Мальчишка из ниоткуда

— Ты — Гарри Поттер! — Он победил Того-кого-нельзя-называть! Настоящий герой! — Твои родители были прекрасными магами: отважными, храбрыми и любящими. Так жаль, что ушли в таком молодом возрасте. — Вылитый отец! Такой же эгоистичный, самовлюбленный и высокомерный! — Мистер Поттер, вы… Гарри проснулся, вытирая холодный пот со лба. В ушах стоял оглушающий шум, мешая думать, а в горле жутко пересохло, отчего даже дышать было больно. Слезы вмиг подкатили к глазам, а из груди рвался раздирающий крик — пришлось прикусить внутреннюю часть щеки и уткнуться носом в подушку, подавляя в себе все чувства. Пожалуй, из-за которых хотелось наложить на себя руки уже который день. Ненужный. Забытый. Замена, — в голове крутилось куча слов. И каждое из них было совершенно верным. «Неуч» — да, только неуча бы обвели вокруг пальца. «Дурак» — только дурак бы не заметил, что что-то странное происходит постоянно: все эти напутственные речи Дамблдора, похвала, игнорирование всех опасностей, на которые он натыкался и постоянная добрая улыбка, не сходящая со старых губ, — это должно было вызвать хоть капельку сомнения! Хоть чуть-чуть! Но нет. Гарри верил. Слушал все с открытым ртом, шел туда, куда тыкали пальцем и ни разу не задал лишних вопросов. Наивный. Глупый. Профессор Снейп был прав, называя его бездарем и идиотом — совершенно прав, будто в воду смотрел все эти семь лет, жаль, что только недавно пришло осознание. Только недавно глаза раскрылись, а вся правда вытекла наружу. Гарри Поттер — мальчишка, который свято верил в свой долг, свою значимость в этом Мире и смерть родителей — не он. Не сын Джеймса и Лили, не племянник тетушки Петуньи, не наследник семьи Блэков и не тот герой из пророчества. Не ему предназначались все восхищения, овации, благодарности и добрые слова, которые давали в сердце надежду и уверенность, что он кому-то нужен. Что жил не просто для того, чтобы быть пушечным мясом. Каким и оказался. Смешно, да? Он даже не знал, как его зовут. Называть себя «Гарри» стало в привычку, и менять ничего не хотелось. Это всего лишь имя — и зовут так каждого двадцатого мальчишку, но вот фамилия оставалась под вопросом. Поттеры были живы, как и их настоящий сын, окруженный поклонниками — высокий, крепкий, с круглыми очками и чистым лбом. В отличии от «замены»: Дамблдор снял с него чары иллюзии, и теперь перед всеми был мелкий задохлик. Со шрамом, тонкими плечами, большими ярко-зелеными глазами, бледной кожей и черными как смоль волосами — густыми, отросшими до плеч и до завидного блестящими. Он был чем-то похож на Гарри Поттера, но отдаленно, почти неуловимо. Пропал волевой подбородок, широкие скулы и небольшая горбинка — все черты Джеймса, за которые его так ненавидел Снейп. Глаза стали ярче, будто впитали в себя свет солнца, а зрение вернулось в норму, будто он никогда прежде не носил те самые круглые очки из года в год, думая, что это последнее оставшееся после родителей. Как глупо. Теперь он просто Гарри. Гарри Маккэффри — фамилию он увидел у какого-то героя в старой книжке, и на первое время назвался так, чтобы не впадать в ступор при знакомстве с новыми людьми. Маглами. Магический мир выплюнул его как мусор, а Дамблдор с семейкой Поттеров ясно дали понять, что будет, если он заикнется про свою личность. Узнать его могли в любом случае — он так понял, что чары иллюзии работали не так, как он думал. Его видели по-разному. Например, он был очень удивлен, когда к нему подошел однажды старик — маг — и принялся осыпать благодарностями. Гарри не знал, что делать — это было странным — но быстро сообразил, улыбнулся и постарался попрощаться как можно быстрее. Пришлось перевернуть магическую библиотеку, и выяснить, что да — все видели порой его по-разному. Иллюзия была больше направлена на внушение, а не на внешность — наверное, это стало еще одной причиной, почему его выгнали жить к маглам. Никому не нужна скандальная статья про двух Национальных героев. Гарри вообще не стремится быть известным — ему, по правде, это не нужно. Все, что плескалось в нем, это банальная обида. Быть кому-то заменой, второй кожей и подушкой безопасности — убого. Потому что сейчас рядом нет никого. Совершенно. Он один пытается выжить вот уже второй месяц, зарабатывая на барахле — и, к счастью, на дешевый номер в мотеле хватало. Хотя у него было не мало денег. Чтобы у гоблинов не сложилось вопросов, наследство закрепили за его кровью, поэтому отобрать у него для «настоящего» Поттера не вышло. Дамблдор тогда швырнул в него ключ от сейфа, разрываясь от злости — и будет ему. Что-то, да положено человеку, служившему заменой. Потянувшись, Гарри встал и широко зевнул. Маленькая, но чистая комната, ставшая родной за последние два месяца, радовала глаз. Однако он не мог оставаться здесь вечно — неплохо бы купить за оставленное наследство небольшой дом, но сомнения терзали душу. А вдруг он захочет уехать? Например, в Нью-Йорк? Америку? Францию? И сильно пожалеет, что пустил корни в Лондоне? Торопиться не было смысла. Тем более, у него неплохо получается делать обереги и талисманы — маглы на это, оказывается, сильно падки. Особенно те, кто жил в частном доме — и сметали его прилавок еще в начале дня, оставляя удивленно стоять с распахнутыми глазами. К тому же, безделушки получались не только действенными, но и красивыми. Но зарабатывать на этом всю жизнь Гарри не собирался точно. Поднявшись с кровати, лениво пошагал в небольшую ванную комнату, встречающую его приятным запахом лаванды, и почесал макушку, взлохмачивая густые волосы, спутавшиеся после недолгого сна. В последнее время начинала сниться ерунда: то разговоры, то война, то Темный Лорд, то жизнь у Дурслей, то просто кошмары, преследующие даже после пробуждения. Это не было нормально, да. Особенно когда недо-герой Поттер, спокойно спящий каждую ночь, ни капли не страдает как он. Подойдя к умывальнику, дернул за смеситель и плеснул на лицо полившуюся холодную воду. И зачем это все было? Почему именно ему попалась подобная участь? Роль героя? Роль пушечного мяса, который некстати смог выжить после Непростительного? Еще раз вздохнул, невзначай бросил взгляд на зеркало — зеленые глаза, похожие цветом на луч Авады, почти искрились от боли, — и отвернулся, прошептав все очищающие, заменяющие утренние процедуры. Обычно он как магл принимает душ, но сейчас сильно устал после утомляющего сна. Хотелось есть и пить — что удивительно. Обычно он пропускает все приемы пищи, предпочитая пить кофе, даже в Хогвартсе не особо хорошо питался. Но чары иллюзии заставляли его видеть того Поттера — высокого, складного, похожего на отца, а не себя самого — мелкого и худого мальчишку, еще с детства обделенного заботой и лаской. Выйдя из ванной, Гарри быстро переоделся в простые джинсы и теплый батник и, обувшись, вышел из своей комнаты, закрывая на ключ и ставя еще сигнальные чары в случае неожиданного проникновения — это мотель, ожидать можно чего угодно — и пошагал прочь. За углом есть кафешка с вкусным кофе и тостами, а, значит, его путь там и закончится. На ресепшене сидела девушка — Крис — она приветственно ему кивнула и продолжила болтать по телефону, словно была не на работе. Махнув ей рукой в ответ, Гарри вышел на улицу, сразу сталкиваясь с запахом машинного масла и бензина, и медленно пошагал в нужную сторону, борясь с еще одним утренним зевком. И вспомнил, что забыл про волосы. Пригладив их рукой, тут же стащил с запястья черную резинку и завязал хвост. Стричь их не хотелось — короткая стрижка сильно напоминала о прошлой жизни, а поэтому так было проще. Намного. Осталось понять, чем он хочет заниматься в будущем. Сейчас он просто мальчишка, который не знает ни своих желаний, ни стремлений — ничего. Абсолютно. На седьмой курс доучиваться его никто не возьмет, разве что заавадят за вторжение, работать в Аврорате даже не хотелось — навоевался, да и тоже не возьмут. Разве что того Гарри, у которого еще не обсохло на губах мамино молоко. В каждом интервью он мелькал с родителями под ручкой. Будто боялся оторваться от них на миг. Сердце больно укололо от осознания, что его водили за нос столько лет. Бывшие мертвыми родители живее всех живых, а настоящие — неизвестно где. Может быть, умерли, может быть нет, но они не искали своего сына, а, значит, он им тоже не нужен. И вообще никогда не был никому нужен. Внезапно чья-то рука легла ему на плечо, заставив вздрогнуть и быстро обернуться. Дыхание перехватило, а душа сжалась в комок, жалобно скуля от неприятных ощущений — и Гарри ошарашено сделал пару шагов назад, не веря собственным глазам. Перед ним стоял профессор Снейп, скривившийся в какой-то невиданной эмоции, и тяжело пронзал тяжелым взглядом. Что ему нужно? Откуда он здесь? И, главное, он узнал его? Точнее не его? — Мистер Поттер, — выплюнул он как ни в чем не бывало. Точно, когда его выкинули из Магического мира, Северуса Снейпа не было — сразу после выздоровления и оправдания, его пригласили в Тинворт в Корнуолле. Поэтому, похоже, еще не видел, что происходит с настоящим Поттером, не видел Лили, эгоистично хмыкающую в воспоминаниях и, о Мерлин, Джеймса, в которого тот наверняка бросит Круциус. — Вам что-то нужно, сэр? — Гарри вымученно улыбнулся, ничего не говоря на неверное обращение, — Или вам показать дорогу, как попасть в «Косой переулок»? Это был не сарказм и не издевка. Гарри и вправду не понимал, зачем ненавидящий профессор остановил его в магловском мире, хотя мог спокойно проигнорировать. — Думаю, нам лучше присесть, — он оглянулся, нахмурив брови, — Мне нужно с вами поговорить. Вот пусть с «Поттером» и разговаривает. Но Гарри кивнул на стоящую прямо за углом кафешку, в которую и направлялся изначально — и они молча двинулись к ней. О чем профессор хочет поговорить? Не о чуши с заменой уж точно — Пророка в Корнуолле нету, как и в этой части улицы — о прошедшей войне? О смертях? Об оправдательном приговоре? Об Ордене Мерлина? О чем? Снейп открыл дверь и пропустил его вперед. Будто важную даму — и Гарри прошел внутрь, сразу направившись за самый дальний столик, за которым любил сидеть. Официантка сразу же пошагала следом, прижимая к груди большое меню, и как только он сел, а следом за ним примостился и профессор — положила сразу два перед носом. Буркнув что-то вроде «спасибо», не сдержался и все-таки зевнул. — Какой моветон, — процедил Снейп. — Просто недосып, — пробурчал в ответ Гарри, не находя в этом ничего страшного. Он уже знал, что будет заказывать, как и бывший профессор, даже не притронувшийся к черной обложке. Девушка подошла к ним снова, и приняла заказ, забирая меню обратно и вежливо улыбаясь. Кофе и яичница с беконом — самое то для завтрака. Особенно, когда еще со вчерашнего утра не было ни крошки во рту. — Спасибо, — коротко бросил Снейп, заставив удивленно моргнуть и переключить внимание на него, и, прежде чем Гарри ответил, спросил: «За что?», продолжил, складывая руки на широкой груди: — За защиту перед Министерством. Вы так рьяно кинулись защищать мою шкуру, что мне стало неловко за все наши неприятные годы общения. Все оказалось так просто. В конце концов, декан Слизерина тоже человек, которому знакомы вина и стыд за совершенные поступки, но именно они сейчас позволяют доверять. В конце концов, он единственный, кто никогда не боялся вылить на него всю грязь, ткнуть носом в ошибки и указать на его неспособность предвидеть результат своих действий. — И вам, — улыбнулся Гарри, завидев в удивлении поднявшиеся брови. — Вы сейчас не шутите? — недоверчиво прищурил взгляд Снейп, — Вы благодарите меня за все оскорбления, издевки, снятые баллы и предвзятое отношение? Или я что-то не так понимаю? За правду. За то, что, несмотря на общий ажиотаж, восхищение и кучу похвалы, никогда не изменял себе и своим чувствам. — Нет, сэр, — Гарри задумчиво потер переносицу, улыбаясь собственным мыслям, — Вы были правы. Не во всем, конечно, — особенно про ту часть с отцом, сейчас он неизвестно на кого похож — и Поттеров в его крови не было, и, грустно вздохнув, продолжил, борясь с желанием заплакать: — Правы. Я идиот, каких стоит поискать. Тупой, как флоббер-червь, глупый, как ребенок, наивный до невозможности и неуч, поздно понявший, что к чему. Северус замер, словно не верил в то, что слышал, но быстро взял себя в руки, сдержанно кашлянув в кулак: — Не думал, что мои слова обернутся вот так. Но все равно приношу свои извинения — в этом году давайте постараемся не устраивать сцен и объявим небольшой Мир? — это говорит действительно Ужас Подземелий? Да? Бывший Пожиратель смерти, к тому же? Гарри наверно просто спит. Такого просто не может… — Не делайте такой удивленный вид. И вообще — что вы забыли в этой части Лондона? Ищете приключения? Цель, скорее всего. Для того, чтобы жить дальше, а не мучиться в желании покончить с собой. Под не самые позитивные мысли подоспела официантка, поставившая перед ними две кружки кофе, и тут же удалившаяся обратно на свое рабочее место — и на том спасибо. — Ищу себя, — Гарри пожал плечами, отвечая не совсем ясно, как это хотелось Снейпу. — Вы неисправимы, Поттер, — хмыкнул он в ответ. Фамилия неприятно резанула по ушам, заставив скривиться и прошептать, словно только что получил по голове: — Зовите меня просто Гарри. — К сожалению, — Снейп приподнял одну бровь, — Это невозможно. Вы похожи… — и замолчал, очевидно не находя схожести с Джеймсом, как это было до этого, — Странно, — нахмурился он, — До сих пор был уверен, что вы похожи на своего полудурка-отца. И он не врал. Черные глаза скользнули по его лицу и телу, очевидно пытаясь найти хоть что-то, но… — К сожалению, — тяжело вздохнул Гарри, парируя, — Вы просто смотрите не на того. Вновь удивление. Снейп очень многое пропустил за то время, пока отсутствовал — и удивится еще больше, как только возьмет в руки хотя бы тот же Пророк. В конце концов, он участвовал только в фарсе со шпионом, а не в подмене — даже звучит отвратительно. — Что это значит? Вы опять во что-то вляпались? — прищурился Северус. — Нет, — просто вздохнул он в ответ, — Теперь мое существование не так важно. — Вы — герой, — недоуменно прошипел Снейп, наверняка не понимая, что за бред слышит, — Вы… Гарри встал. — Я не Поттер, сэр, — тяжело признался он, ловя недоверчивый взгляд, и повторил, закусывая губу: — Не Поттер. И никогда им не был. Я не знаю, кто я. Мальчик из ниоткуда. Глупый и наивный идиот, у которого ничего нет. — Что вы несете? — опять нахмурился Снейп, вставая следом, — Если вы себе что-то надумали… — Сэр, — перебил его Гарри, — Лили и Джеймс живы. Они никогда не бросали своего сына на произвол судьбы, и, тем более, никогда не отправляли на верную смерть. — Но вы… — Да, — грустная улыбка коснулась губ, — Я всего лишь был исполняющим обязанности. Неизвестный мальчишка без ничего. У меня даже нет фамилии — даже самую малость отобрали. Поэтому… — Не смейте! — громко рявкнул Северус, — Вы несете вздор! Гарри замолчал, грустно ухмыльнувшись. Профессор действительно ни сном, ни духом не знал о том, что крутил Дамблдор под носом, и даже сейчас, встретившись в богом забытом месте, Снейп отстаивает свое мнение, предпочитая сомневаться в услышанном — и за это его осуждать нельзя. В такое действительно без неоспоримых доказательств не поверишь. Вот ни капли. Редкие посетители и немногие официанты сразу же уставились на них, из-за чего теперь они стали эпицентром всеобщего внимания. И развитие событий подобной сцены не самое приятное: или на них вызовут полицию, или вежливо попросят покинуть заведение, или и то, и другое вместе. И, похоже, профессор это тоже понял: сдержано кашлянув в кулак, тот присел, недовольно кидая взгляд. Гарри сел следом, не в силах сдержать тяжелого вздоха. — Профессор, — тихо, еле слышно вырвалось из груди, — Я нахожусь в таком же шоке, как и вы, — и, встретившись с прищуренным взглядом, немедля пояснил, стараясь показаться не таким отчаявшимся и сломленным, каким, в принципе, и являлся: — Отличие во времени. Я уже два месяца как живу с этим. Снейп поджал губы. — Вы могли мне отправить сову, — разраженно процедил он, — Или отправить Патронуса. Хоть что-то сделать! — И что бы это дало? — горько поинтересовался Гарри, приподнимая одну бровь, — Меня выкинули как игрушку, ясно дав понять, что, если попробую сунуться обратно — убьют на месте. Да и с чего мне сообщать об этом? Какое вам до этого дело? Данный вопрос поставил Северуса в тупик. Очевидно, не ожидая подобного, он задумался, тяжело вздыхая, и очень недовольно кинул взгляд на официантку, поставившую перед ним чашку чёрного кофе. Гарри был прав. Какое до него дело декану Слизерина?