Ангетенар

      В целом, «Тахион» был предназначен для проживания не менее шести членов экипажа, но Жнец летал на нем один. Поэтому разместить малогабаритную ууман на корабле не составило большого труда. Яут просто отдал ей одну из кают для младшего состава команды и Неокропленных, которых опытные воины иногда набирали на индивидуальную подготовку. Она ничем не отличалась от его личной или любых других - только размерами меньше и трофейного отсека не было – у молодняка нет трофеев, соответственно, и лишнее место для них им не нужно. Как и ууман. В остальном – стандартное ложе, несколько отсеков для хранения, магнитные стеллажи под оружие и броню, кресло и письменная консоль, совмещённая с пультом доступа к голографическому интерфейсу комнаты. За неприметной автоматической дверью в углу комнаты – небольшой (по яутовским меркам) санузел с душем и электронным зеркалом в пол.             - Располагайся, Техник. Этот жилой отсек в полном твоем распоряжении, – Охотник поклацал по своему наручу и снял блокировку с тяжелой двери.             - Уютненько тут. Места столько, – ууман смерила взглядом каюту с высоченным – под рост взрослого яута – потолком и вспомнила свою берлогу на станции. Комнатка два на два метра, в которой умещалась и узкая кровать, и верстак, заменяющий стол, и шкаф под скудную девичью одёжку. Вишенкой на торте, конечно же, был санузел – один, с братьями на пятерых. Свободное место на станции ценилось очень дорого, поэтому даже обеспеченные семьи сильно экономили личное пространство.             - Охотник, есть тут что-то вроде туалета? Может, раковина, чтобы умыться? – она не знала, сколько валялась без сознания в грузовом отсеке, но даже на планете прошли уже почти сутки и ей дико хотелось помыться. Раскат бесшумно (и как только умудрялся, при таком-то весе) прошел вглубь каюты, ухватив ууман за плечо и увлекая её за собой. Клацнул когтем по встроенной в стену сенсорной панели и открыл дверь в заветное помещение. Пальцем указал на туалет, который удивительным образом был во многом схож у всех гуманоидных рас. Активировал несколько кнопок прямо на металлической стене и включил поток теплой воды. Она лилась прямо из потолка и уходила в сливное отверстие на полу. Никаких бортиков, стекол или заслонок – просто свободное душевое помещение, размером вполовину больше, чем комната ууман на Сто Пятой.             - Это МОЙ личный душ? – обалдев от невероятно сказочных условий для рядового техника с далеко не самой передовой станции, она пыталась оттеснить громадную фигуру Охотника от не уступающего ему в размерах зеркала. Тот, заметив энтузиазм и деликатный напор ууман, отступил на шаг, предоставив землянке полный доступ к отражающей поверхности. Она же, не теряя не минуты, начала жадно рассматривать своё отражение. А у самого Жнеца, впервые за всё время с момента их знакомства, появилась возможность более детально её разглядеть. Невысокая, едва доросла ему до плеча – метр шестьдесят, наверное. Кости тонкие, судя по узким запястьям, пальцам с короткими коготками и хрупкой шее. Тушка худая, тщедушная, не больше сорока пяти-пятидесяти килограмм. Молоденькие яутки габаритами и то больше. Молочно-белая, бледная кожа, под которой заметно просвечивают голубые вены, явно подолгу не видала естественного природного света. Темные, почти черные волосы собраны на затылке в две пушистые, растрепанные косы, обрамляющие голову с обеих сторон. Заканчивались они где-то на уровне лопаток. Радужка глаз, которая при первой встрече показалась яуту серой, на самом деле была тёмно-голубой, приобретая серебристый оттенок при изменениях в освещении. Грязно-зеленый комбинезон из грубого материала, стянутый черным ремнём на тонкой талии. Куцые грубые ботинки на толстой подошве, в которые заправлены штанины, явно широкие для её фигуры. Внешность Техника говорила о том, что выросла она совсем не в лёгких условиях, на скудном станционном пропитании, без постоянного доступа к солнечному свету и свежему воздуху. Но, несмотря на весь её жалкий вид, поведение ууман выдавало в ней активную, физически здоровую особь.             «До чего же нелепое создание. Выглядит так, как будто издохнет на днях, а на деле – пышет энергией и здоровьем. Да еще и к нехарактерным для её вида условиям обитания на космической станции сумела приспособиться. Достойно, достойно», - Раскат отметил для себя, что стоило бы показать эту землянку научникам-аттури. Очень уж интересной находкой она ему показалась. Ещё он заметил одну маленькую, забавную особенность. Хоть кровной бимманкой Техник и не была - но их повадки переняла совершенно уж точно. То, как отрывисто она почёсывала нос, касаясь тот буквально кончиками пальцев, то, как приглаживала растрепанные косы ладонью, даже один раз украдкой попытавшись её облизнуть, прихорашиваясь и выгибая перед зеркалом спину - Жнецу она очень напомнила Старину Лу, который иногда почёсывался аналогичным образом, цепляя мягкими, когтистыми лапами то розовый треугольный нос, то такие же треугольные, широкие уши.             - Эээм, Охотник? – ууман прервала его размышления и уцепилась за локоть, пытаясь подтолкнуть к выходу из душевой. – Ты мне всё уже в отсеке показал? Не мог бы ты, в таком случае, покинуть моё новое жилище? А то выгляжу я, как грязная помойная тварь, но при тебе мне мыться как-то не очень, – она умоляюще уставилась яуту в глаза в надежде на то, что он поскорее оставит её наедине с этим просто потрясающим, заманивающим горячим паром и моющим средством, прекрасным душем. – Ну? Жнец, уже вовсе не удивленный беспардонностью гостьи, махнул в воздухе лапой, приглашающим жестом указав на моечный отсек, а сам поспешил скрыться из вида за дверью. Стихающие шаги и лязг магнитных замков входного шлюза оповестили Техника о том, что хозяин корабля оставил её в каюте одну. Не теряя ни минуты, она сбросила с себя вставшую колом одежду и немедленно включила подачу воды. Как бы не старалась себя вести непринужденно и спокойно – эти сутки её катастрофически вымотали. Всё смешалось в голове. Происходящее казалось каким-то абсурдным, нереальным. И Младший Техник уже сама начинала сомневаться в том, что не сошла с ума. Мирно болтать с яутом-палачом, оставаясь в его компании живой и невредимой, безнаказанно лапать его шкуру, бесстрашно пялиться, пытаясь как-то изучить. Да что там пялиться! Вредничать и указывать яутжа на его же космолёте что ему делать и куда идти!             «Ха-ха, девочка, ты либо поехала крышей, либо я не знаю уже, что», – она устало закрыла лицо ладонями. Хотелось просто стоять под горячими струями воды, ощущая, как медленно отступают напряжение с усталостью и просто не думать ни о чем. Ни об Охотнике, который мог бы убить незваную гостью в любой момент, но почему-то не стал, нарушая все каноны и представления о головорезах-яутжа. Ни о Мастере Лу, который, скорее всего, на уши всю станцию успел поднять, разыскивая приемную дочку. Ни об учёбе, которую она в этом цикле уже вряд ли успеет завершить. Ни-о-чём. Вода расслабила ууман не хуже алкоголя, вновь усилив лёгкий, дурманящий эффект диметилтриптаминовых цветочков, который начал отступать только перед окончательной погрузкой на корабль. Поэтому спустя минут двадцать, сильно сожалея о расставании с этим божественным моечным отсеком, Техник из последних сил добралась до кровати и провалилась в долгожданный, глубокий сон, в котором она то летала на чешуйчатых аликорнах, то почему-то угощала яута порцией ярко-кислотного, псевдоживого ягодного желе, а то и вовсе просто наблюдала всевозможные цветные, неоновые говорящие фракталы, центром которых была она сама. В общем, испытывала на себе все прелести измененного сознания не то от неожиданного DMT-трипа, не то от усталости и сумасшедшей нереальности своего нынешнего положения в целом. А яут, тем временем вернувшийся в командный отсек, не менее устало рухнул в кресло главного пилота и стал медленно водить когтями по виртуальной голопроекции местных галактических карт, активировав её с панели управления. Путь до системы Титавин, в которой Жнецу предстояло выполнить расканийский заказ, много времени занять не должен. Разогнать космолёт на сверхсветовую скорость, уйти в гипер, зигзагом проскочить несколько звездных систем, пять, или, точнее, все шесть, не истратив даже одной десятой запасов топлива. Такое он проделывал уже тысячи раз и готов был уже настроить автопилот на утренний вылет вновь, но отчего-то замешкался. На душе у сурового яута было нехорошо, словно скребли кошки, здоровенные такие кошки - каракалы. И понять, почему это происходит - он, как ни старался, не мог. Оттого и спать перехотелось, поэтому он, вопреки изначально задуманному, решил увести корабль с планеты не утром, а прямо сейчас, рассудив так, что раз уж его в кои-то веки настигла бессонница, то смысла терять время в ночном простое он не видел. Быстрее начнёт - быстрее закончит, заодно быстрее избавится от маленькой говорящей проблемы в лице Техника. Вспомнив о ней, он скрипнул клыками, свернул карту одним резким движением пальца, переключился на ручное управление и дал кораблю время на прогрев двигателей. А когда монотонное, мерное урчание “Тахиона” достигло необходимого уровня - плавно вывел косомолёт на орбиту и дальше - в глубокий, чёрный космос. Перед тем, как окончательно уйти в затяжной гиперпрыжок, всё-таки решил связаться со Сто Пятой и предупредить старину Лу о том, что его дочка-приёмыш у него на корабле. Внезапно вспомнив, как мелкая пассажирка жаловалась на духоту перед потерей сознания, решил сделать её пребывание на корабле чуть более комфортным - снизить общую температуру в отсеках с привычных сорока градусов до прохладных тридцати, по ощущениям яутжа. Рассудив, что он прохладу переносит намного лучше, чем Техник жару, клацнул по температурным показателям “Тахи”, выведенным на экран, и после их перенастройки резким движением отвел плечи назад, ощущая, как по спине холодом дыхнула система кондиционирования.             “Неприятно, но терпимо”, - Охотник поглубже придвинулся к спинке сидения и активировал личный закрытый канал.             - Доки Сто Пятой на связи, - на личный вызов Мастер Луонар отозвался только раза с десятого, появившись на экране видеосвязи совершенно потерянным, уставшим, измотанным и ролностью сокрушённым. Морда старого биммана была настолько осунувшейся и мрачной, что Жнец точно понял, в чём проблема. Тот уже целые сутки искал свою дочь.             - Лу, дело такое, - Охотник не стал медлить с новостями. - Твой Младший Техник на моем корабле. Сначала физиономия Старины Лу отобразила крайнее замешательство, потом - к тому словно пришло осмысление услышанной фразы, а еще на миг позже - холодный ужас промелькнул в золотисто-медовых, раскосых бимманских глазах. Он было открыл рот, обнажая две пары некогда острых кошачьих клыков, словно собираясь спросить у Охотника что-то, но, не найдя слов, так же резко закрыл его и уставился затравленным взглядом в свой монитор, пытаясь встретиться там со взглядом Жнеца. Кое-как собрался с духом, хищно сузив зрачки до тонких полосок, и всё же спросил, безуспешно пряча в голосе разочарование и невыносимую горечь:             - Зачем, Раскат? - допускать мысль, что Охотник задумал что-то прескверно-недоброе, старый Мастер не хотел, но что только в голову не лезло - и всё - совершенно не радостное.             - По ошибке, Луонар. Не специально. Я бы не стал красть дочь своего старого друга, - с искренним сожалением ответил хозяину доков яут. - Всего лишь по невероятно глупой ошибке. Она в порядке, накормлена, спит. Выделил ей целый отсек. Слежу, чтоб ничего плохого не произошло. После слов Охотника у биммана словно гора упала с плеч. Он наполовину прикрыл глаза и расслабил остроконечные уши, весь разговор настороженно торчащие вверху у самой макушки. Откинулся на спинку своего кресла, шумно выдохнул и мягкими подушечками лап поднес ко рту черную коробочку рабочей доковой рации:             - Поисковый отряд, отбой. Младший Техник найдена. Спасибо, что предупредил, Раскат, - последнее он сказал уже Охотнику, бессильно хлопнув рацию на стол. - Спасибо. Потом двое старых знакомых еще долго обсуждали обстоятельства появления Техника-ууман на охотничьем корабле, то поочередно слушая рассказы друг друга, то взрываясь хохотом, когда Старина Лу вспоминал что-нибудь из выходок своей сумасбродной младшенькой с её своеобразным характером. По правде говоря, как тот признался позже в разговоре Жнецу, он давно ожидал от неё чего-нибудь эдакого, и хорошо, что “Она попала на корабль конкретно к тебе. Тебя-то я не один десяток лет знаю, Раскат, а попади она на челнок какого-нибудь малознакомого, ретивого Арбитра?”. Оба зябко поёжились, понимая, что ничем хорошим такой исход не обернулся бы ни для одной из сторон и серьезно мог бы обострить дела в Коалиции.             - Ты только доставь её домой в целости, как будет возможность, - завершая разговор, старый бимман решил попросить Жнеца об одном, понимая, насколько опасно находиться Технику на его космолёте. Не потому, что для неё опасен он сам, а потому, что и жизнь, и ремесло межгалактического Охотника - к безопасности сами по себе не располагают. - Сбереги мою дочь.