Первый

      Робкий стук в дверь прерывает безмолвие квартиры. Пик, только начавший наслаждаться тишиной, чертыхается и встает с кресла. Нет, если бы это был очередной звонок или смс-ка от поклонников, он бы точно сорвался и послал их нахуй с просто огромным удовольствием. Мысленно пообещав себе открыть любому, но если это кто-то из поклонников, причем не важно какого пола и фенотипа, спустить незадачливого с лестницы, он все же идет открывать. Но, вопреки злорадным ожиданиям, за дверью вовсе не воздыхатель, а его старый друг – Вару. Быстро прощелкав замком Король первым делом обнимает чуть растерявшегося омегу.       Пик, пожалуй, самый популярный альфа не просто курса или факультета, а всего универа. На этом фоне его влюбленность в своего давнего друга выглядит еще более глупой. Нет, конечно Вару веселый и смешливый, любит пошутить свои шуточки разного уровня юмора, и просто компанейский парень, по которому сохнут многие альфы, но чтобы среди них был сам звезда универа? Узнай кто – в жизни не поверят. И вот сейчас объект его влюбленности стоит, чуть смущенно улыбаясь, и робко обнимает Восьмого в ответ, кружа тому голову своим запахом.       Наконец расцепив объятия Пик предлагает своему гостю зайти, а после смотрит на то как тот жмется в прихожей, от чего-то сильно смущенный. — Ну, чего стоишь как не родной? Проходи давай — Рогатый довольно ярко выражает свое отношение к неожиданному гостю. — Подожди Пик, мне нужно кое-что тебе сказать... и спросить — последнюю фразу Валет произнес сглотнув. — Валяй. — Ну, в общем, ты же знаешь что у меня не очень хорошие отношения с родителями, да? — Пиковый Король согласно кивнул —Ну и вот, их очень не устраивало что я живу "сижу на их шее", и до сих пор не нашел себе подходящего муженька. А поняв, что искать я его не собираюсь, решили подсуетиться сами. Нашли какого-то то ли альфу, то ли бету, я не особо слушал. Все что я уловил – он богатый и не хило так пообещал моим родителям за меня. И их, блядей, даже не взволновало то, что он жирный, страшный, лысый и блять в три раза старше меня. — Оба Пиковых синхронно передернулись, настолько им стало мерзко. — В общем, я психанул, собрал вещи — Пик только сейчас заметил довольно большую сумку на плече гостя — и сбежал. Можно я пока у тебя перекантуюсь? — Наконец спросил Валет — А то мне вообще негде. — Конечно оставайся, я не против. Можешь занять гостевую комнату, она ведь специально под такие случаи подготовлена.       Пробормотав тихое: "Спасибо", Вару направился в указанную комнату, по пути обняв Пика. Тот же вдруг осознает, что запах его друга усилился, и обреченно хватается за голову.       Вечер для обоих ознаменовал начало тихого ада. Вару лежал в комнате на едва разобранной кровати и мучительно понимал — он в дерьме. Мало того, что у него течка, а он в чужом доме, дак он еще и в доме альфы которому симпатизирует, и этот самый альфа сейчас лежит за соседней стенкой и пыхтит как загнаная лошадь. Разум диктовал необходимость лежать на месте, позвонить в универ и, желательно, попросить Пика сходить в аптеку, а тело требовало член в задницу, да покрепче, и желательно на долго, примерно на ближайшие четыре дня. Пиковый Валет же понимал (но на самом деле просто боялся), что если сейчас объект его обожаний и согласится с ним быть, то только из-за инстинктов, что пробуждаются от запаха течного омеги.       Примерно такими же мыслями мучился и Пик, лежа в комнате и стараясь лишний раз даже не дышать, лишь для того чтобы не вдыхать запах, лишаюший разума. Так оба представителя масти пик и лежали до ужина. Однако Восьмому, как радушному хозяину пришлось вставать и готовить ужин. Решив не искушать судьбу он оставил тарелку под дверью комнаты Зеленки, а после постучал и уведомил об этой самой тарелке и скрылся в своей комнате. Услышав через пять минут скрип открываемой двери, а еще через пятнадцать такой же скрип и перезвон тарелки со стаканом Рогатый удовлетворенно хмыкнул и лег спать.       Ночь ознаменовалась неожиданным пробуждением, причем не от простых физиологических потребностей, и даже не от банального желания пить, нет, проснулся Пик от очень наглой и не очень тяжелой тушки сверху, которая с мастерством опытного соблазнителя потиралась об него всеми доступными частями тела! Первые несколько секунд после пробуждения Король еще пытался сообразить что к чему, а после резко перевернулся, подминая чуть пискнувшее тельце под себя. Он еще удерживал крохи своего сознания, что позволило ему прошептать: "Ты точно этого хочешь?", но услышав согласный стон он окончательно утратил над собой контроль. Жаркие губы впились поцелуем в чуть приоткрытый рот Зеленки, язык стал самозабвенно исследовать новые территории. После вынужденного разрыва Пик не успокоился, а наоборот, лишь больше раззодорился. Проходясь дорожкой влажных поцелуев по шее Восьмой аккуратно расстегивал пуговицы домашней пижамы Вальта, а после отбросил столь мешающую одежду на пол, надеясь что та не скользнет под кровать. Перейдя с шеи к соскам он перекатывал и нежил мягкие горошины во рту, понимая что и сам перевозбужден. Теперь он стал спускаться ниже по животу, попутно спуская штаны с Пятого. Тот уже просто извивался, и в это нежное тело перед собой хотелось вбиться до упора, так, чтоб до звезд перед глазами и глубокого рыка наслаждения. Но вместо этого альфа сдерживался, и начал растягивать Вару, попутно раскатывая по своему члену презерватив. Изголодавшийся по близости омега уже сам насаживался на чужие пальцы, когда Пик наконец аккуратно вошел внутрь. Нежному, хрупкому созданию перед собой вовсе не хотелось причинять боль, но тот выбрал все сам. Он рефлекторно закинул ноги на бедра Короля, а после притянул его к себе, насаживаясь сразу и до упора. Тело тут же накрыло блаженство, то самое, о котором рассказывали более опытные омеги, мечтательно закатывая глаза. Раньше он не понимал как можно так тащиться, от, в общем-то, банальной потребности в размножении, но теперь осознал всю сладость этих мгновений. В следующую секунду Пик вновь двинулся, и Валет потерял нить только начавшей оформляться мысли. Следующие несколько часов смазались в один огромный ком из возбуждения, дурманящего чувства наполненности и нежных, почти невесомых касаний Пика. Его Пика.

***

— Пииик, а Пик — раздается голос усталого, но довольного жизнью Вару после их секс-марафона — Да, мелочь. — А ты меня любишь? — вопрос откровенно повергает Рогатого в шок. — Странно признаваться только сейчас, но да, и очень давно. — И не только во время течки? — И не только во время течки. — Ну ладно... — только начав устраиваться у чужой груди, Вару вдруг поднимает затянутый уже знакомой томной поволокой течки взгляд, а шаловливая ручка скользит к вполне определенному органу. Кажется, это будет длинная ночь.