Брачное сумасшествие

      Зелёное пламя уже давно погасло, но Гарри всё смотрел в пустой камин. На душе было гадко, словно кто-то потоптался по ней грязными сапогами. Сзади подошла Гермиона и молча обняла его за плечи.       — Как же это так? За что мы сражались? Неужели за то, чтобы какой-то надутый индюк продавал свою дочь, как скотину? Вот ты смогла бы так? Выйти замуж за нелюбимого только потому, что так сказал отец?       Во взгляде Гарри было столько боли, что у Гермионы защемило сердце.       — Гарри, это тот самый случай, когда мы ничего не можем изменить. Бороться против чистокровных традиций, которые веками вкладывались в головы аристократов — это всё равно, что сражаться с ветряными мельницами. Они просто не смогут тебя понять. Для них выходить замуж по выбору отца — это единственно правильное решение. Я понимаю, что тебе кажется жестоким такое отношение отца к дочери, но ты не прав. Он действительно её любит и хочет, чтобы она была счастлива. Из всех возможных женихов он выбрал ей лучшего. Здесь очень тонкий расчёт. Зная твой характер, он уверен, что ты ничем и никогда не обидишь его дочь, будешь её защищать и постараешься сделать всё возможное, чтобы ей было с тобой хорошо. А представь, что было бы, если бы он выдал её замуж, например, за Малфоя. Да, на людях он бы демонстрировал прекрасные взаимоотношения с супругой. А дома? Думаешь, его бы беспокоили её чувства? И, отвечая на твой вопрос, да я бы на её месте руками и ногами цеплялась за такой шанс, потому что все остальные — гораздо хуже.       — Получается, я ничем не могу ей помочь?       — Можешь. Женись на ней, — улыбнулась Гермиона.       Гарри с ужасом посмотрел на подругу.       — Ты с ума сошла? Как ты можешь предлагать мне такое? Нет, ну это вообще ни в какие ворота!.. Не хочу я на ней жениться!       — Значит, и не пытайся спасти весь мир. Не волнуйся, если ты им откажешь, папенька подыщет доченьке другой вариант. Зла он ей точно не желает. Нам бы сейчас тебя как-нибудь защитить. Вот что ты собираешься им всем ответить в субботу?       — «Нет», конечно. Я что — идиот?       — Ты думаешь, они так просто отступятся? Тогда в ход пойдёт Амортенция. Могут и похитить тебя, а потом насильно женить.       — И что же ты предлагаешь?       — В том-то и дело, что я не знаю. Может, тебе куда-нибудь уехать, спрятаться?       — И прятаться всю жизнь? Стать параноиком, вроде Грюма, бояться каждой тени?       — Ну, может, хотя бы на какое-то время…       — Нет, Гермиона, я не буду прятаться. Не смогут они меня женить насильно. Это же не средневековье какое-то. Они не станут нарушать закон.       — Я бы не была так уж в этом уверена. Любой закон можно обойти. Ты не забыл, что один из них — министр? Если ему будет нужно, он придумает новый закон.       — Блин, ну вот что они в меня вцепились? Мёдом я им, что ли, намазан? Неужели это только из-за славы?       — Слава — это, конечно, основное. Но и твоё богатство, и красивая внешность тоже играют немаловажную роль. Вот что ты на меня так уставился? Напрашиваешься на комплименты? В зеркало глянь! Почему я — девушка — должна говорить тебе комплименты? Вообще-то, должно быть наоборот.       Улыбка Поттера растянулась от уха до уха, а в глазах запрыгали чёртики.       — Гермиона, а ты — красивая…       — Прекрати сейчас же!       — У тебя такие выразительные глаза…       — Гарри!       — А какие густые и пушистые реснички…       — Не выдумывай!       — Твои губки просто созданы для поцелуев…       Пунцовая от смущения Гермиона отпихнула смеющегося Поттера и, надувшись, отодвинулась на другой конец дивана.       — И чего ты злишься? Сама же сказала, что я должен говорить тебе комплименты.       — Ты так не думаешь… Ты просто смеёшься надо мной.       — Я смеюсь не над тобой, а над тем, как ты забавно смущаешься.       — Это одно и то же. Я прекрасно знаю, как я выгляжу. Зачем издеваться?       — Гермиона, ты действительно красивая, я не сказал ни слова неправды. И это я ещё не упомянул твою замечательную фигуру.       — Вот уж точно враньё!       — И кто теперь напрашивается на комплименты? — Гарри улыбнулся и сел поближе к подруге. — Эй, да ты плачешь? Вот и говори потом тебе комплименты… Ну скажи, что мне сделать, чтобы ты мне поверила? Хочешь, дам непреложный обет?       — Не хочу. Враньё тебя убьёт.       — Ну, если я такой врун, может, пусть убьёт? Или тебе меня жалко?       — Дурак!       — Я ей, значит, комплименты делаю, а она ругается. Пойду говорить комплименты Паркинсон. Она уж точно оценит.       — Ну и иди…       — Знаешь, на кого ты сейчас похожа? На злого ёжика, свернувшегося в клубок и растопырившего колючки.       Представив эту картину, Гермиона фыркнула.       — Вот, и фыркаешь так же. Я же говорю — ёжик!       — Я тебе сейчас покажу ёжика! — девушка набросилась на обидчика и замолотила кулачками по его груди.       Гарри со смехом пытался увернуться от разъярённой подруги, но довольно болезненные удары сыпались на него со всех сторон. Изловчившись, он поймал её руки и прижал к стене по обе стороны от головы.       — Отпусти меня сейчас же!       — Неа. Ты будешь драться!       — Я тебя сейчас укушу!       Поттер залип взглядом на розовых губках, находившихся так непростительно близко.       — Кусай, — прошептал он и накрыл ее манящие губы своими.       Карие глаза распахнулись в изумлении. Воспользовавшись эффектом неожиданности, Гарри провёл языком по губам подруги и скользнул в глубину её рта. Застыв на мгновение, Гермиона сама потянулась навстречу его губам, но тут же, опомнившись, резко его оттолкнула. Она отчаянно пыталась выровнять дыхание и успокоить заполошно бившееся сердце.       — Что… — голос предательски сорвался. — Что ты делаешь?       — А на что похоже?       — Так нельзя…       — Почему? — шёпотом поинтересовался Поттер.       — Мы же друзья, и вообще… Ты скоро женишься…       — На Наземникусе, — преувеличенно серьёзно подтвердил «без пяти минут женатик».       — Гарри Джеймс Поттер… — строгим голосом начала Гермиона, но не выдержала и фыркнула.       — Бери выше — Гарри Джеймс Флетчер, — ухмыльнулся он.       — А может, это он станет Наземникусом Поттером.       — Даже не знаю, что звучит омерзительнее.       — В качестве альтернативы ты можешь жениться на Малфоях — на обоих сразу.       — А может, я выберу Кингсли. Уж больно мне понравился фасончик свадебного наряда. Интересно, как выглядит у них повседневная одежда?       — Набедренная повязка и кольцо в носу.       — А может — фиговый листок?       — Фу, Поттер…       — Почему сразу «фу»? Может, мне пойдёт?       — Не знаю и знать не хочу.       — А кстати, что-то к нам давненько никто не заглядывал. Неужели все перспективные женихи и невесты закончились? Или, кроме этой компании, я больше никому не интересен?       — Напрашиваешься на комплименты?       — Ага! — ухмыльнулся Поттер.       — Перебьёшься! Ты плохо себя ведёшь.       — Ну, не хочешь говорить комплименты, тогда ругай.       — Ты — нахал!       — Ещё.       — Ты — бестолочь!       — Ещё. У тебя хорошо получается.       — Поттер, ты — придурок!       — А сейчас ты мне Малфоя напомнила.       — Всё! Я ухожу домой.       — Ну уж нет! Ты хочешь, чтобы кто-то воспользовался тем, что я без охраны, и украл меня?       — А я, значит — твоя охрана?       — Конечно. Кто ещё защитит меня, такого маленького и беспомощного?       — Это ты-то беспомощный? Расскажи это Волдеморту.       — Не буду я с ним разговаривать. Он ко мне свататься не пришёл.       — Да у тебя уже и так на хороший гарем наберётся.       — Бр-р-р, страшно представить этот гарем.       Они посидели и помолчали, думая каждый о своём. Гермиона судорожно пыталась придумать выход для друга из этой дурацкой ситуации, а Гарри всё не мог выбросить из головы их неловкий поцелуй. Украдкой бросая взгляд на губы подруги, он ловил себя на мысли, что ему хотелось бы продолжить начатое с того момента, когда его прервали. Заметив, что Гермиона с трудом сдерживает зевоту, Поттер отдал распоряжения Кричеру насчёт комнаты для гостьи и сам отправился спать, надеясь хотя бы во сне увидеть продолжение их поцелуя.