Непредназначенные

Ламберту, в отличие от Геральта, шоппинг нравился. Его коллекция гавайских рубашек на фоне только черных и белых вещей старшего ведьмака была тому ярчайшим примером. Ему нравилось надолго засесть в примерочной, перебирая кучу понравившейся одежды. Но, как только в одном магазине он закупался необходимыми обновами, интерес к подобному роду занятий угасал. Ламберта начинало бесить буквально всё. То, что людей в магазинах только прибавлялось. То, что размер Геральта хуй отыщешь на подходящей ему одежде. То, что им приходилось платить за одежду, которую Геральт порвал своими банками, думая, что влезет. И наконец то, что, если бы он был один, его шатания по магазинам уже прекратились. Ламберт бы с пользой для себя тратил свободное время. Телевизор, орешки и пиво — секрет его идеального вечера. Но в этот раз ему вообще ничего в магазинах не нужно было. Значит, по логике, как только они войдут в торговый центр, он уже будет раздражён и захочет слинять. Только, смотря на Лютика, который широкими глазами бегал по ассортименту гитарного магазина и неловко мялся, перед тем как просил подать ему ту или иную красавицу, Ламберт замечал, что он и сейчас отлично проводит свободное время. И, что, если бы не Геральт, он попрощался со всеми своими деньгами. Так как отказать Лютику купить электрогитару со всеми нужными для неё приспособлениями он бы не смог. Не тогда, когда его глаза так блестят, умоляя. И, кажется, эта омега специально использует плюсы своей внешности. Геральт же имел опыт с Цири и больше подобных ошибок совершать не будет. Ещё бы немного и он мог избаловать маленькую львицу. Но гроши, оставшиеся в кошельке после нескольких часов с ней, он помнит хорошо и больше не ведётся на красивые глаза. Хотя это было очень сложно. Благо у Лютика не было привычки капризничать или виснуть на руке, настаивая на своём, как маленький ребёнок. Он быстро принял отказ и выбрал себе в компаньоны чёрную дредноут. Купив её, каподастр, медиаторы, запасные струны и чехол с ремнём, они двинулись втроём в магазин техники. Потом Геральт взял с собой Лютика в отдел настольных игр, а Ламберт быстро купил себе новую симку. Пачка чистых кассет и монополия, которая каким-то непонятным образом появилась в корзинке Геральта с кубиками и новенькой колодой карт, были отправлены со всеми остальными покупками в багажник. Все их незатейливые дела заняли почти весь день. На улицу робко ступал вечер, включая уличные фонари. Пока Ламберт проверял по навигатору, как им побыстрей пройти к ресторану «Aen Seidhe», Геральт достал из своей спортивной сумки чёрную джинсовую куртку с белым мягким капюшоном и кинул её Лютику. — Эй, у меня вообще-то есть свои тёплые вещи, — омега протянула куртку обратно владельцу. — Да-да. — Геральт, игнорируя руку Лютика, полез рыться в ещё какой-то сумке. — Те, что полностью пропахли тобой? Брови Лютика в удивлении приподнялись, он постарался незаметно принюхаться к своей подмышке. — Я плохо пахну? — Как раз наоборот, — Геральт с улыбкой глянул на Лютика и продолжил своё занятие. — У тебя ещё не исчез запах, и он очень хорошо запоминается. А мы идём в людное место, где скорее всего будут какие-нибудь шишки. У меня плохое предчувствие. — Думаешь, там будут знать, кто вы, — Лютик надел куртку Геральта, которая доходила ему до середины бедра, и решил быстро исправиться, — то есть, кто мы такие? — Я в этом почти уверен, — Геральт вытащил чёрный плащ из плотной ткани с какими-то красными иероглифами на спине, застегнул сумки и закрыл багажник. Плащ полетел на плечи Ламберта. — Спасибо, красавчик, — Ламберт успел чмокнуть Геральта в щёку, пока тот не отодвинулся от него. — Что бы я без тебя делал. Геральт несильно пихнул Ламберта локтём и с недовольным видом тёр атакованный участок лица. — Лечил бы свои отмороженные придатки, — сказал мальчик, вставая между ними. — Погнали кушать уже. Геральт тихо хмыкнул, Ламберт, смеясь, убирает телефон в задний карман джинс и начинает вести их к ресторану. — Не переживай ни по одному поводу, пацан. Нам идти пятнадцать минут, а внизу всё работает как часы, — пытаясь смутить омегу Ламберт тронул себя за пах. — То есть нужно не забывать смазывать? — едко спросил Лютик, пропуская провокационный жест. Геральт не выдержал и заржал в голос. — Ладно, хватит на сегодня озабоченных шуток, — пробухтел Ламберт, указывая на поворот со светофором. Пока они ждали зелёный, Лютик раскачивался с носков на пятки и обратно, смотря на гигантскую куртку Геральта. Наверное, он сейчас очень нелепо в ней выглядел, но это не сильно его волновало. Рядом с альфами стало комфортно ещё в машине, когда они ехали до магазинов. Они вели себя с ним аккуратно и свободно. Не нарушая его границ, но находясь всегда поблизости. И заботились о нём. То, что Лютик привык отдавать сам, сейчас он получал вдвойне. И в его голове засела мысль, что может этот день просто странный сон. Который начался с элементами кошмара и испугом в придачу, а потом перетёк во что-то отдалённо напоминающую мечту. Мечту о минутах беззаботности в окружении кого-то надёжного. Замок, мешающий полностью всё прочувствовать, Лютик мужественно игнорировал. Он постарается насладиться остатками этого сна, чтоб завтра, когда откроет глаза от дрели будильника, в его голове был шлейф приятных ощущений сновиденья. Геральт слегка коснулся рукой спины омеги, подталкивая к краю тратуара. На светофоре, чуть подрагивая, горел зелёный свет. Нет, ему не нужно просто наслаждаться концом, он возьмёт от него всё. Беря за ладони ведьмаков, Лютик двигается вперёд.

***

— Ламберт, блять! Мы идём уже тридцать минут, у тебя вдруг появился топографический кретинизм? — Нет, — огрызаясь ответил Ламберт, — мы почти пришли. Ресторан на углу улицы. Ведьмак ни за что не скажет Геральту, что он специально изменил маршрут на более длинный, чтоб подольше подержать Лютика за руку. Ей-богу, его перебинтованная ладонь была такой маленькой и тёплой, грех не воспользоваться кратковременной памятью и каплей хитрости. Пока они шли, Геральт поинтересовался, почему Лютик в совершенстве владеет английским и французским (в магазине музыкальных инструментах он слышал, как омега переговаривалась с работниками). Мальчик рассказал, что наполовину британец, наполовину француз и живёт с мамой-англичанкой во Франции, так как после его рождения родители купили квартиру в этой стране. Потом опекуны отвечали на его вопросы. Рассказали, что запах пропадает примерно на вторую неделю после появления медальона, так как организму уже не до выработки этих гормонов. В ведьмачьей жизни он возвращается изменившимся и только во время секса, битв. В обоих случаях, чтобы показать свою доминантность. О какой доминантности омеги в сексе может идти речь Лютик постеснялся спросить. И хорошо. Потому что ни один из его опекунов не знал, как вообще будет вести себя ведьмак-омега в период течки. Если она не пропадёт (всё-таки Цири не совсем ведьмачка, нельзя брать её как пример). У них вот гоны не пропадали. И альфы, следуя неписанному правилу, не спешили говорить Лютику, что в это чудное время раз в год у них срывает башню. Они могут трахнуть буквально всё, что движется. И омег, и альф, и бет. С любой родословной и даже, ёб твою мать, любого возраста. Ещё одна из причин, по которой их могли ненавидеть люди. Точнее главная. Их запах и аура во время гона способны подавить почти кого угодно, повлиять на чужое восприятие мира или ДНК, не в лучшую сторону, разумеется. Но сильных чародеек, таких как Йеннифэр, они не брали. Поэтому они всегда ходят парами. Если гон сбивается или ведьмаки не успевают добраться до дома в собственности их сообщества, в котором обязательно есть место, где сварить ослабляющий гормоны эликсир (к сожалению, у него никчёмный срок годности, таскать его с собой нет смысла) и приковать альфу, они спят друг с другом. Ведьмак в гоне подавляет обычного, но их связи хватает, чтоб насытить альфу, и он не бросался на кого попало. Таким образом когда-то зародились особые отношения между Ламбертом и Айденом. Ламберта тогда мало что заботило, гон и чужие жизни не были у него даже в мыслях. Он не отошёл от воспоминаний о своей истинной и был бы не против, застрели его коп, пока он трахал какую-нибудь школьницу. Пришлось напарнику оказывать помощь. И как-то само так сложилось, что они попробовали заняться сексом без гона. Потом ещё раз, меняя ведущие и ведомые роли, позы, отдаваясь страсти и наслаждению. Их никак не заботило, что они оба альфы, смазка не дорогая, а мнение общества перестало иметь вес с начала испытания медальоном. Потому что сначала периодическая потеря вкуса чувств, а потом ведро из самых одновременно лучших и худших лет твоей жизни. Они помогали друг другу, держались вместе и стали больше, чем просто коллеги или друзья. Этих отношений хватало Ламберту, но как оказалось не Айдену, раз Цири так легко стала всем для ведьмака-кота. — Ой, Ламберт, ты чего? Ведьмак понял, что его ладонь стала сжимать руку Лютика слишком сильно. И он в извинении провёл большим пальцем по костяшкам омеги. — Наверное, злиться, что тащим его в приличное место, а не паб, где бы он мог напиться, — Геральт немного обеспокоенно посмотрел на напряжённого Ламберта. — Блин! — Лютик замер посреди улицы, рассматривая свои открытые икры. Его голос хрипел самую малость, с такой регенерацией завтра уже сможет петь им серенады. Омега осторожно спросила — Ничего, что я в приличное место с небритыми ногами? Ламберт разом выплюнул весь воздух из лёгких и потрепал свободной рукой волосы подопечного. Геральт незаметно облегчённо выдохнул. — Я считаю твои ножки самыми красивыми в этом чёртовом городе! — Да ты просто извращенец, твоё мнение не учитывается! — наигранно высокомерно сказал Лютик. — Это ещё почему? Я омежий авторитет, чтоб ты знал. И альфий тоже. — Вот потому что и альфий тоже, — мальчик продолжал говорить с той же интонацией. Ламберта приятно удивило, что его слова, сказанные не совсем в шутку, никак не повлияли на омегу. Или она просто не замечала, что говорила, пока спорила. Геральт прервал их маленькую словесную перепалку: — Всё, прекращайте кричать, мы пришли. Они стояли у массивных стеклянных дверей, по бокам которых стояли маленькие ёлочки, украшенные жёлтыми огоньками гирлянды. — Геральт? — тихо сказал Лютик с опущенными в лёгком смущении глазами. Боже, вот бы все заботы мальчика не выходили за рамки обычных омежих переживаний. — Ничего страшного, Лютик, сейчас двадцать первый век. Расслабься и думай, что ты хочешь на ужин. Они проходят в «Aen Seidhe», где их встречает приветливый и опрятный хостес. — Bonjour, messieurs. Pour qui la table a-t-elle été réservée? (Здравствуйте, господа. На чьё имя был заказан столик?) — Блять. — Чего не так, пацан? — Мы столик не заказали. — Да не проблема. — Я могу забронировать для, — перешедший на английский мужчина-бета не успел договорить. Ламберт сложил пальцы в Аксий. Геральт дёрнул Ламберта за локоть, прошипев: — Какого хуя ты делаешь? — А что ты предлагаешь? Тем более никто не видел, а у них по-любому припасены хорошие столики для неожиданных влиятельных гостей. Так? — Конечно, в нижнем зале, выделенном для особых гостей, всегда много пустующих мест. Но туда можно проходить только по приглашениям. — Ничего, разберёмся. Отведи нас. Идя к зашторенной арке через главный зал за хостесом, Лютик шёпотом спросил у Геральта: — Ламберт же использовал знак? — Да, Аксий. Он позволяет взять под контроль разум одного человека или нескольких на некоторое время, — дальше Геральт продолжил говорить, зло уставившись в затылок Ламберта, — и без уважительной причины нам нежелательно использовать его на людях. Лютик почувствовал себя некомфортно. У Геральта было плохое предчувствие по поводу этого места, теперь ещё у них могут появиться проблемы, потому что Ламберт поколдовал над человеком. — Может тогда ну этот ресторан, и пойдём в Мак? — дёрнув Ламберта за висящий рукав плаща, спросил мальчик. Ведьмак обернулся, и взглянув на обеспокоенную омегу, заверил: — Всё в порядке, посидим часик и уйдём, никто даже не заметит. — Ой, это вряд ли. — Заткнись, — бросил Ламберт Геральту и мягче сказал Лютику. — У этого старика просто иногда случается синдром хорошего парня. Но ничего страшного не произойдёт, если мы посвоевольничали. Они прошли арку и небольшой коридор, мужчина довёл их до мраморной лестницы, ведущей вниз к дверям в отдельный зал. — Далее мне запрещено ходить. Приятного вечера, — бета чуть поклонился и ушёл на своё рабочее место. Ламберт снял свой плащ и повязал его на бёдрах, освобождая портупею с мечами. — Ладно, — на выдохе произнёс Ламберт, — Лютик, на всякий держись за нашими спинами. — Ну хоть что-то дельное за вечер сказал, — Геральт постучал в дверь. Омега старалась не показывать вида, что нервничала. В конце концов она с двумя альфами-ведьмаками. В этом мире есть кто-нибудь сильнее них? Люди, поборовшие рак не в счёт. Физически они и одного их удара не выдержат, сразу вернуться на эскалатор в небеса. Лютик хрюкнул и покрутил головой, прогоняя чёрные мыслишки. Он захотел сюда, ведьмаки согласились его сводить на ужин. Останавливаться на полпути было уже просто глупо. Дверь открывается и их встречает симпатичная рыжеволосая девушка небольшого роста. -Bonjour, messieurs. Этот голос. Он раньше его слышал. Геральт поднял руку, собираясь наложить Аксий, но после глубокого вдоха девушка отошла назад, тем самым освобождая проход внутрь. — S'il vous plaît, passez. (Пожалуйста, проходите) — S'il vous plaît, passez. — Почему не сказал про дресс-код? Я уже вижу, что тут все в строгих костюмах. Буду выглядеть как мальчик-содержанчик. — Ты сам захотел немедленно посмотреть, где я последнее время пропадаю. — Кроме койки своей подружки? — Не начинай. Ты виноват гораздо больше меня. — Ты больной? Себя слышишь? — Патология тут только у тебя. — Ого, когда так быстро руку надрочил? — Я не применил знак. Как-то странно всё это, — сказал старший ведьмак и снял задний пистолет с предохранителя. Глаза волков на медальонах блеснули красным в предупреждении. Геральт обернулся на Лютика, и проматерился, беря его за талию. Глаза амулета во всю светили голубым. — Лютик, ты как? — У меня что-то в глазах темнеет. Лицо омеги было ужасно бледным, вены на лбу набухли. Ей срочно нужно дать капсулу, но без воды она запросто может застрять в горле. — Господин болен? — обеспокоенно спросила девушка с сильным акцентом. Ламберт подчинил её Аксием, приказал отвести за самый уединённый стол и подать воды. Посадив уже тяжело дышащего Лютика на середину дивана, ведьмаки сели с обеих сторон от него. Геральт достал футляр с капсулами из кармана штанов, Ламберт легко бил мальчика по щекам, на что он зафырчал, что способен держаться в сознании без его шлепков. Всплывший в памяти кусок диалога не на шутку встревожил Лютика. По этим словам, второе впечатление, после «забивного» первого, было сказочным. Лютик сказочный долбаёб, если после такого к себе отношения и подозрениями на измену, сразу же не бросил этот предназначенный судьбой кусок говна. И если он уже здесь был со… своим бывшим истинным, то есть вероятность встреть его сейчас. «Блять, нет». Лютик в лёгком испуге схватил рукой первое попавшееся. Руку Ламберта. — Тшш, всё хорошо, — ведьмак мягко гладил его по ладоням и напомнил, — не напрягай кисти. — Сейчас принесут воды, ты выпьешь таблетку, и тебе станет получше. Лютик поднял голову на голос Геральта, взгляд был затуманен. Старший ведьмак заправил мокрую выпавшую из укладки прядку за ухо, обнажая заострённый кончик, вложил капсулу в свободную руку и огляделся. Шум от гостей наверху не доносился сюда. Были слышны только всплывающие пузырьки кислорода в аквариумах и чужие голоса. Зал был слабо освящён, на столиках стояли зажжённые подсвечники. Кроме них здесь находилось две официантки, одна под Аксием уже подходила к ним с подносом, два полуэльфа или около, что-то обсуждающих, и, очевидно, их телохранители, которых было трое. Угрозы Геральт от них пока не ощущал, а вот внимание уже. Причин доставать оружие у него нет, единственное подозрительное, что он заметил, девушка из персонала так просто собиралась их пропустить. Без какого-то там приглашения Если бы им можно было пройти как ведьмакам, тот глубокий вдох не имел смысла. Их глаза сразу выдавали информацию о роде занятий. Значит дело было в Лютике. И даже не в его причастности к эльфам. Запах. Она узнала его, либо что-то знакомое в нём. Это место связано с Лютиком или с его истинным. Возможно, омега это уже поняла. Нужно подождать, когда она придёт в себя и уходить. Его медальон не переставал рычать в голове. И, встретив напряжённый взгляд Ламберта, который продолжал успокаивающе гладить Лютика по руке и что-то шептать, Геральт понял, что его волк тоже неспокоен. Девушка быстро поставила стаканы, графин и, разлив воду, удалилась. Ведьмаки почувствовали приближение от особых посетителей. Ламберт оторвался от Лютика и собирался потянуться за мечом, но Геральт хмыкнул, качнув головой. Нельзя первыми обнажать клыки, иначе проблем с полицией будет больше. Если они на взводе из-за состояния Лютика сейчас без мотива прибьют какого-нибудь, в Каэр Морхен им путь заказан. Кадык Лютика дёрнулся, когда он глотком воды пустил капсулу в глотку. Омега запрокинула голову, убрала руки за спину. Заметив двоих людей, подходящих к их столику, положила руки на стол, обхватив кулак правой руки левой ладонью. — Разрешите присесть? — С какой целью? — спросил Ламберт. — Всего один вопрос, — ответил приятель мужчины. — Извините, мы не настроены беседовать, — спокойно произнёс Геральт. — Боюсь, это срочно, — собеседники, не дожидаясь разрешения, садятся на кресла. — Вчера Вы, — он указал рукой в перчатке на Лютика, — приходили сюда с нашим деловым партнёром. Все трое напряглись. Глаза их медальонов не переставали гореть. — Сегодня до него не дозвониться. Мы беспокоимся. — Меня с этим человеком больше ничего не связывает. Ничем не могу помочь. Змея в голове Лютика зашипела. — Молодой человек, мне кажется, так думаете только вы. Над головой Лютика проноситься заряд молнии. Геральт быстрым движением достаёт пистолет с кобуры на поясе и убивает пустившего молнию чародея. Второго телохранителя приковывает к стене меч, пущенный Ламбертом и попавший в сердце. Всё это происходит за секунду. И им бы хватило второй, чтоб прикончить последнего, но тот остановил их тела магией. У Лютика в ушах всё ещё стоял гул от пронёсшегося бедствия над ним. Он не успевал за ситуацией. Крик ужаса официантки, топот её ног или вид разъёбанной головы, проткнутого трупа проходили мимо его внимания. Взгляд Лютика был направлен за спины мужчин, в направлении убежавшей девушки. Вроде там кухня. Он проходил её и был дальше. В комнате с плёнками всюду. Воспоминания увиденного там рвались к нему в сознание, царапали голову изнутри, вызывая боль. Но им не хватало сил выбраться из запечатанной части его жизни с истинным. — Малыш, мы не хотим крови. Просто ответь, где Иорверт. Иорверт. Толчок, обрушивший картину из прошлого перед глазами Лютика. Его подбородок жёстко сжимала рука, не давая повернуть голову. Голос за спиной приказывал не отводить взгляда. За стеклом орудовала команда мясников. Они точными сильными ударами молотка по голове оглушали жеребёнка, чьи копыта были связаны и привязаны к столбу. Один мужчина, пока животное не пришло в сознание, делает разрез на шее полым ножом, но ему не удаётся добраться до сонных артерий и ярёмных вен с первого раза. Кровь заливает застеленный плёнкой пол, но обескровить животное так не выйдет. Лютик дёргает телом, стараясь уйти, ударить, но крепкие руки прижимают к себе и не отпускают. Омега закрывает глаза, за что получила угрозу остаться тут и на свежевание. Через силу она поднимает веки. Мужчина собирался сделать дополнительный разрез, но жеребёнок пришёл в себя и истошно заржал, дёргаясь всем своим телом. Его мышцы натягивались, желая убежать. Маленькие глаза-бусинки в панике быстро метались, ища спасение. Один человек сел на его бок, прижимая к полу, другой задрал брыкающуюся голову для мужчины с ножом. Произошёл повторный разрез. Кровь хлынула с удвоенной силой, но кричащая мольба животного не прекращалась. Она угасала с блеском в глазах, но никуда не пропадала. Тело Лютика дрожало в рыданиях, слова не могли вырваться из стеснённой мукой от увиденного груди. С его губ срывался только скулёж, подпевающий маленькому жеребцу. Лютик замер в ужасе. Замерло и его дыхание. Он увидел маленький рог на лбу уже мёртвой туши. — Ты слышал меня? Где Иорверт? — с чувствующимся нетерпением повторил свой вопрос мужчина. Лютик плохо видел перед собой через стоящие в глазах слёзы. — Надеюсь в аду, — омега поднимает правую руку и нажимает на кнопку перцового баллончика, направляя газ, ставший огнём через пламя свеч, на последнего телохранителя. Ламберт одним выпадом отрубает головы мужчинам в креслах, Геральт стреляет в чародея с горящими волосами и ресницами. Теперь в зале были только двое ведьмаков, рыбки, пять трупов и дрожащий мальчик, который хотел поскорей проснуться.