intoxicating scent of freedom

Прошел час, но она так и не смогла сосредоточиться на своей книге. Слова плыли у неё перед глазами и не имели никакого значения, ведь все её мысли были поглощены только девушкой, мирно спящей рядом с ней. Лишь один вид пухлых вишнëвых губ, того, как плавно поднимается и опускается грудь, чёрные, словно смола волосы, разбросанные по белоснежной подушке, заставляли сердце биться чаще, а бабочек в животе сходить с ума в агонии. Через несколько часов Пэнси проснëтся и как всегда не вспомнит о событиях этой ночи. Она никогда не вспоминает. А вот Грейнджер помнит всё это наизусть, неудивительно, чего ещё ждать от золотой девочки? Гермиона уже давно перестала считать это случайностью. Их странное общение переросло в нечто иное, о чём она раньше даже подумать не могла. Она часто задавалась вопросом, что Паркинсон нашла в ней. Почему именно она, а не кто-то другой? Увы, она так и не нашла ответа.

*** Панси снова проводит тонкими пальцами по раскрасневшим щекам Гермионы, заставляя её ресницы трепетать. — Ты так прекрасна, Гермиона. Так прекрасна, словно сам да Винчи вырисовывал твою улыбку — горячий шёпот брюнетки обжигает ухо. Будь это кто-либо другой — Гермиона сочла бы эти слова за обман, но Паркинсон не одна из них. Нет, никто не может сравниться с ней. Её сладкий голос безоговорочно заставляет верить всем её словам. Гермиона знает, что это плохая идея, но у неё нет выбора. Никогда не было. Пьянящий аромат свободы призывает к немедленному согласию. Гермиона самая умная ведьма своего поколения, но одновременно слишком глупа, чтобы дать отказ. Она слишком любопытна. Паркинсон словно мороженое в красивой упаковке — никто не сможет устоять перед ней. Она словно запретный плод, который так и хочется попробовать. Словно восьмое чудо света — никем не видано, но всеми желанно. Гермиона слишком долго сопротивлялась. Слишком дошло играла в эти игры, убегая и пытаясь скрыться за маской безразличия. В одну ночь ей надоело. Вместо того, чтобы убегать, она шагнула в пропасть. Гермиона определённо не была такой привлекательной, как Малфой, хитрой, как Блейз или сексуальной, как Тео. Нет. Она была самой безрассудной.