shrike

– Ты на самом деле самое худшее, что когда-либо случалось со мной, - пробурчал Джордж. Джордж почувствовал, как бог войны напрягся, натягивая веревки, которые связывали их вместе спиной к спине. – Я чувствую некоторую скрытую враждебность в твоих словах, - медленно произнес бог войны. – О, ну извини, я имел в виду, что это уже слишком. Джордж дернулся вперед, заставляя туго натянутую веревку впиться в кожу другого бога. Бог войны отомстил, метаясь из стороны в сторону, пока его локоть не соприкоснулся с боком Джорджа. В ответ Джордж с силой откинул голову назад; их черепа соединились с глухим стуком. – Ауч! - Джордж стиснул зубы, когда боль пронзила его кости. – Следовало ожидать, что у тебя будет голова из кирпичей. – Ой-ой, какая неженка! - сплюнул бог войны. – Может быть вместо того, чтобы ныть, ты поможешь мне вытащить нас, черт возьми, из этой передряги? – Ты имеешь в виду кашу, которую ты заварил? – Это не имеет отношения к нашему разговору. – Не имеет отношения к тому факту, что это определенно твоя чертова вина, что мы привязаны над ямой, полной шипов, которые определенно проткнут нас, если мы упадем? Бог войны молчал, возможно, оценивая вышеупомянутую яму с шипами далеко под ними. Что касается ямы, Джордж должен был признать, что она была огромна; она была достаточно глубока, чтобы даже падение нанесло большой ущерб, не говоря уже о кольях, заточенных так тщательно, что Джордж не мог не восхищаться работой рук. Тот, кто сделал эту яму, явно старался, чтобы заставить людей страдать. И только Джорджу повезло, что его благочестивый спутник сделал своей жизненной миссией вывести его из себя. Они путешествовали вместе всего шесть дней, прежде чем все пошло прахом. Предыдущие дни были наполнены вежливыми, даже дружескими разговорами. Легкий смех у костров, обмен историями об их долгой-долгой жизни. Они говорили о приключениях: бог войны – с волнением, а Джордж – с любопытством. В конце концов, единственное приключение, в котором участвовал Джордж, было всего несколько дней назад. Это было, несмотря на их трудное начало, хорошее товарищество ... Нет, не хорошее. Беззаботное. Как будто они делали это тысячу раз раньше. – Знаешь, - сказал Джордж богу войны, когда они шли своим бесцельным путем, - я думал, что мы бы уже убили друг друга. Бог войны посмотрел на него, приподняв бровь. – С чего это вдруг ты говоришь об этом? Джордж пожал плечами. – Не знаю. Я никогда по-настоящему не был с другим богом так долго. Я думал, что это будет похоже… Как если бы мы поместили льва и тигра в один вольер, и нам пришлось бы бороться за доминирование или что-то в этом роде. Смех бога войны был подобен взрыву, исходящему глубоко из его нутра. – О, умоляю, - прохрипел он, задыхаясь от веселья. – будто ты когда-либо вообще можешь быть для меня угрозой. В нашем кругу ты не особо похож на главного хищника. – Что ты имеешь в виду? - Джордж не знал, было ли покалывание в его глазах раздражением от того, что его недооценили, или горьким согласием. – Поверь мне, - сказал бог войны, вытягивая руки над головой, как будто готовясь к бою. Он всегда готовился к драке. – Ты спал много лет. Ты сам по себе ужасен, но здесь, на фоне других богов? Тебе понадобится несколько десятилетий практики, прежде чем ты сможешь встретиться лицом к лицу, скажем, с богом бури, например. – А ты его побил? - спросил Джордж. Он не смог сдержать своего вызывающего тона. И бог войны не смог сдержать своей высокомерной ухмылки. – А ты как думаешь? Джордж закатил глаза. Что-то подсказывало ему, что он, возможно, часто это делает. А потом, через день, они нашли замок. Он находился в глуши, и острые колья, которые торчали над его стенами и входами, еще больше подчеркивали, что ничего хорошего из проникновения на чужую территорию не выйдет. – Давай ограбим его, - сразу же предложил бог войны. – Ты, должно быть, шутишь. Бог войны развернулся на каблуках, чтобы взглянуть своими темными глазами на Джорджа. – Послушай. Такой заброшенный замок? Подумай о винных погребах. Джордж был невозмутим. – Ладно, - бог войны провел рукой по волосам, размышляя. – подумай о спрятанных сокровищах. Это, наконец, привлекло внимание Джорджа. Бог войны чуть не подавился смехом. – Сокровища. Вот в чем твоя слабость? – Что могу сказать? - Джордж пожал плечами. – Мне нравятся блестящие вещи. – Как чертова сорока. – На самом деле, сорокам плевать на... – Хорошо, я понимаю, у тебя пунктик по поводу одиноких маленьких животных. Бог войны переминался с ноги на ногу, нетерпеливо глядя на Джорджа, замок нависал над его плечом, как угроза. Джордж рассматривал его внушительные стены: колья достаточно легко прогибались по воле Джорджа, позволяя им безопасно пройти внутрь, но все, что выходило за рамки этого, требовало, чтобы Джордж доверился защите бога войны. Устало вздохнув, Джордж повернулся к богу войны. – Как мы вообще узнаем, заброшен ли он? -спросил он, хотя знал, что последует за темноглазым богом в брюхо зверя, каким бы ни был его ответ. – Посмотри на это, - раздраженно указал бог войны, махнув рукой в сторону увитых плющом башенок. – Конечно, он заброшен. Это оказалось не так. Внутри они обнаружили толпу наемников, преступников и обычных бандитов, которые использовали замок в качестве базы для своих преступных операций, и, поскольку вселенная еще не совсем закончила с Джорджем, они первыми добрались до оружейной замка. Что означало, что в тот момент, когда Джордж и бог войны вошли в ворота, их встретили злобно острым топором, вонзившимся в стену прямо за тем местом, где секунду назад была голова Джорджа. Бог войны, казалось, был более чем счастлив броситься в толпу очень злых, очень опасных, очень хорошо вооруженных людей. Его смертоносная ухмылка соответствовала свирепости только его собственному обнаженному клинку, но Джордж был безоружен, уставшим и, самое главное, совершенно не заинтересован в еще одной кровавой бане. Черт побери, пятна крови слишком долго отмываются, а его плащ был новым. Поэтому он схватил бога войны за запястье, не обращая внимания на его протестующий возглас, и потащил его обратно тем же путем, которым они пришли. Взмахом руки стена кольев снова сомкнулась над входом, хотя Джордж не сомневался, что у их преследователей были другие способы преследовать их. Он продолжал бежать, даже когда бог войны пригрозил отрубить ему руку, если он не отпустит. – Мне нужно поддерживать репутацию! - выплюнул бог войны, когда Джордж потащил его вглубь леса, граничащего с замком. – И у меня тоже есть свежая одежда, которую нужно поддерживать, - парировал Джордж. – Я клянусь, если ты не уберешь свою руку от меня... Но Джордж никогда бы не узнал, какую совершенно новую угрозу собирается обрушить на него бог войны, потому что в этот момент один из них – определенно не Джордж – активировал ловушку, спрятанную на лесной подстилке. Раздался быстрый щелчок веревки, короткий крик, и внезапно Джордж и бог войны оказались в своем нынешнем затруднительном положении: висят на дереве спиной к спине над ямой со смертельными (или, для таких богов, как они, болезненными) шипами. – Не знаю, как ты, - произнес Джордж, когда они медленно закружились над шипами, как свиньи на вертеле, - но я бы предпочел не проводить большую часть столетия, приспосабливаясь к тому, чтобы стать первой в мире бессмертной подушечкой для булавок. – Согласен, - сухо буркнул бог войны. Вдалеке Джордж услышал топот ног, когда их преследователи, вооруженные топорами, вырвались из замка и устремились в лес в поисках своих легкомысленных богов. «Что ж, - подумал Джордж, кривя губы, - приятно снова быть в центре внимания». – Так, - внезапно сказал бог войны. – начинай раскачиваться. – Чего? – Раскачивайся взад-вперед, - нетерпеливо объяснил он. – Смотри, видишь, веревка уже истрепалась. Если мы приложим достаточное давление, мы сможем заставить ее лопнуть, но нашей инерции должно быть достаточно, чтобы отбросить нас над ямой. – Или она может порвется прямо над ямой, - сказал Джордж, - и колья сразу же пронзят нас. – Не будь таким драматичным. И не похоже, что у тебя есть идеи получше. Джордж открыл рот, чтобы возразить. Но неохотный вздох был всем, что он произнес. – Хорошо, - проворчал он. – Но, когда ты будешь выковыривать занозы из своей кожи в следующем столетии, не вини меня. Поэтому они начали раскачиваться. Вперед, назад и снова вперед: лесной бог тянул, бог войны толкал, два прилива в океане отчаянного самосохранения. Бог войны, должно быть, сжигал города, уничтожал целые королевства голыми руками. И вот теперь он был здесь с Джорджем, ставшим беспомощным из-за жалкой ловушки, которую лучший бог увидел бы за милю. Ему следовало просто позволить Джорджу снова заснуть. Ветка над ними застонала под их перемещающимся весом. – Это работает, - заметил бог войны. Но даже в разгар их размаха Джордж был слишком далеко от безопасной площадки. – Я не смогу этого делать, - простонал Джордж. – Не волнуйся, я не позволю, чтобы что-нибудь случилось с... Веревка оборвалась. Джордж почувствовал, как она ослабла вокруг него, когда он летел по воздуху, не привязанный ни к чему и ни к кому. На короткое мгновение мир стал ужасно медленным, каждая секунда растягивалась в бесконечность, пока Джордж наблюдал, как бог войны добирается до безопасного места, тяжело приземляясь, как раз когда их преследователи появились из-за деревьев. Джордж услышал свист обнажаемых клинков, крик вызова, и бог войны ответил. Но Джордж все еще падал. – Эй!.. - позвал он, только чтобы понять, что не знает имени бога войны. Последнее, что Джордж увидел перед тем, как свалиться в яму, был его товарищ, удаляющийся от него, описавший мечом зловещую дугу, прежде чем вонзить его в сердце своего первого нападавшего. «О, - подумал Джордж, и ярость пронзила его насквозь, – ну ты и чертов засранец». В последний момент Джордж в отчаянии выбросил руку и сумел удержаться у входа в яму, зарывшись пальцами в грязь и повиснув над заостренными кольями. Звуки боя разнеслись по лесу, смех бога войны перекрыл звон стали. Все, что мог видеть Джордж, так это грязь и неминуемая гибель, ожидающая его внизу. Земля под его пальцами была мертвой и сухой, и достаточно было одного неверного движения, чтобы она рассыпалась под его весом. Он мог бы снова призвать бога войны, как смертный, молящийся у алтаря о помощи, о спасении. Но на такого рода преданности почти никогда не отвечали. Джордж должен был знать: он овладел искусством пренебрежения так давно. Так что вместо этого были только он и земля. К счастью, этого ему всегда было достаточно. Гроздь плюща ожила под его пальцами, обвилась вокруг его руки и потянула его через край как раз вовремя, чтобы на него обрушился топор. Со сдавленным криком Джордж откатился как раз вовремя, чтобы избежать второй попытки убийства за неделю. Нападавший вытащил свой топор из того места, куда он вонзился, и снова замахнулся на Джорджа. Джорджу удалось вскочить на ноги, сжав руки в кулаки, прежде чем он понял, что мужчина, идущий к нему, был смехотворно, невозможно выше. Он носил доспехи из костей в тон своей мрачной улыбке, и Джордж мог только надеяться, что это не был человеческий череп в качестве его шлема. – Стой! - крикнул Джордж, пригибаясь, чтобы избежать жестокого удара топора. – Подожди, это даже не моя битва! Как будто это оправдание когда-либо работало на кого-то. Воин неуклюже двинулся к Джорджу, который отступил назад, подняв ладони вверх в знак капитуляции, пока его спина не ударилась о дерево позади него. Он был загнан в угол, и ему больше некуда было идти. Воин тоже это знал. Он метнул свой топор, лезвие которого стремительно направлялось прямо на Джорджа. Он бросился на землю, едва не лишившись головы. Когда он оглянулся, то увидел топор, торчащий из дерева на том месте, где несколько мгновений назад была его голова. Он встретился с растерянным взглядом воина – теперь уже безоружного. Они могли только смотреть друг на друга, как птицы с широко раскрытыми глазами, звуки далекой битвы все еще раздавались вокруг них. Прошло мгновение. Затем, одновременно, они нырнули за рукоятку топора. У мужчины были более длинные конечности и более длинные руки, но Джордж был ближе и к тому же более отчаянным. Он схватил резную костяную ручку и без усилий вытащил ее. Джордж повернулся, держа в руке новое оружие, как раз в тот момент, когда воин без топора добрался до него, в его глазах было кровавая ярость. Не раздумывая, Джордж взмахнул топором, но не в сторону нападавшего. Раздался резкий щелчок, когда топор перерубил тяжелую ветку над ними, за которым последовал глухой удар, когда он упал прямо на человека, костяные доспехи загремели, когда он исчез под листьями и корой. Джордж тупо уставился на беспорядок, который он создал, прижимая топор к груди. – Хорошо… - протянул он, медленно переступая через бесчувственное тело мужчины. – Спасибо за топор, наверно. Джордж поднял глаза и увидел человека, продирающегося сквозь кустарник, за которым следовал бог войны, лицо которого расплылось в злобной ухмылке. С непринужденной грацией бог войны подбежал к своей цели и ударил мужчину сапогом в грудь, прежде чем снова вскочить на ноги. Мужчина отлетел назад, прямо в ту самую яму, которую охотники вырыли для Джорджа и бога войны. Джордж поморщился и поспешно отвел взгляд, но не раньше, чем услышал влажное хлюпанье двадцати шипов, пронзивших кожу и кости. Все случилось в мгновение, даже крика не последовало. – Серьезно? – произнес не впечатленный голос. – Ты уничтожил целую армию за одну ночь, но это слишком для тебя? Джордж повернулся, чтобы посмотреть на бога войны, который шел к нему, вытирая кровь со своего меча плащом. – Ты бросил меня. - сказал Джордж со сдержанной яростью. – Ты бросил меня. Вспышка раздражения промелькнула на лице другого бога. – Да ладно тебе, - протянул он. – Ты же и сам справился, не так ли? – Не в этом дело. - Джордж направился к нему. – Ты пригласил меня с собой. Ты бросился с головой в эту глупую драку. А потом ты бросил меня, потому что все сводится к твоим собственным желаниям. - Джордж крепко сжал пальцы на рукояти своего нового топора, почти испытывая искушение вонзить его в толстый череп бога войны. – Я знал, что не должен был следовать за тобой. Глаза бога войны потемнели. – Ты же не серьезно. Джордж издал натянутый смешок. – Ты недостаточно меня знаешь, чтобы так говорить. – Тогда что я могу сказать? - потребовал бог войны. – Ты хочешь, чтобы я извинился? – Это было бы хорошим началом, - огрызнулся Джордж, – если бы я думал, что ты способен на это. – …Прости, - сказал бог войны. Джордж моргнул. Затем он снова моргнул. – Хорошо, - медленно сказал он, его брови недоверчиво нахмурились. – Но это не... – Прости, что я ввязался в драку, - продолжил бог, все еще шагая к Джорджу, руки все еще были вымазаны кровью. – Прости, что оставил тебя здесь. Прости, что втянул тебя в это. И прости за твоего оленя. Теперь он был достаточно близко, чтобы Джордж мог разглядеть веснушки, усеянные на его переносице, как пыль на обложке забытой книги сказок. Достаточно близко, чтобы Джордж мог рассмотреть его черты в поисках любых признаков обмана. Достаточно близко, чтобы Джордж мог найти только торжественную искренность. Достаточно близко, чтобы Джордж мог разглядеть большую рану, идущую по его левому предплечью, с кончиков пальцев стекала кровь. Шесть дней. Они знали друг друга всего шесть дней, если то, что было между ними, вообще можно было назвать знанием. Это была хрупкая, очень хрупкая вещь. И все же, как ни странно, это было то, от чего Джордж пока не хотел отказываться. Джордж вздохнул. – Иди сюда, - подозвал он. Бог войны склонил голову набок. – Зачем? – Твоя рука. Она кровоточит. Он посмотрел на рану. – Хм. Должно быть, начинаю ржаветь, если один из них так меня достал. – Просто иди сюда. Они нашли место под деревом, подальше от вони крови и смерти. Джордж опустил бога войны на траву, где они сидели, как дети, соприкасаясь коленями и склонив головы друг к другу. Джордж притянул раненую руку бога войны ближе к себе, оценивая повреждения в тусклом солнечном свете, танцующем сквозь листву над ними. – На самом деле все не так уж плохо, - сказал бог войны. – бывало хуже. В ответ Джордж вызвал под пальцами клочок белых цветов тысячелистника. Он сорвал горсть его листьев и раздавил их в сухую припарку. – Не дергайся, - приказал Джордж, сжимая в руке травы над раной бога войны. – Да ладно, - усмехнулся он. – Что ты вообще можешь сделать с... Хрен с говном и жопами! Бог войны изо всех сил пытался освободиться от хватки Джорджа, но тот все еще держал его, когда он прижимал травы к коже бога войны. Затем, пока его надоедливый спутник проклинал его имя небесам и жаркому аду, Джордж оторвал кусок ткани от своего плаща и плотно обернул его вокруг руки бога войны. – Вот, - сказал Джордж, аккуратно завязывая импровизированную повязку. – Это действительно было так плохо? Бог войны уставился на него. – Я сломаю тебя пополам, как веточку. – Считай это расплатой. – Ты мстительный маленький хрен, не так ли? – Эй, по крайней мере, это означает, что теперь мы квиты. Ты оставляешь меня умирать, я использую свои навыки, опыт и доброту, чтобы спасти тебя от потенциальных инфекций. – Еще и скромный. Джордж закатил глаза, но, когда он прислонился к стволу дерева позади себя, глядя на тихий и безмолвный лес, который был одновременно знакомым и незнакомым, старым и новым, у него возникло странное чувство, что он был здесь раньше. Или что он всегда хотел быть здесь. Просто ему потребовалось некоторое время, чтобы найти путь. Он потянулся к солнечному свету наверху, позволяя лучам скользить мимо и вокруг его бледных пальцев. Как золотые кольца. – Ты был прав, - мягко произнес Джордж. Бог войны пошевелился рядом с ним, но Джордж все еще играл с солнцем. – Хм? – Насчет оленя, - продолжил Джордж. – Ты уже указал, что я никак не назвал его. Значит ли это, что для меня это никогда не имело значения? Что это не важно? Может быть. А может и нет, – Джордж поджал под себя ноги и слегка улыбнулся. – Я думаю… Думаю, что имена имеют вес. И они тяжелее, чем мы предполагаем. Как держать камни во рту. – Это... – Бог войны вздохнул. – Это чертовски глупо. Джордж пожал плечами. – Я не знаю, как еще это объяснить. Это похоже на… Как если бы я назвал тебе свое имя, это было бы все равно что выдать тебе секрет. – Ну, - протянул бог войны, - меня зовут Сапнап... Так… Вот. Кого это волнует? Это не секрет, не камень или что-то еще. Это просто чертово имя, дурень. Джордж рассмеялся. – Меня зовут Джордж, - сказал он. – Приятно познакомиться с тобой, Сапнап.

***

Они странствовали по миру, Сапнап и Джордж. Они составляли странную пару, повсюду, куда бы они ни шли, на них смотрели любопытные или злые глаза. Джордж вряд ли мог их винить, особенно когда у него за спиной был топор с костяной рукоятью вдвое меньше него самого, а Сапнап взял за правило все время держать при себе по крайней мере четыре лезвия. Не их вина, что смертные люди восприняли это как вызов. Они часто оказывались в центре драк в барах или засад в переулках. Даже участвовали в войнах. Джордж позволил Сапнапу справляться с худшим: в конце концов, он был создан для битвы. Но это не означало, что Джордж отдавал столько же, сколько получал, иногда даже больше. Джордж винил в этом влияние бога войны, его кровавое ликование было заразительным. Оно покрывало Джорджа, как густой мох. Однажды, после долгой битвы, они стояли на холме, наблюдая за обломками. Не было никакой реальной причины задерживаться. Белые флаги капитуляции были подняты, вражеские линии – или то, что от них осталось, после того как боги сделали свою работу – отступили, и все, что осталось – мрачная пустота. Но все же, необъяснимо, но они вдвоем задержались дольше, чем следовало, молча наблюдая, как солдаты перетаскивают своих мертвых на телеги и повозки, чтобы отвезти домой для погребения. Джордж действительно не видел в этом смысла. Будь то под мраморными могилами или на обочине какой-нибудь случайной дороги, тела все равно гнили одинаково. Он взглянул на Сапнапа, но другой бог на этот раз был абсолютно спокоен, только его волосы слегка шевелились от теплого ветра. – Ты выглядишь задумчивым, - заметил Джордж. – будто действительно начал думать, - он драматически ахнул. – Не знал, что доживу до этого дня. – Заткнись, - проворчал Сапнап, обычная резкость исчезла из его голоса. – Ты на самом деле такой раздражающий, ты знал об этом? Джордж ухмыльнулся, но они быстро вернулись к тишине. Затем Джордж тихо спросил: – Ты бы похоронил меня, если бы мы были смертными? Будешь ли ты скорбеть? Сапнап усмехнулся. – Определенно нет. – Потому что я не думаю, что стал бы оплакивать тебя, - признался Джордж, поворачиваясь к кровавой бойне, которую они оставили после себя. – Я имею в виду, я никогда по-настоящему ничего не оплакивал, никогда. Я даже не знаю, каково это. Может быть, однажды я почувствую это, но у меня не будет для этого названия, и это пройдет мимо моего внимания. – Джордж, - мягко произнес Сапнап, - с чего ты, черт возьми, взял, что я когда-нибудь сдохну раньше тебя? Джордж подавил смешок. – Ну, наверно, черт бы меня побрал за то, что я хоть раз в жизни стану уязвимым. – Ты уязвим каждую минуту каждого проклятого дня. Сегодня мне пришлось оттащить тебя от града стрел, потому что тебе никогда не приходило в голову, что вражеские лучники могут на самом деле попытаться, ну, ты знаешь, застрелить тебя. – Мой герой, - криво усмехнулся Джордж. – Что бы я делал без тебя? – Вероятно, помер, - Сапнап повернулся и пошел прочь, его темный плащ делал его похожим на живую тень под заходящим солнцем. – Честно говоря, Джордж, иногда мне кажется, что я забочусь о тебе больше, чем ты заботишься о себе. – Кто бы говорил, - сказал Джордж, раздраженно закатив глаза, следуя за Сапнапом. – Не я был тем, кто заманил нас в ловушку над ямой с шипами ради небольшого сокровища. – О, боги. Это было много лет назад. Забудь уже это. Все это время было нелегко. Отнюдь нет. Сапнап был упрямым до крайности, шумным и шел на больший риск, чем мог себе позволить, часто за счет Джорджа. В свою очередь, Джордж таскался за ним повсюду, куда бы они ни пошли, только еще больше раздражая Сапнапа. Они сражались постоянно. Сапнап угрожал сбросить Джорджа со скалы, а Джордж угрожал стащить его вниз вместе с собой. Однажды они выполнили эту угрозу. По счастливой случайности на дне их ждала река. Иногда Джорджу хотелось уйти. Джордж знал, что иногда Сапнап хочет тоже. А потом, в другое время, они стояли спиной друг к другу, Джордж со своим топором и Сапнап со своим оружием посреди кровожадного роя охотников за головами. От чего-то именно в такие моменты Джордж чувствовал себя в большей безопасности, чем когда-либо. И он думал, может быть, все это того стоило.

***

Джордж увидел его первым. Столетия спустя, когда он остался наедине со своими старыми костями, Джордж думал об этом моменте и задавался вопросом, что бы произошло, если бы он отвернулся. Если бы он пошел в другую сторону. Если бы он взял Сапнапа за рукав и повел его другой дорогой. Зная, чем это закончится, выдержал бы Джордж все еще тот взгляд зеленых глаз? Позволил бы Джордж все еще любопытству взять верх над ним? Неужели он все равно последовал бы за ним в тот лес и обрек бы их всех на гибель? Так начался финал: два молодых бога следовали за звездами на север, бесцельно, но не блуждая. Джордж выдыхал воздух и наслаждался тем, как его дыхание превращалось в туман в холодном воздухе, и как Сапнап, объяснял ему звезды. – Смертные дали им имена, - говорил он, его ботинки глухо стучали по легкой снежной пыли под ними. – Видишь вон то скопление? Они называют это Колодцем желаний. – По-моему, это ни на что не похоже, - пробормотал Джордж. Сапнап пожал плечами. – Не имеет значения, что мы можем видеть, - сказал он. – это не предназначено для нас. Джордж преувеличенно расширил глаза, глядя на него. – Как же так, Сапнап? - выдохнул он. – Ты сочувствуешь простым смертным, которых так сильно ненавидишь? – Это не сочувствие, - усмехнулся Сапнап. – Это факт. Есть вещи, которые можем понять только мы, и вещи, которые могут понять только они. – Неужели? – Да, - Сапнап рассеянно прикусил нижнюю губу. – Я имею в виду, мы никогда не поймем смерть, не так, как они. Джордж наклонил голову, чтобы рассмотреть его в серебристом лунном свете. – Мы все еще можем умирать. – Но для нас это не является определенностью. Это не обещание. Больше похоже… На предложение. – Справедливо. Джордж плотнее закутался в плащ, когда температура упала ниже. Пейзаж был чисто белым, сверкающим, как море бриллиантов. Ничто не портило его идеальную поверхность, кроме двух пар следов, оставленных Джорджем и Сапнапом, и деревьев мертвого леса, стоящих впереди, как безмолвные часовые, с голыми скелетообразными ветвями. – Действительно, кто мы такие, чтобы решать, что им делать с тем небольшим временем, которое им дается. Сапнап на ходу пнул камень, тот заскользил по снегу и остановился у корней одного из деревьев. – У нас есть дела поважнее, - согласился он. – Приятно, когда есть с кем так поговорить. Очевидно, ни один смертный не смог бы этого понять. – И даже какой-либо бог? - спросил Джордж со слабой улыбкой. Сапнап усмехнулся. – Да, определенно, - сказал он. – Сжег эти бессмертные мосты еще до того, как они были построены. – Лев и тигр в одном загоне? – напомнил Джордж, когда деревья начали смыкаться вокруг них, как будто они были светлячками, пойманными между ладонями маленького ребенка. – Наверно. Но я также никогда по-настоящему не испытывал потребности попасть в загон с самого начала, понимаешь? Джордж вспомнил успокаивающий зов земли, говоривший ему свернуться калачиком и проспать десять лет. Он вспомнил мягкий мех, теплый под его пальцами. Несъеденные ягоды у него в карманах. – Да, - прошептал Джордж, – понимаю. Вот так и начался финал: со звуком треска под тяжелой ногой. Трагедию предвещали не аплодисменты и торжествующие трубы, а тихий хруст ветки. Джордж встретился взглядом с Сапнапом. Они были не одни в этом лесу. Инстинктивно Сапнап потянулся за мечом. Инстинктивно Джордж шагнул к нему ближе. Этот лес не знал его. Он был полон мертвых и умирающих существ, и они подчинялись высшей силе или, возможно, вообще никакой силе. Они не хотели раскрывать ему свои секреты или приходить ему на помощь, и это делало Джорджа ужасно, жалко бесполезным. – Сапнап, - выдохнул Джордж, вглядываясь между белыми, как кость, деревьями в поисках любого движения, любой неуместной тени. – Я не вижу... – Тихо, - рявкнул Сапнап. – Просто будь рядом. Джордж открыл рот, чтобы возразить, и тут он кое-что заметил. Это была не тень. Это был свет – золотистый и блестящий даже на фоне блестящего снега. Он метнулся между деревьями, слишком быстро, чтобы быть просто человеком. Что-то в Джордже кричало ему, чтобы он убегал – прочь или навстречу, он не знал. И когда он прижался ближе под защитой Сапнапа, он поймал ярко-зеленые глаза улыбающегося парня, сияющие весельем, когда он на мгновение задержал взгляд Джорджа, прежде чем скрылся за увядшим деревом. На самом деле, это было все, что для этого потребовалось. Джордж всегда любил блестящие вещи. Его ноги начали двигаться сами по себе, прежде чем он успел передумать. Он схватил Сапнапа за запястье и потащил его глубже в лес, следуя по следам призрака. – Какого хрена, Джордж? - потребовал Сапнап. – Смотри... Они вылетели на поляну, земля была припорошена снегом, а небо над ними распахнулось, проливая лунный свет на их плечи, когда они стали оглядываться, ища любые следы парня, который, казалось, исчез в тумане. На земле больше не было следов, ни единого признака того, что он вообще когда-либо существовал. Сапнап вложил меч в ножны, свирепо глядя на Джорджа. – Не хочешь объяснить, почему на этот раз ты внезапно потерял всякое чувство самосохранения, Джордж? Джордж почувствовал холод до самых кончиков пальцев. – Я думал... - он осмотрел притихшие деревья. – Я думал, он будет здесь. Как сказал Сапнап, были вещи, предназначенные для понимания смертных, и вещи, предназначенные для тех, кто никогда не узнает, что значит жить сочтенными днями. Но горькое разочарование было всеобщим чувством. – Не бери в голову, - вздохнул Джордж, отпуская руку Сапнапа. – Наверное, мне просто померещилось. В ответ раздался смех – мягкий, тихий и нежный в ночи. – Ладно, - последовал голос, - не думал, что ты так легко сдашься. Сапнап и Джордж повернулись на голос. Они нашли его стоящим на высокой ветке, упершись рукой в ствол для равновесия, в котором он на самом деле не нуждался. Зеленые глаза. Золотистые волосы. Улыбку, которую Джордж видел миллион раз раньше, даже не подозревая об этом. Это была незаслуженная фамильярность, но Джорджу все равно потребовалось много времени, чтобы вспомнить об этом. И, как оказалось, Сапнапу потребовалось еще больше времени. Он встал между Джорджем и незнакомцем, его лицо омрачилось. – Это сон? - спросил он, голос звучал как-то далеко. Как будто он выкрикивал эти слова откуда-то издалека. – Может быть, - сказал незнакомец, улыбка не сходила с его лица. Сапнап покачал головой, словно пытаясь прояснить ее. Джордж видел напряжение в его плечах, ту же жесткую позу, которую он принимал, когда противостоял армии. Он чувствовал, как то же самое недоверие нарастает у него внутри. Но ни один из них не обнажил оружия. Незнакомец спрыгнул с ветки, беззвучно приземлившись на снег. Он направился к ним с высоко поднятыми пустыми руками. – Нет, - грубый голос Сапнапа прорезал тишину. – Стой там. Он остановился, легко пожав плечами. – Думаю, это справедливо. – Кто ты, черт возьми, такой? - потребовал Сапнап. – О... - незнакомец с зелеными глазами и слишком знакомой улыбкой, и снежинки, тающие в его мягких кудрях, хихикнул. – Ты что, не слушал? Вселенная сказала, что я буду лучшим, что когда-либо случалось с тобой.