Враг из прошлого

      Билл возвращается под утро за вещами. Дверь закрыта, и он, как иногда раньше лезет через окно. И очень надеется, что Пайнс спит.       Он действительно спит. Мирно и спокойно, отдыхая после бала. Сердце аж колет.       Сайфер собирает вещи, стараясь не смотреть на Сосну. Деньги, одежда, документы. Первое время поживёт в хостеле, а там и квартиру найдёт.       На столе лежит кулон, который Пайнсу подарил Билл на Рождество. Он смотрит на ёлочку и проводит по ней пальцами. Металл, который он с усердием шлифовал, покрывал надписью, Пайнс под одеждой носил почти всегда.       Надо прекращать. Много ненужных эмоций.       Сайфер сбегает тихой тенью. Даже не говорит «спасибо» родителям близнецов, не оставляет записки. Действительно трусливо сбегает. Как драматично и сопливо, самому тошно.       Не то, чтобы он даже знал, куда ехать, но план вообще такой: пешком до момента начала хода автобусов, поехать куда подальше и так как-то оказаться перед хостелом.        Он закрывает за собой окно, чтобы Сосну не продуло.       Всё к лучшему.

***

      Первым делом Пайнс видит отсутствие вещей Билла, и сердце тревожно сжимается.       Он собирался дождаться Сайфера и заснул.       Это он из-за слов Диппера ушёл.       Значит, это была не шутка. Билл бы не сбегал, если бы не думал, что его отвергли. А это значит…       Что же Пайнс натворил…       И сонный, растрепанный он звонит Сайферу, умоляя взять трубку. Тот сбрасывает.       Билл… Как ему объяснить теперь, что это не то, о чём он подумал. Где теперь его искать.       Он пишет в смс «Возьми трубку».       Ответ приходит почти сразу: «Я хочу побыть один».       У Диппера остаётся только одна мысль — признаться сейчас, доказать, что Билл неправильно понял, хоть там и сам Пайнс ничего не понял, и вообще они запутались. Всё распутать могло бы признание.       Сайфер лежал на его коленях и сказал, что у него нет никого дороже Диппера. А сейчас он ушёл. «— Можно я тебе кое-что скажу? — Нет.»       Блять.       Да это же точно было признание. Не шутка, не дружеское что-то. Люди не сбегают в этих случаях.       Сердце вздрагивает от всего одновременно. И от взаимности, и от того, что Билл сбежал.       Какие же они, блять, придурки…       Надо признаться, пока он не слишком далеко. И он, сглотнув, набирает «Ты мне нравишься». Долго пялится на экран и… Не отправляет.       Нет, надо. Надо собраться. От этого зависит их общение.       Нажимает на «Отправить». И тут же выключает телефон. Откидывает на подушку.       Сердце бешено стучит.       .       .       .       Аккуратно подсматривает в экран, не ответил ли Билл.       «Сообщение не доставлено».       …Заблокировал.       Пайнс звонит, и ответа нет… Заблокировал, сука.       Билл не хочет с ним общаться. Диппер… Сам во всём виноват.       Он удаляет то сообщение.       Можно взять телефон Мэйбл, но вдруг… Вдруг он заблокирует ещё и её. Незачем стучаться в закрытые перед носом двери.       И всё равно Пайнс стучит каждые несколько часов.

***

— Спасибо, вот деньги по договорённости. — Да, отлично, держите ключи. Мой номер у Вас есть, если что, — и владелец уходит.       Билл сжимает ключи от квартиры. Его первая съемная квартира. Первое жильё. В мозг ударяет эйфорией. Чувством победы. Хоть в чём-то.       Не дом. Дом там, где семья… Неважно. Билл сам делает себе больно.       Он уже принял отказ, всё хорошо.       …Да нихуя.       Он первые два дня не выходил из номера, даже чтобы поесть.       А ещё он всё обдумал. Надо узнать, что Пайнс хотел. Они же взрослые люди.       Сайфер садится на пол и достаёт телефон. «Разблокировать». За четыре дня столько пропущенных, и все от одного человека.       Хочется позвонить самому. Интересно, пришло ли Сосне сообщение о том, что абонент теперь доступен. И не звонит. Потому что блокируют кого-то только малолетки. А уж перезванивают тем более только они.       Диппер набирает сам, пока Сайфер раскладывает вещи. Билл… Даже отвечает. — Эм, привет?..       И как же Сайфер соскучился по этому голосу. — Привет, — всё его существо нервничает. — Результаты поступления пришли. — И как? — Я не открывал без тебя.       Может, Билл для него всё ещё важен? Хотя бы как друг. — Ты поэтому звонил? — Нет. Я… — Билл слышит, как тот запинается и от этого долго молчит. — Приходи.       И это звучит в ушах как эхо. Может быть, всё ещё не потеряно? Или потеряно не так сильно?       О, ну да, он Пайнса заблокировал и надеется на то, что не всё потеряно. Молодец какой. — Я далеко от вас, — еле произносит. — А к ужину успеешь? Я могу приготовить.       Как будто и не было ничего между ними. — Успею.       Это кажется или Сосна выдохнул?.. — Здорово, жду, — и сбрасывает.       Диппер…       Билл ничего не может с собой поделать. Он резко встаёт и чуть ли не вылетает из дома с одним телефоном и кошельком.       Дверь открывает Сосна. Они смотрят друг на друга и молчат.       Сайфер влюблен, и перед ним стоит объект его чувств. Что он должен сказать после того как его отвергли?.. — Давай сначала вуз проверим? — благо, говорит Пайнс.       И он идёт за просто другом на ватных ногах. Зачем он вообще пришёл? Потому что Сосна позвал?       Билл снова в этой комнате. Тёплой, полной книжек, бумажек с формулами и правилами, которые надо было запомнить.       Кровать всё такая же мягкая. — Давай ты, а то я волнуюсь, — протягивает Биллу.       Их пальцы соприкасаются. Не к месту. Надо прекратить об этом думать.       Билл достаёт из первого конверта с надписью «Мейсон Пайнс» бумажку. — Оу… — Ты так же на результаты экзамена говорил, не томи.       Не в этот раз… — Мне жаль. — Что? — поворачивается Сосна и сам читает.       А там поздравление с поступлением. — О Господи, Боже мой! — взвизгивает и бежит к родителям.       Билл в одиночестве и открывает свой конверт. Такой же текст…       Интересно, не поздно ли забрать документы и перепоступить…       За стенкой все шумят в поздравлениях. В ушах шумит плохими мыслями.       Зря он пришёл. Он тут никому не нужен. — Билл, а ты как? — заходит в комнату Мэйбл с счастьем на лице. — Привет. Поступил, — с вежливой улыбкой.       Она теряет восхищение. Видимо, улыбка недостаточно вежливая. — Что с тобой, солнце? — тут же обнимает. — Я… — ком в горле мешает. — Билл! — заходит такой же счастливый её брат, а потом сталкивается о чужой разбитый взгляд.       Билл портит им праздник. — Не поступил? — Поступил. — Это же хоро… — тянет к нему руку и осекается.       Смотрит на него и понимает. — Ты же не серьёзно?.. Билл, ты не так всё понял.       О, точно. — Нет. Давай не будем сейчас, — поднимает глаза. — Билл, — предупреждение и опущеные брови.       И тоже взгляд не отводит.       Что можно было не понять в «Нет»? — Так не пойдёт, народ, я забираю Билла на поговорить, — вмешивается Мэйбл.       Берет его за руку там, где когда-то писала свой номер телефона. Билл не возражает. Всяко лучше, чем с Сосной.       А вот и комната старшей Пайнс. Фигурки, журналы, постеры, гирлянды… — И что у вас случилось? — сажает к себе с абсолютно серьёзным лицом. — Почему мой брат все эти дни был сам не свой?       Билл прикидывает, насколько нужно сейчас всё это рассказывать. Пайнс, похоже, настроена решительно. Он молчит. — Не хочешь отвечать? А не по этой ли причине тебя не было около меня, когда Гидеон обливал меня соком?       Все мысли как рукой сняло. — Он что-то ещё сделал? — Билл чувствует, как понизился голос. — Ничего. Обозвал сукой и ушёл оскорбленный. — Прости, пожалуйста, я совсем про вас забыл, — прикладывает ладонь ко лбу.       Это косяк. Он обещал Мэйбл защиту, а сам к херам забыл про это из-за драмы с Пайнсом. — Не страшно, теперь Гидеон окончательно во мне разочарован.       Выглядит она вполне довольной. Да и у Билла отлегло. Кажется, одной проблемой в жизни Пайнсов меньше. Остался только он сам. — Это хорошо, — и они сидят в тишине. — Извини ещё раз. — Теперь когда мой самый главный поклонник отрёкся от меня, пора начинать новую эру. Эру стабильных отношений.       Билл смотрит на неё понимающе и как-то сочувствующе. По крайней мере старается выглядеть так. Потому что ему жаль и немного, на самом деле, боязно за неё, как за собственную сестру. А она только улыбается коварно. — Но теперь ты мой должник и расскажешь, что у вас случилось.       Справедливо. И действительно коварно.       Он не находит в её лице боли насчёт Гидеона и решает перевести тему на себя. — Я хотел признаться ему в чувствах, а он мне отказал. — Диппер?! — слишком громко вскрикивает. — Да, — тушуется от происходящего.       Лампы на столе тошнотворно блестят, что приходится прикрыть глаза. — А отказал почему? — Потому что он натурал, — как будто это не очевидно.       Весь этот разговор давит на незажившую рану. Что вообще за странные вопросы? — А… — отвечает понимающе. — Пойдём покажу кое-что.       И пока Сосна в гостиной с родителями, она даёт ему кулон своего брата. — Я ему его и дарил, — отвечает нехотя. — Переверни.       А там…        «Враг в прошлом. Друг в настоящем. Возлюбленный в будущем» — Это?..       Этот почерк он узнает везде. Он же буквально чуть ли не взял кулон в руки, когда уходил. — Да, — отвечает Мэй с улыбкой. — Нет, — смотрит ей в глаза, ещё пока не позволяя себе радоваться. В груди самовольно зарождается тепло.       Он мог бы узнать сам. — Да, Билл, да. Ты уверен, что он тебе отказал? — сияет сама и зажигает свет в парне. — Он меня заткнул, когда я хотел признаться, — ведёт плечом.       Мэйбл дёргает уголком губ в усмешке. — Ему нужно немного больше времени.       Сердце осознает происходящее раньше Билла. По телу расходится тепло. — Это же значит… — выскакивает.       «Возлюбленный в будущем». — Поздравляю, — улыбается.       Он целует её в щеку и обнимает крепко-крепко. — Что вы тут копаетесь? — заходит в комнату он. — Сосна!       Билл смотрит на него. Иначе. Не на друга уже. На возлюбленного.       Это взаимно… Это взаимно!       Билл скачет, как ребёнок. Хватает за плечи своего будущего парня. — Ты чего?       Если бы Мэйбл только ушла, он бы обязательно ему сказал. Он ему очень хочет сказать «чего он». — Диппер, мы будем в одном университете учиться! — и Биллу кажется, что его влюблённый взгляд выдаёт всё с головой. — Да что тут у вас происходит?.. — Он чутка головой поехал, не обращай внимание, — вставляет Мэйбл. — Я в курсе, — Сосна недоверчиво смотрит на него. — Ты чего счастливый такой? — останавливает за плечи. — Я буду с тобой! — Ну да, только на разных специальностях, — улыбается в ответ так нежно-нежно.       Билл тает прямо Пайнсу в объятия. Какой же он тёплый. Сайфер жмётся к нему, и Диппер отвечает спокойствием, трепетом. Вот бы Мэйбл ушла. — Пойдём? — предлагает Диппер.       Неужели всё плохое в его жизни начинает заканчиваться?.. — Ну чего ты так смотришь? — легко смеётся, так и не разрывая объятий.       Билл уверен, что действительно смотрит на Пайнса теперь иначе. Потому что наконец можно. — Как смотрю? — тихо-тихо, улавливая карие глаза.       Диппер не отвечает, но постоянно улыбается.       Они идут ужинать.       У них всё взаимно…

***

      Билл стоит в магазине косметики перед закрытием и выбирает подарок Пайнсу. Вернее, он определился, конечно, с идеей, но было бы лучше, если бы Сосне понравилось… Как нравится Билл.       Ему нравится Билл…       Стоит и улыбается среди полок с духами, придурок. Хочется запрыгать.       Нужно что-то хвойное.       Подарит Пайнсу и наконец скажет ему.       Как же много раз он представлял, что признается.       Стоит ли сразу целовать? Или как вообще люди определяют хорошее время для первого поцелуя?.. Что они делают с руками и как вообще двигают губами…        Кажется, нужный аромат. Лесом пахнет, корой дерева тоже.       С Мэтью… Он всё делал, как в сериалах. Но это было противно. А если и с Диппером будет так же?.. Нет, скорее, если Билл где-то накосячит. О, а он накосячит. Он чуть не уехал, не поговорив. Значит, и в поцелуе где-то накосячит. И в целом…       Аромат одеколона такой приятный… И ёлкой пахнет. То, что нужно.       А что будет дальше?.. Вот после того, как они станут парой. Они будут обниматься, целоваться, проводить много времени вместе, но много что останется неизменным. Их разговоры, совместное чтение, поездки куда-то недалеко, но вдвоём.       Сердце заходится в нежном, мерном стуке, а улыбка не сходит с лица.       Он накосячит. Особенно если хватит приступ, и он навредит Пайнсу.       Блять.       Билл сжимает тестер одеколона покрепче, потому что тот выскальзывает из рук. Ставит на место под стук в грудной клетке, заполняющий любые мысли.       В любой лечебнице его после честного рассказа поставят на полицейский учёт: кражи, насилие над Гидеоном, куча драк. Это ещё если Пайнс скажет, что у него нет претензий. Психологи и психиатры сделают только хуже и не смогут справиться с ним. Посадят на лечение, после которого он станет овощем, но зато спокойным.       Но он может навредить Дипперу. Ударить, послать, укусить. Мысли об этом убивают всё желание признаваться. Нужен ли Билл ему такой?       Ладони потные. Выше них белые следы от воспитания Глифулов. Противно. Надо купить напульсник.       Так страшно… Что, если он не справится…       Билл резким жестом берет запечатанную коробочку и идёт на кассу.       Хуйня, всё получится. Он сможет контролировать себя. Он же смог удержаться от нанесения увечий. Это уже шаг. Не факт, что получится всё сразу, но получится.       Он будет пытаться. Нет, он будет справляться из раза в раз. Начинать сначала, вставать и нормализовывать состояние.       У них всё получится.

***

      Они убирают тарелки, пока Билл куда-то убежал. Диппер не знает, но в любом случае что-то хорошее происходит, и это написано на его лице. Хотя, конечно, хорошее — как минимум они поступили. И Пайнс его вернул. — Видел, какой Сайфер сияющий? — Мэйбл трётся где-то сбоку, пока он складывает посуду стопкой. — А знаешь, почему? — иногда они думают об одних и тех же вещах. — Хм?       И перед глазами появляется собственный кулон, крутящийся на цепочке. — И что?..       А потом приходит осознание. И оседает ворохом нервных мыслей в голове. — Нет. — Ты прямо как Билл, — дует щёки. — Только не говори, что он видел, — лицо заливает стыдом. — Пришлось показать. Ты его обидел отказом.       Он не отказывал Биллу! Он испугался тогда! — Ты полезла в мои отношения! — он хотел сделать всё сам. — Что у вас там? — мама спрашивает из другой комнаты, и близнецы замолкают. — Всё хорошо, мам, извини! — ласково отвечает Мэйбл, понижая тон. — Конечно, полезла. Ты бы его потерял, тебе не кажется? — Я хотел ему признаться сам, — тихо-тихо и с наездом. — Так признавайся. Но вы хотя бы оба будете этого ждать, а не переживать.       Диппер пытается выровнять дыхание и возвращается к посуде. Что сделано, то сделано. Как минимум, он нравится Биллу. — Спасибо, — без иронии и желчи. — Если у вас что-то будет намечаться, то знайте, что сегодня я сижу и сплю в наушниках, — подмигивает Мэйбл.       Намыленные вилки со звоном падают в раковину.       Мэй убегает, а Диппер всё домывает, напоминая себе, что быт успокаивает.       Он нравится Биллу. Он нравится Биллу.       Тарелки круглые, с узорами. А ещё хрупкие, если думать о всякой ерунде.       Ещё бы предохраняться напомнила.

***

      Он так ждёт Билла, и это что-то пугающее и волнующее. Безумно страшно. Даже представить сложно, что у них всё взаимно. Ни одна строчка не читается.       Сайфер проскальзывает тихой тенью. Если бы у Диппера в комнате не скрипел пол, он бы в жизни не услышал. — Извини, напугал? — на чужую дрожь всем телом.       Пайнс отрывается от книги по физике, которую ему спиздил Билл. Видно Сайфера в свете настольной лампы только. — Ты крадешься как приведение. — Почти. Демон, — улыбается Билл, и Пайнс картинно не отрывается от книги, уже придумав, что скажет. — Вот почему ты так дьявольски красив.       Какая же неловкая эта тишина. И как он отвратительно флиртует, почему у Билла это получается в сто раз лучше… — Повтори ещё раз, Пайнс, — касается его плеча, и это обжигает, распускает сладкое чувство в груди и распахивает глаза. — Ты о чём? Я молчал, — наконец смотрит.       Билл. Билл Сайфер. Влюблённый в него. Ровно так же, как и сам Диппер. — Спасибо.       Взгляд у Билла странный. Он всё знает. И не может сдержать улыбку. Расцветает.       Надо ли об этом говорить? Как себя вести теперь? Пайнс вот решил пофлиртовать. Они встречаются или это надо тоже обговаривать? — Не хочешь жить со мной? Я снял жильё.       Ладно, у них у обоих так себе получается строить диалоги. — А далеко от университета?       Какая разница, когда Билл в него влюблен. — Наверное, да.       Какая разница. — Может, найдём к осени другое?       Лучше поцеловаться уже. — Это «Да»? — спрашивает с таким удивлением, что приходится вспоминать, о чем они говорили. — Я живу с тобой последние несколько месяцев, — пихает в бок. — И я… Скучал, — сглатывает неловкие слова, комом прилипающие к горлу.       Диппер кладёт на него голову. Чтобы не было так стыдно. — Диппер…       Билл пропускает его волосы через свои пальцы. Убирает со лба волосы, массирует ему голову. Это ощущается взрывами Вселенных внутри. И дыхание задерживается. Они не смотрят друг на друга. — Ты знаешь, что я иногда не в порядке. Могу… сходить с ума. И ты уверен?       Если это единственное, что его волнует, то «да». Тысячу раз «да», как он ещё не понял. — Я выдержал твои издевки, простил. Мыл окровавленную бошку, предложил стать друзьями, собирал осколки стекла за тобой, бинтовал коленку. Ты думаешь, что я не уверен?       Он встаёт лицом к лицу с Биллом. В его тёмных от света глазах что-то невероятное творится. Внутри всё у Пайнса волнуется. — Я звонил тебе по куче раз на дню, потому что боялся упустить момент, когда ты дашь мне шанс объясниться.       Билл слегка грустнеет. — Извини, я неправильно всё понял, — отводит от него глаза. — Забей, это я виноват.       И Пайнс неловко пытается его поднять. Хоть явно не хватает сил, но что-то выходит, хоть их и заносит сильно. Билл выставляет руку, чтобы они не упали на шкаф, а второй защищает его голову. Чтобы Диппер не ударился. — Осторожнее, — его тон сладкий, нежный и мягкий. — Хочешь я?       Вспоминается сразу, как они тут кружили, когда узнали свои баллы. Как он забылся в своей симпатии, что повис на Билле. — Нет. Я наслаждаюсь тем, что ты со мной, — спокойно и с улыбкой говорит.       Сил больше не хватает держать. И Сайфер встаёт рядом, красивый до умопомрачения, смущённый. Прячет лицо в его плече, хоть уши всё равно как будто красные и пульс в такой тишине простукивается. — Пайнс, ты со мной флиртуешь, — сдавленно произносит.       Билл — самый прекрасный парень на всей планете. И ему очень нравится флиртовать и шутить подобным образом. И как оказывается, просто до очарования любит, когда заигрывают с ним. — Я знаю. — А мне кажется это сном. Назови меня пидорасом, чтобы я понял, что не сплю. — Ну прекрати.       И ещё одна минута молчания. Диппер его обнимает за спину и гладит. Думает о том, как бы сказать. — Поехали к заливу?       Им с Мэйбл папа недавно предложил, и теперь его не отпускает идея признаться на берегу Калифорнийского залива, пока они плещутся в волнах. Это же так романтично и красиво.       Билл поднимает голову. — Какой залив?       Они очень близко друг к другу. Каждую ресничку видно. Главное, не смотреть на губы. — Я бы очень хотел съездить с тобой на пляж.       Всего несколько часов, и они в прекрасном месте. Закат, они в воде, и Диппер признается в чувствах. Искренних и взаимных. Они целуются, падая в залив океана. — Хочешь признаться в красивом месте? — улыбается Сайфер, смотря на его губы, отчего замирает дыхание. — Да. — Я думал сделать это прямо сейчас.       И он достаёт какую-то коробочку. — Дашь мне вторую попытку? — Ну попробуй, — до смеха с обеих сторон.       А потом они стоят напротив друг друга. Сайфер сглатывает и не сводит глаз. — Ты мне очень нравишься.       Сердце заходится мягким стуком.       Билл от серьёзности уходит в неловкость и принимается теребить упаковку. — Ну вот, духи тебе, они пахнут ёлкой, так что вот. Ну, не духи, а одеколон.       Дипперу надо ещё немного времени, чтобы переварить.       Это точно взаимно… — Скажи что-нибудь, пожалуйста.       И он вспоминает наконец. — Спасибо, — забирает одеколон, намеренно задевая чужие пальцы. — А я тебе? — отдергивает руку и всматривается в лицо.       Смешной. Неужели до сих пор не понял. — А ты узнаешь это в воде, — аккуратно прикасается костяшками пальцев. Билл смотрит обиженно. Что ему не сказали. — У меня плавок нет, — вредничает зараза. — Возьмешь мои, — потому что это неважно, а он момент портит. — А у тебя несколько их?       Диппер корчит недовольную морду и идёт к шкафу. Кидает Сайферу плавки в лицо. За то, что всё испортил. — Классные. — Примеришь? — Не боишься? — и лицо у него такое… Дразнит.       Пайнс отводит глаза, пока Билл надевает плавки на голое тело. Как будто ни разу его не видел обнажённым. Но раньше-то они были лучшими друзьями, а не…       Дружба переходит в симпатию ещё и в момент, когда ты начинаешь видеть в человеке что-то сексуальное.       Тот вертится в попытках понять, как ему плавки. — Ты в футболке нырять будешь? Сними. — Я люблю, когда меня раздевают, Пайнс, — подмигивает, и аж тошнота подкатывает. — Отвратительно.       И когда Билл снимает футболку, Диппер видит… Татуировку на всю спину. Подходит ближе, чтобы рассмотреть. — Когда ты?.. — на последнем дыхании. Как же… — Красиво? — Очень.       И прикасается к чужой коже раньше, чем успевает подумать. Билл крупно вздрагивает. — Извини, — тут же отрывает пальцы от иероглифов.       Но глаза всё ещё прилипли к рисунку. И чужой спине… Сколько деталей… — Ты смотришь на мой зад или тату?       Пайнс тут же легонько пинает его под колено. Тот шелохнулся только. — Плавки реально классные, — поворачивается весь сияющий от счастья.       Пайнс отводит взгляд. — Отъебись от меня. Давай спать?       Билл — благо — футболку надевает. И раскидывает руки для объятий. Улыбается. Просто и наивно, как ребёнок. — Я не буду обниматься, пока ты без штанов. — Ты лез ко мне, когда я был и без них. — Ой, блять, как ты меня достал уже, — кидает в него штаны.       И как только он их надевает… Пайнс неожиданно обхватывает со спины. Билл замирает пораженно и мягко смеётся. — Пайнс, ты самое невероятное, что случалось со мной.       Нагибается, перекидывая его на свою спину. Приходится срочно обхватить Билла руками и ногами.       На душе так спокойно и радостно. Так дышать легко. — Ты меня уронишь, — дует на чёрные волосы снизу. — Хоть бы, — отвечает этот засранец, ходя с ним по комнате.       Хочется сказать «Я тебя люблю», но он где-то слышал, что любовь приходит через несколько лет. Может, если бы Билл не творил всякую херь четыре года назад, они бы уже давно встречались и можно было сказать эти слова.       Билл признался ему в чувствах, а он обязательно сделает это на заливе, в красивой обстановке. Потому что признаваться в своей комнате как будто бы не то. У Билла всегда получается говорить хорошо, а вот у него… Нужна атмосфера. Нестандартная и красивая. Как Билл. У которого радужка цвета закатного солнца и кожа, как тросниковый сахар. — Пойдём спать?       Он спрыгивает с Билла, задерживая на лишнюю секунду руки на его плечах. И наконец они ложатся. — Поверить не могу, что всё действительно так, — шепчет Пайнс, накрываясь простыней. — Я тоже. Я совсем не верю в свою удачу. Кажется, что стоит мне закрыть глаза, на утро всё исчезнет, — и звучит он действительно влюблённо.       Как Диппер раньше не замечал то, насколько сильно Билл палится. Интересно, как сильно видно чувства его самого. — Не исчезнет, — отвечает спокойно, а потом решает пошутить. — А, погоди или ты не про поступление?       Сайфер шумно выдыхает и в отместку кусает Диппера за торчащую с кровати ногу. Пайнс встаёт преподать этому засранцу урок.       Спать они ложатся, поменявшись кроватями и все в синяках. Но безумно счастливыми.