Я в чудеса не верю

      Второй отъезд детей на прекрасные летние каникулы разительно отличался от прошлого года. Дети прощались со своей подругой Гермионой, которая оставалась в Хогсмиде, а они уезжали домой к родителям или вполне вменяемым опекунам. Мальчикам — Гарри, Драко, Невиллу и даже Грегори и Винсенту, — было неловко перед подругой. А девочки Астория и Полумна выглядели огорченными, сестры Патил и вовсе едва не плакали. Ну как же: родителей у Гермионы теперь нет, а лето ей предстоит провести в компании самого мрачного профессора Хогвартса, Северуса Снейпа. Да, вроде бы Ужас подземелий при ближайшем рассмотрении далеко не столь ужасен, но все же…       — Когда будешь в Лондоне, обязательно позвони мне, или пришли сову. Я буду ждать, — просил подругу Гарри.       — Я обязательно пришлю тебе сову, и вообще, ты ни разу не гостила у меня в поместье, родители и бабушка будут очень рады, — агитировал Гермиону Невилл.       — И у нас дома ты еще никогда не была. О, можно ведь встретиться на Косой Аллее. Мы — ты, Гермиона, и сестры Патил, шоколада поедим, погуляем, — планировали Грегори и Винсент, как провести прекрасный выходной.       — Да, можно и у меня в Малфой-мэноре собраться, — говорил Драко. — Родители точно будут заняты или делами, или с братом Альтаиром, а я за всеми пришлю Добби, согласна?       А у Гермионы всем друзьям были почти одинаковые ответы. Да, напишу и пришлю сову, просто обязательно; конечно позвоню, когда буду в Лондоне, постараюсь отпроситься у профессора Снейпа. Сам декан Слизерина сейчас стоял рядом и достаточно внимательно следил за прощанием друзей. Он тоже желал отправиться на летние каникулы — к себе домой с юной женой-невестой.       Каникулы в доме профессора обещали быть сложными. Список того, что Гермионе в его доме будет нельзя ни в коем случае делать, декан Снейп перечислял позавчера ровно полчаса. Ну вот зачем она год тому назад сказала ему, что у нее абсолютная память, но разве он об этом не мог догадаться сам? А после бедного профессора вызвал к себе Сами-Знаете-Кто, и Северус Снейп отправился в кабинет к директору Хогвартса объяснять, как его имя оказалось в магическом брачном контракте. Гермиона жутко сочувствовала профессору, но помочь ничем не могла. Да, он вернулся живым, как-то выкрутился, однако список запретов для Гермионы только расширился.       С одной стороны, девочке хотелось надерзить и спросить о том, как часто можно дышать, но с другой стороны, была очень печальная история ее мамы и папы. К большому сожалению, они все находились практически на войне, и случись что, мама профессора, мадам Эйлин Снейп и она, Гермиона, будут под ударом первыми. И все для того чтобы один не в меру строптивый профессор зелий, посмевший противиться Сами-Знаете-Кому, успел как следует помучиться еще до своей смерти. Так что выход был только один. Молчать, соглашаться и уходить в глубокое подполье.       То прощание друзей, которое наблюдал Северус Снейп, было фальшивым, дети сыграли его как театральную постановку, специально для своего декана.       Юный «агент Пегги Картер» Гермиона всех научила, как и что делать. Связь юные подпольщики решили держать через Добби и чат в Интернете. Серьезные совещания проводить либо в Малфой-мэноре, либо в доме Северуса Снейпа. И даже была разработана надежная акция прикрытия. Как только все окажутся дома, ее начнут проводить в жизнь, все и планомерно. Взрослым не подкопаться, и главное, сбор самой свежей информации им обеспечен. Хогвартс все же довольно закрытая школа-интернат, единственными вестями из большого мира являются даже не письма родителей, а сплетни из Хогсмида, услышанные старшекурсниками и ими же по школе распространенные.       Магический Интернет, новый информаторий магического мира, хотя и начинал оживать, но ИнфоМаг был пока слишком дорогим увлечением очень немногих и находился под плотным контролем Министерства магии. А Министерство магии, ожидаемо, насмерть вцепилось в полезную новинку. Новейшая и эксклюзивная техно-магия быстро стала одной из ведущих статей дохода британских магов в торговых операциях со всем миром. Одна мгновенная связь с магическими и магловскими официальными организациями чего стоила, а это был только один из аспектов техно-магии.       Но это далекая от магической школы политика. А пока все дети выходят за ворота Хогвартса, друзья машут Гермионе рукой, и кареты увозят их на станцию Хогсмид к Хогвартс-экспрессу, а девочка остается у ворот Хогвартса с котом на плечах. Она грустно вздыхает и утыкается щекой в тяжелый мурчащий воротник.       — Вот и всё, Грей, одни мы с тобой остались, — говорит «агент Пегги Картер» коту-фамильяру.       А нет, совсем не одни. К девочке подходит высокий человек в черной мантии, ранее стоявший чуть поодаль прощавшихся на лето детей.       — Надеюсь, вы готовы пойти домой, мисс Грейнджер, — спрашивает зельевар у Гермионы. Девочка кивает, подхватывает с земли саквояж, поправляет ремень висящей на плече лютни и старается успеть за быстрым шагом профессора Снейпа. Здесь вовсе недалеко, от Хогвартса до дома профессора километра четыре, разве только бежать с тяжелым несмотря на чары саквояжем и котом на плечах не особенно удобно. Как и неудобно просить декана идти чуть помедленнее. Однако, невольно убежав далеко вперед, зельевар Снейп и сам замечает неладное, когда ему приходится ждать минут пять, пока девочка его догонит.       — Вы решили не торопиться, потому что не хотите попасть домой, Грейнджер? — декан Снейп был не очень доволен.       — Хочу, сэр Снейп, но это невозможно, — вздыхает девочка. — А нам никак нельзя идти чуть медленнее, ну, словно прогуливаясь? — к такому Снейп готов не был.       — Погулять? — переспрашивает он.       — Ну, как будто, ведь сейчас каникулы. Вот вы, сэр Снейп, любите гулять? — пытается наладить общение со взрослым Гермиона.       — У меня нет времени на эти ваши глупости, мисс Грейнджер, поспешим, — заканчивает разговор Снейп, девочка только вздыхает и ускоряет шаг.       Большая часть пути проходит в молчании, но взрослый маг, явно чувствуя некоторую вину за свою резкость, спустя некоторое время обращается к юной спутнице.       — Вам помочь, мисс?       — Нет, сэр.       — Если хотите, можем идти медленнее, мисс Грейнджер.       — Не обязательно, сэр, — девочка явно расстроена.       — Так дело не пойдёт, — резко остановившись, говорит зельевар. — Мисс, вы прекрасно понимаете, в какой непростой ситуации мы находимся, зачем все усугублять? Как вы себя ведёте, Грейнджер?       — Так дело точно не пойдет, профессор Снейп, — глядя ему в глаза, отвечает Гермиона. — Ваше поведение снова резко изменилось, сэр. И это случилось сразу после вашего разговора с директором Хогвартса. И вы сами этого совсем не замечаете. Или он наговорил вам всяких гадостей, или вам опять досталось какое-то проклятие, вроде тех мерзких слизняков…       — Я проверю это уже дома, — вздыхает маг.       — А ваша мама? Что ей сказать и обо мне, и о всей ситуации?       — Вам она как раз очень рада и все о нашем магическом контракте знает. А насчет всей ситуации ничего точно не знаю даже я. Давайте я понесу вашего кота, Грейнджер.       — Нет, Грей — это всё, что у меня осталось. Может быть, вы, сэр, возьмете саквояж?       Мужчина, фыркнув, берёт саквояж девочки и тут же возмущается:       — Грейнджер, здесь не меньше десяти килограммов, разве вы не слышали о чарах расширения пространства и облегчения веса?       — Здесь всё это применено в полном объеме, сэр Снейп. Но там много всего, одно оборудование сколько весит, а еще расходники, блоки питания, — объясняет Гермиона.       — Но почему вы сразу не сказали, что у вас столь тяжелый груз, девочке столько поднимать нельзя! — возмущается Снейп.       — Именно поэтому, — тихо говорит Гермиона, — давайте саквояж обратно мне, сэр, я сама донесу, — но взрослый только возмущенно фыркает, а через десять минут они наконец походят к маленькому двухэтажному коттеджу, стоящему чуть в стороне от тропинки.       В первый день после приезда в Хогвартс Гермиона здесь уже была, мама профессора Снейпа приглашала их в гости. И сейчас Эйлин Снейп уже ждет их возле двери в дом. И пока ее декан разговаривает с мамой, Гермиона стоит в стороне, не зная что делать. Однако Эйлин Снейп тут же замечает грустную девочку.       — Гермиона, иди сюда, я очень тебя рада видеть, — девочку обнимают. — Теперь ты будешь жить в моей комнате, согласна? О, а твой кот стал еще толще, похоже, немало переловил крыс в Хогвартсе.       — Здравствуйте, мадам Снейп, — здоровается девочка, — я тоже очень рада вас видеть. А насчет кота, у Грея в Хогвартсе есть сверхцель и сверхдобыча, крыса Рона Уизли. Мечта его желудка, пока недостижимая, но Грей старается, — слабо шутит Гермиона. — А можно мне переодеться и волосы расчесать, мадам Снейп?       — Конечно, но называй меня просто мадам Эйлин, ладно? Давай я тебя в комнату провожу, вот тут, кстати, ванная, — девочку уводят.       Северус Снейп невесело смотрит вслед женщинам своей семьи. Да, зря он так с ребенком, хотя за этим ребенком должен следить весь аврорат, и то не факт, что справятся. И вообще, весь этот подписанный магический контракт — ее вина. Стоп. Ты, Северус, стал так думать после доверительной беседы с Сам-Знаешь-Кем, директором. «Ох, права Гермиона, — тревожно заметил Снейп, — мое поведение снова резко изменилось. Знакомо».       А брачный магический контракт на нее и так непременно составили бы, если не в этом, то в следующем году или чуть позже. Ну может быть кандидат в мужья был бы другой. И какими же были бы тогда твои действия, а, Северус? То-то, если только признать ее Ученицей, но у мерзавца Лже-Директора права пожизненного опекуна Гермионы, и это сильно все осложняет.       Скажи же себе правду, тебя злит, что ты вынужден был показать Лже-Директору себя в роли мерзавца, которого заинтересовала возможность снять с себя браслет родового долга жизни и одновременно поправить финансовое состояние за счет денег и патентов девочки. Поверил или не поверил Альбус Дамблдор, как знать…       Но в его мысли Сам-Знаете-Кто пробраться весьма старался. Не удалось, так что и в правду возможно проклятие и лучше готовить очищающее зелье прямо сегодня, раньше снимешь — дольше проживешь. И, возможно, следует наладить нормальные отношения с ассистентом, Жанной Гермионой. Не маму же просить, хотя мама как зельевар, конечно, сильно лучше Грейнджер.       Домашний обед прошел на редкость мирно. Мама была счастлива: Северус дома, Гермиона — милая девочка, хоть и немного грустная, об остальных ежедневных кошмарах можно было забыть, хотя бы до сентября. Гермиона вызвалась помочь с уборкой со стола и попросила разрешения помогать мадам Эйлин по дому и на кухне. Идиллия, как будто.       — Мисс Грейнджер, вы могли бы мне сегодня ассистировать в работе с зельями? — спрашивает Снейп.       — Конечно, профессор, а где ваша лаборатория?       — Зельеварня, мисс Грейнджер. Вам нужно как можно более свободно оперировать лексикой магического мира и его бытовыми навыками. Уборка, готовка, шитье и вязание — все исполнимо с помощью магии. Осваивайтесь, Гермиона, вам тут жить, — Снейп опускает слово «всегда», но, судя по виду девочки, она все поняла.       Зельевар почувствовал недовольство собой: ребенку и так сейчас не просто, а он ее так… Указывает, что она чужая магическому миру даже в мелочах. Но во-первых, это пока правда, Гермиона в мире магии по сути не жила и магического быта не знает, как он сам лет в пятнадцать-шестнадцать. А во-вторых, уж очень ему не хотелось, чтобы упрямая Жанна проходила, как и он, той же весьма неприятной дорогой.       Тут всё коренным образом отличается от обычного мира, и внешние сходства только кажущиеся. В мире магии иначе ткут ткань, на которую обязательно наносят руны защиты или усиления для будущих трансформаций. Здесь иначе готовят пищу и моют посуду, по другим принципам строят дом и растят сад. А в саду и в лесу рядом с домом волшебника живет то и те, чего не осталось в остальном мире. Девочка предназначена этому миру, но тот магловский, обычный — для нее родной. И это может ее со временем сломать как личность. Снейпа это почти сломало.       Мало кто знает, что он, Северус Снейп, изо всех сил старается соответствовать Миру магии, но всегда ухитряется столкнуться с чем-то, что до сих пор неизвестно ему, чужаку, но известно всем рождённым тут. Резервация. Чужие тут не выживают.       — Резервация. Чужие тут не выживают, — повторила, вздохнув, девочка. — Сэр Снейп, получается, что зелья и Мастерство по ним — это ваша закрытая ниша, из нее не обязательно выходить в мир, а когда вы будете нужны, то придут к вам? Быть нужным, а не чужим?       — Мисс, вы читаете чужие мысли мгновенно, это возмутительно, — привычно и неубедительно рассердился Снейп.       — Вы не закрывались и были в отчаянии, а когда в таком состоянии человек размышляет, это как крик, да еще и с образами того, о чем думаешь. Простите, мне конечно приятно, что вы обо мне тревожитесь, сэр. Я о вас тоже. Но почему мы не можем разговаривать откровенно, обо всем? Если бы вы это сразу сказали, я бы точно лучше понимала ваши действия. И еще можно советоваться друг с другом.       — О, и что же вы хотите мне посоветовать? — выгнул бровь вверх зельевар.       — Пойдёмте в вашу зельеварню, вдруг этот мерзавец все же что-то с вами пытался сделать, — проигнорировав насмешку, сказала Гермиона.       И они пошли. После нескольких кропотливых часов работы Снейп смог выяснить: да, старый мерзавец не без успеха применил на строптивом декане проклятие-новинку. При очищении организма включался проклятый приступ боли.       «Акцио обезболивающее», — услышал Снейп сквозь приступ голос Гермионы и успел подумать: «Мерлин, только не клизма!»       Нет, Снейп, не клизма.       Юная нахалка, положив ладони на виски профессора, пристально посмотрела ему в глаза. «Легилименс» — и вот она уже видит его мысли, а точнее приступы жуткой пульсирующей боли, а потом открывает ему свое сознание. Несколько секунд они мыслят и чувствуют в резонансе, а потом девочка выпивает пузырек обезболивающего, но действие этого зелья ощущают они оба.       Умница. Жаль, что нужно отругать, чтобы больше так не делала.       — Ругайте, сэр Снейп, но если подобное повторится, то я всё равно поступлю так же. Или иначе, но помогу!       — А вот сейчас читать чужие мысли было излишне, мисс! — шипит Снейп.       — У нас просто ещё мысли в резонансе. О, вот уже нет! Я не нарочно. Но все равно попытаюсь помочь.       — Спасибо, мисс Грейнджер. Пожалуй, я несколько перестарался с запретами. Книги из моей библиотеки читать можно, но только те, что я разрешу!       — А гулять одной и играть на лютне? — практичная девочка старается получить максимум возможного.       — Музыка и песни — хоть сейчас, а о каждой прогулке договариваемся отдельно и обязательно обговариваем, куда, зачем и на сколько вы уходите. Здесь рядом Запретный лес, мисс, я далеко не столь наивен, чтобы вам все разрешать.       Северус Снейп пытается быть суровым, однако без действия наведенного чужого враждебного проклятия это сложнее, да и будем честны, Жанна Гермиона его выручила, и сильно. Тут даже без привязки магией будущих супругов начинаешь испытывать благодарность к человеку. Кстати, а как эту привязку может воспринять девочка двенадцати лет, что будет с ней к ее семнадцати годам, ощущение влюбленности? Влюбленности, наведённой магическими чарами, такой же ложной как любовное приворотное зелье? И это к человеку, полностью лишённому нравственных сил полюбить кого-либо.       А ведь и раньше Жанна Гермиона к тебе тянулась, Северус, как к умному человеку и другу. Беда. И что останется при таком раскладе в будущем? Как сама Жанна сказала, «Одиночество вдвоем — это слишком страшно». Ещё как, умная девочка, еще как!       И что ему остаётся, выполнять заключённый брачный контракт? Дать умереть девочке юной матерью, обманутой своей ложной влюбленностью и циничным мужем? А ты помнишь как желал спасти жизнь Лили ценой жизни ее мужа и сына? Конечно помнишь, такое не забыть, но теперь тебе приходится смотреть в глаза Гарри и думать, что ты мерзавец. А если это будут глаза твоих троих детей, которых ты сознательно во имя исполнения контракта оставил сиротами, только чтобы не получить магический откат? А ведь она — великая ведьма, и этот магический брак нужен только для того чтобы сперва сделать из неё домокозявку, а после убить и снять сильную фигуру с игровой доски.       «Так, где, собственно, моя бутылка огневиски? На трезвую голову такое думать невозможно». И Северус Снейп решительно пошел искать спасительное зелье двенадцатилетней выдержки. Нашел и даже успел хорошо выпить, однако легче не стало. Настырная девчонка достала свою проклятую лютню, и очередная песня ее кумира Веры Линн терзает его душу, а за что?       On the land or in the air       Or on the deep blue sea       I don't care no matter where       You're everything to me       Ох, зря он это слышал. Северус Снейп нервно выпил еще один бокал и пошел разбираться. Лично. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Девочка же говорила, что хочет откровенно поговорить? Пожалуйста!       Северус почти не видел замершую от ужаса свою мать, он рассказывал, глядя в карие глаза будущей жены, все что думал об их браке. Объяснял, зачем этот брачный контракт был именно так составлен, и о невозможности без магического отката его разорвать. Рассматривал перспективы дальнейшей судьбы Гермионы, и свое личное мнение по этому поводу. Маг не скрывал домыслов об их очень мрачном будущем от двенадцатилетней невесты.       Мать попыталась остановить эту жуткую откровенность взрослого сына, очень зря…       — Мама, а что же было с Тобиасом Снейпом, кстати, магом, а не сквибом из рода Розье? Вы же, надо думать, поженились по любви и с разрешения родителей в магическом мире. А что было после? Как Тобиас Снейп стал сперва сквибом, а после — почти маглом, магический откат? Я родился когда тебе был тридцать один год, а ему — тридцать два, совершеннолетие в мире магии наступает в семнадцать. Вы оба окончили Хогвартс, и он был магом, хотя и не сильным. Поженились вы в магическом мире в твои восемнадцать лет и конечно магическим браком с согласия обоих родов. Ведь так? Не могло ли так быть, что вы обязаны были в течение оговоренного срока родить наследника рода, скажем, рода Принц? Но не повезло. И маг-супруг становится сперва сквибом, а по дальнейшему невыполнению им магического контракта — уже практически маглом, а его жена, прикрытая защитой более древнего рода и той же максимальной защитой магического брачного контракта, осталась магом? Ты была верной женой Тобиасу и любила мужа, не оставляя его даже когда он спивался и постепенно терял человеческий облик в чужом для него мире маглов.       — Но любовью и самопожертвованием магического отката не остановить, — внимательно глядя на мать, продолжил Снейп после недолгой паузы. — Я, Северус Снейп, родился слишком поздно чтобы что-либо поправить. Спустя двенадцать лет после заключения магического брака. Мир магии был потерян для сквиба Тобиаса Снейпа уже навсегда. Поэтому он так сильно меня ненавидел, мама? Отсюда все его побои и издевательства надо мной и тобой? Да еще жизнь в чужом мире, где все иное, а его прежняя жизнь и навыки никогда не пригодятся. Спился, опустился и умер еще до своей смерти, бедолага.       Эйлин Снейп рыдает, но не оспаривает жестокие слова сына.       — Не пытайся меня остановить, мама, Жанна должна знать, что ее обязательно будет ждать. Обязательное рождение троих детей, первого в течение трех лет, второго — еще в течение трех лет, с третьим ребенком та же история. Вот только это не материнство, а смерть в рассрочку или потеря магии, сперва для меня, а после для Жанны. Моя смерть до консумации брака — тоже не выход, старый подонок — ваш пожизненный опекун. Он вас девушкой-вдовой не оставит, сказано умереть при третьих родах, так будьте любезны… Сильная, умная, яркая ведьма ему не нужна. Я хотел спасти тебя, Жанна, но, похоже, потопил нас обоих, — Северус Снейп отпил еще огневиски и вырубился в пьяном забытьи, огневиски после очищающих зелий — тот еще коктейль.       — Да, дела, — вздохнула девочка. — Мадам Эйлин, давайте я отлевитирую профессора Снейпа в его спальню, а вы мне поможете?       При помощи «Мобиликорпуса» зельевара доставляют в его небольшую спальню на втором этаже и укладывают на кровать.       — Отвернись пожалуйста, девочка, — Эйлин Снейп магией снимает с пьяного сына верхнюю одежду. — Ну все, надеюсь, что все обойдется.       — Нет, просто так вряд ли. Акцио отрезвляющее зелье, — в руку Гермионы прилетает пузырек с зельем и девочка ставит его на маленький комод рядом с кроватью зельевара. — Вот теперь может обойдется. Пойдемте на кухню. Завтрак лучше приготовить сегодня, а после «Стазисом» накрыть, мало ли когда профессор проснется.       Девочка и женщина выходят из комнаты. На глазах женщины слезы.       — Гермиона, мой сын совсем не жестокий человек и не пьяница, — говорит Эйлин Снейп уже на кухне, — но боюсь, все, что он говорил про условия вашего магического брака — это правда. И это не поправить.       — Я догадывалась, что все плохо, мадам Эйлин, это очень объясняет почему профессор при каждом разговоре со мной был таким нервным, еще в школе, — девочка вздохнула. — Но самое плохое не это. Он ведь такой человек, как мои мама и папа, и я наверно такая же. Один раз влюбился — и все. А там все плохо… Лили Поттер убили, и декан Снейп просто умер с нею.       — Тебе известно об этом, девочка? — женщина внимательно посмотрела на Гермиону.       — Конечно. Я и мой друг Гарри Поттер от привидений Хогвартса узнали почти всю их историю. Да еще я мысли читаю, я не нарочно, но не каждый раз от чужих мыслей заслонишься… Мне так его жаль, но тут не жалость, а, наверное, любовь нужна, настоящая. А как, ведь никакой брачный контракт ее не наколдует? Я чувствую себя такой беспомощной, мадам Эйлин. Что делать?       Эйлин Снейп обняла плачущую девочку и заплакала тоже. Хорошо что Гермиона такая, но ситуация действительно хуже некуда. И помочь решительно нечем.       — Ладно, мадам Эйлин, — выплакавшись и чуть отстранившись, говорит девочка, — давайте всё же приготовим завтрак и накроем его «Стазисом». И мне еще нужно будет достать компьютер и собрать его. А вы, мадам Эйлин, пользуетесь Интернетом и ИнфоМагом, давайте я вас научу. Это совсем не сложно. Я не знаю, что делать с этой жуткой ситуацией, но точно сдаваться не хочется, это слишком — так радовать старого негодяя!       — Не говори так, Гермиона, юной леди это не пристало! — укоряет девочку мадам Эйлин.       — А как тогда назвать Лже-Директора?       — Давай сперва закончим с готовкой, а после с твоей техно-магией. Да и вообще, уже давно пора ложиться спать, — уклоняется от ответа женщина. — И утром, Гермиона, пожалуйста, не напоминай Северусу о сегодняшнем разговоре, может быть, он забудет о нём, — Эйлин Принц вздыхает.       — Ох, вряд ли профессор такое забудет, — тоже вздыхает Гермиона.       Утром выяснилось, что память у декана Снейпа отличная. Его мрачный вид был способен отпугнуть даже дементора, да и кто из этих инферналов желал бы умереть от голода? Зельевар только-только успел извиниться за вчерашнее перед мамой, как в гостиную вошла решительно настроенная Грейнджер. Крайне невезучий супруг отодвинул невесте стул и подал салфетку, явно не зная как начать, извиняться перед своей ученицей или не извиняться вообще. Особенно учитывая, что все сказанное им вчера с «пьяных глаз» было лишь горькой правдой. Однако, сев за стол и отложив на время завтрак, неугомонная Гермиона снова взяла инициативу в свои руки.       — Простите, но мне обязательно нужно кое-что вам сказать, профессор Снейп, — девочка начала речь со вступления.       — А может быть, не надо? — попыталась остановить Гермиону Эйлин Снейп.       — Нет, это просто необходимо, мадам Эйлин! — возразила ей Гермиона. — Мне кажется, профессор, что у нас есть возможность отменить этот жуткий брачный контракт. Его исполнение убьет меня и просто морально раздавит вас как личность. Вы хороший человек и ни с какой женщиной так подло поступить просто не способны, тем более с матерью своих детей. Ну а уж если в таких навязанных условиях родятся дети, это для них просто ужасно. Кто и как сможет их воспитать нормальными людьми? Я даже не упоминаю, что этих детей может быть меньше троих по естественным причинам, для взрослых это тоже крушение всего, а после возможное сиротство для детей. Так нельзя!       — Что так нельзя, я очень даже знаю, Грейнджер, — устало сказал зельевар и посмотрел на ученицу.       — Тогда, пожалуйста, просто выслушайте меня до конца, сэр. Я вовсе не сумасшедшая и ничуть не считаю клиническую смерть панацеей от всего. Но если это уже смогло помочь троим магам, то, возможно, поможет и мне? Ваша смерть, как вы сами упоминали, ничего не решит, это мой магический брачный контракт. И Сами-Знаете-Кто — мой магический опекун пожизненно, до момента моей смерти. Понимаете мою идею, сэр Снейп? Именно моя контролируемая клиническая смерть аннулирует и заключенный магический брачный контракт, и власть надо мной магического опекуна. Правда, нам будет нужно несколько лет выждать, два или три года. Сразу это сделать вряд получится, нельзя раньше времени показать старой сволочи как мы снимаем Непреложные с его людей. И если он будет уверен, что мы обречены, это хорошо, пусть успешно заблуждается. Вы — отличный зельевар, и на нашей стороне мадам Помфри, она отличный целитель, это практически безопасно. В любом случае, такая идея гораздо безопаснее этого жуткого магического брачного контракта. Я ничуть не боюсь и верю вам, сэр Снейп. Ведь это не глупо?       — Неглупо, младший спецагент Грейнджер, — ответил зельевар, — и похоже, это для нас единственный выход.       — А вам не кажется, что любые игры со смертью весьма опасны? — искренне возмутилась выводами этого разговора Эйлин Снейп.       — А что нам остается, мама? — возразил матери Северус Снейп. — Эта девочка несколько раз спасала мне жизнь, лично. И что я должен с ней сделать?       Но и у мадам Эйлин были возражения.       — Ты собираешься ее убить, убить ребенка, Северус, это чудовищное преступление, последствия могут быть ужасны. Это тоже гарантированный магический откат с печатью Предателя Крови.       Зельевар покраснел, явно вспомнив самое начало знакомства с Гермионой. Да, похоже, браслет его родового долга жизни перед атаманшей вовсе не случаен. В магии случайные совпадения отсутствуют.       — Но, мадам Эйлин, профессору Снейпу вовсе не придется ничего ужасного со мной делать, он меня только оживит. После косвенного взгляда Базиля через стекло и отражение в зеркале, так что долг жизни будет как раз у меня перед профессором! Но боюсь, что придется подождать с этим какое-то время…       — Да, мисс Грейнджер, если провести все сейчас, он успеет все понять и принять меры. Согласны еще несколько лет побыть в роли моей невесты, мисс? — слабо улыбнулся девочке Северус Снейп. — И давайте все же вернемся к прерванному завтраку?