Эмоциональный преступник

Неделю назад - Что вы чувствуете клирик? Он все-таки был вашим родным братом. – Испытующий взгляд вице-консула скользнул по фигуре Ричарда и терпеливо ожидал ответ. Ричард слегка прищурил глаза. Вопрос был довольно странный. Он? Чувствует? - Я…ничего не чувствую. – Клирик покачал головой и уставился на сложенные домиком ладони Элайджи. Почему-то выдерживать его взгляд было слишком тяжело. Вице-консул всегда смотрел так, будто умел читать мысли и уже знал, что ответит его собеседник раньше него самого. Элайджа хмыкнул и аккуратно пододвинул металлическую папку с полной информацией о Ричарде - Но ты ведь почувствовал, что с твоим братом что-то не так. – Снова испытующий взгляд. - Думаю, что я… как-то могу определять, является ли человек «эмоциональным преступником», словно… - Словно, ты ставишь себя на его место? – самодовольная ухмылка аля «я все знаю», вновь проявилась на лице консула. Ричард, замялся. Такая формулировка компрометирует его, клирика первого ранга, как потенциального преступника. Но разве преступление делать свою работу хорошо? Можно сказать безупречно? - Ты изучал дело Джона…Престона? – Консул недоуменно вскинул брови. Фамилия – слишком ненадежный эмоциональный конструкт и очень странно, что некоторые государства их не упразднили, ибо одно уже поплатилось своим существованием. - Да. «Падение Либрии», я изучал это дело вместе с Коннором, пока не… - Пока не пришлось пристрелить его? Опять самодовольная ухмылка. И опять он прерывает ответ Ричарда. Создается впечатление, что вице-консул негласно установил определенную длину ответов для клирика и превышать лимит ни в коем случае нельзя. - А, прости-прости. Вернее будет сказать проведена процедура наказания, но не суть. Главное, Ричард, ты должен понять, что верховный совет «Тетраграмматона» был крайне недоволен ситуацией произошедшей в Либрии. Оставшиеся государства, должны… нет, обязаны ужесточить контроль во благо нашего процветания и спасения остатков человечества. И твоя задача, клирик, провести жесткий мониторинг рядов. Сейчас у нас идет тестирование новых клириков на становление первого ранга, думаю, ты уже понял, что от тебя требуется. - Да, Элайджа. Я не подведу волю Вождя. Настоящее время Что-то не вяжется. Он явно знает больше, чем говорит. Ричард снова и снова пересматривает материалы по делу Гэвина Рида. Тайник, что был найден в его доме, четко давал понять, что он не мог в одиночку собрать все эти запрещенные предметы. Даже на пару с Коннором, если тот помогал ему. Но больше всего ему не давал покоя последний проведенный допрос. Ричард, вновь и вновь пересматривал момент, где они практически соприкасались друг с другом. Опустевший зал клириков гудел своей тишиной, сталкиваясь с беспокойным постукиванием пальцев Ричарда по рабочему столу. Откуда в его маркерах поведения проявляются такие неврозы. Может всему виной то, что он решил пополнить свой запас «Прозиума», который так неудачно закончился еще до проведения допроса подсудимого, только во второй половине дня. Первые звоночки в проявлении эмоций, клирик не заметил. Можно сказать, что он и не ощутил особой разницы, пока не поговорил с Ридом. Но после принятия препарата, он не возвращался к этому вопросу, пока его эффект вновь не начал спадать. Весьма странно понимать, что внутри тебя колышутся эмоции. Это как чувствовать раздражающую щекотку внутри себя и не понимать ее источник и более четкое местоположение, чтобы прекратить ее. Самое неприятное это чувствовать столб огня, поднимающийся с центра груди и уходящий вниз живота. Подобное он ощутил впервые на допросе Рида. Это непривычно и… больно? И хочется ощутить это еще раз. Но сейчас Ричарду доступно только легкое напоминание этого чувства при пересмотре утреннего допроса. Поздней ночью серая и полупустая квартира встретила Ричарда своим безразличным холодом. Неужели здесь всегда было так неуютно? Пронеслось у него в голове. Чувствуя усталость, он на ходу скинул с себя одежду и бросил ее на спинку стула. Не повесил в шкаф, как делал это обычно. Кое-как натянул на себя пижамные штаны, лег на жесткий матрас и провалился в забытье. Беспокойные сны терзали его. Вот он на задании по зачистке периметра от опасной группировки эмоциональных преступников. Уже в самом начале операции было потеряно несколько боевых единиц тетраграмматона. В любом случае миссия была завершена успешно. Лобовая атака Ричарда не оставила никого из преступников в живых, а все предметы искусства и вещи вызывающие эмоции были ликвидированы. Все идет согласно процедурам, но внезапно сон переносит его в заброшенную церковь. Там он видит своего брата. Коннор сидел под светом витражей. Но он не любовался причудливой мозаикой. Его голова была опущена вниз, он вертел в руках стеклянную рыбку. Внутри Ричарда разгорается негодование и досада. Его брат? Он же лучший из лучших. И он оказался жалким преступником? У Ричарда нет выбора. Он достает пистолет и направляет его на Коннора. За крохотный момент до выстрела, Коннор поднимает взгляд. Но вместо брата, сквозь дуло пистолета на Ричарда смотрит Гэвин. Такой убийственно спокойный взгляд Рида, клирик никогда не видел. Гэвин Рид всегда показывал большой спектр эмоций. За то короткое время, что они виделись. Он был либо зол, либо раздражен, либо ухмылялся от ехидства, что переполняло его, либо брезглив, либо печален, растерян, недоволен, все что угодно кроме этого безразличного спокойствия. Ужас сковал Ричарда. Прогремел выстрел. Резко подскочив с кровати, клирик почувствовал что задыхается. Сердце пошло вскачь, а все тело покрылось испариной. Последний раз что-то подобное Ричард испытывал еще совсем в подростковом возрасте, тогда он подхватил сильную простуду после тренировки под проливным дождем. Но тогда все дело было в его упрямстве, и он вовремя принимал «Про… -«Прозиум»! Ричард сорвался с места и быстрым шагом направился в ванную комнату. В пустой квартире хорошо отдавалось эхо от топота его голых ступней. За несколько секунд, что показались Ричарду долгими часами, он встал перед умывальником. Дрожащими руками, не с первой попытки достал ампулу из футляра и кое-как вставил ее в инъектор. Приставив иглу к шее, его взгляд автоматически направился в собственное отражение в зеркале. Ричард не узнал самого себя. Мокрый, взъерошенный, полуголый и напуганный парень никак не напоминал ему обычно холодного, собранного, одетого в закрытую униформу и плотные перчатки, строгого мужчину. Рука опустилась вниз. Пальцы разжались. В пустой квартире прогремел звук упавшего инъектора.

***

- Оу, господин клирик. Это опять вы? – веселый оскал обнажил клыки мужчины, - Чем же обязан такой чести? - Что тебя связывало с Коннором? - Ммм … раньше? – Рид провел указательным пальцем по подбородку, попутно сминая свои губы. Он так делал, когда что-то вспоминал или делал вид, что вспоминает. От этого движения Ричард на мгновение завис и ощутил, как в горле слегка пересохло. – А вспомнил. – Рид щелкнул пальцами. – Точно! Вспомнил! Раньше нас связывало то, что мы оба были живы, тупой ты ублюдок!! – Гэвин с силой ударил кулаками по железному столу и перешел на крик. - А сам-то как думаешь? Судя по последней твоей реплике, ты и так все прекрасно понял! Так что будь любезен, съеби с глаз долой и дай мне спокойно дождаться своей казни! Гэвин сложил руки на груди и отвернулся от своего собеседника. Мол «разговор окончен». - Процедуры. - Что? - Это…процедура. Ричард словно почувствовал стыд от сказанной им глупости. Голова сама опустилась и вжалась в плечи. Захотелось исчезнуть. Он ведь пришел сюда не для того чтобы обсуждать с Гэвином то, как он умрет, а… что он собственно пришел сюда обсудить? - Ц… мне плевать, Ричи. – От такого обращения клирик вздрогнул, но головы не поднял. – как ни крути - это в любом случае будет убийство. И назови ты это казнью, процедурой или кормлением птиц, я не знаю, - усмехнулся Рид, - итог так и останется прежним. Я буду мертв. И заметь, не по своей воле, а по твоей. Ричард резко вскинул голову, и его лицо второй раз за это утро приобрело потерянный и испуганный вид. Казалось, что его страшный сон начинает сбываться и самое страшное, что он сбывается по другому сценарию, который Ричард не может предугадать и от этого он не способен изменить известную ему концовку – Гэвин Рид умрет. - Что ты смотришь на меня клирик? – злобно усмехнулся Рид. – Ты выглядишь так, будто… Усмешка пропала с лица Рида. Черты лица его стали жестче, а брови нахмурились сильнее прежнего. Он весь подобрался, подсел к Ричарду очень близко, настолько, что его горячее дыхание обдавало щеку, и полушепотом спросил его. - Ты не принимал «Прозиум»? Ответом на его вопрос стал внезапный звонок будильника наручных часов, который напоминает о приеме препарата, и полное бездействие Ричарда к этому сигналу. Прошли еще мгновения, Ричард никак не реагировал. Разве что выжидающе скользил взглядом от своих часов к Гэвину. Реакция не заставила себя долго ждать. Удивленный выдох Гэвина прошелся по коже Ричарда. Увы, эта сладкая пытка не длилась долго. И когда Гэвин начал отодвигаться, Ричард потянулся за его движением и случайно погладил его щеку кончиком своего носа. От этого Рид резко дернулся и закрыл ладонью ту часть кожи, где его невесомо коснулись. Однако, выглядел Гэвин сейчас так, словно его смачно ударили по лицу, а не нежно коснулись. Его полностью заалевшее лицо, придало Ричарду немного уверенности. Гэвину не было противно! Значит ли это, что я могу… - Думаю, вам пора, клирик. Время допроса истекло. Гэвин отодвинулся от Ричарда еще дальше, пытаясь избегать его взгляда. На сегодня действительно хватит. Для них обоих.

***

Квартира Коннора. Стоило раньше заняться ее осмотром. Конечно, его брат не настолько готов был рисковать, но его проявившаяся эмоциональность рано или поздно заставила бы его как-то проявить себя. На начальном этапе, осмотр квартиры не показал ничего примечательного. Построение комнат в точности такое же, как у Ричарда: обои, расстановка и цвет мебели, всё идентично. Все, кроме расположения проектора. По стандарту, экран проектора должен находиться у несущей стены. Так обзор лучше, когда смотришь вещание вождя. В квартире Коннора же, экран висел у стены перегораживающий зал и кухню. «Это здесь» - пронеслось в голове у Ричарда. Он свернул экран проектора и начал искать полую поверхность. Впрочем, особых усилий это не потребовало, за экраном стена была отделана квадратными панелями и как раз одна из них содержала в себе тайник. Легко отжав одну из панелей, она отошла от стены и открыла аккуратный, отделанный деревом шкафчик. В столь изящном тайнике хранился столь не изящный металлический короб. В таких обычно хранятся медикаменты. Ричард осторожно открыл его и осмотрел содержимое. На первый взгляд там не было ничего особенного. Какие-то бумаги. Под ними он нашел небольшой плеер и наушники. Поддавшись любопытству, Ричард включил его. Грозные инструментальные звуки ударили по перепонкам. От неожиданности Ричард поморщился, но музыку не остановил. Он решил изучить бумаги более подробно. Это оказались письма. Конечно, письма не были запрещены, если их содержание было чисто информационным. Но здесь… Это письма Гэвина к Коннору. Тот делился с ним своими новостями, а главное чувствами. Писал ему как любит его и хотел бы с ним бежать, куда подальше. Но если Коннор такой добряк, что хочет помочь всем, то Гэвину ничего не остается, как помочь ему в этом:

«… Не знаю семейное это у вас или нет, но ты упрямее любого барана. Ты знаешь, я люблю тебя, и я хотел бы прожить с тобой до конца наших дней… Хотел чтобы ты всегда касался меня, целовал меня в шею(и не только), и не отпускал меня из своих объятий… Но я так понимаю, что в этом мире нам не суждено быть вместе столько, сколько нам хочется. Поэтому я покажу тебе всю свою любовь и сделаю, как ты хочешь… Скрытое сопротивление…»

Дальше Ричарду было неинтересно читать. Вставшие в его глазах слезы, полились нескончаемым потоком, после того как он увидел среди этих писем фото, на котором были изображены счастливые Коннор и Гэвин. Они не смотрели в камеру, они смотрели друг на друга, сцепив свои ладони в замок. Рид так ни разу не улыбался ему, все, что он делал — это злобно скалился. Какая-то беспомощная жалость к себе и злоба охватили Ричарда. Он ненавидел себя за то, что сделал со своим братом. И в то же время ненавидел его. Почему? Почему Коннор всегда получал то, что он хотел? У него всегда было самое лучшее, он всегда был лучше Ричарда. Даже после смерти, он остается таковым. Он остается тем, у кого есть всё будучи мертвым. Но ведь оно ему больше не нужно… Что за глупая шутка? Ричард сотрясался в беззвучном рыдании, пока в его голове переливался гром четвертой части девятой симфонии Бетховена.