Cоседка

«Ох, что за несносный народ эти родители!» — Оскар Уайльд, «Портрет Дориана Грея».

      — Позволь помочь.       Саша тепло улыбается и протягивает Леви руку, которую он довольно нежно обхватывает, помогая ей забраться на лошадь. Она оказывается позади Леви и обвивает руками его талию, комкая между пальцев ткань его серой футболки.       — Какого они вообще приехали? Мы отлично живём втроём. Хватает того, что к нам заезжает мама Жана. Зачем в квартире ещё и мои родители — непонятно. Кошмар!       — И не говори.       Аккерман прекрасно понимает состояние Саши — его тоже нервировало появление родственника (Кенни). Когда у тебя всё устроено в жизни, когда всё отлажено, то инородный элемент здорово выбивает из колеи, даже если это — твоя семья.       — Может, ты пойдёшь со мной? — с надеждой спрашивает она. — Не так тоскливо будет. Пожалуйста, Леви. А взамен… Взамен я тебе мёда отолью. Домашний, очень вкусный.       Леви бы и без всякого мёда согласился, потому что… Потому что это Саша.       Потому что она…       — Ты одна из немногих, к чьему мнению я прислушиваюсь. Одна из женщин, которой я безмерно восхищаюсь. И которая меня всегда вдохновляет.       — Я бы и без этого тебя поддержал.       Поездка на лошади успокаивает Сашу, и она уже не так злится из-за внезапного нашествия родственников. Браус крепко сжимает руку Леви и открывает дверь квартиры, в которой весело и шумно.       — Леви, здравствуй!       — Боже, как ты возмужал!       Миссис Браус заключает Леви в объятия и звонко целует в щеку. От неё пахнет духами, лесом и свободой, ведь не зря же она — охотница.       Они привозят гостинцы, и Конни чувствует себя как в раю — подарки ему тоже перепадают.       — Рады тебя видеть, Леви, — мистер Браус улыбается и пожимает ему руку. Рука у отца Саши крепкая, чувствуются мозоли.       — Взаимно, мистер Браус.       — Всё хорошо у тебя?       — Да, вполне.       — А у Микасы как?       — Тоже. Учится на медсестру.       — Вот умница. Вы приезжайте к нам. И если у вас появились вторые половинки, их тоже берите с собой.       — Спасибо, миссис Браус, за приглашение.       Саша появляется сзади и, повиснув на его плечах, настойчиво тянет в сторону кухни, где обнаруживается Жан. Они приветствуют друг друга, в то время как Кирштайн переливает мёд из одной банки в другую.       — Ханджи понравится.       — Вот и отлично. Хочешь, мы тебе ещё с собой колбасы положим?       — Не нужно, мёда будет достаточно. Спасибо, Жан. Саша, — Леви берёт её за руку, — держись.       Аккерман предвкушает: придёт домой, заварит чай из недавней поставки, что-нибудь ягодное, нальёт мёд в маленькую тарелочку и пригласит Ханджи. Но все планы перечеркивает чем-то взволнованная Микаса, когда он возвращается со своей ношей.       — Что случилось?       — Эрен заболел. Не знаю, чем ему помочь. Всё, что можно было, ему дала.       Леви смотрит на банку мёда. Затем — на Микасу. На банку мёда и на Микасу. Ему требуется несколько секунд на принятие решения. Аккерман пересекает гостиную и впихивает розовую банку опешившей Микасе в руки.       — Возьми.       — Чего это?       — Мёд. Саша и Жан дали. Отнеси своему Эрену.       Щеки Микасы окрашиваются в подозрительный розовый цвет.       — Он не мой. Мы…       — Понесёшь или нет?       Микаса улыбается и целует Леви в щёку.       — Сходим вместе?       — Да, иди. Я принесу чай из недавней поставки, Хистория подсела на ягодные чаи, заварим ему что-нибудь из этого.       Почему-то Леви чертовски приятно, когда он появляется в спальне Йегера с подносом и видит, как вытягивается в изумлении лицо Эрена. Быть может, дело было в том, что он бесшумно появился в его квартире, но Аккерману всё равно было хорошо — пусть не расслабляется и знает, что он где-то поблизости!       — Зачем ты это делаешь? — осведомляется Эрен, когда рядом с ним ставят поднос, который прекрасно знает, как к нему относится дядя Микасы. — Я же ведь…       — Взрослый?       — Да. Я бы и сам справился.       — Ты для меня и Микаса — дети. И мне без разницы, сколько вам лет, что вы делаете и как себя ведёте. Так что… Пей чай, я туда добавил ещё и чабрец. И энергичнее черпай ложкой мёд, он домашний и очень вкусный.       Микаса думает, что если бы Леви не был её дядей, то после этих слов она однозначно бы в него влюбилась. Но они родственники, поэтому всё, что она сейчас делает — чуть ли не влюблёнными глазами на него смотрит. В такие моменты она понимает, как хорошо, что он рядом.       Леви усмехается и взъерошивает Микасе волосы.       — Чего улыбаешься?       — Ничего.       Она прижимается к его плечу, довольно зажмуриваясь.       Эрен следует совету Леви — с шумом втягивает в себя чай и быстро орудует ложкой, наблюдая за дядей и племянницей.       У него не было таких отношений с семьёй.