       — Я помню…       — Так какие же сейчас претензии ко мне, Тэхён? Я думал у тебя отношения и я лишний в твоей жизни.       — Мы расстались на следующий же день, я не мог позволить себя касаться кому-то кроме тебя и не смог врать Джину, он этого не заслужил.       — Вот и я не смог больше быть с Соён и уж тем более врать ей, мы тоже расстались, как только я вернулся домой.       — Чёрт возьми, Гуки, — Тэхён тянет его за руку в гостиную и толкает на диван, сразу же забираясь к нему на колени. — Мы такие дураки, просто пиздец. Оба думали, что не нужны друг другу, а в итоге оба страдали. Прости меня, пожалуйста, прости, любимый.       — Пожалуйста, перестань просить прощения, оба виноваты, как дети малые не могли поговорить. — младший смотрит в глаза напротив и тянется рукой, заправляя журналисту за ухо выбившуюся прядку светлых волос. — Но это не важно, Тэ. Самое главное сейчас, что мы вместе. — Чонгук притягивает его к себе, больше не в силах терпеть, и впечатывается в родные губы оголодавшим поцелуем.       — Я люблю тебя. — шепчет в поцелуй Тэхён, оглаживая пальцами щеки любимого.       — А я тебя люблю и хочу пригласить на первое свидание в цивилизации.       — Я согласен, только если на этом свидании на ужин будет рыбка жареная с бананами, кокосовый сок и виски. — хихикает журналист, снова припадая к долгожданным губам.       И стены квартиры больше не давят, и жизнь снова окрасилась в яркие тона, потому рядом тот, кого ты любишь, а главное, что он любит тебя.       Они обязательно будут учиться говорить друг с другом и слушать. Им предстоит научиться заново строить свои отношения в реальном большом мире, не там, где они были только вдвоём, а здесь, где вокруг них миллионы людей. Но они обязательно научатся, потому что у них есть прекрасное чувство — любовь.