Не прогадал

      При первом знакомстве с Альбедо от него, казалось бы, веяло одним лишь спокойствием и глубокой рассудительностью. При каждом своём эксперименте он всегда был серьёзен и сдержан. Внимательно следил за каждой деталью, что-то подмечал для себя, над чем можно будет подумать в дальнейшем. В себе главный алхимик Ордо Фавониус никаких особых черт не отмечал. Мужчина утверждал сам себе(да и другим), что он — совершенно обычный человек, такой же, как любой житель Мондштадта, какой бы не пришёл в голову. Все принимали этот факт, не задумываясь: а правда ли это? Конечно, алхимик молчал о многом. О том, чего не стоит знать ни его обычным знакомым, ни рыцарям, ни даже самому магистру. Сам он редко открывался людям, даже можно сказать, никогда. Все всегда тянулись к нему, будто тот являлся некой диковинкой, словно ранее неизвестный вид прекрасных сесилий. Чаще всего сдержанный, вежливый, почти всегда погружённый в свои эксперименты — это всё то, как описал бы его кто-либо из рыцарей, членов гильдии или просто те, кого Альбедо мог назвать своим хорошим знакомым. Правда, был один человек, один путешественник, который не считал Альбедо кем-то простым, обычным. Он мог бы, конечно, высказаться о нём точно так же, но ему ещё было, что сказать. Например, о том, какие у Альбедо мягкие и шелковистые волосы, цвета яркой жемчужины, сияющей на пляже отмели Хуагуан. Или о том, как довольно поблёскивают его бледно-голубые радужки глаз, когда алхимик обращает свой взгляд прямо в самую душу. Когда Альбедо говорит, хочется слушать и слушать, не перебивая, потому что если его плавная речь прервётся, то он, кажется, больше никогда не раскроет своих бледно-розовых уст. А его руки... Итер готов был поклясться, что если бы руки алхимика коснулись кого-либо, кроме него самого, то этот человек пожалел бы о том, что родился на свет. То, как плавно он едва-едва водит запястьем, изображая на холсте очередной свой шедевр, которых у него и без того уже не счесть, заставляет спасителя Мондштадта затаить дыхание и не отводить взгляда. Всё это жутко нравилось путешественнику в спокойном и сдержанном алхимике. Но что привлекало его чрезмерное внимание — так это бледно-желтоватая четырёхконечная звезда на чужой шее. Итер не спрашивал у Альбедо, откуда она, что означает, но всё равно его тянуло что-нибудь разузнать об этом, выяснить, почему именно у него она есть. Его уже не так сильно волновало, что это, возможно, нарушение личного пространства, вовсе нет. И, похоже, ожидания Итера всё же оправдались.

***       Суровый климат Драконьего Хребта мало кому удавалось выдержать без посторонней помощи, либо таких элементарных вещей, как согревающее зелье или обычное утеплённое пальто. Однако особых хлопот холод не доставлял, если у тебя были при себе парочка мелких камней и сухих веток, или же знакомый, владеющий Пиро глазом Бога. Альбедо же в этом случае повезло, вот только из выше перечисленного у него в наличии было не просто что-то одно, а целый обустроенный лагерь-лаборатория, отлично укрытый от сильного ветра и непрерывных снегопадов. Там он мог полностью погрузиться в работу, без страха, что ему помешают монстры или же очередные заблудшие искатели приключений, хотя, последним, он бы, скорее всего, помог добраться до безопасной точки. Только вот на этот раз гостем в его скрытом в снегах лагере был не монстр и не очередной заблудший странник, а сам почётный рыцарь Ордо Фавониус. Итер сам не особо любил объявлять о своём присутствии таким кричащим званием. Ему достаточно было подойти на слышимое для собеседника расстояние и, легко махнув рукой, сказать простое: «Привет». — Привет. Альбедо отвечает не сразу, лишь через пару секунд слегка поворачивает голову в сторону нарушителя тишины, изредка прерываемой рёвом ветров, и через примерно такой же промежуток времени слабо кивает. Затем алхимик, почти сразу же — он всего немного задержался на лице путешественника — вновь возвращается к работе. «Снова какие-то до боли интересные эксперименты...» Думает Итер и подходит чуть ближе к алхимику, заглядывая тому через плечо на рабочий стол. Несколько склянок с непонятным содержимым, открытая книга, на страницах которой, судя по всему, был расписан состав какого-то зелья, также открытая записная книжка и недалеко от той маленькая чернильница с воткнутым в неё белоснежным пером. — Я тебя отвлёк? — Замечая, как Альбедо прервался от записи какой-то информации с появлением путешественника, тот вопросительно заглянул в голубые глаза. — Нет, не сильно. — Алхимик, сам не зная, почему, отвёл взгляд в противоположную сторону. — А о чём ты пишешь? — Итер отошёл вправо, давая больше пространства своему собеседнику. Он повернулся полубоком, бёдрами несильно прижавшись к столу, перенося долю веса на него. Правая рука так же опустилась на деревянную поверхность. — Я исследую, может ли человек одновременно владеть несколькими элементами, — От взгляда Итера не ускользнуло, как при ответе кадык на шее Альбедо слабо дёрнулся, а вместе с ним и еле видная звезда, — и кто именно имеет такую возможность. Итер? Длинноволосого в тот момент будто током пробило. Когда Альбедо произнёс имя рыцаря, в его голосе была нотка... Беспокойства? Разочарования, что тот его не слушал, а вот так бесстыдно пялился на чужую шею? Он ведь не виноват, что у алхимика всё такое идеальное. Стоп. Почему он вообще о таком задумывается? Только когда Альбедо уже потянулся к чужому лицу, чтобы пару раз махнуть перед ним ладонью, путешественник довольно резко перехватил чужое запястье в перчатке, так и задержав на половине пути. — Итер? Всё нормально? — В голубых глазах теперь можно было прочесть явное беспокойство, с долей заинтересованности в состоянии рыцаря. Путешественник на вопросы алхимика ничего не ответил. Пару секунд смотря то в чужие глаза, то на шею, он, недолго думая, вновь приблизился к Альбедо, ставя руки на по обе стороны от него. Одной рукой переплетаясь с чужими пальцами, а другой едва касаясь шеи алхимика, герой Мондштадта наклонил голову вперёд, заглядывая в голубые глаза. — Почему ты не сопротивляешься? — А должен? — Алхимик не предпринимал каких-либо действий в сторону Итера. Он лишь стоял и наблюдал, будто за очередным экспериментом. Заправив прядку чужих волос, выбившихся из слегка неаккуратного хвостика, за ухо, путешественник потянулся к тому самому месту, что до недавних пор его совсем не интересовало. Но он чувствовал, что нужно попробовать что-то сделать, лишь бы увидеть реакцию Альбедо. Уже почти соприкасаясь горячими губами с чужой шеей, Итер горячо выдохнул прямо на ледяную кожу алхимика, от чего тот неосознанно дёрнулся. — Я могу прекратить это. — Чуть более низким тоном прошептал Итер куда-то в изгиб челюсти Альбедо. — Делай, что хочешь. — Полу-шёпотом пробормотал Гео-мечник, после чего сам ухватился за плечи длинноволосого и сильнее откинул голову назад. Дальше путешественник медлить не стал. Сперва он едва ощутимо провёл носом по бледной метке, вдыхая чужой запах сесилий и ароматного чая, которым обычно угощала Лиза, если заглянуть к той в библиотеку и предложить выпить пару чашечек за милой беседой. Алхимик на такие действия только что-то промычал сверху, на чём Итер не особо зациклил внимание. Но когда он уже соприкоснулся губами с бледной кожей, медленно проводя языком вдоль звезды, алхимик под ним слегка напрягся, а затем, в ту же секунду издал полу-стон полу-всхлип. У того участилось дыхание, чему рыцарь был приятно удивлён. — Ит-тер... — За такую запинку Альбедо мысленно себя отругал, хоть и принял почти сразу же тот факт, что уже не стоит скрываться. Итер провёл языком точно так же ещё несколько раз, а ответом на эти действия оказались слабые стоны со стороны алхимика. — У тебя тут что, и вправду чувствительное место? — Альбедо был готов поклясться, что путешественник сейчас улыбнулся. Но не успел он как следует об этом задуматься, так по телу вновь пробежала мелкая дрожь от чужих касаний. — Я не прогадал с тем, что будет так интересно.