Blue and Red

***

Синяя юката идеально подходит лазурным глазам молодой девицы. Пусть они сейчас и были закрыты, никто бы не сомневался подметить эту небольшую деталь, одаряя брюнетку очередным комплиментом, от которого бы та как всегда мило смущалась. На лице Кохэко появилась лёгкая усмешка. Эта добрая улыбка всегда озаряла ее личико, но именно эта была одной из тех самых на малость счастливых. Прохлаждаясь на открытой веранде поместья Кёджуро, девушка аккуратно перебирала яркие, как будто сделаны из настоящего огня пряди пламенного столпа, что так удобно примостился на ее коленях. В воздухе вокруг стояла приятная прохлада лета, которой веяло от небольшого озерца в самом дворе поместья. Ветер усыплял своим колыханием одежды, оставляя на коже приятные ощущения. Никто из молодых не проронил и слова за все время их мимолётной встречи, ведь каждый наслаждался компанией друг друга. Парень, что так мирно лежал на коленях девушки — с интересом разглядывал умиротворенные и спокойные черты ненаглядной. Мужчина наблюдал и за тем, как девичьи ресницы, подобно бабочкам оставляли на щеках любимой Кохэко тень «крыльев», он смотрел и на то, как ее уста застыли в добродушной и ровной улыбке, такой приветливой, такой любимой. Эти розовые, всегда желанные губы настигли его ярких очей, а те остановились там на некоторое время. Ренгоку еще недавно одарил их лёгким поцелуем. До конца не верится, что он может так свободно касаться их когда угодно, и даже сейчас в праве сделать это. Девушка же сидела на футоне в новой юкате, на ощупь перебирая огненные прядки возлюбленного. Пальцам было так приятно касаться шелковистых волос пламенного столпа, от этого и улыбка на устах. Она с ним, и никто им не помешает просто наслаждаться друг другом в тишине, что не приносила никому дикого дискомфорта. Кохэко невольно представила, как сейчас Кёджуро дремлет у нее на коленях, потому темноволосая всё-таки решила открыть глаза и взглянуть на предстоящую картину. Какое было удивление встретиться с мужчиной взглядами. Брюнетка наблюдала за пристальным взором возлюбленного, что заглядывал в сами глубины ее лазурных очей-блюдец, как будто выискивая средь глади воды свое чёткое отражение. И только тогда, когда брюнетка это осознала, ее щеки тут же приобрели пунцовый оттенок персикового цвета, что тут же скрылся за завесой ладошек. Как же смущает. Какая она всё-таки милая, его Кохэко. Ни единого раза Ренгоку не пожалел о том, что повстречал такую талантливую, такую храбрую и сильную истребительницу демонов, в тот час хрупкую и милую его Кохэко. Она принадлежит только ему — несомненно и неоспоримо. Эта девушка всегда будет только его возлюбленной. Кёджуро непроизвольно тянется рукой к закрытому лицу любимой, так нежно и ласково касаясь кожи ее рук, убирая их от милого личика. Те же самые смущённые щеки и блещущий взгляд. Ее так легко смутить, а еще проще — осчастливить. Стоит всего-навсего окружить Кохэко теплом, заботой, любовью и, вуаля, ее улыбка тут же освещает темень в душе Ренгоку. Для счастья большего и не нужно. — Ну, чего же ты? — мягко спрашивает Кёджуро, большим пальцем руки проводя по немного пухлым девичьим губам, что сейчас не цвели улыбкой, а смущённо подминались в тонкую полоску — Улыбнись же для меня, Кохэко-тян. — так же в совершенно спокойном тоне просит, наблюдая как та льститься к его ладони и вновь убирает лицо в шаты улыбки. Рука мужчины заправляет выпавшую из гармоничной прически такую не гармоничную, скорее больше милую прядь за ухо, плавно перемещая большую, немного шершавую ладонь на затылок девицы. Этот жест парень проделал лишь для того, чтобы притянуть его Кохэко в поцелуй. Нет, он совершенно не исполнен в бушующей страсти и порыва мимолётного жара, совсем нет... Этот поцелуй был спокойным, теплым, медленным и искушающим на ещё один такой и еще. Губы Ренгоку умело справлялись с этой задачей, мужчина завлекал, манил, лишь на секунду отстранялся от любимой Кохэко и вновь целовал, так томно вздыхая. А затем игриво, как будто дразня — водил языком по пухлым персиковым устам. Девушке это тоже несомненно нравилось, она сама подставляла вмиг покрасневшие губы под ласки, нежно охватив крошечными ладошками щеки Кёджуро. Оторвавшись друг от друга, брюнетка переводила дыхание совсем не из-за того, что ей не хватало дыхания, а из-за того, что бабочки не позволяли вздыхать от ощущения щекотки в лёгких. Только грудь беспрерывно и поверхностно вздымалась от таких же легковесных вздохов. Все эти чувства внутри нее в мгновение мог пробудить только ее ненаглядный. Ренгоку и сам дышал тяжело, настолько ему сейчас хотелось долго наслаждаться поцелуями и мимолётными касаниями его Кохэко. Очи вновь остановились напротив. — Тебе кто-нибудь говорил, что твои глаза такие чарующие? — девушка отрицательно мотнула головой. Брюнетка конечно же соврала, ведь если бы ответила положительно, ее Ренгоку бы точно обиделся и преисполнился ревности с точностью в сто двадцать процентов. А это сейчас, в такую сокровенную минуту никому из молодых не было нужно — Как же так? Я никогда этого не говорил тебе? Что же я за дурак..? — протараторил Кёджуро, привставая на локтях с таких удобных коленей юной девушки — Твои глаза и вправду красивые... И эта юката так идеально подходит их лазурному цвету... — рука мужчины вновь мягко коснулась щеки темноволосой отчего те вспыхнули по новой, а глаза быстро окинули аккуратно надетую юкату. — Что ты такое гово... Не успев закончить начатое, Кохэко тут же перебил еще один поцелуй любимого. Так внезапно, однако все же так приятно осознавать, что ее целует именно Ренгоку. Сам мужчина, не желая перерывать этот счастливый миг — аккуратно уложил милую Кохэко на расстеленный под ними футон, все же неизбежно отрываясь от персиковых губ. Теперь все было с точностью наоборот, когда тот нависал над темноволосой, оглядывая хрупкое тело девицы, что легло на мягкое одеяло. Ее волосы расстелились по белоснежным простыням, подушкам и нежным плечам убранным в синюю юкату. — Ренгоку-сан? — позвала по имени, касаясь крошечными ладошками щек Кёджуро, а тот застыл в мгновении прорыва и осознавания того, что все близиться к тому самому моменту. Юката открыла вид на нежную кожу ключиц, таких изящных и наверняка таких же хрупких. Была бы она и вправду настолько слабая — наверняка пустила трещины и сломалась бы даже от его ласковых касаний. Совершенно как куколка из фарфора. Рука пламенного столпа прикоснулась кончиками пальцев тонкой и совсем не оскверненной шее. Будоражащим движением Ренгоку провел ими вдоль, останавливаясь на небольшом разрезе, где дальше его ждет все больше и больше неизведанного тела юной девы. — Но, я думаю, — тише, совсем шепотом произнёс Кёджуро, а его речь разошлась громом на ясном небе — Что без юкаты ты будешь выглядеть в много раз прекрасней, дорогая Кохэко... — Ренгоку-сан! — вскрикнула девица, когда мужчина ловко избавился от удерживающего одежду банта, открывая взору изящную утробу. Мужчина надеется, что в скором времени та будет носить там его ребенка. Однако как только любимая Кохэко попыталась прикрыться, натягивая со стыда одежду, ее руки тут же перехватили, связали в некие замки и прижали к футону. — Ты по истине прекрасна, моя Кохэко... — Ренгоку не врал. Лгал бы он своей возлюбленной о ее чарующей красоте? Никогда бы в жизни! Брюнетка прекрасная, и это факт, а кто посмеет сказать обратное о ней... Лучше не думать о таком противном в такой волшебный момент их близости. Юный парень наклоняется к тонкой шеи вдыхая в лёгкие аромат присущих их частым встречам, так пахла его любимая. Незабудками и ветром полей усыпанных цветами. Да, это напоминает ему о их первой встрече... Когда та сидела меж цветами и высокой травой, сплетая из разноцветного ковра венки напевая тихую колыбельную. Такой венок и Кёджуро в свое время получил из крохотных рук девицы. Влюбиться в такую было до жути невозможно, потому в тот момент, когда Ренгоку осознал это — вывалил на чистоту. Этим и сразил ее маленькое сердце. Несомненно — они были созданы друг для друга. — Ренгоку-сан... — повторила та, ощущая как пылкие губы ненаглядного касаются ее, спускаясь все ниже, оставляя после себя приятное ощущение теплоты. Юркий язык проводит по пульсирующей венке, вследствие чего можно было услышать тяжёлый вдох темноволосой, что позволил разуму Ренгоку тот час сойти с ума. Парень подобрался ближе к ее порозовевшему уху, шепча: — Что такое, милая? — Я люблю тебя, Ренгоку! — сказано с той же самой прекрасной улыбкой. Мужчина знает это, как никто другой и он любит ее не меньшее нее самой. Брюнетка даже не представляет, как сильно Кёджуро влюблен. — Я тоже, очень сильно. — Пожалуйста, позаботься обо мне... — девушка раскрывает руки для объятий, юката медленно оголяет все больше частей тела, и Ренгоку не остаётся ничего, кроме как с большой охотой принять их. Они сейчас только вдвоем и им никто не помешает.