Вместе, да?

— Не смотри так на меня, — фыркает, откидывая выбившуюся прядь с лица и недовольно складывая руки на груди. — Это была не моя идея. — А чья? — стараюсь не улыбаться, потому что в голубых глазах вот-вот начнется буря, а попасть под удары молнии не горю желанием. Тина хмурится и обиженно отворачивается, будто это я немного перепил на свадьбе — даже не нашей — и полез к себе же целоваться на людях. Спасибо Паше, который предусмотрел запрет видео- и фотосъемки, иначе пришлось бы сменить хэштеги «никто ничего не поддерживает» на «вашу ж мать, свершилось», а одна певица очень не хочет этого делать. От слова совсем. Как бы не уговаривал, какие бы доводы не приводил, что пора, Тин, пора. Что фанатам нужна наша поддержка, когда их склоняют во всех позах только потому, что они верят в нас. Что мы сами даём им надежду, а потом убиваем своим молчанием и отрицанием. — Люди устали от неопределенности, малыш, — грею её ладони в своих и отчаянно пытаюсь поймать ускользающий взгляд. — И я, признаться, устал скрывать тот простой факт, что кое-кто уже давно и, надеюсь, навсегда принадлежит мне. — Ну, Да-ан, — наблюдаю за тем, как мило она краснеет и прикусывает губу в заранее проигрышной попытке не улыбнуться. — Я обещаю, — решительным тоном начинает она, хотя и вижу, что безумно растеряна, — мы всё расскажем. Просто… просто надо придумать как. Неловко пожимает плечами, обнимая себя руками в надежде снова спрятаться от меня, но куда уж там. Мгновенно притягиваю к себе, позволяя уткнуться ледяным носом куда-то в районе шеи, и тут же смыкаю руки в замке на её спине, чтоб уж точно не сбежала, а она это любит… Сбегать, прятаться от себя же в первую очередь, замыкаться в себе и до последнего молчать о том, что гложет, но… не будем о грустном. — Тин, давай просто скажем. Искренне, открыто, как мы умеем, — предвидя ее возмущение на тему того, что это слишком банально, тут же добавляю: — Можем еще фотку твою в свадебном платье выложить. — Но мы не женаты, — поднимает глаза, а в них море непонимания. — Так это вклад на будущее, малыш, — заговорщицки шепчу на ушко и легко улыбаюсь, слыша тихий прерывистый вздох. — Когда мы все же поженимся, ажиотаж спадет, и на наши уже настоящие свадебные фотографии они скажут что-то вроде: «А, пофиг, задолбали». Тихо смеется и клятвенно заверяет, что подумает над моим предложением, закрепляя всё это нежным поцелуем. Так вот, кто же знал, что Тина воспримет моё предложение рассказать всем о нас «искренне, открыто» буквально. Началось всё с очередного стотысячного, наверное, предложения выступить на чьей-то свадьбе вдвоем. После открытого заявления на радио о том, что нам пришлось отстаивать наши имена, поклонников и, что самое главное, чувства, Тина немного расслабилась в плане скрытности наших отношений и подыскивала совместную фотографию, чтобы одним движением тонких пальчиков отправить её в инстаграм и тем самым подтвердить свои же слова. И тут это предложение… — Дан, мы споем там. Давлюсь кофе и в немом шоке смотрю на её хитрую ухмылку. — Ты уверена? — на всякий случай уточняю, ведь я-то не против, но установку «не выступать на одних и тех же мероприятиях» не я и установил когда-то. — Сам подумай, — аккуратно присаживается мне на колени, чтобы не обжечься о горячую кружку в моих руках, — это отличный способ рассказать о нас. — Какой способ, принцесса? — всё еще ничего не понимаю, но уже мысленно соглашаюсь со всеми доводами, когда её руки начинают ласково перебирать мои волосы. Не могу устоять перед ней. И вряд ли когда-нибудь смогу. — Мы споем там «Домой». Хорошо, что успел отставить кружку в сторону, иначе снова подавился бы. — Ти-и-ина?.. Она установила три правила. Всего три, хотя мне в тот момент казалось, что это много, но её разум постоянно генерировал новые пункты, и мне чудом удавалось от них отбиваться. Мы не выступаем в одних и тех же местах одновременно. Мы не поём «Домой» или «Помнишь». Мы стараемся не упоминать друг друга в интервью и в беседах с людьми, которые не в курсе о нас. И я честно выполнял эти пункты, потому что прекрасно понимал, что моя женщина пока не готова впустить кого-то в наш мир. Но к тому, что она решится сама нарушить свои же правила одним махом, оказался не готов. — Дан, у тебя вид такой, будто я предложила Орлову нам свечку подержать, — хихикает, быстрым смазанным движением целуя в щеку. — Знаешь, милая, оно так примерно и звучало, — всё ещё шокировано выдыхаю, быстро собираясь с мыслями. — Ты уверена? — переспрашиваю серьёзным тоном, потому что, если она в последний момент вдруг передумает, точно возьму всё в свои руки. И появится в социальных сетях видео, где эта взрослая, уверенная в себе женщина пыталась кормить меня клубникой, которую сама же в итоге и съела. Или где танцевала под дождем в одной рубашке, нагло сбежав из моих объятий в предрассветный час. Или где учила Аркадия говорить моё имя, а после обижалась, что оно у него лучше получается, чем ее собственное. Такая… такая моя. — Я хочу сделать это, Дан, — решительно произносит, не отводя как обычно взгляд куда-то в сторону пола. — Давно пора было, но я… ты сам всё знаешь, — с тяжелым вздохом крепче прижимается ко мне, и мне остается только обнять сильнее, чтобы почувствовала, как подскочил мой пульс, когда я только представил, что смогу спокойно обнимать её на глазах у всех. — Я буду рядом, малыш, — шепчу в её волосы, вдыхая невозможный аромат, которым никогда не надышусь. — Мы сделаем это вместе. Вместе. Да, конечно. Паша наше желание поддержал и только пожелал удачи. Всю организацию Тина скинула на него, безумно переживая по поводу грядущей свадьбы. Я, конечно, как мог её успокаивал, но чем ближе был день икс, тем сильнее она сжималась, когда слушала отчеты Орлова о подготовке. Я даже предложил отменить эту затею, видя её метания, но тут Тина меня удивила, наотрез отказавшись что-то менять. — Мы сделаем это вместе, — повторяла она, мягко улыбаясь, пока у меня сердце с ума сходило от предвкушения. За пару часов до назначенного времени нам пришлось разделиться. Тина не хотела, чтобы всё произошло раньше задуманного, поэтому решено было приехать по отдельности, потому что мы же ничего не поддерживаем. Честно признаться, я даже не знал, у кого свадьба. Мне не было дела до молодоженов, их гостей или других приглашенных звезд, вроде Оли Поляковой, потому что все мысли занимала одна особа, уверенно исполняющая свою партию и вкладывающая в каждую ноту тонну смысла. На «Найти своих» мне пришлось срочно выйти проветриться: от того, как она пела, каким взглядом поглядывала на меня украдкой и с какой улыбкой посвящала мне строки, желание закинуть её хрупкую фигуру к себе на плечо и спрятать от всех усиливалось в сто крат. По сценарию сначала должна была выступать Тина, потом я и на десерт — наш дуэт. Вот только пока я отрывался на сцене, Кароль успела перепробовать пару видов алкоголя, кажется, от волнения даже не разбирая, что именно пила. Я видел, как Орлов посылал мне знаки SOS, но не мог ничего сделать до тех пор, пока не закончилась моя часть вечера. — Да-ан, я тебя так люб-лю-ю. — Я знаю, малыш, — рассмеялся с её неловких попыток держать себя в руках. — Я тоже тебя люблю, поэтому отдай Паше бокал и пойдем подышим воздухом. Но Тина-я-сильная-и-независимая-и-гордая-Кароль решила, что она справится сама. — Твою мать. Ёмкое и лаконичное от Орлова, но так хорошо описывающее ситуацию, когда народная артистка Украины на глазах у десятка людей целует тебя, внезапно притянув к себе за лацканы пиджака. И её не смутила ни разница в росте, ни присутствие людей, ни нарушение ею же продуманного до мелочей плана. Наплевав на всех и всё, притянул Тину к себе. Не зря мама говорила, что бесполезно что-то планировать и пытаться контролировать ситуацию, ведь изначально ясно, что всё пойдет наперекосяк. Да, малыш? — Я всё испортила? — спрашивает шепотом, когда слышит вокруг себя удивленные возгласы, и глядя в эти голубые омуты, в которых начинают собираться слезы, я отрицательно махаю головой и ласково улыбаюсь. — Нет, Балан, я всё испортила, — прячет лицо в ладонях, пока я решительно увожу её подальше от гостей. Надеюсь, молодожены, кем бы они не были, нас простят. — Зато теперь не нужны махинации со свадебным платьем, — кажется, у неё покраснели даже кончики ушей от смущения. — Пойдем, принцесса, проветримся. Паш? — Идите уже, а, — отмахивается Орлов. — Дуэт хоть в силе? — В силе, — уверенно отвечает она, правда, голос слегка дрожащий. Дальше всё прошло, как надо. Паша успокоил Тину напоминанием о том, что свадьба конфиденциальная, поэтому никакой съемки быть не должно, после чего она окончательно расслабилась и уже спокойнее реагировала на произошедшее. «Домой» пиар-менеджер снимал лично, чтобы потом мы уже сами определились, выставлять видео в сеть или еще подождать, ведь, судя по Тине, она все еще не смирилась с мыслью, что придется приоткрыть завесу тайны вокруг нашей парочки. И не посмеиваться над ней было выше моих сил. — Вместе, Тин, да? — Отвали, Балан, иначе спать будешь на диване. И вот сейчас, в полпервого ночи сидя на кухне с одной включенной лампой, смотрю на эту по сути еще совсем девочку, когда-то закрывшую себя намертво за сотней замков, и благодарю всевозможные силы за то, что подарили мне возможность сделать её своей. Она неловко улыбается, пока её взгляд скользит по моему расслабленному лицу и теряется в полутьме комнаты. — Дан, — делает глубокий вздох, — а давай еще немного подождем. — Давай, — спокойно отвечаю, не переставая довольно улыбаться. — Я дам тебе столько времени, сколько потребуется, если ты каждый раз будешь так целовать меня на глазах у всех. — Ой, иди ты, — вспыхивает и тут же вылетает с кухни, оставляя меня одного с телефоном в руках. Пишу в беседу в телеграмме, что утром всё решится, не уточняя, что именно. Но надеюсь, что в следующий раз приглашать на свадьбу будут не нас, а мы. Ведь мы вместе, да, кенгуруш?