SwapFell: Мир минувшего ужаса

      Яркая вспышка промелькнула над кронами деревьев. Белое копье, с треском проломив заросли сухого орешника, вонзилось глубоко в снег. Гудящая волна, как кольцо на воде, разошлась от места удара, накрывая протяжным воем чернеющий лес. Чара успела отпрянуть на несколько шагов в сторону и вовремя — снег под сверкающим наконечником заискрился и засиял, прежде чем синее пламя вырвалось из-под земли и очертило вокруг брошенного копья огненную стену. Неподалеку послышался новый свист и ещё одно копье угодило в десяти шагах дальше первого, сотрясая зимнюю чащу таинственным гулом и свирепым шумом магического огня.       — Нет, целься левее! — раздался громкий возглас Догамия и Чара увидела, как стражник поднялся над вершиной холма и, вскинув руку, коротким жестом указал прямо на неё. — Давай же, бей прямой наводкой!       Большой Пёс, вскочивший рядом с ним, замахнулся светящимся копьём, прицелившись на мгновение, тяжёлым броском пустил его в свистящий полёт. Чара только успела увидеть, как оно взмыло к самым верхушкам деревьев, как тонкая игла промелькнув на фоне чернеющих сводов, прежде чем инстинкт дёрнул её за плечо, заставляя вновь мчаться от неминуемой гибели.       Третий удар и со стороны послышался звон, словно копьё, подобно хрусталю, разлетелось вдребезги, ударившись о мёрзлую землю. Сердце Чары вздрогнула, едва не заставив её оступиться: мгновением раньше это копьё могло разбить её собственную душу. Гудящая волна пронеслась мимо, синий огонь вновь заиграл где-то за спиной. Резко остановившись на бегу, девочка круто свернула в сторону, почти машинально угадав новое попадание. Копьё вонзилось правее, с треском пробив насквозь обледеневшую кору сосны, как труху.       — К чёрту прицельный! — с холма донёсся крик Догамия. — Готовь сплошную, прикрой нас! — он ткнул лапой в Малого Пса, притаившегося рядом. — Ты — за мной, живо! Она не должна ускользнуть!       И оба гвардейца бросились вниз по склону, оставив Большого Пса на позицию. Догамий нёсся вперёд, с алебардой наперевес и неумолимым оскалом на ощетинившимся лице. Его спутник молча бежал следом за напарником, сжимая рукоять тяжёлого меча. Глубоко вдохнув и задержав дыхание на пару секунд, Чара заставила себя подняться на ноги побежать. Не останавливаясь, не оборачиваясь, куда угодно, только прочь от стремительно настигающей её погони.       Ноги проваливались глубокий снег, цеплялись за сухие кусты, скользили по обледеневшим корням. Ветер бушевал в раскидистых кронах, лес шумел и трещал над её головой, неистово подгоняя беглянку. Где-то позади слышался торопливый топот, озлобленные выкрики и звонкие удары железа, готового пригвоздить к земле, обрушиться на шею, на позвоночник и рубить, рубить, ведомым неумолимой рукой. Чара старалась не думать не о чём, только видеть пролетающую под ногами землю, прыгать, поскальзываться и подниматься, не давая ни мгновения передышки, ни мысли о том, чтобы обернуться назад.       Когда воздух над лесом сотряс чудовищный гул, она силой заставила себя не оступиться и не вздрогнуть. Яркая вспышка озарила сумрачную чащу и за спиной покатилась волна тяжёлых ударов, ревущим ураганом приближающаяся прямо к ней. Возможно, девочка бы даже не убавила шагу, если бы испуганный голос спутницы не ворвался в её собственные мысли:       — Прячься за дерево, быстро!       Чара повиновалась почти инстинктивно. Прыгнув в сторону, она крепко прижалась плечом к широкому стволу, заслонившись от мчавшейся по следу волны. Мгновением позже, в десяти шагах от неё в землю с воем угодило белое копьё. И тут же ещё одно. И ещё. И ещё. Целая россыпь светящихся пик усыпала лес, пробивая крепкие деревья, забиваясь в глубокий сугробы, ощетинивая каждый сантиметр земли. Синий огонь, вырвавшийся из-под наконечников, с рёвом окружил девочку, замыкая её в холодное кольцо пожара. Пляшущие отблески намертво сковали тот жалкий клочок земли, что остался нетронутым рядом с ней. Снег зашипел, но не почернел, а расплавился, тут же обращаясь в сверкающий лёд. Пламя тянулось к Чаре, подбиралось всё ближе, она уже чувствовала на лице его ледяное дыхание. Шаг за шагом огонь отвоёвывал себе последний кусочек спасительной земли.       — Замри, не двигайся! — снова прорвался сквозь мечущийся перед глазами свет голос спутницы. — Он не повредит тебе, только не смей шевелиться!       Чара зажмурилась и только успела отвернуться, как пламя с рёвом метнулось к ней и обжигающий холод скользнул по всему телу. Ощущения были сродни падению ледяную воду, невзирая на то, что вокруг бушевал лишь один огонь. На несколько секунд пламя сомкнулось над её головой, пожирая холодом каждую клеточку тела, всеми силами вынуждая ошибиться, дёрнуться, вскрикнуть, поддаться хоть малейшему движению. Если бы не отчаянные слова Ви, Чара бы ни за что не стала сопротивляться этому желанию. Но, не причинив ни малейшего вреда, холод и пламя схлынули прочь, а огонь немедленно исчез в отблесках сверкающего повсюду льда.       Отстранившись от дерева, Чара осторожно огляделась по сторонам. Белые копья, всё ещё неровным частоколом стоящие между деревьев, медленно иссякали и гасли, растворяясь в полупрозрачной дымке. Взглянув вперёд, в темнеющие дебри чащи, девочка ступила схваченную льдом землю, и вместе с раздавшимся под ногой треском, сзади прогремел выстрел.       Обжигающая боль, словно лезвие, резанула по плечу. Чара вскрикнула и, поскользнувшись упала на землю. Чудом не ударившись головой о лёд, она перевернулась на спину и попыталась подняться, как перед самыми глазами выросла тёмная фигура Догамия. Горячий пар вырывался между оскаленных зубов пса, плечи ссутулились, но глаза с ненавистью впивались в беглянку, неумолимо предрекая ей лишь один-единственный исход. Наклонившись поближе и хрипло втянув морозный воздух, пытаясь совладать со сбившимся дыханием, стражник тихо процедил:       — Вот и всё, а ты думала, что сумеешь удрать безнаказанной? — голос его дрожал от ярости. — Если... если с ней что-то случится, я никогда себе не прощу... никогда. Не прощу никому. А тебе... в первую очередь. — дрожащее дуло нацелилось ей в лицо. Чара вздрогнула, машинально крепче вцепляясь ладонью в кровоточащую рану. — Второй раз я уже не промахнусь. Ты заплатишь за её страдания, — слёзы блеснули в налившихся кровью глазах пса. — ты отправишься вслед за тем ублюдком!       Пальцы Чары едва успели нащупать осколок льда, когда щёлкнул спусковой крючок. Девочка инстинктивно зажмурилась.       Но ничего не произошло.       — Проклятие! — вскрикнул Догамий и в сердцах хватил оружие о ближайший ствол. — Не перезаряжен. — тяжело выдохнув, пёс исподлобья взглянул на девочку и схватился за древко алебарды, воткнутой им в снег. — А впрочем, — прошипел он. — так мне нравится даже больше!       На сей раз Чара не позволила противнику нанести удар первым. Вцепившись в крепкий кусок льда, она с криком вскинула руку вперёд, коротким и резким броском метнула его в лицо гвардейцу. Осколок врезался Догамию в щёку, распоров плоть и чудом не выбив правый глаз. Пёс взвыл от боли и от неожиданности, машинально схватившись за лицо.       Передышка продлилась бы от силы несколько секунд, но Чара, готовая воспользоваться любым шансом, рванулась в сторону, прыжком перемахнула через заледеневшую полосу земли и со всех ног помчалась вглубь чащи. Не оглядываясь и не разбирая дороги, позабыв о ране и думая только о враге, оставшимся за спиной, она уносила ноги в самые глухие уголки зимнего леса. Страх подстёгивал её, истощая последние силы, рассечённое лицо, перекошенное от ярости, то и дело мерещилось смутным пятном где-то на периферии, заставляя сердце на миг вздрагивать в своём бешенном ритме, и прожигать холодом разгоревшуюся кровь.       Наискосок, в сторону, направо, снова направо, и сразу на два шага влево! Автоматические команды вспыхивали в голове, доводя каждый шаг почти бессознательного действия. Петляя и петляя, забираясь всё дальше и дальше, Чара почти на последнем издыхании прыгнула на пологий склон и по снегу скатилась ко дну ложбины, где тихо журчал под льдом чёрный ручей.       Девочка припала к земле, схоронившись за ель, и с трудом переводя дух, всмотрелась вдаль, отчаянно пытаясь выцепить взглядом настигающих её преследователей. Казалось, эта погоня продолжалась уже целую вечность, хотя на самом деле минуло лишь несколько минут. И хотя мысли подсказывали ей, что она успела оторваться достаточно далеко, Чаре всё ещё чудилось, что и Догамий, и Большой Пёс и Малый, все они пробирались и остервенело рыскали где-то рядом, высматривали и вынюхивали её след, загоняя беглянку, как раненого зверя, всё дальше в чуждые ей дебри.       С колотящимся сердцем в груди, Чара приподняла взгляд над заснеженной елью, осторожно открывая для глаз немного обзора. Деревья, деревья и сплошной снег, ни одной знакомой фигуры поблизости. Значит, потеряли её. Отстали. Она опустила голову, судорожно и глубоко глотая морозный воздух. Ладони, обёрнутые в промокшие бинты, теперь мучительно мёрзли, пальцы на ногах давно онемели, но пот градом катился по спине, а сердце всё раскаляло в груди нестерпимый. Горячее, горячее, нет, слишком, уже слишком горячо! Мучительно. Больно. Больно!       Чара зажмурилась, бессильно упав на колени. Пальцы прижались к груди, сдавливая её из всех сил, тщетно желая остановить объятый пламенем комочек, что неустанно трепетал в ней. И жарче, жарче, как поток воздуха раздувающий угли в печи, так и каждый удар, доводящий до исступлённого бурления мчащуюся по жилам кровь.       — Прекрати... пожалуйста, прекрати... — шептала она, чувствуя тепло собственным слёз на щеках. — Всё уже позади, всё закончилось... Я в безопасности, слышишь? Хватит... Хватит, пожалуйста! — забыв о всякой осторожности, её голос сорвался на пронзительный крик.       Лес содрогнулся от громкого звука. Налетевший ветер эхом унёс их куда-то далеко. Но в ответ раздалась только тишина. Ни окриков, ни спешащих шагов, ни хрустнувшей ветки, всё вокруг будто погрузилось в вакуум. Будто она, петляя и слепо прорываясь куда-то вперёд и вперёд, забралась так далеко, куда не заглядывала ещё ни одна живая душа. Где только она и извечно внемлющая тишина, в объятиях которой скоро забываешь об опасности и боль, запечатанная страхом, вырывается на волю. Боль, принимаемая за страх, но постепенно обретающая свои истинные черты.       — Н-нет, это неправда, я же... я же промахнулась! — вцепившись немеющими пальцами в волосы, прошептала она. — Я никого не убивала!       — Было бы о чем жалеть. —раздался в голосе голос Ви. — Она убила тебя, отсекла голову без всякого сожаления, не моргнула и глазом, а теперь ты плачешься из-за неё?       — Но... ведь это же ты, ты заставила меня выстрелить! — сквозь зубы прошипела девочка, обернувшись куда-то через плечо. — Зачем... з-зачем, Ви? Я же пообещала никого не трогать! Зачем ты так поступаешь?!       — Потому что защищаю тебя. — ответила девушка, смягчив тон. — Чара, — голос раздался где-то над головой и невидимые руки мягко приобняли её за плечи. — ну же, не надо плакать. Я же говорила, что в этом месте поджидают страшные испытания. Нужно уметь встречать их решительно, жестоко. Не получится каждый раз добывать победу малой кровью, рано или поздно, нам придётся заплатить за неё высокую цену. Своей жизнью или же жизнью своего врага. Здесь, за порогом Руин, прежние правила игры уже не действуют. Мы не можем переписать их, можем только принять и идти дальше.       — Н-нет, я не верю! — девочка раздражённо тряхнула плечами, пытаясь оттолкнуть от себя невидимую подругу. — М-мой брат никогда бы никого не убил! Всегда есть и другой выход, Ви!       — Мы ничего не знаем о его судьбе. — девушка отстранилась от неё, а затем её голос вновь эхом зазвучал где-то в самой глубине души. — Ни где он сейчас, ни на что бы он мог решиться в этом жестоком мире. Ради выживания люди готовы пойти на многое, порой и такое, что сами от себя не ожидают.       Злость вскипела в крови, вместе со словами спутницы, брошенными с такой холодной уверенностью. Чара была готова возразить хоть тысячу раз, но никогда не поверила, что её брат посмел бы отправиться по той скользкой дорожке, на которую указывала Ви. Но не успела она облечь мечущиеся в голове мысли в колкие слова, как поблизости неожиданно захрустел снег, раскидистая ветвь резко скользнула в сторону и в грудь девочки нацелилось сверкающее острие меча. Осторожно подняв глаза, она вздрогнула, увидев Малого Пса, мрачной тенью нависшего над ней.       Медленно подняв руки, Чара перехватила дыхание, во все глаза глядя на угрюмую маску на лице стражника, застывшую в каждом мускуле, что, казалось, она была высечена из камня. Глаза гвардейца испытующе прожигали её, а рука твёрдо сжимала рукоять меча, уверенно направленного на беззащитного противника.       — У тебя при себе оружие. — он качнул головой, задержав взгляд на ножнах, висящих на поясе девочки. — Почему же не защищаешься? Ты была один на один против Догамия, имела все шансы избавиться от него и скрыться. Глупо оставлять в живых того, кто способен навести другого на твой след.       — И что теперь?.. — выдохнула Чара. — Т-ты убьёшь меня?       — Из двух зол выбирают меньшее. — туманно ответил гвардеец. — Я знаю, кто ты и какая судьба для тебя здесь уготована. Но кое-кто попросил меня оказать одну услугу и я всё-таки решился рискнуть. — он медленно опустил меч. — Правда, только сейчас.       Стражник сложил оружие обратно в ножны, а затем, скользнув взглядом по девочке, задержался на её пропитавшемся кровь плече.       — Ранена?       — Немного. — бросила в ответ девочка, поднявшись на ноги. — Кровь до сих пор идёт.       — Тогда поторопимся. — пёс спустился на несколько шагов к ручью и бегло окинул взглядом лес по сторонам. — Я выведу тебя короткой дорогой обратно к Сноудину. За четверть часа сумеем добраться. Там встретишься с Папирусом, а я пока отвлеку Догго и остальных.       Отойдя на несколько шагов, он замолчал, остановился и повернулся к Чаре, которая ещё оставалась возле своего укрытия.       — Или ты собираешься прятаться здесь? — Малый Пёс удивлённо изогнул бровь. — Долго всё равно не протянешь, а будешь выбираться сама, то заблудишься окончательно. Идём, — он кивнул куда-то вперёд. — не бойся. Хотел бы отнять твою душу, то заколол бы ещё пять минут назад.       По его лицу было заметно, как он нервничал, явно торопясь поскорее добраться до нужного места. Чара и сама предчувствовала, как бесцельное укрывательство отнимает драгоценное время, когда как охота на неё ещё не закончена и сидеть на одном месте и вправду было сомнительной затеей. И если не гибель от беспощадного холода, то грозящее в любой момент обнаружение не оставляло иных шансов. Девочка внимательно взглянула в серые глаза гвардейца, видя как напряжённо подрагивают его зрачки. Ведь он же хотел её защитить. Ещё тогда, в самый первый раз он догадался обо всём, но ничего не сказал. И попытался сбить остальных с верного следа. Но только ради чего? Что тогда есть большее зло?       Так или иначе, другого проводника здесь бы уже не нашлось. Чару охватывали сомнения, но я всё же решилась последовать за странным доброжелателем, истинные намерения которого ещё оставались загадкой. Выбора не было. Нащупав рукоять кинжала под плащом, девочка, выждав паузу, всё же осмелилась приблизиться к Малому Псу.       — Хорошо, только не отставай. — без всякой опаски сказал он и двинулся впереди, протаптывая дорожку через сугробы.       — Я не понимаю, — пробормотала девочка, послушно шагая след в след за ним. — если... если ты знаешь, что я человек, почему помогаешь? Разве это не опасно?       Малый Пёс хрипло усмехнулась, смахнув ударом меча сухие ветви, загораживающие ему путь.       — Опасно, ещё как. — невозмутимо ответил он, пробираясь вперёд. — Пришлось хорошенько подумать. Но Папирус сказал, что ты не совсем обычный человек. Вернее, весьма необычный. Я так ни черта не понял, конечно, но он-то в людях немного разбирается, поэтому пришлось поверить. Кроме того, он сказал, что у тебя есть шанс добраться до королевского дворца. Не знаю, насколько ничтожный, но у других его и вовсе не было...       Он остановился, потянул носом воздух, навострил уши и, замерев на несколько секунд, свернул налево, жестом увлекая девочку за собой.       — Если сумеешь прорваться через Вотерфолл и Хотленд, то там до Столицы будет рукой подать. — продолжал он по пути. — А, значит, встречи с королевой ты не избежишь. Вам придётся сразиться, вот тогда-то и настанет момент истины. Проиграешь — и королева получит последнюю душу, а победишь — тогда примешь нашу судьбу в свои руки. — Малый Пёс взглянул на неё через плечо. — Я понятия не имею, что будет затем. Ни после победы, ни после поражения. Но, — гвардеец неожиданно запнулся. — всё-таки есть у меня одна просьба.       Дойдя до небольшой заснеженной поляны, он остановился, молча повертел головой, а затем медленно повернулся к девочке. Под стеклянным взглядом заметались тревожные огоньки.       — Мои родители входили в Королевский Совет. — сдержанно начал стражник. — Тот самый, что в итоге привёл нас к войне. Я не знаю, что случилось тогда, знаю лишь, что отец и мать всегда были верны своей присяге. Они бы ни за что не предали своё королевство. Но их никто не выслушал, не пощадил, отправили на плаху, даже не разобравшись. — Малый Пёс замялся, голос его предательски дрогнул от слёз. — Я знаю, что не должен думать о таком, ведь давал клятву верности, как все гвардейцы. Но для меня они были и есть превыше любых слов, какими бы святыми те не казались. Я не простил их смерти ни себе, ни королеве. Когда я служил в Столице, то постоянно думал о том, как отомстить за них. Никогда прежде я не был так близок к цели, но... рискнуть я не успел — перевели в Сноудин. Теперь самому мне во дворец не прорваться, но... — он резко поднял глаза на девочку. — но вот перед тобой откроются самые запретные двери, если только заберёшься достаточно далеко.       — Т-ты хочешь, чтобы я убила её? — выдохнула Чара.       — Убила. Низвергла. Рассекла душу на куски. — отчеканил Малый Пёс. — В королевских покоях тебя не ждёт ничего, кроме сражения насмерть. Один победитель и один выживший, так что, я буду желать тебе только победы.       Девочка опустила взгляд, ничего не ответив. Мысль о убийстве не могла примириться с её совестью. Всё ещё казалось, что из любого, даже самого безвыходного тупика, можно было выбраться без пролитой крови. Чара не знала, что ответить, а Ви наверняка с насмешкой смотрела неё где-то стороны, тихо торжествуя собственной правоте. Гвардеец, не дожидаясь ответного слова, легонько хлопнул её по плечу и бросил:       — Ладно, пошли отсюда.       Ещё минут десять они брели в полном молчании, уходя всё левее и левее, пробираясь через глубокий снег и буревал. Наконец, впереди забрезжил просвет, ветер стал намного сильнее, возвращая лесу знакомый шум. Приглядевшись, девочка разглядела между деревьев знакомую кромку берега и широкую тропу, по которой всего час назад уходила из Сноудина. Малый Пёс, окинув взглядом близкий берег, двинулся вдоль опушки, возвращаясь обратно в сторону города.       — Отсюда дорога знакомая, но лучше доведу тебя до самого конца. — объяснил он. — Рисковать не будем.       Но, пройдя несколько шагов, он вдруг остановился, наклонился к земле и задумчиво хмыкнул, почему-то уставившись на снег. Взор его бегло скользнул по сторонам и задержался на несколько мгновений на раненом плече Чары. Только сейчас девочка и сама увидела тонкую кровавую дорожку, тянущуюся по снегу, вместе с длинной цепочкой следов, уходящих куда-то в чащу. Пёс проследил её взглядом, прищурился, даже приподнявшись за на цыпочках.       — Неужели, это твои следы? — с сдавленной полунасмешкой пробормотал он. — Нет, странно... они возвращаются обратно. — он вскочил на поваленную сосну и пригляделся. — Что ещё за чертовщина?       В этот момент из-за присыпанных снегом корней выскочила чёрная фигура, одним прыжком сбившая его с ног и крепко прижавшая собой к земле. Малый Пёс вскрикнул, не успев даже опомниться, как противник схватил его за грудки и с силой ударил головой о ствол. Монстр болезненно взвизгнул и сразу затих, без сознания повалившись на землю. Незнакомец с тихим рычанием взглянул на него, поднял с земли оброненный меч и, медленно поднявшись, повернулся к Чаре.       Из-под чёрного капюшона на девочку хищно уставились глаза Догарессы, замутнённые и округлившиеся от колотящей тело ярости. Левая щека стражницы была рассечена насквозь, из-за чего под кровавой плотью отчётливо виднелся ряд сомкнутых зубов. Кровь стекала по её губам, капала с подбородка, капля за каплей обагряя чистый снег. Собака пригнулась и стала медленно подкрадываться к Чаре, молча и неумолимо надвигаясь на неё с мечом. Девочка с замиранием сердца прижалась к дереву, выхватила кинжал и предупреждающе нацелила его на противницу.       Догаресса даже не вздрогнула, будто она и вовсе не сдвинулась с места. Когда между ними осталось не больше трёх шагов, стражница резко вскинула меч и обрушила его на голову девочки. Чара почти инстинктивно успела подставить собственное оружие, иначе бы тяжёлое лезвие неминуемо рассекло ей горло. Но, парировав удар, пальцы выпустили рукоять кинжала. Она метнулась за ним, но Догаресса успела схватить за шиворот и грубо швырнула на землю.       Придавив лапой грудь, стражница нависла на ней, сверкая чудовищной улыбкой и жадно впиваясь взглядом в узкую прорезь между бинтов, где дрожали испуганные глаза девочки. Отбросив меч, свободная лапа упёрлась в раненое плечо, вгоняя когти в рассечённую пулей плоть. Чара забилась от боли, тщетно пытаясь сбросить с себя соперницу. Догаресса неспешно потянула поддетую когтями кожу на себя, заставляя вырваться болезненный крик из лёгких своей жертвы.       — Жаль, что тебя изуродовали намного раньше. — прошипела она, слизывая кровь с собственных зубов. — А, впрочем, давай-ка взглянем получше...       Вырвав когти из её плеча, она вцепилась в бинты, ещё надёжно скрывающие лицо девочки, и принялась рвать их на части. Несколько мгновений и истерзанная маска слетела с лица Чары. Едва последний клочок отлетел в сторону и Догаресса бросила на неё нетерпеливый взгляд, как вздрогнула, вытаращила глаза и застыла от удивления. Медленно судорога пробежала по её лицу, хриплый стон вырвался между зубов, а затем безумный оскал вновь изогнул в улыбке окровавленные губы.       — Человек. — с восторгом прошептала она и торжественно воздела руки над головой. — Человек!       — Человек?! — вдруг эхом откликнулся ей кто-то поблизости.       Треск ломающихся сучьев раздался со стороны, вместе с торопливыми шагами незнакомца. Догаресса не успела обернуться, как рядом с ней выскочил невесть откуда взявшийся Санс. Лихорадочно вращая треугольными зрачками, скелет окинул беспорядочным взглядом лесом, затем непонимающе взглянул на стражницу и только потом, слегка помедлив, наконец, увидел Чару, прижатую ей к земле.       Челюсть его едва не отвисла в то же мгновение, словно ошпаренный он отпрянул на шаг назад, и вскинув руку в пурпурной рукавице, безмолвно задержал указательный палец на лице девочки. Застыв в столь картинной позе на некоторое время, он только шевелил челюстями, не в состоянии произнести ни единого слова. Затем отвернулся, сосредоточенно упёр взгляд куда-то в землю, снова взглянул на Чару и кулаки его победоносно сжались.       — Человек! — вскричал он, со звоном ударив себя кулаком в закрытую сталью грудь. — Наконец-то, наконец-то ты явился сюда! — он оттолкнул в сторону Догарессу, сам приблизившись к её добыче. — Да-а, чёрт возьми, — с срывающимся скрежетом протянул он. — это случилось! Где вы его нашли?! — почти рявкнул скелет, метнув взгляд на подчинённую, злобно потирающую плечо после грубого тычка.       — Наткнулись на пристани. — буркнула она, поднимаясь на ноги. — Она пыталась маскироваться, чтобы её не вычислили, но я сразу раскрыла обман. За что и получила. — стражница ткнула пальцем в разорванную щеку. — Но, как видите, убежать мерзавка далеко не смогла.       — Так, а где же тогда все остальные? — поинтересовался Санс.       — Отстали, пока гонялись за ней по всему лесу. — не моргнув глазом, ответила Догаресса. — Эта дрянь оказалась весьма прыткой.       Скелет взглянул на её рану, затем отступил на шаг в сторону и с удивлением обратил внимание на Малого Пса, только-только приходящего в себя после сокрушительного удара.       — А с этим что стряcлось? — небрежно кивнул Санс в его сторону.       — Девчонка напала на нас из-за засады. — объяснила Догаресса. — Оглушила моего напарника, потом набросилась на меня. Благо, второй раз такой фокус не прошёл.       Чара хотела было возразить, как Санс неожиданно расхохотался, едва выслушав ответ стражницы.       — Какие же вы бездари, все, все до единого! — сквозь скрипучий смех выпалил он, с уничижением и насмешкой глядя на подчиненную. — Вчетвером, вы вчетвером ни черта не можете сделать против одного человека! Двое куда-то запропастились, один в отключке, а у тебя теперь вообще пол-лица всмятку. — с улыбкой он потёр ладони друг о друга. — Чудесно! Просто замечательно! Во-первых, это лишний раз показывает вашу никчёмность и доказывает необходимость ужесточения всех планов по дрессировке, а, во-вторых, — Санс свысока взглянул на Чару. — такой-то смышлёный человек мне как и нужен. Кто, как не он достоин опробовать мою смертоносную полосу препятствий. И умереть достойно, а не от рук таких редкостных тупиц, как вы!       Он вытянул руки перед собой и в воздухе с треском материализовалась коса, которую скелет тут же крепко сжал в кулаках. Ловко взмахнув столь странным оружием, он со свистом рассёк воздух и разрубил несколько сухих деревцев, стоящих рядом. Затем перевёл взгляд на ещё бледное от страха лицо девочки и с насмешкой поманил её, призывая подняться на ноги. Чаре даже не хотелось думать о том, как таким страшным инструментом он может распороть ей горло, поэтому молча повиновалась.       — Отведи... этого в город, пусть займутся его головой. — приказал он Догарессе, указав на Малого Пса, с трудом поднявшегося на колени. — Надеюсь, не отшиб себе мозги, иначе это были последние остатки разума! — Санс хохотнул. — А я пока займусь человеком. — свободной рукой он грубо вцепился в запястье девочки, притянув поближе к себе. — С вами разберёмся как-нибудь позже.       — Слушаюсь. — почти с ненавистью процедила Догаресса, уперев взгляд в землю.       — Эй, что это с тобой такое? — скелет вскинул косу, нацелив острие к подбородку стражницы. — Всё тоскуешь из-за своего личика? Думаешь, как теперь Догамий будет смотреть в глаза такой уродине?       — Никак нет. — виновато выдавила она, выпрямляясь во весь рост.       — И это всё? — острие сильнее прижалось к её подбородку.       — Никак нет, капитан. — выдохнула Догаресса. — Слушаюсь, капитан.       — Сойдет. — лениво ответив Санс и царапнул её по шерсти, убирая копьё. Тонкая струйка крови потекла по трепещущему горлу стражницы. — Сегодня настроение мне позволяет. Пошли уже, — он дёрнул руку Чары, увлекая её за собой обратно в лес. — мне не терпится взглянуть на твои истинные способности, человек!       Успев обернуться, девочка увидела, как Догаресса провожает их испепеляющим, полным неукротимой ненависти взглядом, а Малый Пёс, ещё держась за ушибленную голову, растерянно смотрит ей вслед.       Чем быстрее сознание возвращалось к нему, тем отчётливее боль и отчаяние проступали на лице гвардейца.

***

      Ветви беспорядочно мелькали перед глазами, взгляд метался по сторонам, то и дело затаённо задерживаясь на затылке проводника. Костлявые пальцы больно впивались в кожу даже через плотную рукавицу, на что Санс, разумеется, не обратил бы никакого внимания. Увлечённый собственными мыслями, которые непрестанно манили его за собой, скелет торопливо маршировал вперёд, временами настолько ускоряя шаг, что почти волочил ноги пленницы по снегу. Сверкающее лезвие косы то и дело со свистом рассекало воздух у самой земли, вырезая засохшую поросль. Кипучая энергия, казалось, переполняла Санса через край, выплёскиваясь на воздух в каждом дёрганом шаге, в каждом импульсивном взмахе косы.       Начни с ним любой разговор и он бы тут ответил ей потоком брани, в чём девочка нисколько не сомневалась. Впрочем, проводник, кажется, и сам был не против выговорится, то и дело зыркая через плечо на свою спутницу, будто молча вымаливая у неё лишний повод на это. Но, всё ещё обескураженная страхом, не решалась произнести ни единого словечка, поэтому Санс в итоге решил нанести удар первым.       — Можешь не пытаться, я чувствую, как ты дрожишь всем телом человек! — выпалил он, по-прежнему глядя только вперёд. — Но ты мало боишься. Те никчёмные отбросы успели ввести тебя в чудовищное заблуждение. Ты уже успела подумать, что все гвардейцы Её Величества настолько же бесполезны, как и они. Тем лучше для меня! — злорадный оскал сверкнул на лице скелета. — Я буду бесконечно рад показать тебе, чем отличается воля и ум истинного солдата от безмозглых шавок, вообразивших себя достойными подобной чести. А ничто так не очистит твои заляпанные ложью мысли, как отрезвляющий глоток настоящей смерти!       Санс рассмеялся, в очередной раз сбивая шаг и заставляя Чару поспевать за ним. Совсем скоро лес прервался просекой, оказавшейся широкой дорогой, по всей видимости, той самой, что начиналась ещё от самых дверей Руин. Санс повертел головой по сторонам, затем вдруг зацепился за дорожку следов, оставленную ими же несколько минут назад, отчего-то просиял на несколько секунд, а затем насторожился.       — Погоди-ка, — присвистнул он и уставился на девочку. — да ты никак надумала истечь кровью, пока я не вижу?       — Н-нет, меня просто ранили в драке. — ответила она, зажимая назойливую рану на плече. — Ничего, скоро заживёт.       — «Заживёт»! — передразнил её скелет, снял с плеч котомку и, развернув узел, вытащил из неё небольшой бумажный свёрток. — Думала, что отвертишься от моих испытаний так просто? Вот, — вскрыв обёртку, он протянул ей внушительного объема сэндвич. — ешь и до последней крошки, чтобы от твоей раны не осталось и следа!       Чара с удивлением, но безропотно приняла еду, решив не испытывать лишний раз вспыльчивый характер своего тюремщика. Запах свежего хлеба и поджаренного бекона слегка вскружил голову, голод с усердием призвал отбросить в сторону сомнения и последовать настойчивому совету Санса. Сэндвич оказался вполне сносным, несмотря на то, что был сделан довольно небрежно: подгоревший хлеб, криво нарезанные ломтики мяса, обжигающий язык горчичный привкус — скелет явно не скупился на острые приправы. Пока девочка была занята едой, Санс старательно наблюдал за процессом, с усмешкой разбавляя тишину своей непрестанной болтовней:       — Знаешь, я бы уже давно схватил тебя, если бы не та свора идиотов вместе с Папирусом! Я ведь сразу догадался о человеке, а тот дурень вообразил, что сумеет заговорить мне зубы. — он раздражённо скривился, задумчиво поскребя пальцами затылок. — Чёрт подери, что он в тебе такого нашёл? Может, ты ему успела приглянуться? — Санс чуть было снова не захохотал, но поперхнулся, и резко вперил пристальный взгляд лицо девочки свои треугольные зрачки. — Чушь, ни за что не поверю... — его лицо как будто вытянулось от удивления, как вдруг усмешка вновь обнажила зубы, а в глазницах заиграли насмешливые огоньки. — Только если он не слепой!       Теперь же он не стал церемониться, и позволили себе вдоволь посмеяться над собственным остроумием, выпуская так и рвущийся наружу из души пар. Чара невозмутимо отряхнула руки от крошек, сделав вид, что ничего не расслышала.       — Спасибо, — с благодарной улыбкой сказала она, коснувшись затянувшейся раны. — это было вкусно.       Скелет вздрогнул, взглянул на пленницу, будто увидел её впервые и несколько секунд молча стоял напротив неё, отвесив нижнюю челюсть. Но затем подбоченился, оскалился ещё шире прежнего и с гордостью, без запинки воскликнул:       — Ну, разумеется, ведь еда, состряпанная по моим личным рецептам, не может быть другой! — Санс взглянул на плечо девочки и потёр ладони. — Так уже гораздо лучше, человек! Как видишь, твой план полностью провалился, а я почти привёл тебя к нужному месту. Поторопимся, — он снова схватил её за руку и потащил вперёд по дороге. — пока ты снова не надумал выкинуть какую-нибудь подлость!       Короткий остаток пути прошёл в относительном спокойствии, сравнимом, разве что, с шествием на казнь. Через несколько минут, нырнув вниз с небольшого пригорка, дорога неожиданно разрезалась надвое, упёршись в замёрзшее озерцо, окружённое двумя стенами снежного леса. Скелет безбоязненно шагнул на лёд, уверенно ведя за собой Чару. Девочка с испугом взглянула на синеющий под ногами лёд, сквозь толщину которого смутное просачивалась чернеющая бездна. Пытаться различить дно было бесполезно, ровно как и успокаивать себя той мыслью, что столь небольшое озеро просто не может быть слишком глубоким.       Санс, тем временем, подвёл её к ярко-красному кругу, начертанному прямо на льду, настойчиво подтолкнул в его границы и выпустил руку пленницы.       — Твоё замешательство совершенно обоснованно, человек. — объяснил он, обведя рукой окрестность. — Ведь ты и понятия не имеешь, с чем вот-вот столкнёшься на этом безобидном льду! Я просвещу тебя по порядку, а пока кое-что подготовлю. Итак, — Санс вышел вперёд, подняв указательный палец. — смотри внимательно и запоминай.       Повернувшись кругом и встав к ней спиной, скелет закинул косу на плечо и замаршировал прямо льду, удаляясь к центру озера. Раскрыв глаза, Чара с удивлением проводила его взглядом, почти вздрагивая с каждым ударом сапога по замёрзшей глади. Не дойдя до середины, гвардеец неожиданно свернул направо, вернулся на несколько шагов назад, снова взял несколько правее и вернулся на прямую к противоположному берегу. У девочки перехватило дыхание. Такой причудливый маршрут не вызывал ничего, кроме усмешки или недоумения. Шутить Санс явно не собирался, а вот выкинуть какую-нибудь подлость мог в любой момент.       «Такое чувство, будто нам придётся последовать за ним». — про себя обратилась она к Ви, в глубине души надеясь на спасительное возражение.       — Чтобы он ни задумал, шанс отвертеться ещё есть. — удивительно, но, похоже, девушка и сама была озадачена. — Путь позади свободен, а уже достаточно далеко.       Санс и вправду теперь оказался на безопасном расстоянии, добравшись до другого конца озера. Забыв на время о девочке, скелет наклонился к земле, пытаясь что-то отыскать в рыхлом снегу. Чара обернулась назад — до берега было рукой подать, а дальше сразу в лес, в чащу, пока в запасе будет достаточно драгоценного времени. Собравшись духом, она пристально взглянула на ещё занятого своими делами скелета, развернулась спиной к озеру и сорвалась с места, уверенно скользнув вперёд по льду.       Но, не успев сделать даже те несколько шагов, что отделяли её от земли, Чара резко затормозила, когда над вершиной спуска с жутким треском вырвался из-под мёрзлой земли целый частокол огромных ребер, отсекая путь к бегству. Всё озеро в мгновение ока окружил высокий забор из острых костей, зажимая девочку в безвыходной ловушке.       — Да ты и впрямь подцепил от них слабоумие, человек! — раздался позади насмешливый крик Санс. — Кто, по-твоему, удерёт от меня так просто?       В растерянности девочка повернулась обратно к нему, почти беспомощно наблюдая, как скелет беспечно петляет по льду, возвращаясь обратно, но уже таща что-то круглое в руках. Стиснув зубы, Чара вернулась обратно к кругу, сквозь досаду и злость признавая собственную неудачу. Санс казался лишённым нужной осмотрительности, но, похоже, мог действительно задать жару прошлым гвардейцам, во всяком случае, не упуская очевидных вещей из-под носа.       Он вернулся с с чугунным шаром, на железном полукольце которого были прилажены три металлические цепи с запирающимися браслетами. Обыкновенные кандалы, что люди использовали с незапамятных времён для ограничения свободы узников. Но, похоже, сам Санс имел собственные воззрения на предназначение столь нехитрого изобретения.       — Итак, как видишь, бежать тебе совершенно некуда. — с нескрываемым восторгом начал он, остановившись перед девочкой. — Ты остался один на один с моим первым испытанием, которое обязательно придётся тебе по душе.       — А с чего ты решил, что я стану проходить все эти ловушки? — Чара выхватила кинжал из ножен. — Не думай, что я не сумею постоять за себя.       — О, разумеется, я наслышан об этом! — рассмеялся скелет. — Но у меня есть безотказная уловка, ради которой тебе придётся согласиться. Скажи, — чуть склонив голову, он с насмешкой взглянул в лицо девочки. — не ты ли говорила, что разыскиваешь тут своего братца?       — М-мой брат?! — глаза Чары распахнулись от испуга. — Ч-что ты знаешь о нём?       — Ну-у-у, — хитро прищурился скелет. — скажем, я осведомлён о многих людях в Подземелье, я знаю, куда они шли, кто и когда их видел. Твой брат не исключение. Я расскажу, где он прячется сейчас, но взамен, хотя, думаю, ты и так всё прекрасно понимаешь! — он пожал плечами. — Но ты можешь отказаться и продолжить скитаться здесь со скончания веков, ничего не узнав на самом деле...       — Нет-нет, я согласна! — воскликнула она. — Ты прав, у меня нет особого выбора.       — Чудесно, с тобой приятно иметь дело! Вот, — скелет схватил одну из цепей, как мёртвую змею, и протянул пленнице. — этот наручник нацепи на левую руку, а вот тот на правую. И не тяни, — пригрозил он. — я не привык ждать.       Уже предчувствуя к чему на самом деле клонится дело, мелкая дрожь пробила девочку до самого сердца. Дрожащими пальцами она защёлкнула сначала один браслет, затем и второй, после чего Санс молча протянул ей шар. Чара обхватила руками увесистое ядро, тянувшее килограмм на все десять килограмм, если не больше. Пальцы прилипли к облупившейся краске, мышцы напряглись, медленно коченея под тяжестью ноши. Скелет же, тем временем, взял в руки последнюю цепь и замкнул браслет на её шее. Отойдя в сторону, он бросил длинный взгляд от неё до другого конца озера и почти просиял от грядущего волнительного момента.       — А теперь, слушай, человек! — почти рявкнул гвардеец, вновь выхватив из воздуха косу и прочертив ей тонкую царапину по льду. — Ты вступаешь на полосу смертельно опасных препятствий, придуманную и разработанную лично мной, Сансом, капитаном всех гвардейцев Сноудина и, бесспорно, самым перспективным солдатом Её Величества! Как настоящий почитатель наших традиций, я лично возродил давно позабытые монстрами головоломки. Я презираю все новомодные ловушки, и справедливо полагаю, что их конструкция лишена самого важнейшего элемента — честности! Ни одну ловушку нельзя победить, но с любой головоломкой можно справиться, если ты умён, ловок и находчив! Для решения моих головоломок тебе понадобятся все три качества, приумноженные трижды. Только так у тебя появится крошечный шанс на успех!       Откашлявшись, он прошёлся мимо девочки, остановился в пол оборота к замёрзшему озеру и продолжил:       — Первая ловушка — разминка для меня и пока что твой худший кошмар! Всего тебя ожидают три испытания и ещё одно особенное, если выдержишь их. Но раз этому всё равно не бывать, лучше перейдем сразу к сути. Сейчас ты находишься в красном круге, самой стартовой точке своего пути. Возле другого берега есть точно такой же круг и в нём находится ключ, с помощью которого ты сможешь избавиться от этого балласта. Кстати, о нём. Нужный путь к цели лежит не по прямой, а по тому маршруту, что я дважды успел показать тебе. Это безопасная тропа, по которой можно ходить сколько угодно без всякого риска. Но... один неверный шаг в сторону и лёд немедленно проломится. Поскольку мне доводилось не раз слышать о хитрости и подлости людей, то для чистоты испытания я нацепил на тебя дополнительный груз, чтобы ты не смогла сжульничать и отправилась бы на дно после первой же ошибки! Итак, — скелет любезным жестом указал на ледяную гладь. — прошу, человек.       Чара взглянула на него, будто не сразу поверив во всю серьёзность подобных намерений. Озеро простиралось перед её глазами, белеющая полоска дальнего берега предательски уползала всё дальше по мере того, как страх стекался к её душе. На синеющем льду не виднелось ни единой отметины, ни одной зацепки, наводящей на подсказку. Неужели, Санс был настолько уверен в том, что кто-то мог запомнить верную дорогу так быстро? Или верил только из-за того, что она человек? Трудно было понять с его лица, светящегося от почти простодушного восторга. Чтобы ни стояла за ним, наивность или жестокость, он у него неплохо получалось это скрывать.       Шёлковый шарф и оцарапанная кираса, смятая повязка и сверкающий до блеска герб, самодовольство и прозорливость, глупая улыбка и до дрожи пробирающий взгляд. Санс казался сотворением противоположностей, но, ударяясь друг о друга, как кремень о кремень, между ними высекалась искра — яркая и таинственная. Он казался огнём, простым и понятным до последней искры, способным больно жечь, однако, изредка и согревать. Или разгореться в ревущий, неукротимый пожар.       — А что делает пожар?       Чара вдохнула поглубже и переступила границу круга.       Он преграждает нам путь.       Сначала по прямой, кажется, около двадцати шагов. А затем сразу налево.       — И только ли..?       Ноги осторожно прощупывали лёд, за спиной веяло могильным холодом.       Он пожирает цветочное поле!       Пять шагов, семь, и уже десять, с каждым разом они всё короче и неувереннее. Белая кромка берега дразняще замелькала где-то на периферии.       — Но что хуже всего?..       Почти двадцать. Ещё три и шаг в сторону, ещё два и шаг в сторону, ещё один...       Пожар забирает чужие души!       Чара остановилась, переводя дух, с трудом удерживая в дрожащих руках тяжелеющее ядро. Первый отрезок пути остался за спиной. Она втянула немного морозного воздуха. Совсем прозрачный, чистый, стерильный до неестественности, как дыхание смерти, нависшей над скованным озером. Ничего, нужно просто не обращать внимания. Это ещё не пожар, это только шальной огонь, ещё не ухвативший истинную силу. Собравшись с силами, Чара сделала шаг в сторону.       И лёд немедленно затрещал.