Добро пожаловать в семью

— Йоэль! Дверь непростительно громко хлопнула, не предвещая ничего хорошего. На пороге появился Нико, больше, впрочем, напоминающий разъярённую фурию или ночной кошмар, чем человекоподобное существо; его волосы, разбросанные по плечам, зловеще топорщились в разные стороны. — Сколько бутылок сраного алкоголя вмещается в твой грёбанный рот? — начал он с места в карьер. — Не больше, чем в твой, — Хокка, непоколебимо возлежащий на диванчике, лишь приподнял голову и прикрыл один глаз, давая понять, что ярость Нико никоим образом его не трогает. Олли и Йоонас, заинтересовавшись, придвинулись ближе. Судя по всему, намечалась легендарная перепалка. — Собачатся, как старые супруги, — вздохнул Томми где-то в углу. — Йоэль Эрик Соломон Хокка, ты сволочь, — в сердцах констатировал Мойланен. Йоэль приподнял брови. Йоонас хмыкнул: — А вот это что-то новенькое. Нико прошёлся туда-сюда, нервно переступая тяжёлыми ботинками по полу, после чего выхватил из кармана телефон и многозначительно потряс им в воздухе: — Ты его обратил! Мне только что позвонили. В углу раздался шум, который возникает каждый раз, когда случайно врезаешься ногой в барабанную установку. У всех присутствующих в комнате вмиг вытянулись лица, особенно у Йоэля, который, впрочем, тут же закрыл ладонями глаза и откинулся на диванчике так, что его головы не стало видно. — Твою ма-а-ать... — протянул он. — Ага. Твоего волчёныша заметили в супермаркете, когда он пытался сожрать сырую свинину с прилавка. Из груди Йоонаса вырвался непроизвольный смешок. — А ты вообще пытался охотиться на диких лосей, — Нико посмотрел на него самым уничижительным взглядом, на который только был способен. Йоонас сощурился: — Все мы с чего-то начинали. Олли вот любовницу свою загрыз. — Не начинай, а. — Олли, мы не городская полиция, чтобы верить в байку про медведей, — Йоонас хитро улыбнулся, показательно вытягивая красную жидкость по трубочке из термокружки. — К тому же, я и помогал тебе прятать её труп. — Иногда я думаю, что было бы лучше спрятать твой. Лицо Йоонаса приняло довольное выражение: — Он меня обожает, — словно сытый кот, доверительно шепнул он окружающим. Нико наблюдал за этой пантомимой без особых эмоций. Все его мысли были заняты Йоэлем, а точнее, тем, что Йоэль натворил пару месяцев назад. Чёрт возьми, неужели этот парень на научился нормально пить за грёбанную тысячу или сколько-там-он-уже-существует лет? — Что мы будем делать? — Мойланен присел на край диванчика. Первая волна смешанной с негодованием злости отхлынула, говорить стало проще, и, хотя Йоэль всё ещё вызывал раздражение своей выходкой, в первую очередь нужно было решать проблему, а не, по выражениям Томми, "собачиться". Нико занял позицию открытого к диалогу существа. — Кодекс приписывает забрать его себе, — промычал Йоэль, всё ещё глядя на мир в вверх тормашками. — Если он действительно обратился, конечно. Может, у парня просто крыша поехала. Нико покачал головой: — Ты знаешь: мы видим своих издалека. Я не думаю, что у нас есть какие-то причины не доверять нашим знакомым, — он снова поднял вверх телефон как весомый аргумент. — Они бы не стали звонить просто так. На минуту в комнате воцарилась тишина, не прерываемая даже чьим-то дыханием. Потом Йоонас, задумчиво разглядывающий потолок, заговорил: — Знаете, в этом есть и положительная сторона: если он обратился, значит, он как минимум не умер после укуса Йоэля, и теперь никого из нас не будут разыскивать за убийство. — Неплохо, — хмыкнул Олли, обнажая клиновидные белые клыки. — Розыск не самая приятная вещь. Как-то раз мне пришлось сидеть в Румынии до тех пор, пока все, кто за мной охотился, не умерли. — Надеюсь, ты оценил тот факт, что они передохли подозрительно быстро, — Йоонас улыбнулся и заговорщически подмигнул левым глазом. Его риторический вопрос так и остался без ответа, поскольку в следующую же секунду послышался скрип дивана: это Хокка наконец-то разогнулся, приняв нормальное положение. Все взгляды мгновенно устремились к нему. — В масштабах вечности смерть лучше, чем бессмертие, — внезапно изрёк Йоэль. — Особенно чужое бессмертие, которого никто из нас не планировал. Нико саркастически поджал губы: — Скажи спасибо сам себе. Йоэль молча показал ему клыки и средний палец. — "За новообращённого в ответе тот, по чьей воле он был обращён", — по памяти воспроизвёл строчку из Кодекса Йоонас. — Так что, Хокка, если это твоих рук дело, нам надо мчаться в Хельсинки, пока этот парень не догадался пойти к врачу. — Твою ж мать, — Йоэль подорвался с места, бедром вписавшись в столик, отчего с термокружки Йоонаса слетела крышка, и по столешнице, капая на пол, разлилась большая красная лужа. — Томми, заводи тачку. — Чёрт возьми, будьте аккуратнее, мне в больницу только на следующей неделе, — Олли печально проводил взглядом вытекающую из сосуда кровь. В ту же секунду он был отодвинут и вжат в стенку Томми, который, словно дикий медведь, не разбирающий дороги, решительно пробрался через всю комнату с ключами от автомобиля в кулаке и выпрыгнул в окно. — Мы едем или нет? — проорал он уже с земли. — Едем! — выкрикнул перегнувшийся через раму Йоонас в накинутой на одно плечо шубе. Заверив Томми, что они уже выходят и скоро будут, он обернулся к Йоэлю, — А за кем едем-то вообще? Через две минуты, захлопывая дверь автомобиля и параллельно просматривая с телефона Хокка чей-то аккаунт в инстаграме под аккомпанемент заводящегося мотора, Йоонас ухмыльнулся, отводя вправо уголок губ: — Ну что ж, Алекс Маттсон, добро пожаловать в семью.