Я в чудеса не верю

      На следующий день, около девяти часов утра, точно в час, озвученный в приглашении Гермионы, профессор Снейп и член попечительского совета лорд Малфой были на пороге дома Грейнджеров. И если Северус был полон мрачной решимости наконец-то выполнить поручение, данное ему известнейшей магической школой Британии, то Люциус Малфой явно жаждал лично наблюдать развитие нетривиальной ситуации, ну и направлять ее в нужное русло, если вдруг понадобится. Два сильных волшебника среди маглов — существ изначально более примитивных и слабых — что здесь, собственно, могло пойти не так?       В этот раз их уже ждали. Серьезная девочка открыла дверь и, стоя на улице, внимательно, без испуга наблюдала приближение гостей, окруженных определенной загадкой. Для того чтобы все получилось, надо было только следовать заблаговременно оговоренному плану. Трехстороннему плану: семья, психолог, заблаговременно скорректировавший возможные направления беседы, и католик отец О’Рилли, уже успевший кое-что рассказать милейшей, но не особенно везучей семье о том, с чем им придется столкнуться (мир волшебников — это что-то с чем-то, орден святой инквизиции не даст соврать). Четвертая сторона стояла на пороге.       Приветствие, извинения, контакт. Вызвать к себе снисходительную симпатию гостей. Заставить их разговориться, собрать информацию, раскрутить еще на один визит и, конечно, не выключать магнитофон, хотя эти пережигают микросхемы только так.       — Здравствуйте, мисс Грейнджер, я снова с визитом. Это мой добрый знакомый лорд Малфой. Сегодня мы все же надеемся поговорить с вашими родителями. Можете поверить, дело неотложное, — Снейпу не нравилось все: не снятое «Империо», странное спокойствие девочки, да даже солнечный день.       — Добрый день, джентльмены. Проходите, пожалуйста, в дом. Родителей сейчас нет, но папа и мама будут через полчаса, надеюсь, вы можете их подождать, — контраст со вчерашним днем был разителен и немного напоминал мрачную сказку, ту, где маленькая девочка входит в лес в красной шапочке, а подходит к дому бабушки уже не только с пирожками, но и с меховым одеялом. Ведь с первого класса в магловских школах твердят: не говори с незнакомцем, не подходи к незнакомцу, будь осторожен с незнакомцем, и уж тем более не впускай без родителей двоих незнакомцев в дом, а тут… Даже вчерашний день был логичнее, поначалу.       Опять тот же дом, та же столовая, та же девочка и то же «Империо». О Мерлин, сколько можно! Они же вроде подготовились к визиту, но расплавленные амулеты против наложенных чар говорят об обратном. Сильная, зараза. На Малфое кое-что дымится, да и взгляды на наглую грязнокровку он кидает соответствующие статусу Пожирателя смерти, а как вчера над Северусом потешался: дескать, легилимент, а попался.       — Мерлин, девочка, ну зачем? Вы еще вчера изволили заметить, что это унизительно, — укорять Снейп мог, а вырваться — нет.       — Я была бы рада убрать это, но что могло бы быть гарантией с вашей стороны, что вы не причините вреда мне и моей семье?       — Зачем нам вам вредить? Напротив, нас послали предложить вам отличный вариант, — Мерлин, зачем он это сказал? Ну, кто же знал.       Маленькая дрянь выдала каждому стопку бумаги, ручку и, рассадив по разным комнатам, вежливо попросила очень подробно описать, кто они и какова цель их визита. Кто бы из волшебников, находясь под «Империо», мог отказать этому ребенку? А позже, мило переходя от одного горе-писателя к другому, крайне любезно просила дать в виде отдельного развернутого описания то одно, то другое. Министерство и политика, Хогвартс и образование, Гринготтс и денежная система, аврорат и законодательство, статус крови и что он регулирует: маги, полукровки, грязнокровки, сквибы, маглы — кто они, какими правами и обязанностями обладают; гильдии, политика и экономика. Заклинания, хотя бы бытовые, — краткий список. Мерлин, Северус даже в школьные годы столько не писал! Ему казалось, что это никогда не кончится, но тут пришли старшие Грейнджеры, и кошмар продолжился.       Их прогнали через интенсивный допрос, причем их собственные эссе по теме «Магический мир» использовались в качестве наводящих вопросов. Четыре часа прошли бодро и невесело. Старшая Грейнджер даже любезно сделала чай и принесла гостям по ароматнейшей чашке, надо заметить, вовремя, ибо пить после допроса очень хотелось. Едва Северус успел сделать пару глотков, как не без ужаса отметил остановившийся взгляд Люциуса и кудрявую дрянь, стоявшую позади стула Малфоя. Ладони чудовища были возле висков его друга; видит Мерлин, раньше о Люциусе как о друге он не думал, но тут!..       Однако даже дернуться Снейп не успел. Гермиона резко наставила на него пальчик и приказала: «Сидите тихо», а ее ладони вернулись на прежнее место. «Обливиэйт», — раздался детский голосок, лорд Малфой глубоко вздохнул.       — Как жаль, что вы нас покидаете, но для нас ваш визит был большой честью, сэр. Мы, на ваш взгляд, наверное, весьма странная, но забавная семья? — Гермиона была сама детская непосредственность.       — Что вы, все было очень мило, — ответил Люциус.       Второе заклинание у мерзавки получилось тоже на «Превосходно», только это не радовало ни секунды.       — Вы не возражаете, если профессор Снейп обсудит с нами ряд организационных вопросов?       — Конечно, — изобразив намек на возможный поклон, лорд Малфой снисходительно позволил любезным хозяевам проводить себя до дверей и, судя по хлопку, успешно трансгрессировал в более приятное и безопасное место. Ему можно было только позавидовать, впрочем, как и всегда.       А он, самый невезучий Снейп, как всегда все понимал… Но Снейп — это судьба.       — И что же ждет меня? Тоже подольете отраву в чай или сотрете память? Это просто — даже возражать я вам не могу, — как никогда хотелось поменяться местами с Альбусом Дамблдором, благословившем Северуса на это достойнейшие поручение.       — Нет, я планирую снять с вас подчиняющее заклинание, а дома вы уже сами снимите сегодняшнее заклятие с вашего друга, — кудрявая мисс выглядела смущенной.       — Это не так работает. Обычные заклинания может снять любой, но проще это сделать тому, кто их и наложил, а непростительные, вроде Обливиэйта, стирают в памяти какое-то время, и это восстановиться уже не может никогда, — Северус был душевно измотан настолько, что не было сил проявлять злость. Да его в аврорате так не допрашивали. За что?!       — За нас… — грустно ответила девочка на его мысленный вопрос, — мы ведь вас не трогали и трогать не собирались. Мама, папа, можно я сама профессору все объясню и извинюсь заодно? Пожалуйста? — Гермиона просительно обняла маму за талию.       Переглянувшись, родители не без сомнения кивнули и вышли из гостиной. В конце концов, дочке, к сожалению, придется обучаться у этого профессора. Лучше извиниться и попытаться наладить нормальный контакт сейчас, когда это еще возможно. Так что пусть учится дипломатии.       — О, какое доверие, какая самостоятельность, — вредность к Северусу потихоньку возвращалась.       — С вашим другом ничего не случится, мама прекрасно разбирается в препаратах, да еще ваше заклинание. Он просто кое-что забудет.       — Это так просто, по-вашему? Кое-что? Вы хотя бы понимаете, что это преступно?       — А стереть память мне и моим родителям, если я всего-навсего откажусь идти в вашу школу — не преступно, а так, производственная необходимость? Причем если память нам и сотрут, меня все равно заберут от родителей в вашу же школу, — девочка положила перед Снейпом исписанные им же листы. — Как альтернатива: полная чистка моей памяти, и мне придется умереть недееспособным растением, чтобы не колдовала? А ведь до встречи с вами я не колдовала… Даже у нас знают слово «инициация». Я хотела стать врачом, хорошим врачом, специально училась вышивать, играть на лютне…       — При чём тут вышивка? — на секунду растерялся Снейп, и через секунду самостоятельно нашел ответ: — А, швы, пальцы разрабатываете. Но ведь рану целесообразнее зарастить.       — Разве раны получают только маги? Но дело не в этом, дело в близких людях. Чтобы спасти их, мне придется вырвать из своей жизни семь лет. Даже если я хорошо выучусь, притом почти потеряв возможность получить полноценное образование тут, дома, нужна ли я буду в мире магии? Этот статус крови — если это не расизм, то что это? А законодательная обязанность, вот, — девочка достала один из листков, исписанных Малфоем, — заключение брака либо с магом, либо со сквибом: в Великобритании, Франции, Италии, СССР, то есть ССМР — настоятельно рекомендуется; в США, Испании, Китае — это обязательно без вариантов. И это то, что вспомнилось навскидку. Вами вспомнилось. А вассалитет вполне себе живой как форма права; гильдии на этом фоне смотрятся очень даже прогрессивно. У меня, как я правильно понимаю, статус «грязнокровки»? Поэтому даже если я великолепно отучусь с шикарными оценками в школе, в любую из гильдий меня все равно не возьмут, — вход только для «белых». Рекомендаций никуда не будет. Профессии не будет. Что дальше?       Бывший Пожиратель смерти и действующий профессор Хогвартса пытался найти слова для ответа, вот только малолетняя собеседница была права: в волшебном мире ее ждал тупик. И, даже будучи прожженным циником с весьма спокойным отношением к жестокости жизни, ставить в такую ситуацию десятилетнюю девчонку не хотелось. Тем более эта девчонка все понимала, ее семья пыталась бороться за нее, но… Всегда есть но.       — И это я не говорю о родителях. Бросить их на семь лет… Жуть. А после?       — И какие же ваши идеи насчет всей ситуации, мисс? — Снейп невесело усмехнулся, злость за «Империо» и допрос как-то незаметно сменилась жуткой усталостью; в ловушку он попал за годы до того, как шагнул на порог дома этой Грейнджер. Все остальное только следствие его выбора.       Мерлин, как все же он позволил уговорить себя на это поручение? Снейп не любил подобных ситуаций — заранее проигрышных для других, и в глаза этой Грейнджер, в сущности маленького ребенка, смотреть не хотелось совсем, и не потому что она лихо читала чужие мысли.       — Я думаю, сэр, что мне следует пойти в этот Хогвартс. Это плохой вариант, но пока единственный. А там время покажет.       — Конечно же время. А вы знаете, дитя, что оптимист — это чаще всего плохо информированный пессимист? — он что, призывает ее к осторожности? Пытается отговорить?       Ты на чьей стороне вообще, Северус?       — Я знаю, что незнание чужих законов не может освободить от ответственности, а знание — может. Так что я пока за учебу, пусть даже магическую.       — Туше, мисс, плюс один балл. Не глупо, хотя пока трудно сказать, умно ли, с учетом вашего характера… Так что же я должен сообщить руководству? Вы и ваши родители согласны на наше предложение?       — Да. Родители согласятся, тем более от этого предложения невозможно отказаться, но, сэр, не могли бы вы нам еще помочь?       — Еще? В чем же теперь?       — Подсказать, какие книги купить, учебные материалы, даже мода, как мне показалось, у нас различается.       — Мисс, кто бы сомневался, что вы сразу подметите нюансы моды. Здесь вы полностью правы. И коль скоро я должен привезти вам магический контракт и проконтролировать ваши сборы в школу, то я это обязательно сделаю, — манера говорить колкостями потихоньку возвращалась к Снейпу, но даже по собственным ощущениям язвил он сейчас без огонька и энтузиазма. Придерживался привычной формы общения, не более. В конце концов, он все же в гостях.       — Нет, сэр, я имела в виду серьезно рассказать о первостепенных предметах, на которые надо обязательно обратить внимание, чтобы иметь возможность реально освоить программу, посоветовать дополнительные материалы для самоподготовки…       Снейп язвительно фыркнул. Ученики, знающие, что именно хотят спросить, ему нравились всегда:       — Репетиторство под заклятием подчинения, чудесно. Как я сам в школе упустил такой вариант освоения программы…       — Я же сказала, что сниму заклятие, — девочка снова направила в сторону Снейпа раскрытые ладони, — Фините Инкантатем.       Короткое дуновение магии, и он свободен.       — Так вот зачем вы просили написать по пять бытовых заклинаний? Мило.       — Да. Хотя вы, сэр, и писали, как зажечь или погасить свет, но думали только об освобождении. Вы очень волевой человек. Извините меня, пожалуйста, я вчера очень испугалась, а о том, что это непростительные заклинания, только сегодня узнала…       — Да, после допроса, далеко пойдете мисс, если аврорат не остановит, — свобода от чужой воли возвращала Снейпу привычную язвительность.       — Извините, пожалуйста, мне жаль, — Грейнджер, мило покраснев, вздохнула. — Так как же насчет моей просьбы? Я могла бы тоже вам помочь: с переводом, например.       — Переводом чего, мисс? Денежных средств, древних текстов?       — Древних текстов.       Черная бровь профессора ехидно взмыла вверх.       — Да, древних текстов. Я хорошо знаю староваллийский и старобургундский, а еще пишу и читаю на старой латыни. Если хотите, можете посмотреть в моей памяти, это правда.       Вторая бровь Снейпа поползла по направлению первой, — девочка не врала:       — Вы как всегда полны сюрпризов, Грейнджер. Хорошо, я потрачу свое драгоценное время на подбор школьных книг и консультационный обзор по ним, но не сегодня. Быстро утомляюсь от допросов. Завтра ваши весьма занятые родители смогут дождаться меня до десяти утра? Я прибуду с документами для вашего зачисления в Хогвартс, понадобится время, чтобы родители сопроводили вас за покупками. Все, что необходимо, написано сегодня мной в эссе о банке Гринготтс, — Снейп криво ухмыльнулся. — Нет, не надо долгих проводов. До завтра, мисс.       — До завтра, сэр.       Входная дверь закрылась, хлопок, и, облегченно вздохнув, Гермиона подумала, что чрезмерно странный профессор, кажется, не злится. Хорошо. Все хорошо, что хорошо заканчивается. И побежала пересказывать родителям разговор с посланником весьма опасного мира. В дружной семье секретов не было.       Вот только второе, наложенное на Северуса Снейпа еще вчера «Империо» никто не отменял, ведь девичью забывчивость никто не отменял тоже.