Ангетенар

            Прошло уже больше четырех месяцев с тех пор, как “Тахи” завалился на одно крыло во время шторма на громадной, пыльной планете в системе Титавин. Снаружи по-прежнему бушевала стихия, ставшая, однако, чуть менее агрессивной. Вместо бури, грязи и песка с неба теперь просто беспрерывным потоком лилась обжигающе-ледяная вода. Ливень был настолько плотным, что видно ничего не было уже на расстоянии вытянутой руки. Хлестало действительно как из ведра, поэтому оба обитателя космолета наружу соваться не рисковали. Техник частенько зависала в стыковочном отсеке, слушая, как озверевшие капли барабанили по обшивке корабля. Мерный стук помогал собирать мысли в кучу, поэтому приходить туда поразмышлять - стало её маленькой, временной рутиной. Многое лезло в голову, а самое главное - странно, но за всё время совместного существования с Охотником в едином закрытом пространстве, она до сих пор оставалась жива. Даже сама удивлялась, зная о своем взбалмошном характере. Первое время она по уши погрузилась в изучение своего шлема и системы “ESU29” в целом. Связи с гипернетом из-за аномально возросшей электромагнитной активности в атмосфере не было, а к общим базам данных ИИ корабля яут доступа ей не дал, поэтому приходилось надеяться на подсказки системного интерфейса и собственные нейронные связи. Всё, что она смогла выяснить - это то, что шлем был частью какого-то боевого снаряжения, которое целиком, впрочем, отсутствовало, и как бы она Жнеца не упрашивала, ничего он ей про это так и не рассказал. Только гневно отрявкивался или включал полный игнор, делая вид, что не замечает ууман вовсе. Вскоре она эти попытки расспросов забросила, так и не получив ответов на вопросы. Зато в изучении непосредственного использования шлема весьма преуспела. Откалибровала систему под свои биомаркеры, изучила всевозможные показатели, доступные в ограниченном режиме функционирования. Научилась самостоятельно выходить на связь с яутовской системой “Каратель RG70”, чем несказанно его бесила. Настолько, что он просто перестал носить маску на лице, активируя её только в случае крайней необходимости. Сумела разобраться с интегрированным переводчиком, который распознавал четыре десятка самых распространенных языков, письменно и устно. А еще нашла в системе команду “Радиолокация”, после включения которой на её шлеме сверху выдвигались забавные ушки-локаторы и начинали сканировать окружающее пространство, вырисовывая на внутреннем дисплее подробную трехмерную карту. Живой яут на ней, кстати говоря, тоже отображался в виде пульсирующей точки. А если активировать сканирование на расстоянии метра от него - то система создавала и трехмерную модель самого Охотника, пытаясь попутно обнаружить все его уязвимости или повреждения. Наручный комм, конечно, сразу извещал яута о том, что его сканируют, но поняв, что рычать и брызгать слюной в припадке праведного гнева на эту ууман бесполезно, он просто продолжил ее игнорировать, буднично занимаясь своими делами. Иногда, однако, они всё же перебрасывались парой-тройкой слов, а то и вовсе заводили целые задушевные беседы. Охотник, если не считать его ежедневных тренировок, большую часть времени проводил в командном отсеке, сидя в кресле пилота и работая с кучей разных программ, начиная от отладки базовых систем корабля и заканчивая какими-то схемами, списками и массивами данных систем диагностики. Техник же, не найдя другого более удобного места неподалеку от яута, облюбовала для своего лежбища соседнее кресло второго пилота (на самом деле - штурмана, но откуда ей было об этом знать?). Там она с комфортом сворачивалась калачиком или поджимала коленки до самого подбородка, уперевшись в них лицом и уставившись на бушующий за лобовым стеклом космолета шторм, и начинала непринужденную болтовню. Когда у Жнеца было настроение - он в неё включался. Когда нет - молча выслушивал всё, что рассказывала его необычная спутница. Но прогонять её не спешил - по его собственному мнению, которое он вслух никогда не озвучивал, ууман создавала своими разговорами какой-то особый уют. Так, за последнее время он узнал практически всё о семье и доках Мастера Лу, обо всех сплетнях на Сто Пятой, километр шуточек и баек, оказался в курсе того, что Техник имела лицензию пилота малого транспортника, послушал лекции о космолетостроении, включая курс о свойствах различных металлов и типах зарядных батарей. Всё-таки, несмотря на внешность и иной набор ДНК, бимманское воспитание и чрезмерная социальность этого вида проявлялась в ней очень, очень сильно. А еще Охотник неожиданно для себя разузнал несколько особенностей расы мягкотелых. Во-первых - ууманы, оказывается, крайне прожорливы. По крайней мере, конкретно данная особь. В пищеблок она наведывалась стабильно трижды в день, потребляя при этом не так уж и много еды, но Боги, как же часто, по сравнению с яутжа, она это делала! Во-вторых - воду ууманы любили не меньше расы Охотника. И когда Техник обнаружила на “Тахионе” паровой отсек с горячим, влажным паром и небольшую капсулу с солёной водой высокой плотности**, то проводила там по два часа времени каждые сутки. На все заявления яута, что это ЕГО место восстановления сил и умягчения шкуры - она фыркала и предлагала подвинуть свою тушку, но... "Я подвинусь не сильно, ты не такой уж и огромный, чтобы занимать тут ВСЁ место, Яут!". Пользоваться таким щедрым предложением он не спешил, поэтому отмокал и отпаривался рано по утрам - "наглое создание" в это время дрыхла и просыпаться пораньше даже и не помышляла. В-третьих... Поначалу он не понял, что произошло, когда обычно спокойная и слегка сумасбродная Техник превратилась в агрессивную особь, готовую огрызаться на каждое его слово, а потом и вовсе перестала выходить из своего отсека. Лишь однажды, когда она тайком пыталась перебежать из своей каюты в грузовой отсек, он случайно столкнулся с ней в проходе. Она, в темноте едва не влетев лицом ему в грудь, сначала застыла, а потом грязно ругнулась и припустила к трюму пуще прежнего, на ходу прошипев что-то вроде “Не смей ходить за мной, клыкастый негодяй!”. Он, естественно, ууман не послушал, заподозрил неладное, опасаясь, что та не в себе, и конечно же проследовал за ней в трюм, обнаружив ту у хранилища с медикаментами.             - Техник, с тобой все в норме? - он стоял у входа, не решаясь подойти ближе и поджав шею к левому плечу. Вся его поза выдавала в нем настороженную растерянность. Та сперва побледнела, затем позеленела, а потом густо пошла бурыми пятнами, заливаясь краской по самые кончики ушей. Бросила гневный взгляд на яута, стараясь спрятать за спиной пачку перевязочного материала и все таки нехотя отозвалась, тщательно подбирая слова:             - Да всё в порядке. Не стоило обо мне беспокоиться.             - Точно? Может, помощь нужна? - ему было понятно, что застигнутая врасплох, ууман чего-то недоговаривает.             - Единственное, что мне нужно - это чтоб ты от меня свалил! - девушка неожиданно взорвалась и страшно наорала на Охотника, совершенно его не опасаясь. - Иди отсюда! Пресвятые железки, неужели так сложно делать то, о чем я прошу!? Ну бывает со мной иногда, истерю, злюсь, вся воняю кровью! Стабильное явление, особенности репродуктивной системы! Всё? Всё разузнал? Уходи! Я и так задолбалась - ни средств гигиены тут нет, ни лекарств - ничего! Даже щетки зубной нету! Ещё и ты тут со своими вопросами! - она со злости запустила в яута той самой несчастной упаковкой перевязок, но он лапой поймал её на лету.             - Понял. Не ори. Так бы сразу и сказала, что тут такого, чтобы так злиться? - Жнец отреагировал на истерику гостьи спокойно, с долей снисхождения в голосе, аккуратно бросив упаковку обратно Технику, которую от злости, смущения и стыда слегка потряхивало на месте. Всё таки, у самок практически всех видов присутствуют свои заморочки с физиологией и он это прекрасно осознавал. Но для чего Технику перевязки - так и не понял. Собственно, так Охотник решил, что иногда рассвирепевшую особь ууман лучше действительно не трогать. Потому что та самостоятельно оправляется от своих личных проблем и приходит в прежнее расположение духа примерно за три-четыре дня добровольной самоизоляции. Единственное, чем он ей помог - это тем, что открыл доступ в медотсек, чтобы она оттуда медикаменты таскала, а не лазила по запакованным запасам в трюме. Помимо перевязочного материала начал пропадать ещё и слабенький порошковый антисептик. Техник, которой по какой-то причине его запах пришелся по вкусу, таскала его к себе и пыталась чистить им зубы. Но на этом веселье совместного проживания с самкой ууман на одном корабле далеко не заканчивалось. В пищеблок за провиантом, как правило, они почти всегда попадали в разное время. Хотя бы по той простой причине, что яут ел один раз в двое, а то и трое суток, а ууман - в одни сутки трижды. Мясо, единственное пропитание, на данный момент доступное на “Тахи”, Техник тщательно обрабатывала термически, используя то стационарный лазерный фабрикатор, нагло приватизированный на складе (ооо, если бы она знала, что яут обычно обрабатывал им трофеи, а не готовил барбекю), то портативную горелку, которую кое-как выпросила из личных запасов Охотника. А сам он, хоть и пообещал в первый день их знакомства к сырому не притрагиваться, но в отсутствие рядом своей гостьи, безо всякого зазрения совести мясо ел неприготовленным, прямо из небольшого криоотсека для хранения. И вот однажды, когда он без задней мысли настрогал себе пару кило свежего, только что размороженного филе и, подцепив когтями, отправлял аппетитную нарезку в рот, в пищеблок заявилась ууман. Ведомая зовом голодного желудка, она едва вошла в открывшуюся дверь и тут же уставилась на яута, жующего мать-его-отвратительно-сырое-мясо!             - Пхяя! Пхяаа. Фууу, как так можно! - она брезгливо, но при этом ужасно умильно скривила мордочку, полную отвращения, смешно наморщив нос и высунув язык изо рта.             - Што? - спросил яут набитым ртом и попытался сделать вид, что не понимает, о чем вообще речь.             - Сырятину ешь, вот что! Это же кошмарно противно! - она подошла к его обеду и брезгливо, буквально двумя пальчиками уцепилась за лоток, в котором тихо-мирно лежало нарезанное мясо. - Дай сюда, хоть немного его приготовлю.             - Не трогай мою еду, ууман, - Охотник угрожающе рыкнул. Сделал он это скорее шутя, но Техник от его мяса лапки отдернула, злобно сверкнув на глазами, словно транслируя "Ну всё, тебе конец!". Яуту глупо было надеяться на то, что она так просто оставит его пищевые привычки в покое. Поэтому в следующий раз, когда он решил пообедать, обнаружил, что буквально ВСЁ мясо в хранилище пищеблока термически обработано. Поджарено, грубо говоря. И даже то, которое находилось в глубокой заморозке. Из криоотсека оно никуда не делось, но было нагло приготовлено чьими-то маленькими ууманскими лапками и заморожено вновь. "Похоже, кое-кто тут расхозяйничался", - Жнец усмехнулся про себя, поражаясь настойчивости и злопамятности своей невольной соседки, и решил потрепать ей нервы в ответ. Приготовленное мясо не тронул, не поленился, сходил в грузовой отсек, притащив оттуда новую партию свежемороженой таурятины. Положил в криохранилище пищеблока на самое видное место. Довольно поурчал и свалил спать, даже забыв отужинать. На следующий день первым делом, как проснулся - сразу проверил пищеблок. Во-первых, потому что вчера, на радостях от своей пакости мелкой самке, забыл поесть. Во-вторых, хотелось посмотреть, как она отреагировала. Что ж. Новое мясо тоже прожарено. Все пять килограмм.             - Да чтоб тебя Жесткач покусал, вот же нахальная ууман! - возмутился вслух и снова потащился в грузовой отсек за сырым мясом. По дороге засёк место расположения Техника - та как ни в чем не бывало валялась в кресле второго пилота, не зная особо, чем себя занять, поэтому молча пялилась на ливень за иллюминатором. Яут хитро стрекотнул, внезапно придумав новую пакость, и в этот раз принес из грузового отсека ещё восемь килограмм "сырятины". Кусок на привычные пять килограммов снова убрал на самое видное место в хранилище пищеблока, а другой , на три кило, сложил в лоток и прихватил с собой в командный отсек, предвкушая, как сейчас начнет раздражать ууман. Делая вид, будто так и надо, уселся в свое кресло, подцепил когтями мясо и начал демонстративно отрывать кусочки жвалами, отправляя их ими прямо в рот. Обычно он себе такого не позволял, находя такой примитивный способ поедания пищи ниже своего достоинства, но тут было дело принципа и упустить лишний шанс позлить ууман он не смог. Скосил взгляд на Техника, которая изо всех сил старалась сохранять внешнее безразличие, и специально облизнул длинным языком пальцы, слизывая кровь с когтей. Это, видимо, ее совсем добило, потому что она развернула кресло к нему спинкой, высунув из своего убежища ногу и оттолкнувшись той от панели управления, и всем своим видом показывала, как ей интересно рассматривать стену отсека и как совсем не интересно смотреть на жрущего сырое мясо Охотника. Ещё немного нарочито громко подербанив мясо, он решил проглотить остатки целиком и вернуться к работе - раз уж выдался такой большой промежуток времени на корабле, то не мешало бы продолжить заниматься диагностикой и отладкой бортовых систем, заодно и систематизируя архивные данные по заданиям и заказам. Ууман целый день с ним не разговаривала, то просто подчеркнуто не обращая на яута внимания, то задрыхнув прям сидя в кресле. Спустя двое суток яут, довольно считающий, что Техник в своей настырности уступила, опять проследовал в пищеблок и… Снова обнаружил всё мясо приготовленным. И даже заботливо порезанным на кусочки, рассортированные по нескольким лоткам. Видимо, больно уж отвратительным показался ей его вид, когда он в прошлый раз ел куски такого же размера сырыми. "Тфу ты, мелкая, противная личинка Каинде!" - яут мысленно плюнул на всю эту затянувшуюся игру и решил, что раз уж этой злопамятной бестии так важно накормить его обработанным мясом, то так и быть, он его съест. - "В конце концов, это не хуже сублимированных пищевых пайков во время службы на клановом звездолёте", - подумал Охотник и быстро опустошил два лотка. - "Посмотрим, на сколько тебя хватит всё это зажаривать". С тех пор он ходил обедать исключительно в компании Техника, раз за разом спокойно поедая всё, что та умудрялась приготавливать для себя. Она быстро просекла, что Охотник таким образом над ней издевается, утроила количество готовой еды в расчёте и на его персону тоже. А потом он потихоньку втянулся. Как-то раз поймал себя на том, что готовил себе мясо даже тогда, когда вредной соседки рядом не было. На этом их "Мясные войны" были окончательно закончены безоговорочной победой землянки. Вода, как известно, камень точит. И нрав суровых яутжа, как оказалось, тоже. Еще, спустя примерно неделю после падения “Тахи”, ууман начала настырно ходить за яутом по пятам и настойчиво выпрашивать “Ткани, одеялки там, которые не жалко”. Пары тряпок ему точно жалко не было, поэтому он вполне спокойно разрешил поискать в грузовом отсеке и брать то, что ей нужно, совершенно не забивая голову насчет того, зачем это барахло Технику понадобилось. Отсутствовала она практически весь корабельный “день” и явилась к Охотнику уже после времени своего ужина. Но как явилась! Грациозно, задрав преисполненную собственной гордости мордочку вверх, она вышагивала по командному отсеку в куске простыни серого цвета, посередине которого прорезала дырку для головы и нацепила на себя эту конструкцию на манер пончо, подвязанного поясом от её комбинезона. Длинный подол “одеяния” вальяжно тащился по полу, прикрывая босые пятки.             - Ты похожа на мешок с мусором, ууман, - Жнец, увидев её новый наряд, чуть было из кресла не выпал со смеху, но вовремя сумел взять себя в руки и состроил крайне серьезную морду.             - Ой, как смешно, как смешно, правда? Фу, какой! - ууман обиженно надула губы. - Тут у тебя, знаешь ли, торговцев шмотками нет, а одежду мою стирать надо было! В чем прикажешь мне тут расхаживать? Не голышом же, в конце-то концов!             - Но почему это одеяние выглядит так невзрачно, будто ты на помойке его нашла? - все самки яутжа, которых когда-либо знал Раскат, вполне сносно могли создать хотя бы домашнюю одежду и для него было странным то, как с этим справилась Техник.             - Я шить не умею, как сделала - так сделала, - она еще больше надула губы, став похожей на хмурую рыбу, и, не проронив больше ни слова, забралась в свою берлогу на соседнем кресле. Больше они к этому вопросу не возвращались. Ууман продолжила периодически рассекать по кораблю в таком виде, не придумав лучших вариантов, а Охотник тактично старался сильно не ржать, когда она так попадалась ему на глаза. В общем, вполне ужились они вместе за четыре месяца. Настолько хорошо ужились, что яут уже почти перестал орать на Техника, когда она по любому поводу бесцеремонно вламывалась к нему в тренировочный отсек, сбивая все лазерные указатели и разбавляя своей изрядно отощавшей фигуркой хаотичный строй голограмм потенциальных противников. Действительно, Охотник заметил, что в последнее время она изрядно уменьшилась в своих и без того далеко не самых выдающихся объемах и стала более жилистой, что ли. Всё объясняла ее физиология и нынешнее питание, не совсем подходящее ее виду. В отличие от самого Жнеца, практически полностью плотоядного, ууман была всеядным существом-омнивором, это ему было понятно даже по строению ее зубов. И для полноценного функционирования ей, помимо мяса, была необходима ещё и пища растительная. Одно время он даже переживал, не издохнет ли вовсе ууман на его хищной диете, но несколько раз чуть ли не насильным путем просканировав землянку в медотсеке и покопавшись в медицинских данных, с облегчением понял, что помереть не помрет, но рацион разнообразить ей всё же стоит, как появится для этого возможность. Главное, сейчас иногда подкармливать ее не только мясной вырезкой или филе, но ещё жиром и различными субпродуктами - для восполнения микроэлементов и получения дополнительных витаминов, которых в простом мясе было меньше***. С этим был конкретный затык. Их она есть отказывалась напрочь, поэтому яут путем торга, настойчивого увещевания и угроз, в конце концов сошёлся с ней на том, что он сам будет готовить "эти премерзкие внутренности", а она их будет иногда есть. Потому что ее, видите ли, от вида сырой печени или сердца наизнанку выворачивает. "Ох уж эти станционные белоручки, мяса живого никогда не видевшие", - яут злился, клыками скрипел, но ливер таура исправно дважды в недельный цикл горелкой поджаривал. Не хотелось себе признаваться, но за всё время он к Технику прикипел, воспринимая не то как домашнюю зверушку, не то как подобие младшей сестры или жутко лагающий аналог дочери. Почувствовал какую-то ответственность за это случайно прикормленное к своим рукам существо. Поэтому того, чтоб она напрочь ослабела или разболелась из-за недостатков питания, допускать такого ему совсем не хотелось. Так всё и шло до того, как в один прекрасный момент ууман вихрем влетела к нему в каюту посреди ночи и начала о чем-то дико вопить.             - Охотник! Морду твою за ногу, вставай, Охотник! Вставай быстро, быстро, быстренько! Там ДОЖДЬ КОНЧИЛСЯ!!! - совершенно себя не сдерживая, она только, что ногами по нему не прыгала, пытаясь выдернуть яута из объятий сна. Он поднялся, присев на край кровати, резко зажмурился, моргнул, пытаясь прийти в себя, сфокусировать взгляд на Технике и понять, что ей от него в такую рань нужно.             - Дождь кончился! Выходить можно! Ты меня вообще слышишь, эй? - она упёрлась лицом практически ему в жвала и ухватила яута ладошками за нижнюю челюсть. Ей настолько хотелось попасть наружу спустя четыре месяца вынужденного заточения на космолёте, что сейчас она была готова на всё. Нужно разбудить Охотника-головореза - без проблем. Выбраться на незнакомую планету, способную отравить организм в два счёта - пожалуйста. Носить полурабочее снаряжение, которое неизвестно как себя поведет в атмосфере, полной аммиака - хорошо! Только бы выйти и узнать, что там вокруг.