Мой любовник просто монстр.

Хаджиме тяжело выдохнул, тащя очередного проигравшего в лазарет. Нет, новый Надзиратель 5-го корпуса точно не человек. Всего несколько секунд — и вот уже на ринге остался всего лишь один. Энки Гокуу. Личность не из приятных. 13-я камера говорила, что Сугороку скала, так вот, нихуя, скала здесь только Энки. Лицо вообще не меняется, чтобы ему не сказали. Хорошая новость — похуй, плохая — вообще похуй. Интересно, а в детстве он был таким же? Хаджиме тихо прыснул, ибо представить ребёнка с таким лицом без смеха невозможно. Да и вообще смотря на Самона и Энки, не только у Сугороку, но и других Надзирателей возникало много вопросов. То что характеры разные, это ещё понять можно, но вот габариты и внешность… Энки вообще самый высокий здесь, выше даже Тайги, а Самон чуть ли не одного роста с Сейтаро. У старшего волосы длинные, так ещё и лохматые, а у младшего короткие. Да ещё и сила у них разная. Вообще не одного поля ягоды. — Гнида, прям в челюсть, — мужчина которого всё это время чуть ли не нёс Хаджиме, харкнул кровью. — Я сам могу идти. — Ага, на ринге даже подняться не смог. Заткнись, вот уже кабинет виден. Усадив проигравшего, Сугороку оповестил доктора о новом пациенте и с чувством выполненного долга ушёл.

***

Самон почувствовал как холодок на спине медленно окутывает всё тело. Давно он не чувствовал такой злости от брата. Ноги еле-еле держали своего носителя, трясясь как последние осенние листья на ветру. Они скоро сдадутся и позволять ветру их забрать в последний путь. Он будет их долго кружит, а потом резко пропадёт, оставив в луже грязи, на земле, где их разорвут грубые ботинки прохожих. И если Энки не успокоиться к вечеру, то не будет ли лучше Самон остаться ночевать в корпусе? Ибо его брат сейчас как ветер. Гокуу младший уже однажды видел на что способен его брат и не хотелось, чтобы с ним произошло тоже что и со шкафом, который кстати на следующий день успешно оказался на помойке. Вдруг чья-то рука опустилась ему на плечо. Хотя нет, не рука, ручка, ибо слишком нежная и хрупкая, прям чувствовалось, как и скрытая сила где-то внутри… — Нори-, а, это ты, прости Хитоши, — парень отвёл глаза. — Что-то случилось? — Может присядете вместе со мной рядом, — блондин улыбнулся. — Просто, вы не хорошо выглядите. — Не откажусь, — Самону стало легче, ведь если он упадёт в обморок, то все подумают что тот просто уснул. — Волнуешься за брата? — Немного. — Почему? — Он всегда был сильным. Несмотря ни на что, он никогда не опускал руки, а если и опускал, то тут же брался за всё с двойным упорством и извлекал урок. Да, и к тому же, силу свою я ему отдал, так что, — Хитоши хихикнул. — Единственное что меня пугает это судьба. Его судьба. Она всегда была с ним жестока. — А что имеешь ввиду под «силу свою я ему отдал»? — не понимающие спросил Самон. — Любовь. Я ему отдал всю свою любовь что у меня была. Поверь, она может сделать человека намного сильнее, чем любые тренировки или препараты. Она может как подарить и дать человеку всё, так и отнять это. В один момент. — Но разве тренировки тоже не дают силу? — Да, дают. И они тоже важны, не сомневайся. Тело должно быть сильным тоже. Но душа должна быть сильнее. Ведь зачастую большинство испытаний приходятся именно на неё. А этот мир… Он настолько жесток и коварен, что воображение даже самого извращённого маньяка представить не может. А самое страшное это… -… система? — тут же вставил Самон. — Да. Она не справедлива, жестока и совершенно пуста. Ну, как пуста? Если бы она была человеком, то была бы с очень ограниченным кругом мышления, не способным выйти за рамки своих установок, рассмотреть отдельные случаи. Для неё нет таких цветов как, например серый или светло-серый, для неё есть только два цвета — чёрный и белый. А ещё она просто обажает прикрываться маской «добра». Вот так вот. — Понимаю. Я это понял ещё с детства. Кстати, философские трактаты ещё не надумал писать? — Прости, просто бывает накатывает. Вечер кстати скоро, — парень беспокоенно оглянулся. — Надеюсь, братик скоро вернётся.

***

— Итак, — громко крикнул в микрофон Мицуру, заставляя всех проснуться и взбодриться. — Кстати, Надзиратель 13-го корпуса не смог принять участие, поэтому его заменит кое-кто другой. И это — Хаджиме Сугороку! А кстати, где он? — Здесь, — раздался голос из толпы. — И нечего так орать. Проигравшие Надзиратели бросил в сторону Сугороку удивлённые взгляды. «А почему именно он?» — тихо спросил Кенширо. «Надзиратель 13-го корпуса сломал себе ногу, и к тому же он сам выбрал Хаджиме.» Ринг был небольшой, но достаточного размера, чтобы у соперников было место для манёвров. Энки даже не стал осматривать своего врага, лишь как-то снисходительно бросил быстрый взгляд и уголки губ едва заметно приподнялись. Хаджиме скинул с себя пиджак и закатав рукава, оглядел фигуру. Просто физическая сила здесь бесполезна. Повезло, что у Сугороку весьма были неплохие мозги, которые всегда помогали ему где бы ни было. Например, в школе, на одной из многих стрелок, что ему часто забивали. Вспомнился один из средних классов, когда его позвал выпускник. Такой же высокий был. Интересно, а тактика что тогда была использована Хаджиме, сейчас прокатит? — И так, ещё раз напомню правила, — Мицуру зевнул. — Если противник упал, то это проигрыш. Если спарринг длится дольше пяти минут, то ничья. Всё понятно? Тогда начали! Хаджиме еле успевал уворачиваться от ударов. Но вскоре заметив некую закономерность, решил попробовать одну идею. Если верить его расчётам, то следующий удар будет… Всё затихло. Сугороку довольно улыбнулся. Перехват удара получился. Отлично. Теперь можно и Энки проверить на смекалку. Обмен ударами не был чем-то интересным, но то что Хаджиме не вылетел с ринга в первые несколько секунд впечатляло. Особенно проигравших. Хитоши издал тихий писк радости. А Самон… Он почувствовал что влюбился. — Так, пять минут прошло! У нас ничья! — гордо объявил Хитокое.

***

Хитоши весь вечер прыгал от радости, не умолкая ни на минуту. Даже когда ужин был готов, он всё равно продолжал осыпать своего брата хорошими словами и говорил о том, что рад что тот не пострадал. Хаджиме поначалу лишь согласно кивал, потом отшучивался, а потом как-то резко спросил: — Я ведь просто не дал себе проиграть, что в этом такого? — Ты не просто не дал себе проиграть, ты выиграл, — блондин помрачнел. — Всё дело в том, что я нашёл кое-какие сведения об их семье. Да и о роду в целом. Понимаешь, они… они… — парень ещё долго мялся, но потом всё-таки закончил свою мысль. — истребители. Их род буквально состоит из убийц и охотников на ёкаев, духов и прочую нечисть. — И демонов тоже? — Да. И вообще личности они не самые приятные. Всегда с ними было что-то не так. Сегодня я услышал разговор пары заключённых из 5-го корпуса. Они уже раньше были в тюрьме, где Энки был Надзирателем. — Ничего хорошего из этого не вышло? — Именно. Ничего. Ходят слухи, что даже… , — Хитоши перешёл на шёпот. — Однажды, по пьяне, он вместе с парой других работников тюрьмы изнасиловали одного из заключённых. Как ты понимаешь, заткнуть рот заключённому не составило труда. А вот работникам повезло меньше… — Их убили? — Они пропали. Об этом тёмном пятне знаю лишь двое. Сугороку тяжело вздохнул. — Кто? — Один парень со странными узорами на лице, ещё кожа у него белая. Второй, хоть он упорно считает это кошмаром, это — Самон Гокуу.