Истинность

Всё тело дрожало, руки не могли держать руль. Глаза застилала пелена слез, которые омега пытался убрать, часто моргая. Он понимал, что вести машину в таком состоянии это самоубийство, поэтому свернул в какой-то двор, остановил машину на стоянке. И только тогда дал волю тому, что рвалось изнутри. Тэхён часто дышал, выдыхая громко и надрывисто. Крупные капли слез стекали по щекам непрекращающимся потоком. Омега не мог этому сопротивляться, истерика накрыла его. Он скулил и рыдал, громко и протяжно, будто оплакивал что-то очень важное. Совсем не так он представлял эту встречу. Если спросить Тэхёна, чего он ждал от разговора с Чонгуком, то омега бы ответил так. Он хотел бы сесть в машину, и сразу попасть в крепкие объятья альфы. Чтобы тот сильно сжимал, целовал губы и лицо и шептал о том, что больше не отпустит. Что не сможет больше делить Тэхёна ни с кем, себе заберет навсегда. Что Тэхён нужен, необходим больше всего на свете. А потом они бы позвонили своим мужьям и договорились о встрече. И все рассказали бы, как есть. Попытались объяснить то, что между ними происходило, и как они просто не могут противостоять друг другу. Рядом с Чонгуком Тэхён был готов к крикам, обвинениям, оскорблениям и злым презрительным взглядам. Готов был даже получить заслуженные пощечины, и от мужа, и от друга. А потом он бы собрал свои вещи, и вместе с Чонгуком они бы уехали в его небольшую студию, которая стала такой родной и видела столько счастья. И они бы начали строить что-то новое и серьезное, растили бы то, что есть уже между ними. Но все вышло по-другому. Злость и взаимные упреки, ревность и нежелание что-то менять. Нежелание альфы. Ведь Тэхён дал ясно понять, что готов, условие поставил. Готов, бери меня, своим сделай, мы пройдем через это. Но Чонгук не захотел. Какие-то объяснения, просьбы дать время, неуверенность. А времени больше нет, омега больше не может метаться из стороны в сторону и разрываться на части. Он уже и жизни с Хосоком совсем не представляет. С Чонгуком или без него в любовниках. Слишком заврался, слишком предал, слишком в другом человеке растворился. И как он сможет теперь жить, будто ничего не произошло, будто не было Чонгука. Словно как был, так и остался один муж, и все станет как было раньше. Ничего не станет и так не будет. Тэхён уже не тот, что был два месяца назад. И он не уверен, что время вернет чувства к Хосоку. Он уверен был, что этого не произойдет. Омега больше не может обманывать этого прекрасного человека. Но как уйти? Что сказать? Что разлюбил? Вот так просто взял и разлюбил, без причины? Ведь все было «хорошо» в глазах мужа. Тэхён таким же был для него и вдруг захотел уйти. Омеге нужно время придумать, как сделать так, чтобы закончить этот брак. И пусть Хосок не знает об его изменах, но омега знает и помнит каждую из них. Может, его муж сможет найти себе достойного омегу, который будет ценить его так, как ценил Тэхён до встречи с Чонгуком. А сам Тэхён больше не может. И это также прекрасная возможность больше не пересекаться с Чонгуком. Просто перелистнуть страницу, выкинуть из своей жизни семью Чон, стать снова Ким и жить своей жизнью. Пусть пустой и непонятной, но без этих альф. Один из которых убивает каждый раз, смотря добрыми карими глазами, другой не принимает его в свою жизнь и делает больно. Почему Чонгук так поступил? Тэхён для себя точного ответа дать не мог. Может, инстинкты не затронули чувства и разум? И когда встал вопрос «или/или» человек победил альфу. Омега знал о бизнесе Чона, Чимин любит болтать почем зря. Альфа свой бизнес своим ребенком считает, взращивает и оберегает, стремится к выгоде, доходам и процветанию. И для чего Чон просил время? Чтобы дела уладить или опять голову Тэхёну затуманить обещаниями и уйти от темы? Омега не знал, но и выяснять точно не собирался. Вот он, готов прыгнуть, если Чонгук поддержит. Но альфа не поддерживал, поэтому ни к чему это. Осталось определиться как жить дальше и попытаться забыть эти два месяца, которые полностью внутри все выжигали воспоминаниями. ________________________ Все крутилось в жизни день за днем. Омега работал, брался за любое предложение, лишь бы меньше бывать дома. С Хосоком они мало виделись, альфа тоже постоянно пропадал на работе, в перелетах и поездках. Когда они встречались, альфа вел себя отстраненно, мало говорил и улыбался, и будто глаза прятал. Не смотрел как раньше, восхищенно и влюбленно, просто был добр и ласков в словах. Тэхён раздумывал о том, что с ним происходит, но ответа не нашел. Возможно, состояние самого омеги просто выдавало то, что муж какой-то не такой. Возможно, альфа уставал на работе от проблем, которые появлялись одна за другой. Точного ответа нет, но Тэхён и не сильно задумывался. Его устраивало меньше общения с мужем, как и практически отсутствие секса. Чем меньше видишь Хосока, тем меньше боли от того, что предал этого замечательного альфу. И больше времени на раздумья о том, как жить дальше и что предпринять. Чонгука он не видел, только иногда слышал его имя в телефонных разговорах Хосока. И был рад, что они не пересекались. И не потому что резко остыл к нему, нет. Это кажется невозможным. А потому что, если бы увидел, не сдержался бы. Слезы не сдержал и бросился бы в объятья. Потому что тосковал очень сильно. Тэхёну так не хватало этого альфы, что та боль и тоска, которую он испытывал до того, как они переспали, просто меркла на фоне того, что омега испытывал сейчас. Но Чонгук не звонил и не писал, и это тоже ответ. Он принял то, что ему сказал Тэхён и жил дальше. Вот и омеге тоже надо жить дальше. Как-то. _______________________ Прошло две недели, и Тэхён улетает в Лондон для участия в показе и съёмки в рекламе. И Хосок, почему-то, не ворчал как обычно от того, что Тэхён опять в своих перелетах. Просто сказал звонить почаще и трубку брать, чтобы он не волновался. Работа и альфу не отпускала, он тоже редко появлялся в их доме. Тэхён отдавался процессу работы целиком. Рекламный ролик снимали два дня по четырнадцать часов. И омега был готов дальше работать, лишь бы не возвращаться в пустой номер и не думать. После съёмок рекламы один день выходной, на следующий день назначен показ. Беготня, макияж, суета, рабочие процессы, все это кружит голову, заставляет отвлечься хоть ненадолго. Когда показ закончился и все освободились, их команда собралась в клуб. Тэхён не сопротивлялся и поддержал идею. Лишь бы не в отель. Клубы он никогда не любил. Там жарко и душно, много народу и музыка оглушительно орет. Но сейчас это то самое, что нужно, чтобы не думать. Их семь человек, они занимают отдельный столик с диванчиками. Пьют, смеются и громко говорят. Тэхён не злоупотребляет алкоголем в повседневной жизни. Он считает, что это вредно и не доводит до добра никого и никогда. Да и его внешности, которая является его работой, алкоголь только хуже сделает. Но не сегодня. Сегодня омега пьет, мартини горько-сладким вкусом стекает по пищеводу, чуть согревая. Хочется отвлечься, хочется забыться, ощутить себя свободным. Поэтому он пьет. А потом все вместе идут на танцпол. Музыка уже не раздражает, а заряжает тело. И хочется танцевать. Когда он в последний раз танцевал? Тэхён не ответит, он не помнит. Но сейчас он качает бедрами, поднимает руки, двигается всем телом. Наглые альфы сразу же посылаются их директором и стилистом, которые тоже являются альфами. Они в обиду не дадут, можно не беспокоиться. Поэтому Тэхён и не беспокоится. Он танцует со всеми, пьет со всеми, смеется со всеми и, кажется, впервые за последние недели чувствует себя живым. И пусть это обман и просто алкогольный дурман. Пусть завтра будет так же плохо, а то и еще хуже. Неважно сейчас. Сейчас музыка и мартини, и все тело горит и пылает, и хочется еще танцевать, потому что невозможно держать это в себе. ____________________ Через два дня после разговора с Тэхёном Чонгук улетел в Америку. Его больше ничего не держало в Корее, даже муж. Чимин только рукой махнул и сказал, что это неудивительно. Если у его отца новый проект, мужа не видно и не слышно. То же самое можно было сказать и об омеге. Чимин вечно где-то пропадал, уезжал, улетал. Следил за ресторанами, планировал новые объекты. Все разбежались кто куда, и Чонгука это полностью устраивало. Не устраивало только то, что не было Тэхёна. Сказать, что альфа скучал, не сказать ничего. Это вечно ноющее внутри чувство было не заткнуть даже изнуряющей работой. Потому что не было уже ванильного омеги, который ждал его. Чонгук ходил вечно злой и раздраженный, цеплялся к подчиненным без повода. Лишний раз к нему боялись подойти, что-то спросить или уточнить. Даже господин Пак заметил изменения в молодом альфе, задавал вопросы, все ли у них хорошо с Чимином. Чонгук сквозь зубы говорил, что все отлично, где-то в глубине себя виня старшего альфу в том, что они не могут быть вместе с Тэхёном. Хотя сам прекрасно понимал, что это полная чепуха. Виноват только он сам, и никто больше. Ведь Тэхён дал ясно понять, что готов. Готов открыть все их мужьям. Что не может больше так жить и разрываться по частям. Альфа тоже не может, но что-то внутри останавливало. Это очень странное чувство внутри, оно было непонятно и прожигало постоянно. Будто он разделился на две части: человек и альфа. Альфа грыз зубами все нутро, требовал Тэхёна обратно. Ведь не знать где он и с кем, чем занимается, не знать его мысли и чувства было невыносимо больно. Альфа хотел себе присвоить то, что признал своим то, что так грело рядом и давало чувство покоя и тепла. Но человек внутри, рациональный и расчетливый, говорил, спокойно объяснял, что очень многое можно потерять, если сделать этот опрометчивый шаг. Пять лет беспрерывной работы, бессонных ночей и вечных головных болей для того, чтобы сделать свой бизнес успешным, станут напрасными. Нет, Чонгук не потеряет все, если порвет все связи с отцом Чимина. Но потеряет больше половины, и все придется начинать заново с середины, и сейчас как никогда бесило, что его собственный бизнес так сильно зависит от одного человека. Господин Пак - добрый человек, если ты у него на хорошем счету. Поддержит и поможет. Но навряд ли Чону удастся остаться в любимчиках, если он разведется с Чимином, потому что нашел себе другого омегу. Изменял, обманывал, предавал. И ладно если бы старший Пак просто оборвал все связи, но ведь он может и специально навредить. Поговорить со своими влиятельными друзьями, так же клиентами Чонгука, и те отвернутся от него, сменят застройщиков. И Чон не удивился бы, если бы старший так и поступил. Ведь Чимин единственный и любимый сын-омега, и родители от них ждут внуков, а не развода. И поэтому Чонгук страдал и мучил себя изо дня в день, воспроизводя в памяти ту боль и обиду, которую увидел в карамельных глазах в их последнюю с Тэхёном встречу. Помнил все те слова, которыми они жалили друг друга, будто соревнуясь в том, кто сделает больнее. Ревность и неопределенность их отношений смешались в салоне автомобиля и заменили хорошие слова на злые. Чонгук себя сдержать не смог, Тэхён ответил тем же. И вместо того, чтобы все спокойно обсудить, просто кричали друг на друга, выливали то, что накопилось. И потом ультиматум Тэхёна и его прощание. Чонгук не хотел его отпускать, не мог. Хотел к себе крепко прижать и заверить, что все будет хорошо. Хотел остановить, догнать, не дать оборвать то, что между ними было. Но не стал этого делать. Потому что не мог ничего обещать. Как можно давать обещания, если сам в себе запутался? Если сам не знаешь что делать и как выбраться из всего этого с наименьшими потерями. И поэтому пообещать нечего, ведь это был бы очередной обман. Но и жить без Тэхёна было невозможно. Еще был брат. Брат любимый, с самого детства. Пусть и были они неродными, но ближе не было. Они всегда хорошо общались и понимали друг друга. И тут он, младший брат, взял и с мужем родного человека переспал. И не просто сексом занялся, а с головой окунулся в омегу, себе забрать хотел, а брата — придушить собственными руками, ведь сцена в кабинете никуда не уходила из головы. Все эти мысли просто разрывали мозг, награждая альфу вечными головными болями и отвратным настроением. Как рассказать брату, что ему нужен его омега, и они уже не одну неделю за его спиной занимаются сексом? Как сказать Чимину, что ему нужен развод, потому что его друг Тэхён занимает все его мысли днем и ночью, и только его он хочет видеть рядом? Как минимизировать потери от развода и разрыва контрактов с отцом мужа, чтобы не рухнуло к чертовой матери все дело, которое альфа строил последние пять лет? Чонгук не знал, но пытался найти ответ. Он не был оптимистом, реализм не позволял. Не был романтиком, когда «с милым рай в шалаше». Но альфа хотел с милым и в шалаш, а человек думал и анализировал. Он тоже хотел с Тэхёном, ведь не только секс и инстинкты были между ними. Чонгук обожал смех омеги, и как сверкают его глаза. Обожал как тот морщит носик или шутит над альфой. Ему нравились их разговоры, их не хватало. Все это было, и это хотелось иметь рядом. Но решения как не было, так и нет. Поэтому Чон продолжает рычать в подушку, потому что нет рядом сладкой ванили. ______________________ Настойчивый звонок телефона вырвал из беспокойного сна. Чонгук закрутился на кровати, раздраженно рыча и шаря рукой под подушкой. Он только недавно смог уснуть, но тут кто-то решил, что альфе не нужен долгожданный сон. Чон даже не открыл глаз, просто гаркнул в трубку: — Да! — Это все из-за тебя! — громкий хриплый крик ворвался в уши, заставил распахнуть глаза и резко подняться на постели. — Тэхён? — хрипло выдохнул альфа. — Да, Тэхён! А ты мужа своего ждал? Альфа моргает и не может поверить что слышит этот голос, по которому так скучал. Но омега как будто в истерике, говорит невнятно, дышит глубоко и стонет. — Ты что, пьян? — спрашивает Чон. — Да, и что? И при чем тут вообще это? Все из-за тебя. Ненавижу тебя, Чонгук! И снова громкий стон и тяжелое дыхание. Альфа напрягся всем телом, сжал телефон в руке. — Тэхён, что случилось? Ты в порядке? — Нет! — громкий крик. — Я не в порядке! И все из-за тебя, ее не должно быть сейчас! У меня течка, Чонгук! Тэхён начинает плакать, а альфа забывает как дышать. Внутри все переворачивается, а сердце медленным «Бум! Бум! Бум!» по ребрам бьет. — Ты.ты где? Где… Хосок? — Я не дома, — скулит Тэхён. — Я в Лондоне. И я не могу… Почему это происходит? Мне так плохо, Гук! Омега мычит и начинает плакать, уже задыхаясь от слез. Чонгук уже подлетел к ноутбуку, вывел из спящего режима и искал рейсы до Лондона. — Это еще хуже, — хрипло шепчет омега, — еще больнее. Я сойду с ума! — Ты… — альфа облизывает губы и не может проглотить ком в горле. — Ты хочешь, чтобы я прилетел к тебе? В трубке какой-то шум и шуршание простыней, стоны тихие и жалобные. А Чон кажется не дышит, пока ждет ответ. — Да, хочу, — выдыхает омега. — Ты нужен мне, Гук. Мне так больно… Помоги мне, пожалуйста… Внутри все сжимается от того, что нельзя появиться рядом с Тэхёном прямо сейчас, успокоить, прижать к себе, забрать боль. Но он уже забронировал первый рейс до Лондона, выдохнул и как можно спокойнее заговорил: — Конечно, я помогу тебе, ангел. Послушай меня очень внимательно. Я сейчас в Стокгольме. У меня рейс через полтора часа. Чуть больше двух часов полета. Скинь мне свой адрес, и я приеду. Это еще почти час. Поэтому меньше пяти часов, и я буду у тебя. Слышишь, Тэ? Только всхлипы в трубке, и потом слабый голос омеги: — Ты правда приедешь ко мне? Чонгук зажмурил глаза от боли, потому что Тэхён сомневался в нем. И имел полное право. — Конечно. Ты сомневался? — Я…Я не знаю. — Я буду у тебя до обеда, я обещаю. Прими таблетки, обезболивающее, и жди меня. Тишина, и тихо: — Хорошо. Чонгук завершает вызов и бегает бешеным взглядом по номеру отеля. Просто невероятная удача, что он сейчас в Европе по поручению старшего Пака. Если бы он был в Чикаго, ждать Тэхёну надо было бы больше десяти часов. И альфа с ума сошел бы из-за беспокойства. И если эта течка такая же, как и последняя, то по словам омеги, это просто невыносимая боль и непреодолимое желание. Его ангел мучается, а Чон ничего не может сделать прямо сейчас. Лишь бегает по номеру, собирает вещи, одевается. Альфа внутри понимает, что его ждет течный омега. И не какой-то, а его ангел, самый вкусный и желанный, и просто ревёт внутри. Ведь для каждого альфы унять ту боль, что испытывает его омега в течку, дело первостепенное. Заполнить собой, показать, кому он принадлежит. А человек хочет обнять это хрупкое тело, погладить по волосам и шептать, что все хорошо, и скоро все пройдет. И Чонгук не верил, что Тэхён его ждет. Сам позвонил, несмотря на обиду и то, что они закончили их связь. Не мужу позвонил, а ему. Не смог противостоять природе и инстинктам, так же, как и Чонгук в гон не набрал номера Чимина. Их продолжает тянуть, несмотря на то, что они пытаются убежать друг от друга. И снова все по кругу начинается, но альфа надеется, что в этот раз они смогут что-то решить, и Тэхён не выгонит его за порог, как только закончится течка. __________________________ Ночь клубного пьяного веселья закончилась для Тэхёна не так, как он ожидал. В час ночи омега был уже изрядно пьян, его глаза лихорадочно блестели, а тело просто горело от жара внутри. Директор, который был трезвее всех, забеспокоился о состоянии модели и отвез его в отель. Омега сопротивлялся и требовал налить еще, но альфа был непреклонен. Затолкнул Тэхёна в номер, заставил выпить жаропонижающее и угрозами отправил спать. Омега сопротивлялся до того момента, пока голова не коснулась подушки. После этого Тэхён сразу же вырубился. Он проснулся от того, что было невыносимо жарко, как внутри, так и снаружи. Еще не до конца протрезвевший мозг не понимал в чем дело. Омега просто разделся и в одном белье начал метаться по постели, пытаясь найти более или менее прохладное место для сна. Но ничего не выходило. Прибавилась боль в животе, внизу тянуло. А когда начала выделяться смазка, сомнения отпали. Началась течка. Не протрезвевший мозг не мог поверить, еще месяц был впереди, но факт остается фактом. И волна ярости накрывает с головой. Только один человек виноват в той херне, которая происходит с омегой. Этот альфа ворвался в его жизнь, перевернул вверх дном, сломал и свалил. И течка эта гребаная тоже из-за него, без сомнения. Тэхён берет в руки телефон, ищет нужный номер. Руки дрожат от боли, течка усиливается. В глазах все плывет от остатков алкоголя и накрывающего желания. Он сейчас все выскажет, все, что внутри. Потому что плохо и больно, и бесит неимоверно. И он позвонил. И честно себе мог признаться, что не планировал просить Чонгука о помощи в течку. Но… Когда он услышал этот голос, по которому так сильно скучал, услышал в нем беспокойство и сильную надежду на то, что Тэхён не оттолкнет, то омега не смог сдержаться. Заплакал, заскулил, начал просить о помощи. Потому что больно, больнее чем в прошлый раз, как и жар желания более горячий и сжигающий. Не смог не позвать, потому что скучал очень сильно, все тело и разум скучали по одному-единственному альфе. Было страшно снова окунаться в этот омут, ведь потом может быть опять больно. Но все можно скинуть на алкоголь и невыносимую течку и прикрыть ими реальные чувства, если они Чонгуку все еще не нужны. Тэхён не сомневался, что не безразличен альфе. Невозможно так смотреть, так касаться и так брать, если ты ничего не испытываешь к человеку. Но, видимо, этого мало, чтобы бросить все и быть вместе. А сейчас у омеги часы ожидания, которые, кажется растягиваются на недели. Он идет в душ, смывает опьянение и пытается пальцами унять тот жар, что горит внутри. Но оргазм есть, удовлетворения нет. Нужен альфа, нужен Чонгук. Он перед глазами, его тело, его руки, волосы и запах сандала. И его плоть, такая твердая, и приносит так много удовольствия. Омега понимает, что его уносит. Мысли уже не сформировать нормально, они только в направлении Чонгука текут. Из последних сил он берет телефон, пишет агенту чтобы его сегодня не беспокоили, потому что очень плохо, и снова теряется в волнах боли и вожделения. Тэхён мечется по кровати, ласкает пальцами член, трется ягодицами о подушки, но это смешно и бесполезно. Все таблетки выжигаются изнутри жаром тела и высокой температурой, одежда раздражает, даже одни боксеры. Поэтому они улетают в неизвестном направлении. Хочется уснуть, потому что было очень мало сна, но течка не позволяет, волна за волной омывая тело. И каждая все сильнее. Омега не следит за временем, он потерялся в пространстве. Просто скулит и стонет, меняя положение тела на постели, дрочит и ласкает себя пальцами, представляя Чонгука, и тихо выдыхает его имя. Он не может больше, он хочет, и очень сильно устал. _______________________ Чонгук всю дорогу и перелет помнит как в тумане. Кажется, эти часы стали самыми длинными в его жизни. Но мысли о том, что его ангелу сейчас еще хуже, заставляли напрягаться и чуть ли не кричать, чтобы машины ехали и самолет летел быстрее. Когда он прилетел в Лондон, и уже сказал адрес отеля таксисту, то дрожь пробивала все тело. Он через навигатор посмотрел, что до отеля минут двадцать, и это совсем ничего, по сравнению с тем временем, которое он уже потратил на дорогу. Из такси он выбежал, в отель залетел пулей, чуть не забыв свой багаж в багажнике машины. У ресепшена никого не было, что очень порадовало. — Добрый день. Милый, но серьезный омега ответил стандартной улыбкой: — Добрый день, добро пожаловать. Чем могу помочь? — Понимаете, у меня муж в вашем отеле. Он позвонил мне и сказал, что у него началась течка, такой деликатный вопрос. Вы, как омега, поймете и меня, и его. Он очень плохо себя чувствует. Не отвечает на звонки, я беспокоюсь. Может он в душе, или уснул. Вы могли бы дать мне ключ-карту от его номера. Номер 809. Омега сощурил глаза. — Извините, но вы же понимаете, что так не делается. Я не могу. — Я все прекрасно понимаю. Вот мой паспорт, проверьте фамилии. Моего мужа зовут Чон Тэхён (боже, как это прекрасно звучит), я Чон Чонгук. И он ждет меня. Администратор проверяет паспорт, сверяется с компьютером. Альфа кусает губы и нетерпеливо стучит носком кроссовка. — Мда, все верно. Но нашему работнику придется пройти с вами, чтобы ваш муж подтвердил, что это не обман. — Вы же понимаете, — уже раздраженно говорит Чонгук, — что мой омега в течке, и я не хочу, чтобы его кто-то видел. — Не беспокойтесь, — невозмутимо говорит администратор. — С вами поднимется так же работник-омега. Чон скрипнул зубами, достал бумажник, не сводя взгляда с омеги. Взял свой паспорт, вложил туда пять зеленых купюр, и вернул документ обратно. — Посмотрите еще раз, пожалуйста. Омега вяло усмехнулся, мол «давно бы так», кивнул и достал нужный ключ-карту. — Добро пожаловать, господин Чон. — И ещё. Мне нужен пентхаус, пока на три дня. Мы с мужем планируем перебраться туда как можно скорее. Глаза омеги блеснули, ведь перед ним такой замечательный клиент. — Конечно, конечно. Пальчики застучали по клавиатуре, и через две минуты еще один ключ-карта отправился в карман альфы. — Номер 1701, семнадцатый этаж. Надеюсь, вам очень понравится наш отель. — Не сомневайтесь, — хмыкнул Чонгук, и бегом направился к лифтам. Он собирается перенести Тэхёна в пентхаус как можно быстрее. Насколько понял Чонгук, омега здесь по работе, а значит вся его команда с ним, в соседних номерах. И нельзя, чтобы они узнали или услышали то, что будет происходить в номере Тэхёна. Ведь муж омеги не прилетел к нему, а значит и стонов слышно быть не должно. ____________________ Весь восьмой этаж утопал в ванили. Как только двери лифта открылись, Чонгук как в стену врезался. В сладкую, вкусную, такую желанную ванильную стену. Он жадно вдыхал этот запах, по которому так соскучился. Остановился у белой двери с номером 809 и прислушался. Тишина. Со второго раза альфа попал ключ-картой в замок, услышав тихий писк открывшейся двери. Он тихо зашел и закрыл дверь за собой. Скинул кроссовки и направился через небольшую гостиную туда, где аромат ванили был густым и сильным. От картины, которую он увидел в спальне, задрожали ноги и руки, губы пересохли, сердце забилось в аритмичном темпе. Тэхён, полностью обнаженный, был на кровати. Он стоял на коленях, выпятив задницу кверху и прижавшись щекой к кремовым простыням. Медовая кожа блестела от пота, розовые волосы растрепаны. Глаза закрыты, с губ срываются хрипы и стоны. Одна рука зажата между животом и бедрами, и массирует член. Пальцы второй руки пропадают внутри омеги, стимулируют сзади. Тэхён будто в бреду, он не открывает глаз, только начал дышать чаще и глубже, видимо, почувствовал сандал. — Чон…гук… От этого молящего стона альфу будто молнией прошибло до самых пят, и он не сдержал рычания, которое вызвало волну дрожи у Тэхёна. Чонгук на негнущихся ногах обошел кровать и посмотрел на вид сзади. Боже, как это прекрасно и желанно. Пальчики не входили глубоко из-за неудобной позы, смазка блестела на ягодицах и бедрах. Альфа встал на колени позади омеги и осторожно убрал чужую руку. Наклонился и широкими мазками языка стал слизывать смазку, прикрывая глаза от удовольствия и вкуса, которого так не хватало. Лизал, посасывал, проникал языком внутрь. Просил разрешения, доказывал, что достоин обслужить этого омегу. Только он, и он будет стараться сделать все как надо, чтобы было хорошо. На упругих ягодицах остаются красные следы от пальцев, язык не прекращает своих сладких мучений. — Чонгук… Пожалуйста… Ну пожалуйста… Омега измучен и слаб, он больше не может бороться. Он просто умоляет взять его, потому что невыносимая боль, которая усиливается без альфы, уже убивает. Чонгук выпрямляется на коленях, облизывает губы. Скидывает черную кожанку на пол, расстегивает джинсы, спускает их вместе бельем на бедра. Собирает смазку пальцами и распределяет ее по полностью возбужденному члену. Тэхён слабо виляет задницей и скулит, просит. — Мой ангел, — хрипло шепчет альфа и приставляет головку к блестящему входу. Один быстрый точный толчок, и Чонгук входит по основание. Стенки вокруг сразу же сжимают член внутри, и омега кончает с громким стоном, изливаясь себе в руку и на постельное белье. Долгое ожидание, и измученному желанием и болью телу многого не надо. Тэхён дрожит и удовлетворенно мычит, собирая в пальцах кремовый атлас. — Да, Гуки, — на выдохе. Альфа начинает двигаться, наращивать темп. Руками сжимает бедра, фиксирует и вбивается все быстрее. Так, как они вдвоем любят, так, как им обоим нужно. И закрывать глаза не надо, перед ним тот, кого желает все внутри альфы. Он наслаждается этим видом, берет своего ангела, и рычит, не может сдержаться. Потому что альфа ликует, он вновь с самым желанным омегой, и это правильно. Шлепки становятся громче, движения несдержанней, стоны и рычание надрывистее. Они вдвоем повторяют имена друг друга, и поверить не могут, что это происходит. Двоякое чувство внутри. Будто этого не было уже долгие месяцы, а с другой стороны, будто расстались только на пару дней. — Боже… Ангел… Я так скучал… — Чонгук… Ещё… Не могу, все горит… И Чонгук входит резче, проезжаясь по простате головкой, стимулирует ее каждым толчком. И вновь Тэхён громко хрипло стонет, и пачкает живот и белье под собой. Альфа чуть сбавляет темп, дает время омеге прийти в себя. Он и сам уже на грани, секса давно не было, а течка Тэхёна не способствует контролю. — С ума сойти, — выдыхает омега. — Два оргазма за пять минут секса. — Можем ставить рекорды, я не против, — усмехается Чонгук, поглаживая упругие ягодицы, пальцами цепляя смазку и облизывая ее. — Не болтай, тебя не для этого сюда позвали. Чонгук смеется и вновь ускоряется. Наклоняется, лижет спину, ощущая вкус ванили и пота. Слушает сладкие стоны и не может наслушаться. — Давай, ну давай, Гук. Ты же сказал, что соскучился. Да, омега дразнит, и делает это специально. Оргазмы будто к жизни возвращают, забирают боль, доставляют необходимое наслаждение, дарят ясность ума. И член внутри так хорошо стимулирует, так правильно, ведь это Чонгук. Это сандал вокруг, и его пальцы сжимают ягодицы, их омега ни с какими другими не спутает. И так хорошо, что кричать хочется от счастья. Но Тэхён лишь стонет и мычит, и хочет, требует удовлетворения. Альфа на слова Тэ лишь усмехается. Стягивает футболку, потому что черная ткань прилипла к потному телу и раздражала. Он обхватывает тонкую талию двумя руками и начинает буквально насаживать на себя Тэхёна. Зубы скрипят, и клыки вновь увеличиваются. Внизу уже скручивается и собирается все наслаждение, готовясь взорваться. Чонгук откидывает голову, и рычит. Потому что нереально хорошо. Потому что каждый раз с Тэхёном невозможно забыть. Он внутри горячий и влажный, и принимает так идеально, что просто не верится, что так бывает. — Стой! Хочу сцепку! Чонгук резко застывает на половине толчка. Смотрит на профиль омеги, который все так же лежит правой щекой в простынях. Его глаза закрыты, открытые губы выдыхают воздух. — Сцепку, Чонгук! Я хочу сцепку. — Тэ, я не думаю, что это хорошая идея. У тебя все же течка. — А я и не заметил! И поэтому я хочу. Потому что в течку должны быть узел и сцепка. — Ангел, послушай… — Опять какие — то объяснения, Чонгук? — фыркает омега. — Я пью таблетки, ты знаешь. Все безопасно. Но если ты не хочешь… Я могу найти альфу, который даст мне узел и сцепку. Мужу позвоню… Тэхён отрывает голову от постели, но сильная широкая ладонь припечатывает его обратно, сжимая розовые пряди. Чонгук смотрит на него, сощурив глаза и оскалив клыки. Наклонив голову к плечу, альфа рычит: — Дразнишь меня, ангел? Играешься? Хорошо. Будет тебе и узел, и сцепка. С удовольствием наполню тебя до отказа. Чонгук выходит из омеги и переворачивает его на спину. Тэхён улыбается довольной лукавой улыбкой, потому что прекрасно знал, что альфа уступит, и он получит все, что захочет. В гон правит альфа, но в течку омега крутит хвостом (задом) как хочет. Поэтому сейчас крепкое тело накрывает его сверху, Тэхён сразу же оплетает его руками и ногами. Чон входит плавно, но сразу до упора, и начинает двигаться. Он смотрит Тэхёну в глаза, и не может взгляда оторвать. Они блестят желанием, игривостью и страстью, и так же изучают его лицо. Альфа смотрит на искусанные губы и шепчет: — Можно… Я поцелую тебя? — Да, — выдыхает Тэхён и их губы встречаются. И снова этот всплеск эндорфинов, потому что счастье в этих губах, сладких и уже родных. Поцелуй глубже, как и толчки. Быстрее, как и движения бедер. Тэхён разрывает поцелуй и стонет, подмахивает бедрами, царапает спину. Чонгук пользуется возможностью и лижет шею, вспоминая яркий вкус. Он уже близко, и предвкушает сцепку. Альфа подгоняет его, бедра уже двигаются аритмично, сбиваются и вот он изливается в омегу, который принимает все в себя. Узел набухает, и Тэхён напрягается весь, чувствуя давление на простате. Чон чуть дергает бедрами, и омега кончает в третий раз от легкого толчка набухшего узла. Сцепка произошла и Тэхён чувствует, как Чонгук заполняет его, как внутри все влажно от его семени. Альфа сверху смотрит на него, прикрыв глаза и закусив губу. Сам еще дрожит от оргазма и сцепки, но не может оторвать глаз. Омега заламывает брови и губы кусает, вздрагивает каждый раз, принимая все в себя. — Это… Боже, Чонгук… Обожаю твой узел… Аааах… — Я запомню, — смеется альфа и переворачивается на спину, укладывая омегу сверху. Тэхён податлив и слаб, сразу кладет голову на плечо Чонгуку и закрывает глаза. Он лишь мелко вздрагивает, как и альфа чуть шипит и прикрывает глаза. Они сейчас там где быть должны, и с тем, с кем надо. Чонгук перебирает розовые пряди, смотрит на прекрасное лицо сверху и улыбается. — Отдыхай, ангел. Ангел лениво улыбается в ответ.