The Setting Sun.

Дазай испарился и перед глазами растерянного юноши предстала картина: разноцветные и мозолящие глаза огни, многолюдье, смесь запахов из еды, закусок, приправ и туман, струящийся из сигарет в чьих-то зубах и кальянов в чьих-то губах. К горлу подкатила тошнота. — Чуя, ты чего замер?... — где-то рядом с ухом раздался озабоченный голос друга. Но сил ответить не было. Все ресурсы, которые, хоть иногда и замедлялись, но никогда не останавливались, резко затормозили, будто топливо, ранее толкавшее парня на новые свершения, в одну секунду закончилось. Ему хотелось успокоиться и трезво оценить своё состояние, тем не менее, чем больше этого хочется в подобных ситуациях, тем меньше получается сделать качественный самоанализ. Каждой из мыслей захотелось показать себя и все они слепливались в единый рой, в котором, к их великому сожалению, ни одну не было слышно. Мелькали абсолютно не связанные между собой отрывки: лицо сестры, аэропорт, солёный океан, оживлённый город, трёхцветный окинавский кот, обрывки записей из ежедневника, средняя школа, семпай, кровь... — Эй... — голос Ширасэ раздался где-то близко. Но Чуя, кажется, его не видит. Перед его глазами — чернота. Мыслей всё больше. Голова начинает раскалываться и пульсировать в висках, а тошнотворный комок снова подкатил к горлу. — Чуя?... Он пытается сфокусироваться на зовущем его друге и ему получается: — Да?... — Что-то случилось или ты просто напился? Ты просто стоишь тут столбом и мне кажется это немного странным... — Мне... Ширасэ, я кажется что-то понял. — О чём ты? — Ширасэ чуть пьян и он старается переместиться с товарищем в менее оживленное место. Вход с улицы как ни кстати подходит. Когда оба парня несуразно выбрались на улицу, лицо обдало прохладным ветром. И каждый из них по своему пришёл к выводу, что в определённых затруднительных ситуациях (у Ширасэ этой ситуацией было запьяневшее состояние, а у Чуи всплывшая травма) свежий воздух действительно помогает немного прийти в себя. — Слушай, мне одному показалось, что этот бар недурно сочетает в себя прелесть тусовок и элитной атмосферы?... Знаешь, типа, вроде везде ужравшиеся морды, но они какие-то вежливые и аристократические... Блин, не умею я такое объяснять... Ну, тебе лучше? Что ты вспомнил? — Мне кажется, что сейчас я не смогу логично объяснить то, что я чувствую, но... — Вываливай как есть. Сколько ещё раз мне напоминать, что ты всегда можешь открыть мне любое мнение, даже будь оно не общепринятым... Накахара продолжил, с успехом преодолевая дрожь в сломанных струнах голоса: — Мне стало так больно, знаешь... В туалете произошло что-то непонятное, что то вроде потасовки... Между Дазаем и каким-то парнем, я не знаю, это сейчас не имеет ровно никакого значения. В общем, на полу оказалась кровь и когда я её увидел, кажется я вспомнил один момент из детства... На душе Чуи становилось спокойней, когда он поднимал, совсем чуть-чуть бегающие, глаза и встречал чуткий и тёплый взгляд друга. Друга который не прерывал, не задавал вопросов, но, сосредоточив всю свою внимательность на нём одном, внимательно слушал. И юноша продолжал: — Однажды, когда я проколол мочки ушей, это увидел отец... Сказал, что это "по-гейски" и мне не дозволено делать подобные изменения в себе. И когда я попытался противиться, а мама меня поддержала, он разозлился... И вырвал их из моего уха... — Чёрт... Твой отец настоящий мудак! Рыжий парень осторожно убрал волосы за уши и продемонстрировал, зачем-то, в доказательство небольшие, почти прозрачные, белые рубчики на мочках обоих ушей. — Как я могу тебе помочь? — Я не знаю... Ты достаточно помогаешь тем, что просто выслушиваешь меня... — Уйдём от сюда пораньше? Купим поесть и посмотрим какой-нибудь старый фильм в отеле... — А как же Юан? Я бы хотел, чтобы она присоединилась... Не оставлять же её в ночном баре одну! Посмотрим какой-нибудь ужастик? — Конечно-конечно! Ширасэ хотел снова нырнуть в пространство заведения, однако Чуя его окликнул: — Знаешь что? Парень озадаченно посмотрел на своего рыжего друга, который, кажется совладал с чувствами и снова находит в себе силы жить раньше. — Хочу дать себе клятву в твоём присутствии... — поясняет Чуя. — ...С этого момента, я клянусь себе, что больше никогда не заплачу! И буду самым сильным! Ширасэ доброжелательно улыбается, выражает свою уверенность в этом и устремляется на поиски своей любви.

***

Глубокая ночь. Коридоры отеля освещены приглушенными лампами, и тишина заполняет собой каждый из углов, не обходя стороной даже редкие и микроскопические трещинки в светлых стенах. Большинство обслуживающего персонала, за исключением работающих в ночную смену, и то, они, скорее всего, тихонько дремлют где-то в скрытном месте, и постояльцев, за исключением тех, кого мучают бессонницы и завалы на работе, давно погасили свет и предались сладкому и мирному сну. Дазай Осаму не спит. И это вовсе не потому что "ночь - время, когда мафиози активны и делают свои мафиозные делишки", нет. Просто для этого несчастного давным-давно стало в порядке вещей не спать по нескольку суток, ибо терзания его души не дают ему сомкнуть век. Когда Осаму закрывает глаза, в сознании прокручиваются омерзительные вещи. Он не может с этим справиться. Кажется, он забыл зажигалку в комнате кохая. Он уверен, что тот всё ещё находится в баре, может даже и веселится. После их странной встречи в уборной, Накахара выглядел весьма удручённо и растерянно, но Дазаю было не до этого, тогда ему захотелось вернуться в отель — он устал. Ничего плохого не случится если он потихоньку заберёт своё маленькое имущество? Маловероятно. И тогда он выбирается из своего убежища, тихо, но быстрым темпом ступает по блестящим половицам коридоров среди полумрака. Вокруг витает сон. Вот и комната рыжего юноши. Совсем недавно он, смущенный и растерянный, покинул её, мучаемый новыми переживаниями. Дазай стучит на всякий случай... Он почти не ожидал того, что кто-то ответит, однако вопреки ожиданиям он слышит приближающиеся аккуратные шаги. Они замерли у двери. Вероятно, Чуя совсем не ожидал чьего-то визита в столь позднее время и испугался (Осаму является сюда словно мрачный призрак). Дверь аккуратно отворяется и в глаза Дазаю ударяет яркий свет, исходящий от нагретой людьми и весельем комнаты, а также запах ароматного чая, смешанного с чем-то сладким. Невольно он жмурится, затем фокусируется на стоящем перед ним Чуей. Действительно, тот выглядит немного испуганным. Из-за его спины выглядывает Ширасэ — друг рыжего и одногруппник Осаму, — а также его девушка. Они тоже выглядят испуганными. — Прошу прощения за странный визит, — Дазай заставляет себя улыбнуться как ни в чём не бывало, — мне нужно забрать одну мою вещицу. Чуя одаривает его вопросительным взглядом. — Зажигалка. — отвечает на этот взгляд Осаму. — А... Чёрт... Ты не мог утра дождаться? Так сильно покурить хочешь? — к Накахаре вернулся дар речи, вместе с этим и дар перечить. — Ты испугался, когда услышал стук посреди ночи? — ехидно отвечает брюнет. — Я ожидал, что призраки стучат более настойчиво, а твой стук был так жалок, что я растерялся... — О боже! Просто верни мне её, букашка! Рыжий корчит максимально злобное лицо, но всё таки поворачивается к семпаю спиной и идёт к тумбочке, затем небрежно берёт тяжелую металлическую зажигалку, которой сам недавно пользовался во время откровений на ночном пляже, и перекидывает её нежданному гостю. Тот ловит. Мгновенная реакция. — Доволен? Теперь, прошу, избавь меня от своего общества. — Буду только рад! — снова рот Осаму скривляется от заученной улыбки и он растворяется в пустом отельном коридоре, покидая веющую жизнью и теплом комнату младшего.

***

Чуя закрывает дверь, до сих пор пребывая в небольшом волнении. Причиной его испуга было то, что он, вместе со своими друзьями, смотрел какой-то жуткий ужастик (он всегда их боялся, но любил трепать свои нервы адреналином, вероятно, ему нравилось переживать "искусственный стресс", абстрагируясь от окружающего его на самом деле) и большинство людей точно также испытает лёгкий испуг, находясь в отеле и под впечатлением от триллера, услышав стук в свою дверь посреди ночи. — О боже, я так перепугалась! — воскликнула Юан, прижимаясь к Ширасэ, — Как ты мог не спросить кто там, Чуя-кун? — Я издали почую запах этого злого духа... — обманул Чуя, который и в самом деле проявил неосторожность, задать вопрос стучащему он напрочь забыл. — Кажется, ты стал больше перечить своему семпаю... — охнул Ширасэ. — Я просто привык жить с этим идиотом бок о бок... — Значит, он тебе уже не нравится? — Нет, нравится, но это не меняет того, что он меня раздражает! — вспомнились недавние события и Чуя немного смутился. Кажется, зоркие глаза девушки это заметили и она постаралась за это уцепиться, ехидно улыбаясь она задала вопрос: — Откуда у тебя его зажигалка? Чуя потерялся. Что тут ответишь? — Мне захотелось покурить, и зная, что этот чёрт курит, решил попросить зажигалку и сигарету, а потом забыл вернуть. Вроде звучит правдоподобно. — Не знала, что ты куришь... — Это бывает редко и Ширасэ тебе это подтвердит. Упомянутый активно закивал головой. — Что на счёт тебя, Ширасэ-кун? — Юан приподняла брови и улыбнулась. — Я полностью за здоровый образ жизни! А теперь, давайте забудем об этом и продолжим смотреть, я хочу доесть свой попкорн и узнать, умрёт ли друг главного героя... Он так мне не нравится... — Чтобы ты знал, — язвительно, но добродушно улыбается Чуя, — к еде здоровый образ жизни тоже относится... Серебристоволосый парень бросает в друга подушку, этим самым прерывая его нравоучения. ...Эта милая компания снова устраивается на кровати Чуи, они снова жуют вкусности и потягивают еле-теплый персиковый чай, снова смотрят триллер, в котором имеется обаятельный злодей, как же без него, и эмоциональная девушка, вечно кричащая и умирающая самой первой от рук какой-нибудь скользкой твари. Банальность некоторых моментов заставляет Чую забыть о страхе, но потом снова напоминает о себе в виде скримеров и жутких персонажей. Но об одном он забывает, находясь среди настоящих друзей, точно, пока что причина возникновения его шрамов на ушах отходит в густой туман. Где-то в центре группа подростков во всю веселится, а солёный ветер гуляет по всему острову. Он скользит между крышами и вывесками домов, играет с кронами пальм, теребит пляжные зонтики, гоняет песчинки, волнует океанскую гладь. А одинокая луна всё также наблюдает за этим маленьким мирком, пока более жгучий и яркий шар не сменит её своим величием...