Ничего личного, Баки

Баки смотрит на нее сквозь решетку и чувствует необъяснимый страх. Это незнакомая ей фигура. За ее спиной тренируются другие две суперсолдатши. Она знает, что по углам камеры стоят охранницы – всегда четыре штуки. Она чувствует, что что-то изменилось. Держится живой и механической руками за решетку что перед ней, смотря в коридор. Женщина высокая, у нее белые короткие волосы и аккуратные черты. Она похожа на немку и не веря пялится на свои руки и свой торс. Ее толкают и без лишней агрессии ведут по коридору, мимо Баки. Тогда она и улавливает, что у той рассеянный взгляд, будто чем-то накачали. Они бы успели пересечься взором, если бы надзирательницы задержались чуть дольше. Женщина была голой до пояса и ее кожа блестела. Ее размеры впечатляли и, кажется, ее саму тоже. Из помещения, откуда ее вывели шел теплый воздух. Дверь вскоре закрыли. Баки взглядом успела выцепить оживленную суматоху. Люди в белых халатах что-то активно обсуждали. Ее окликают и она заменяет ту, которую оттаскивают. Баки возвращается к тренировкам. Этим вечером она снова выходит живой из комнаты, оставив позади труп. Из головы не выходит увиденное ранее. Брок — наставница, хвалит ее, встречая на выходе. Хлопает по лопатке. Она чуть ниже Баки, более сухая, смуглая и ее голова всегда коротко обрита, от чего уши выделяются. Она жёсткая, когда дело касается тренировок и миссий, но в неформальной обстановке позволяет теплые взгляды и дает дополнительно еду. Жирную. Баки держат на одном белке и от этого едет крыша. Она не знает, что чувствует по этому поводу. Ее больше заботят попытки выстраивать что-то вразумительное из обрывков в памяти: что она делала вчера и вчера ли это было. Ей регулярно выжигают мозги, но она неизменно помнит, что должна делать и кто такая Брок. Этим вечером наставница оставляет кусок сливочного масла и приторный белый шоколад. Всего четверть шоколадки, но этого достаточно, чтобы Баки отпустила сахарная ломка. В камерах видеонаблюдения нет. Как и в коридорах. Основной контроль обеспечивается регулярной "шоковой терапией". Да и что за ними следить, если они просто расходный материал. Солдатша надеется, что широкий жест со стороны Рамлоу не изменит ее параметры настолько, что заметят докторши. Иначе ее станут кормить внутривенно и засунут в одну из тех белых камер, где постоянно ведется наблюдение. Удвоят тренировки. Зная это, Баки старается выкладываться по-максимуму в залах. Тренировками их назвать трудно, если учитывать, что побеждает выжившая. Можно сказать, что подачки Брок спасают ей жизнь. По ночам она пытается вспомнить, как тут оказалась и было ли в ее жизни что-то кроме страха и убийств из страха перед Гидрой. К мыслям примешивается блондинка. Баки с ужасом допускает мысль, что они создают новое поколение таких, как она. Ей немного обидно, что у нее отобрали руку, а у других нет. Впрочем лучше быть без руки, чем мертвой. Механика помогает ей легко ломать кости соперниц, вырывать куски легких и сердце. Настоящей ненависти она к ним не испытывает, но если убьет не она, то ее. Проходит какое-то время. Около недели, может двух. Ее не отправляли на задания, убрали тренировки в зале. Как и обычно она укрепляла мышцы в камере. Осмотры были; их Баки переживала замирая всем существом. Несколько раз она обнаруживала шоколад у окна для подачи еды. Ей только сказали, что она справляется хорошо и ближайшее время миссий нет. Что все, что ей нужно делать это ждать. Такое уже были и она решила, что они опять что-то меняют. Прошлый раз юл изменен график тренировок и появились новые среди них. Поменялся состав персонала. Примешивать к этому ту женщину, Баки не стала. Она решила выкинуть это из головы. За все это время к ней только несколько раз заходила докторка, принести препараты. Каждый раз Барнс пугалась, надеясь, что это Брок, но опасаясь, что е ней привели Альф для коррекции. Та смотрела на нее сочувствие, быть может, уловив ее загнанный блеск в глазах. Когда она вернулась из душевых, с сопровождением охранниц, то вскоре услышала тихие шаги. Она решила, что не может все быть тихо и спокойно так долго. Ожидая худшего и готовая кусаться, если потребуется она заняла позицию в углу, возле двери; так входящая не сможет сразу ее обнаружить. — Баки, это я. Тихий голос брок заставил ее расслабиться. Еще никогда наставница не причиняла ей вред, не считая небольших воспитательных эпизодов, где та, все же, не переходила черту. Брок имела карту, а потому проскользнула внутрь. Настораживало то, что она действовала так, будто ее визит это тайна. Она подошла в плотную, в то время, как Барнс прилипла к стене черной тучей. — Когда завтра придет докторша, — она полезла в карман, — замени ампулу. Солдатша осмеливается поднять взгляд, оценивает и понимает, что Брок нездоровится. Та будто в преддверии простуды. — Ты поняла меня? — Да. Она неуверенно забирает ампулу, со скрытой колпаком иглой. Класть ее совершенно некуда, если только в белые боксеры, но в положении стоя она вывалится. Потому оставляет в ладони. Брок смотрит на нее с желанием защитить и с чувством собственной беспомощности. — Завтра тебе возвращают тренировки. Надеюсь ты не не давала себе расслабиться. Баки понимает, что это значит. На наставнице привычная для нее одежда: черная футболка, кобура, еще одна на бедре, почти черные штаны и высокие ботинки. Внимание привлекает то, что Рамлоу, кажется, немного поправилась или отекла. — Не двигайся, — слышит она приказ и застывает. Брок приближается так, что Баки может рассмотреть ее лицо с полосами морщин, темными бровями, ресницами, следы от мелких шрамов и ямки от нарывов на висках. Ее губы очень сухие, но все равно крупные. Она кладет ей мозолистую ладонь на лицо, закрыв глаза, нос и устроив большой палец на подбородке. В рот ей тычут чем-то. Она размыкает губы и понимает, что это был шоколад. Следом, прижимается горячая кожа и ее отпускают. Слышится тихий скрип закрываемой двери. Рамлоу уходит, а она еще некоторое время сливается со стеной в темноте камеры. Невзирая на волнение, ей удается уснуть. Ампулу она оставляет под подушкой. Утром ей удается успешно подменить ту. Женщина в белой одежде не побьет ее за кружку на полу и это даст ей секунду. Ожидаемо, та подымает емкость. После замены ампулы, тут же заглядывает, неприятная на вид, охранница, узнать в чем дело. После укола она не чувствует привычного нездорового спокойствия. Как и сказала Брок – возвращаются тренировки. Но к залам ее ведут только к вечеру. Она чувствует, что ее живот стал больше; его будто распирает в области мочевого. Весь день она чувствует себя странно и аппетит повысился. Сбывается ее страшный сон и ее ставят против той блондинки. Причем сразу же. Но Баки не может собраться. Она чувствует запах другой Омеги и это важно, потому-что она не помнит, когда вообще в последний раз ощущала хоть какие-то запахи. Брок беспокойно наблюдает за ними через решетку. Она помнит слова наставницы и старается собраться. Противница смотрит так, будто ей искренне жаль за все, что происходит и постоянно позволяет нападать первой. Вряд-ли это было тактикой, но благодаря подачкам, Барнс выматывается. Начинает крепко получать, пропуская удары. Даже через белую футболку видны грудные мышцы и мощный живот. От запаха у нее все плывет и она чувствует какое-то странное раздражение. Злится все больше, но это делает ее суетливой, а не эффективной. Противнице кричат: — Добивай ее, Стив! Добивай! И та нехотя усиливает атаку. Должно быть, это ее наставница. После сильного удара в живот ногой, Барнс падает на сетку спиной и сползает, будучи шокированной силой. Она чувствует, что ее захлестывает запахом, звуками, болью и впервые она закрывается рукой в защитном жесте. Механической рукой. Но ту с лёгкостью перехватывают за запястье, оттягивают и прижимают торс коленом к полу. Баки смотрит во все глаза, как после очередного окрика, женщина... Стив, хватается область возле локтя и другой рукой, извернув, выкорчевывает с мясом половину конечности. Теперь, на месте сгиба – край с искрящими проводами. Брок держится за голову, тянет и отпускает волосы. Она отлипает от решетки и показывает жестом «стоп» вверх; туда, где кабинет за стеклом. Звучит сигнал и ад исчезает. Стив слазит с нее, выглядя так, будто это она сейчас сознание потеряет,в не Барнс. Она теряет кнтроль над телом. Судя по всему, она быстро приходит в себя, потому что к этому моменту ее затаскивают под руки... Под руку и то, что осталось от второй, в камеру. Все движется лодочкой и никак не хочет остановится. Перед ней Брок и кто-то в черной форме, а значит – это охранница. Она рутинным жестом достает ампулу и Рамлоу останавливает ее. — Давай я. Тебя Ева ждет, а эта еще блевать надумает. Я сменю тебя. Не имея каких-либо подозрений насчёт Рамлоу и будучи вусмерть уставшей, охранница без слов отдает ампулу и бросает напоследок: — Тряпки, если что, в рубке. Судя по умиротворяющей тишине Баки понимает, что практически все разошлись. В такое время обычно остается одна охранница на один зал, по обе стороны которого четыре камеры. Не во всех из них кто-то есть. Еще пять ночных охранниц в каждой рубке, вне коридора. Дальше надежная дверь и только после нее начинается защита посерьёзнее. Вся система напоминает звезду, лучами которой выступают коридоры. Должно быть, от центра этой «звезды» идет путь вверх. Этого Баки не знает. Но там уже программа отвечает за безопасность. Наставница откладыдывает ампулу на столик. От Рамлоу исходит странный запах и эта непонятная агрессия снова подстегивается. Но Барс не позволит себе выплескиваеть ее на наставницу, что омывает ее раны своей футболкой. Кобура лежит рядом с бедром солдатши. Вода ледяная. Она несколько раз смачивает ее в стальном умывальнике и убирает всю кровь с сидящей на кровати Барнс. Тело довольно быстро восстанавливается. Если внутреннее кровотечение и было, то сейчас уже прошло. Она с механическим звуком движет половиной руки, и видит, что край оплавлен и заклеен чем-то эластичным черного цвета. Должно быть, ее чуть повыше разберут и восстановят недостающее. Она вспоминает про бой и ее топит чувство страха. Может ее теперь вообще утилизируют. Это однозначно не было победой и жива она только потому, что Брок, воспользовавшись кучкой своих полномочий, остановила бой. Баки чувствует волнение, когда наставница скрючивается, прихватив живот и упершись ей в колено. Она не двигается и улавливает, что запах меняется. Брок подымается с красным лицом, явно не от смущения, и выходит, оставив дверь открытой. Барнс, естественно, смирно ждет, чувствуя что ее нервозность никуда не девается. Она рассеянно отмечает эрекцию клитора, глянув на свои штаны. Осматривает тело, заглянув под футболку со следом от босой ноги Стив: на месте солнечного сплетения синяк, желтыми пятнами говорящий о своей второй стадии. Брок возвращается со стальной аптечкой. На той красный крестик. Она закрывает за собой дверь, не глядя подходит, чтобы поставить аптечку на столик у подножья кровати. — Ложись и подыми футболку. Наставница отворачивается к умывальнику. Плещет водой себе на лицо и вздыхает, усмиряя озноб. Баки задирает серую футболку до ключиц, демонстрируя расползающийся сине-желтый синяк, тусклой лампе холодного света. Баки думает что, быть может, наставница заболела. Брок подходит, становится на колени у кровати и наконец-то окидывает взглядом. Она замирает на секунду, уставившись на бедра, но потом ее взгляд скользит снова вверх. Она оценивает синяк, мягко прикоснувшись пальцами. — Вижу ампулу ты успешно заменила, — сглотнув, нечитаемой интонаций произносит она. Наклоняется к ногам, снимает ботинки. — Будь это не так, ты бы уже была мертва, верно? — с гордостью в голосе, говорит Рамлоу, стягивая носки и кидая их на пол. — В зале меня бы точно убили. Брок напрягается. — На ногах повреждения есть? — Нет. Наставница зачем-то тщательно осматривает ее живот. Спрашивает где болит. Она сухо объясняет, что удары на эту область не приходились. После Брок садится на край кровати, даря им спокойную тишину. Ее по прежнему знобит, но заметно, что она сдерживается. — Ты больна? — она принимает сидячее положение, опираясь на прямую руку. Непривычно не чувствовать поддержку второй. Рефлекторно она отводит половину левой, назад. Голова Баки опущена, как всегда, ее волосы скрывают лицо. Футболка сползает, почти возвращаясь на место. Длинная лампа над ними мигает. Барнс чувствует, как злость вспыхивает с новой силой и не может понять, что же ее так бесит. Она усердно пытается ухватиться за ассоциации, анализируя тот запах, что распространяется по камере, но в голове месиво, мираж. Лодка качается снова. Брок пыхтит, должно быть, страдая от боли. На игнорирует вопрос и говорит: — Мне очень жаль, что это произошло. Если бы я могла только вытащить тебя отсюда... Баки не понимает. Зачем ей куда-то уходить. Она ведь хорошо справляется. Она станет лучше, если потребуется. Ей не хочется уходить отсюда. Здесь ее наставница и здесь все знакомо. Рамлоу хлопает себя по ногам, огладив ткань так, будто собралась встать. Она выглядит сомневающейся и капитулирующей. Это непонятное чувств внутри, дает ей силы действовать по своей воле и она кладет ладонь на лицо Брок. Возвращает ей жест, но только прислонившись лбом к тыльной стороне своей целой руки, ощутив встречный наклон. Та судорожно выдыхает. От того, что напрягся живот, тело Барнс прошибает глухой болью и она отстраняется. Распирающее чувство усугублется. Ощущение, будто что-то переместилось внутри. Брок открывает глаза и растерянно моргает. — Кажется, мне нужно в туалет, — предполагает солдатша, ощущая давление. Свет снова мигает. Рамлоу сдвигается ниже по кровати и та опускает ноги, придерживая низ живота. К ней наклоняются и убирают ее руку, прильнув через ткань. — О боже. Смуглые руки подымают ее футболку и оглаживают тугую выпуклость на животе. Что-то давит на мочевой пузырь и ей приходится напрячь мышцы, чтоб не помочиться. Баки пялится, будто это не ее тело вовсе. Что с ней? Следует новая вспышка боли и орган дёргается. Чужой запах все сильнее стискивает все ее существо. Она приходит в себя, когда уже придавлена к кровати и ее шею исследуют острыми зубами. Когда Брок щелкает ремнем, сидя на ней полным весом, она пугается и бессильно упирается в ее грудь рукой. — Нет... Нет! — шипит она, — Мне нужна коррекция, я функционирую нормально! — Баки, все хорошо, — она держит ее лицо, — Баки... — Я функционирую нормально, нормально... Я эффективна, — быстро шепчет Барнс, зажмурившись. — Все хорошо, Баки, я не Альфа. Когда ее коротит от неправильной информации, Брок пользуется ее заминкой. Она успевает обработать информацию; понять, что Брок Омега и что у нее это состояние. Она понимает, что это была не агрессия. И снова все всему противоречит. После чего запах лупит ее по мозгам с новой силой и она в бреду, мираж поглощает ее–лижет небо—оглушает эйфорией. Лампа предсмертно трещит и гаснет. Она начинает соображать, когда ей оставляют болезненную метку на шее и она выталкивает почти десяток плотных икринок, ощущая тиски чужих бедер и приятные судороги. Она ничего, совершенно ничего, не понимает. Она Омега и она должна дать потомство, если так нужно будет Гидре. Брок Альфа. Это все полный бред. Она замечает метку на чужом плече и отключается. На следующий день ее зачищают. Снова тренировки. Через некоторое время ей дают задание. Она счастлива, что все еще эффективна.

Но руку ей не восстановили.

Сказали, что для ближайших заданий она не понадобится. Баки помнит, что недавно были запахи.

Теперь их нет.

В этот раз она отправлется не одна: три наставницы, включая Брок, и охранница. Они отправляются очень далеко. На этот раз не нужно было никого убивать. Вокруг них тропики и странная фауна. Баки находит свежий воздух удовлетворительным. Они очень устали, но нашли спустя двое суток то, что им нужно. Взяли образцы и вернулись к чудаковатому мосту, на котором остановили свои джипы. Под ним вода, в которую впадает средних размеров водопад. Скоро полдень, судя по повышению температуры и яркому небу. Охранница заносит образцы в транспорт, ставший снова видимым, а остальные что-то обсуждают, после установления связи с Гидрой. Брок нервничает и кажется в чем-то несогласна. После, она что-то им говорит, и достает оружие, направляясь по дороге к ней. Мелкие розоватые камушки трещат под ее подошвой. Она останавливается в нескольки метрах от нее. — Сними оружие и встань на край, лицом ко мне. Слышится хлопок двери. Один из автомобилей нарушает перекличку птиц звуком мотора. Команда суетится за спиной Брок, собираясь отправляться. Они все таки решили утилизировать меня. Баки не испытывает никаких эмоций по этому поводу и исполняет приказ. — Ничего личного, Барнс.

Брок ей подмигивает.

Воздух снова начинает пахнуть. За ценное мгновение, она успевает уловить палитру местных цветов и изменившийся запах Рамлоу с примесью леденящего страха. Чужого страха. Ей дважды стреляют в солнечное сплетение и она естественным движением, будто так и должно быть, падает сквозь влажный воздух в кристально чистую воду. Гидра ее создала, она же ее и поглотить должна. Но, быть может, и у ее глаз есть слепые зоны?