Враг из прошлого

      Билл, довольный и без ещё приличной суммы, возвращается к Пайнсам. На его спине плёночка, на лице улыбка. Ещё часть дизайна выполнена.       Сосна уже должен быть дома. Билл звонит в домофон, и ему открывают — такие простые действия вызывают столько радости в его душе. Прошло почти две недели с тех пор, как Сайфер временно поселился у Пайнсов, и он не может описать словами, как ему хорошо.       Это ни в какое сравнение не пойдёт с тем, когда он будет жить один в съёмной квартире. Это же ужас будет, верно?.. И очень дорого, и одиноко. Можно снимать комнату. Долго ли он протянет с накопленными деньгами, когда начнётся учёба в вузе и он не сможет работать?..       Билл сглатывает от резко накатившего ощущения одиночества. Паники. Такого никогда не было, когда он жил с Глифулами. Там он был защищен законом, о нём обязаны были базово заботиться, а теперь... У него может однажды просто не хватить денег на врача, если он заболеет.       И никто ему не поможет. Он сам отказался от людей, которые обязаны были его содержать и кормить, хотя бы так, чтобы он выжил. Теперь... Теперь он от них не зависит, теперь он свободен... И совсем один. Семье Пайнсов он ни к чему — он всего лишь гость их сына, и они ждут возможности вздохнуть спокойно без чужака на территории. А сам Сосна рано или поздно женится на прелестной и яркой девчонке, а Билл останется один.       Один. Никому не нужный.       Надо было оставаться с Мэтью, который души в нём не чаял. И не писать отказ от опеки Бада.       Тогда было бы плохо, но кто-то был бы рядом. — Билл, ты че?       На него смотрит Сосна. В его огромных карих глазах одна настороженность. — Диппер, — трогает Пайнса за плечи, проверяя, что вот он настоящий. Переживающий за него. Пусть даже пока что. — Я.       Пускай Пайнс женится, уедет и забудет его. Это будет потом. Сейчас он смотрит на него. Помнит. Они живут в одной комнате. И иногда, когда заболтаются, спят плечом к плечу. Пьют из одной банки газировку и делят одни книги по подготовке к экзаменам. — Тебе плохо? — Немного. — Мало спишь и много переживаешь? — Типа того. — Подготовка скоро закончится, ты мне сам об этом говоришь, — Билл только кивает невпопад.       Пайнс ежедневно переживает из-за экзаменов. Мэйбл сдала с апрельской волной, а они с Сосной оттянули до последнего. Тот хотел подготовиться по максимуму, и вот остаётся всего несколько дней до самой последней возможности сдать в мае. — Мэй будет пересдавать? — Она переживает из-за денег. Отправка художественного портфолио дорого обошлась.       По той же причине не сдавал Сосна в апреле — каждая попытка чего-то стоит. И если считать на двоих, выходит вполне себе... — Я могу... — начинает Сайфер. — Не нужно, — перебивает. — Всегда помните о том, в каком я перед вами долгу и что могу оплатить хотя бы часть.       Даже если он начнёт голодать на месяц раньше, когда закончатся деньги, он ни секунды не пожалеет о потраченных долларах. — Спасибо, — открывает Сосна дверь. — Это вам спасибо...       В прихожей у Пайнсов пахнет приторными духами Мэйбл и завалено туфлями женской части их семьи.       Выходит быстрая, как мысль, миссис Пайнс, на ходу поправляя волосы. — Билли, привет, я булочек на всех купила, как поужинаешь, не забудь! — и тут же уходит.       Две недели прошло, а сердце щемить от заботы не перестало.       Он справляется только с кивком.       Они моют руки, стоя бок о бок, и Пайнс толкается. — Я тоже не ужинал, ждал тебя, — говорит он, и Сайфер в каждом слове видит признаки симпатии к себе. — Как мило, — ехидничает, за что получает каплями с мокрых рук прямо в лицо. — Иногда я буквально жалею о том, как я к тебе отношусь, — у Сосны лицо надменной обиженной девчонки, и Билл буквально не может сдержаться, чтобы не перекрыть ему дорогу из ванной. — И как же? — блять, как же ему нравится Пайнс. — Благосклонно.       Билл открывает дверь, пропуская "даму" вперёд, а Сосна наступает ему на ногу.       Билл бы предпочёл, чтобы они поцеловались.

***

      Диппер чувствует, как в его глаза словно песка набрали, и врёт, что у него отличное зрение даже во время подготовки к экзаменам, когда он сидит за учебниками безвылазно.       Офтальмолог проверяет его зрение по таблице на стене, не зная, что Пайнс ещё дома её выучил.       Когда ему ставят печать, он выдыхает. Ещё одна. Осталось всего пару штук, и можно домой. Снова готовиться.       Сайфер болтает с какими-то незнакомыми бабушками, очаровав в очереди абсолютно всех.       Но при виде Пайнса он как пёс чуть ли хвостом не виляет. Сияет как десять солнц. — Как успехи? — Почти всё. — Диспансеризацию проходите, молодые люди? — спрашивают бабушки. — Да. Для колледжа или университета, — улыбается Сайфер, а Диппер вспоминает о том, насколько же приторно тот умеет это делать.       И пока тот развлекается, взгляд Пайнса падает на вывеску "Станьте донором! Помогите детям из неблагополучных семей!". С картинки на парня смотрит ребёнок, заретушированный так, что смотреть действительно больно.       Диппер сразу же вспоминает Билла. Его рассказ о маме.       Он говорил о ней всего раз, но и этого хватило. Были лишь обрывки фраз. Настолько странно-несвязные порой, что на утро разговор казался бредом.       "Ей так плевать на меня было. Я не знаю, как выжил вообще."       "У нас на стене висели часы, и я весь день смотрел, как двигаются стрелки, когда маленький был. Ничего больше не было. "       "На улице можно было еды найти, а дома ничего не было толком."       И ещё много-много ужасов детства.       "А вообще перед тем, как сдать меня в фостер, она приготовила завтрак на нас двоих. Я думал, что она меня полюбила, а она так извинилась"       Билл не выглядел грустным. Он рассказывал это, как чужую историю. Для него жизнь началась в фостере.       У Диппера был только лишь вопрос... Зачем держать ребёнка при себе так долго, если он тебе не нужен... — Милый плакат. Хочешь стать донором? — подходит Сайфер. — Думаю. — О чём? — О твоей маме, — Билл на секунду замирает и растягивает губы в неловкой улыбке. — У меня нет родителей, Пайнс.       И смотрит так, как будто действительно у него их больше нет. Вежливо и скромно. — Да, — с опущенным "извини". — Зато я рад, что они есть у тебя, — снова возвращается к прежней весёлости. — Я даже не представляю, что ты пережил, — Пайнс касается мальчика с фотографии, умом понимая, что он просто актёр для плаката.       По Биллу не видно, но он очень закрытый. Даже с Диппером в каких-то вещах. И кажется, что он сам мало что помнит. Потому что когда-то очень хотел забыть. — Каждому дано ровно столько, сколько он может вынести. Зато мне легко всё даётся. — Кроме счастья.       Диппер видит его каждый день и знает, что он постоянно о чём-то переживает.       Пока не понимает, что Билл похож на людей, которые не планируют жить долго.       Он из тех, кто на совершеннолетие встаёт на табурет под петлей. — Я счастлив. Просто смотри на меня чаще, — и глаза Билла горят флиртом. Очень не к месту, некрасиво.       А Диппер вспоминает сон, пришедший пару недель назад, в котором он в теле Сайфера убивал себя.       Билл зря считает, что Пайнсу всё равно на него.

***

      Они вместе выходят к автобусной остановке до школы. Вместе едут. У Пайнса на коленях лежит пособие, а пальцы подрагивают. Сам он что-то еле слышно бормочет сам себе. У Билла просто тревожно колотится сердце. Они едут на комплексный экзамен.       Сосна пытается ровно дышать и сам же рушит своё состояние нервными вздохами. — Мне срочно нужна жвачка, — прикрывает он глаза, и Сайфер согласен. Пайнсу не помешало бы успокоиться.       Его беспокойство очень заразно.       Тот достаёт две упаковки и протягивает одну Биллу. — С клубникой.       И она запечатанная. — Ты же не любишь мятные, — и назад погружается в повторение написанного в пособии.       Он специально для него купил, чтобы делиться...       Билл сказал, что не любит мятные жвачки в январе, когда Сосна с Эшли впервые поговорили, а сейчас май. Какого хуя, Пайнс?.. Какого, блять, хуя?..       И сердце бьётся ещё сильнее. Только теперь не от предстоящего экзамена, а от...       Как же он влюблен... — Пайнс, давай на желание, кто лучше напишет? — хватается за возможность побольше проконтактировать. — Тебе не хватило приключений на Рождество? — не поднимает на Билла глаз. — Так же веселее. Тем более, ты написал в прошлый раз лучше меня. Сегодня вечером будем думать над желанием и отмечать сданный экзамен. — А ты... хоть немного переживаешь? — голос так подрагивает, что нужно сказать хоть что-то. — За тебя? Нет, потому что я знаю, что ты всё идеально напишешь. — Я...       И запинается. Билл ждёт и смотрит на него неотрывно. Пайнс только касается его пальца мизинцем.       Сайфер считает это за "спасибо".

***

      Диппер не едет домой, сидит среди таких же как он учеников. Ждёт. Ждёт Билла. Видимо, они начали позже.       Сайфер, на удивление, сидит до последнего, отчего голова наполняется тревожными мыслями, мол, вдруг у него сложный вариант... Бред. Чтобы Билл и не справился?..       И когда видно черную макушку и смуглую кожу, на которой веснушки уже даже не раздражают, Диппер наконец встаёт. Только тогда понимая, как напряжен был всё это время.       К Биллу кто-то уже лезет с вопросами о написанном варианте, а Пайнс просто подходит. Слушает, как Сайфер присоединяется к обсуждению, и смотрит. Билл ловит его взгляд, разрывая контакт с собеседником.       Диппер не понимает, что чувствует.       Пайнс обнимает его при всех. По-гейски, с обеими руками вокруг чужой спины. Так, как не принято.       Плевать, все и так думают, что они встречаются. — Как ты? — выпаливает Пайнс. — Это я у тебя хотел спросить, — намекает бровями и взглядом на их объятия.       Диппер тут же отходит на пару шагов. — Перенервничал?       От нервов к ничего не значащим людям не липнут.       Но Пайнс кивает. — Мне кажется я столько ошибок наделал, — к слову о нервах. — Забей. Всё равно, по-любому отлично написал. У меня вариант лютый был.       Они едут домой, Диппер звонит папе похвалиться тем, что всё сдал. Маме об этом же пишет.       Мама поздравляет со сдачей, а потом спрашивает, как справился Билл. Тот смотрит на экран, неловко поджав губы, и кивает, что у него всё чудесно.       А потом ему звонит Мэйбл и орёт в трубку о том, что ей пришёл ответ из колледжа. Она поступила. Ещё одно счастье за сегодняшний день.

***

      Сайфер тащит её за пиццей или всё же она его, потому что брат не тащился. У них один настрой на двоих, и Мэйбл буквально чувствует тикание этих бомб.       Она достаёт блестящие ламинированные наклейки, и Билл читает её мысли, тут же клея одну на водосточную трубу.       Самую классную, с крутящимися глазами, словно из детства, она клеит к дорожному знаку, отчего лицо у Сайфера сияет примерно так же, как и её.       А потом они доходят до пиццерии, и Билл, бросив её наедине с выбором, куда-то сматывается. Ждать заказ скучно, поэтому Мэй раскрашивает картинки в зоне для детей. И думает о том, что всё получилось.       Она просто, как ребёнок, расплакалась, когда увидела письмо. Даже спустя пару часов она помнит каждую чёрточку, из которых складывался положительный ответ о поступлении.       Это успех. Она всё же поступила в чудесный художественный колледж, куда так хотела.       Колокольчик на двери пиццерии выводит из мыслей, а взгляд взволнованного Билла уж тем более. Что-то прячет. Подарок! Он несёт ей подарок! — Поздравляю, — выдыхает он, ни на секунду не переставая улыбаться.       И достаёт новый полароид — фотик мгновенной печати. Похожий был у неё в детстве для того, чтобы делать альбомы о лете, учебном году и всех-всех событиях их с Дипом жизни. — Ты такая молодчина, — говорит он, забирая все пиццы, не давая ей ничего нести. — Я горжусь тобой. И уверен, вся семья тобой гордится ещё больше, — когда Мэй пишет на асфальте мелком "Будь счастливым". — Твои работы прекрасны, неудивительно, что тебя взяли, ты очень много работала для этого, — когда они заходят домой, и их окутывает аромат маминой готовки.       Собственный брат не говорит ничего, но обнимает её крепко-крепко и говорит, что она молодец. И целует в щеку. Он редко так делает, и от этого слезы катятся по щекам уже обоих. Она размазала цветную тушь. Теперь Диппер с пятном на лице.       Они ужинают в обсуждении результатов. И того, как классно всё это. Планируют лето так, чтобы она успела заехать в общежитие колледжа.       Мэйбл чувствует себя любимой.       Билл просит у неё фотоаппарат, чтобы снять всю их семью. Мэйбл забирает фотик себе и наугад выбирает ракурс для селфи. Чтобы Сайфера было тоже видно. Вдруг он скоро будет частью семьи.       Фотографии получаются прекрасными. И все на них рады за Мэй.       "Будь счастливым".       А после празднования она вспоминает про старые альбомы с фотками и тащит парней смотреть самые её любимые, пока родители перелистывают снимки их детства. — А вот альбом со всеми моими друзьями. С семи до семнадцати лет. Том первый. — Нет, Мэйбл, мы это слушать не будем, — Дип закатывает глаза. — Не будем? — смешно удивляется Билл. — Я это слушаю каждый год! Меня держат в заложниках. — Я нашёл альбом того самого лета.       И практически сразу Сайфер находит фотографию себя.       Весь в грязи, зубы скалит, глаза злющие. Девушка не смотрела на этот снимок с тех пор, как вложила его. "— Билл! — зовёт его среди лесной чащи. Еле догнала. — Привет, я Мэйбл. Сестра Диппера, — но подходить близко страшно. — Этот маленький трусишка подослал девчонку для защиты? — Билл смеётся: мерзко, пугающе, что кишки сжимаются.       Что не так с этим парнем... Он странный, отталкивающий. У него взгляд голодного животного и руки, которые выглядят непривычно без крови всяких зверьков. — Я сама пришла. Он тут не при чём.       На память о сегодняшнем дне щёлкает Сайфера на фотоаппарат, у которого снимки тут же проявляются. Глаза парня тут же наливаются злобой. Фото Мэйбл зажимает в ладони. — Тебе что от меня нужно? — чуть ли не рычит. — Я не собираюсь ни от кого отставать.       Изначально Мэйбл хотела просить за брата. Узнать вообще, что происходит, помочь. Ей всегда говорили, что из неё бы вышел отличный психолог. Люди очень охотно шли ей навстречу и быстро открывались. — Тебе нужна помощь? Может, поговорим? О твоей новой семье, например.       Молчание долгое, странное. До тех пор, пока Билл не ломает ветку под ногами. Звонко, громко. Так, что кажется, словно это происходит под твоим ухом. — Это то, как захрустит хребет твоего братца, если ты сейчас же не...       Мэйбл понимает и тут же сматывается. На место, где она только что стояла, шуршаще падают комья грязи и ложится пыль"       Если бы она сравнивала с началом этого учебного года, была бы разница в том, что Сайфер... Стал пугливее к людям, и глаза у него не злые были, а с глухой мольбой. О помощи. Прежним собой он становился во время приступов.       Сейчас на фотографии и в жизни как будто два разных человека, которые не понимают существования друг друга.       Мэйбл решает замять эту тишину вспышкой нового фотоаппарата.       Фотка светлеет на воздухе, а на ней ходячая прелесть с распахнутыми глазками. Мальчик, созданный из спокойствия и психического равновесия.       Она клеит на пустые страницы того же альбома и подписывает "Билл вырос таким красавчиком".       Диппер первый смотрит на подпись: — Действительно.       Когда смотрит Билл, хочется снять его ещё раз. Его красные щёки и волосы, вставшие дыбом.       А потом Сайфер смотрит на её брата, и уже тот тушуется. И всё сразу понятно становится. Мальчишки сбивают друг другу пульс.       Тем более что сам Дип ей ничего больше не рассказывает. Интересно, знает ли он о том, что они друг другу нравятся?..       Брат явно боится. Несмотря на то, что его симпатия — чистая и невинная безумно видна.       Боится, несмотря на то, что взаимность тоже видно.

***

      Это такой пиздец. Он влюбился в Сайфера. В его яркие, как подтаевшее солнце, рыжие глаза и лицо нахала.       Как так вышло вообще, что он влюбился. Ещё и так сильно, что глаз оторвать от каждого его действия невозможно. И хочется каждое его прикосновение на себе ощущать.        Глупые гормоны, как же его расхуярило-то...       Он же был натуралом. Нормальным. Абсолютно нормальным, ему нравились Венди, Эшли. Только это было иначе.       Билла хочется трогать, обнимать, закинуть на него голову, лечь рядом и никогда не отпускать. Зарыться пальцами в его черную шевелюру, проболтать с ним всю ночь. Просмотреть все-все-все документалки.       Как же накрыло...       Диппер очень-очень хочет сказать самому себе, что всё это просто период. Что скоро ему разонравится Сайфер. Но он понимает, что нет. Это началось уже давно, может, даже ещё когда он был влюблен в Эш.       Почему это не могли быть только девушки?.. Прелестные, нежные и яркие.       Билл не нежный и не прелестный. А если и яркий, то это, скорее, в негативном ключе. Билл на самом деле глупо шутит, вовсе не остроумно, как делает вид на людях. Он костлявый, странно выглядит, нелепо. Надменный. Потерянный.       Блять, как же его ведёт от Сайфера.       Всегда готового прийти на помощь, безмерно доброго, ласкового до каждого слова, счастливого от мелочей.       Красивого. Амбициозного. Статного. Умного. Смелого.       Билл нравился практически всем, так что, наверное, неудивительно, что Диппер влюбился. Даже в его слабости.       Взаимно ли? Неизвестно. Проверять Пайнс не собирается.       Потому что если он сам не заметил, как однажды начал сильнее сжимать руки лучшего друга, не желая разрывать прикосновения, то как он вообще может заметить чужие чувства. За то время, пока они жили вместе, и Билл уже не уходил к Глифулам, он понимал с каждой секундой всё больше, что это всё: приплыли. Он точно влюблен.       А Билл... Билл оставался нечитаемым. Шутил свои гейские шутки, как шутил, когда они были врагами и когда стали друзьями.       Диппер вспоминает про кулон, который подарил ему Сайфер, и переворачивает его.       "Враг в прошлом. Друг в настоящем."       И треугольник снизу. Он смотрит на него до усталости глаз, пока не сдаётся, касаясь губами кулона.       Он сошёл с ума, всё.       И потому даже не удивляется, когда берёт в руки маркер, приписывая к уже существующим словам "Возлюбленный в будущем".