Я в чудеса не верю

      Если говорить штампами, то первое сентября 2010 года было приятным осенним днем, но если говорить по правде, то далеко не везде и уж тем более не для всех людей этот день был приятен. Школьники распрощались с летними каникулами и под жестким контролем родителей собирались в школу. Но опять же внесем правку: эти сборы в школу везде были очень разными.       Вот, к примеру, в далекой России в семье известного профессора хрономагии Тома Риддла собирали в школу единственную дочь Гелию. Двенадцатилетняя девочка была красива, как мама, а имя ей подобрал ее дедушка Тони. Белла уговаривала мужа и названого отца найти хороший вариант со звездным именем, согласно традиции рода Блэк. Антон Долохов наметанным глазом разведчика сразу же приметил ближайшую к планете Земля звезду. Солнце — Гелиос. Том Риддл и его жена Беллатриса мгновенно поняли, что это гораздо более перспективный вариант имени, чем Дельфи, предложенный для их дочери Вальбургой Блэк. И верно: яркая Гелия Риддл полностью соответствовала своему имени и была настоящим солнцем для родителей и одноклассников в Колдовстворце, где училась исключительно на «Отлично» уже два года.       Да, она не русская, но это только помогает ей, двуязычной девочке, с легкостью изучать древние языки. Она сильная ведьма и хороший человек, как и ее родители. А уж то, что про них в далекой Магической Британии рассказывают всякие ужасы — не ее проблемы. Попробовали бы сами сплетники выжить в их условиях, а после рассуждали о чужой жизни!       Девочка поправила модный джинсовый сарафанчик с красивыми защитными вышивками, проверила бусы и браслеты-обереги. В магической школе уйма дисциплин: чары, алхимия и зелья тоже, и мало ли какое опасное зелье кипит в ученическом котле, так что магические традиции и современная мода дают в результате нарядную и безопасную школьную форму. Взяла у бородатого домового старательно собранный еще с вечера школьный портфель с чарами магического расширения и побежала говорить папе с мамой, что она уже готова к аппарации.       Наконец-то в школу. Можно встретиться с друзьями, которых не видела все лето, а родители будут приезжать к дочке раз в месяц, Колдовстворец — это не Хогвартс, там детей с семьей на полгода не разлучают. Да и сотовый телефон с ИнфоМагом — отличнейшие вещи, помогающие быть родным людям ближе.       Беллатриса Риддл сильно изменилась за эти годы. Нет, не внешне. Просто к яркости и страстности добавилась еще и мягкость, ранее столь несвойственная ей. Да и где ее могла применить прежняя леди Лестрейндж? Теперь же было очень заметно ее сходство с сестрой Нарциссой Малфой. Материнство и счастье сильно меняет женщину. Белла умиленно наблюдала за дочкой, которая разговаривала с дедушкой по телефону. С Антоном Долоховым, ее телохранителем, который сделал для Беллы гораздо больше ее родного отца Сигнуса Блэка.       — Да, дедушка Тони, обязательно позвоню из школы. Конечно, буду хорошо учиться! Я все же отличница. Ну-у, это как получится, деда, всегда не шалить не выходит, школьная жизнь, знаешь, какая сложная… Чего? А-а, конечно сделаю! Пока, деда! — девочка нажала отбой и подбежала к Беллатрисе. — Мам, дедушка Тони велел тебя поцеловать!       — Старших нужно слушаться, Гели, целуй, я готова! — красивая женщина, улыбаясь, наклонилась к подросшей дочери, подставляя щеку для поцелуя.       — Так, Гели, теперь тебя желает слышать бабушка Меропа! Ты у нас сегодня самый популярный человек у старшего поколения, — на этот раз девочке протягивает телефон ее отец, Том Риддл.       — Да, бабушка. Хорошо у меня дела, сейчас в школу аппарируем с папой и мамой! И вы Джеймса и Глорию тоже сейчас отправляете? Отлично! Ой, не волнуйтесь вы, бабушка, там же полно первокурсников, едва ли не половина Шармбатона. Ну ладно, не половина, но друзей они там точно найдут! А сын тети Жаннет, Дженаро Гурадо и его брат Рикардо уже там, рядом с вами? А можно трубку Дженаро передать? Я его тоже хочу с началом учебного года поздравить. Ой, спасибо, бабушка Меропа! Привет, Дженаро, у нас тоже в школу все собираются, но у вас в Шармбатоне точно веселее, вон сколько знакомых и друзей, словно с каникул и не уезжал, — девочка начинает беседовать с хорошим другом, что старше ее на год и у родственников которого они вместе провели очередные прекрасные каникулы. Бывший Темный лорд Риддл только руками разводит, восхищаясь малолетней хитрюгой, которая так ловко вместо разговора с бабушкой нашла способ поболтать с другом.       Друг-приятель Гелии, Дженаро Гурадо, и сам был не против поговорить с компанейской подругой, чей приезд летом на ферму дяди Анри неизменно превращал отдых в непредсказуемый праздник. Не со взрослыми же ему общаться? Вон они стоят рядом и уже о чем-то беседуют между собой. А всю их детскую компанию, объединенную летним отдыхом, во что-то уже втягивает его младший брат, интриган и заводила, десятилетний Рикардо. Ну ничего, сам ему все расскажет, нужно только сделать вид, что это ему совершенно не интересно…       А в парке академии Шармбатон, возле фонтана Фламелей, действительно собралась интересная компания из родителей. Почти всех присутствующих здесь могли бы с легкостью узнать в далекой Магической Британии, если бы им внезапно пришла в голову идея туда приехать.       Вот, например, супруги Гуардо — Северино и Жаннет. Импозантный пятидесятилетний испанец, владелец четырех процветающих магических аптек и двух зельеварен, был просто копией мага Северуса Снейпа, бывшего профессора Хогвартса, а его стройная красивая жена Жаннет весьма напоминала ученицу декана Снейпа Жанну Гермиону Грейнджер. Впрочем, известный англичанин, обосновавшийся во Франции, Генри Поттер, лорд Певерелл, именно так и обращался к жене дона Гуардо: Жанна.       — Нет, Жанна, это явно подвиг с твоей стороны, четвертый ребенок без отрыва от научной деятельности! Как ты вообще стала колдомедиком, там же только очное обучение? Да еще твои статьи, патенты и школа развития способностей для сквибов… Сестренка дома хотя бы бывает, дон Северино? — зеленоглазый лорд Певерелл, прибавивший за эти десять лет в солидности и ухоженности, вопросительно посмотрел на Гуардо Северино.       — Ну, на отсутствие этой деловой сеньоры я не жалуюсь, а дети тем более, — улыбнулся сухощавый высокий испанец.       — Анри, кончай меня опекать! Школа для сквибов в Арле в десяти минутах ходьбы от нашего дома, на колдомедика я обучалась ступенчато, сначала фельдшерская школа, после школа медиковедьм, а уж потом очные экзамены на колдомедика. Как ты догадываешься, все делалось не один год, ну и профильные медицинские патенты и статьи были очень кстати, — стройная, красивая тридцатилетняя дама с высокой прической, улыбаясь, смотрела в зеленые глаза названого брата.       — А у нас все и сразу, как вы знаете. Сразу родилась дочка Глория, а после Джеймс, и вот они уже вместе идут в школу, — темноглазая леди Певерелл всхлипнула.       — Меро, ну что же ты, не плачь, пожалуйста. Да, дети идут в школу, конечно, вместе, они же двойняшки, но ведь их можно навещать, что мы и будем делать. О, а внучку ты с началом учебного года поздравила? Нет, а почему? Давай я наберу номер, а ты, Меро, поздравь Гелию, девочка будет только рада, — Гарри азартно взялся за успокоение нервов своей жены, переключая ее внимание на дочь ее первого ребенка.       Меропа, жена известнейшего артефактора Европы Гарри Поттера, была тихой домашней женщиной, полностью посвятившей себя семье. С детьми — близняшками Глорией и Джеймсом она до нынешнего дня еще не разлучалась ни разу. И вот магическая школа! «И как только целительница Жаннет Гуардо обоих своих мальчиков туда спокойно посылает? Хотя самый ее младший сын пока с нею, ему всего пять. И она снова ждет дитя, смелая, молодец… Возможно, все не так страшно», — размышляла Меропа Поттер.       — Наш сорванец тоже в этом году будет грызть гранит науки. Хорошо, что в академии Шармбатон нет такой гадости, как война факультетов! Но сколь я своего хулигана знаю, Арктур тут развернется, отвечаю, черпак! — вступил в разговор лорд Сириус Блэк.       — Наш Арктур не хулиган, он просто активный мальчик, — волосы леди Блэк от возмущения стали фиолетовыми.       — Не хулиган, но ему десять, и он веселый и гиперактивный мальчишка, как я. Так что проблемы обеспечены, Нимфа, или ты надеялась, что у аврора и частного детектива родится пай-мальчик? — Сириус иронично смотрел на жену, пока та сама не фыркнула, представив Арктура пай-мальчиком. Это было невозможно. Но так же было невозможно, что она, Нимфадора Блэк, аврор из Франции, звезда организации и порядка, является женой Сириуса Блэка, частного детектива и контрабандиста, охотника за редкостями и магическими кладами. Но ведь это было именно так, чему уж удивляться.       — Я как-то мало себе представлял, что твой Арктур и мой Рикардо мгновенно найдут общий язык, но вот же… — тонко усмехнулся дон Северино.       — А что такого, черпак? Мы с тобой тоже могли стать друзьями еще в школе, просто не случилось. Стали к тебе придираться своей бандой, тупили из-за возраста, а после вражда факультетов — и понеслось. А Рик и Арк просто сразу нормально познакомились и уже приятели.       — Кстати, Гарри, как там бабушка Бертина? А то родители мне на прошлой неделе звонили, а она нет…       — Герми, ну, она после смерти родителей все же несколько сдала. Лечим, конечно, все будет нормально, но здоровье маглов — хрупкая вещь, — развел руками Гарри Поттер.       — То есть, сначала тебя огорчила болезнь бабушки Бертины, и ты мгновенно встревожился из-за моей четвертой беременности? Я просто очень хочу дочку, братишка. Не тревожься обо мне, — кареглазая Жаннет Гуардо по-доброму улыбнулась названому брату.       — Кстати, вы представляете, что сейчас в Дурмстранге делается?! Эх, жаль, что мы не видим явление в колыбель магического европейского образования всех наших! — фыркнул Сириус.       — Да уж, эта волна эмиграции на почве магического образования унесла многих и многих из Магической Британии. Доигрались, придурки, с древними традициями Хогвартса. Хотя, опять же, в Дурмстранге с этого года преподает сам Невилл Лонгботтом, Великий Друид у них теперь профессор травологии, — поделился новостями из мира магического образования Северино Гуардо.       — А Луна ведет там предсказания, и она точно во всем лучше Трелони. Кстати, их дочь в этом году поступает туда же на первый курс, Селесте уже тоже десять. Как-то все наши ребята стали родителями почти в одно время, — подумала вслух Жаннет Гуардо.       — Ну, самой первой начала увеличение населения магического мира некая очень шустрая и кудрявая атаманша. Говорят, она ждет малыша прямо сейчас, — пошутил лорд Певерелл.       Взрослые рассмеялись, а Северино Гуардо, мимолетно улыбнувшись, бережно обнял хрупкую жену. Колдомедика, талантливого мага и мать его теперь уже четверых детей. Женщину, что может сделать счастливыми всю его семью, от его матушки Эйлин до их еще не рожденного ребенка, надо беречь. Тем более именно она — тот колдомедик, нашедший правильную методику восстановления магии у детей-сквибов, а это, знаете ли, уже не только его ценность.       Компания ребятишек из братьев Гуардо, Арктура Блэка и двойняшек Глории и Джеймса Поттеров увлеченно общалась по телефону с Гелией Риддл, которая приезжала этим летом на ферму Марше к бабушке Меропе Поттер.       Правда, эта компания знакомых между собой детей и взрослых все же была меньше той, что сейчас провожала своих детей в магическую школу Дурмстранг. Одна из древнейших магических школ Европы была весьма популярна у выходцев из Магической Британии. Поскольку в Институт Дурмстранг могли попасть с помощью неотслеживаемой аппарации только ученики, взрослые и дети расставались в достаточно далеком от школы пункте сбора — департаменте Института в Стокгольме. Пункт сбора представлял собой огромный зал со множеством не менее огромных каминов, оформленный в традициях викингов.       Именно здесь лорд Драко Малфой и его жена Астория прощались с сыном. Юный лорд Скорпиус Малфой поступал на первый курс обучения в Дурмстранг, но отправлялся он туда далеко не один.       С ним был десятилетний сын Винсента и Падмы Крэбб, Дилан. Его старший брат Алекс уже целый год обучался в Дурмстранге и теперь многое рассказывал новичкам. Винсент уже давно не был охранником Драко Малфоя, талантливый маг возглавлял службу безопасности его фирмы «Черный дракон». Именно его аналитики и продуманная схема охраны уберегли лорда Малфоя от сотен проблем. А другой друг детства Драко, известный маг-рунист Грегори Гойл, провожал в Дурмстранг двух сыновей — одиннадцатилетних близнецов Эрни и Итона. Братья, как их мама Парвати, были тихими и умными мальчишками. Падма и Парвати, некогда самые красивые близняшки Гриффиндора, как в детстве, встретившись, стали обсуждать что-то свое.       Очень скоро сюда же аппарировали Сьюзен и Блейз Забини, тоже с двумя мальчиками одиннадцати и девяти лет. Младший с завистью смотрел на брата, уже во второй раз идущего в школу магов.       — Мама, а когда я тоже пойду в Институт Дурмстранг вместе с Николасом? — шмыгнув носом, спросил младший сын Блейза.       — Потерпи еще год, сынок, — ласково сказала Сьюзен.       Этот воображаемо бесконечный год окончательно убил хорошее настроение малыша. Уткнувшись носом в ее красивую мантию, мальчик стал плакать. Старший брат пришел на помощь маме.       — Тони, если ты прекратишь плакать, обещаю присылать тебе уроки по ИнфоМагу, и к следующему году ты будешь самый умный из учеников.       — Как ты, Николас? — осторожно спросил младший ребенок.       — Лучше, как мой друг Алекс Крэбб, а он знаешь какой умный? — Тони посмотрел на друга брата, а после утвердительно кивнул Николасу, разом прекратив плакать.       — Так, все в сборе! Это просто отлично! Становимся ближе друг к другу для снимка в семейный альбом. Сначала взрослые, — раздался звучный голос сбоку.       — Как мы могли забыть о «Безумном папарацци»! — рассмеялась Астория Малфой.       — А вот Колин Криви не только о вас не забыл, но еще и привел незаменимых людей! Семья Лонгботтом, извольте украсить собой колдографию друзей.       — А куда теперь от тебя деваться, Колин! — улыбнулась Полумна Лонгботтом, и двое профессоров Дурмстранга расположились перед фотоаппаратом. Колин Криви поставил выдержку и присоединился к группе взрослых. Щелчок фотоаппарата, вспышка — и, если судить по довольной улыбке самого лучшего фотохудожника Европы, все в полном порядке.       — Так, а теперь дети. Первокурсники, вперед, те, кто старше, становимся за ними. Так, девочки, Селеста, и ты, Агата, тоже становитесь в первый ряд, вы пока еще первокурсницы.       — Да, папа, я уже! — Агата Криви послушно встала туда, куда попросил отец. Еще вспышка, еще фото.       — Колин, а на нынешнее Рождество ты нам фотографии детей сделаешь?       — Легко, я уже представляю эту фотосессию. Дети и Рождество, всех ребятишек на фоне елки, сначала одних, а после с родителями, чтобы была память на всю жизнь.       — Фотосессию я оплачу, Колин, — сказал глава фирмы «Черный дракон».       — Обижаете, лорд Малфой, вы и так мой лучший заказчик, Я вам компьютерных заставок сделал больше, чем Ксенофилиусу Лавгуду постеров и обоев. Дети — это не повод вытрясать галеоны, — хипарского вида фотограф подмигивает и улыбается дочке Агате.       Вскоре начинается отправка детей. В Институте Дурмстранг все четко: вот тебе условленное место отправления, и у тебя, взрослого мага, есть два дня, чтобы заранее прибыть туда с ребенком; вот открылись камины для отправки, и у тебя ровно час, чтобы все дети по очереди прошли в приемную магической школы. Орднунг в чистом виде…       Спустя полчаса практически все дети прибывают к месту обучения, а спустя час — все без исключения. Большинство родителей аппарирует по домам, кроме достаточно большой группы британских магов, что недавно фотографировались тут с детьми. Между ними вспыхивает беседа.       — Ну, как дела у тех, кто не с нами? Астория, Драко вы точно знаете все про Поттера и Снейпа, колитесь! Мы ведь не их нынешний адрес спрашиваем.       — Хотя про лорда магии Генри Поттера Певерелла недавно и без того была статья в «Ведьмополитене», про то, как он Поттерхолл продавал. Кстати, правильно сделал. Он ведь там вовсе никогда не был, родового камня Певереллов там нет и не было, просто поместье…       — Ладно! Но если то, на что я сегодня намекнул друзьям, когда-либо напечатают в «Ежедневном пророке», я за себя не ручаюсь! Политического убежища болтуны будут у Тома Риддла просить, а Гарри его отчим, вообще-то…       И лорд Малфой, хитро улыбнувшись, начинает рассказ:       — Однажды великий герой был столь отважен, что женился на матери Темного лорда… — начал повествование Драко Малфой. — И поскольку он выжил после такого предложения руки и сердца и даже женился, его стали называть «Юноша-Который-Выжил-И-Женился». А поскольку он был отличнейшим артефактором, то все новинки, связанные с протезированием и магическим телевиденьем — это его волшебной палочки дело. Разумеется, получил за свои творения этот мастер-артефактор столько золота, что мог выкупить себе десять поместий, но он лишь улучшил магловскую ферму, где жили его приемные родители сквибы. Да ещё купил себе большой и удобный дом по соседству и стал там жить счастливо с прекрасной женой и двумя детьми — мальчиком и девочкой. А почти рядом, в древнем городе на великой реке, жила его магическая родня — семья его магического крестного, который нарушал закон, потому что его профессия того требовала, но поскольку у этого мага была жена, которая охраняла закон уже по долгу своей профессии, в их семье царила гармония, и они были счастливы, как их юный сын и их фамильяр феникс. И этот магический крестный часто вершил свои не очень законные дела со сквибами-компаньонами, приемными родителями Юноши-Который-Выжил-И-Женился. А у этих сквибов была еще родная дочь с длинными кудрями и веселым характером. Она, будучи совсем юной, решительно вышла замуж за своего учителя, мастера зелий, и сделала его счастливым, несмотря на его сопротивление и крики о помощи. Причем эта семья настолько была счастлива, что кареглазая ведьма стала матерью четырех детей славного мастера зелий…       — Стоп, лорд Дракон! Каких четырех? Там кое-кто великолепнейший колдомедик, тут без вариантов, но четверо? Она же маглорожденная, умрет же, дуреха… — раздался женский голос.       — А вот не надо прерывать повествование благородного Дракона, леди Сьюзен! Итак, эта замужняя ведьма старательно совершенствовалась в магии и, наконец, стала известным колдомедиком. И составила она методику восстановления или пробуждения маги у детей-сквибов, заметим, методику успешную!       — Так это она! — изумленно охнула Парвати Гойл, прижав ладонь к губам.       — Создав эту методику, она не остановилась на достигнутом, а стала работать над фотографированием и проявлением рун, которые написаны на стенах в одном древнем замке на далеком острове. Ее муж, мастер зелий, видя, что женат на замечательной ведьме, решил ее порадовать, исполнив любое ее желание. Но она желала лишь еще одного ребенка — девочку. И тогда мастер зелий создал интереснейшее плодотворное зелье и сложную схему его применения, это давало возможность для маглорожденной ведьмы выносить четвертое дитя без вреда для здоровья. Вот так!       — А как они дочку назвали, лорд Дракон? — с интересом спросил Невилл Лонгботтом.       — Пока без понятия. Я всего лишь лорд Дракон и магический крестный их третьего сына, а их дочь пока не родилась. Но эти люди интересовались, могут ли они пригласить быть магическими крестными девочки, когда она родится, Великого Друида и его жену?       — Да-а! Драко, мы согласны, Невилл, чего молчишь! — Полумна Лонгботтом мгновенно среагировала на столь заманчивое предложение.       — Конечно, можем, даже если родится не девочка, — тут же согласился Невилл Лонгботтом, и на лице светила травологии и достаточно известного друидского жреца светилась довольная улыбка. Помнят! Учитель и замечательная подруга детства помнят его, да еще как!       — Ну что ж, лорд Дракон передаст ваше согласие этим достойным людям, и на этом я заканчиваю рассказ о том, чего нет… — Лорд Драко Малфой, иносказательно поведавший друзьям большую часть событий, усмехнулся, раскланялся, поправил модную мантию и, взяв под руку Асторию, поспешил к точке аппарации. В хороший день и новости должны быть хорошими.       Но столь хорошим этот день был не везде и не для всех. Школа чародейства и волшебства Хогвартс могла похвастать лишь немногими радостными лицами. В основном детскими и очень юными, лет примерно десяти. Бывалые второкурсники уже точно знали, что историю магии все так же будет преподавать уныло бубнящий призрак профессор Бинс, что профессора ЗОТИ будет замещать очередной маг из Министерства магии, причем очень не долго. И единственное, в чем можно быть уверенным, так это в ежедневном стакане тошнотворного тыквенного сока.       Родители говорили, что еще десять лет назад, во времена управления Хогвартсом Великого человека Альбуса Дамблдора, все было иначе. Тогда юные волшебники учились тут очень даже всерьез, но опять же не все. Все, которые научились, почему-то предпочли покинуть Магическую Британию. Взрослые связывают это с невозможностью для детей магов получить нормальное образование, власти с ростом эмиграции британских магов в Европу и африканских — в Британию. Вроде бы несовместимость культур. Но это точно слухи или домыслы, а реальность такова: нет особых надежд на будущее, нет рождаемости. Говорят, еще десять лет назад в Хогвартсе было пятьсот детей, правда, на каждый факультет попадало неравное число — от трехсот до ста, но эти дети были. В 2010 году здесь только триста учеников.       Нынешний директор Хогвартса, мадам Минерва МакГонагалл, как раз проследила за последним первокурсником, прошедшим распределение. Вот очередной рыжий мальчик положил Распределяющую шляпу на табурет и отправился к столу факультета Гриффиндор. Можно даже не сомневаться, что это очередной член клана Уизли. Кстати, сколько их сейчас на всех курсах? Так, если посчитать, о Мерлин, тридцать шесть человек… А говорят, с рождаемостью у магов плохо! Нет, бойкие рыжие детишки — это, конечно, счастье. Несчастье, что бойкие они только на переменах и в столовой, а вот с изучением магии у этой семьи все весьма грустно. Еще Молли Уизли старшая была сильной ведьмой и хорошим зельеваром, ее муж Артур мог стать очень неплохим артефактором. Жаль, что предпочел стать плохим грабителем и чиновником. А после в их роду все пошло прахом.       Шесть ребятишек из семи Молли родила не от мужа, а от братьев Дамблдоров. А супружеская измена — это не шутка, и магия уходит от потомков этих шести детей, понемногу, но уходит. Они не стали сквибами, но эти дети просто теряют к магии интерес и отворачиваются от нее. А Мать-Магия подобного не прощает. И самое худшее — их много, тридцать шесть человек, из которых магами будут двое-трое, если повезет.       Начался торжественный ужин, и в окно влетела почтовая сова. Пролетев через весь Большой зал, она бросила объемный конверт на учительский стол. Письмо, адресованное мадам Минерве МакГонагалл. Любопытно, любопытно. Кстати, почему вдруг профессор Филиус Флитвик столь изумленно держит его в руках? Коллега медленно передает письмо в ее руки. Ох, Мерлин, ведь это почерк… Мадам МакГонагалл нервно разорвала конверт и стала тревожно и внимательно изучать листы пергамента, исписанные острым летящим почерком. Столь хорошо знакомым ей почерком… Но здесь не все написано рукой этого человека, которого все давно считали бесследно пропавшим. Вот эти листы, исписанные красивой каллиграфией, явно заполнены женской рукой, и Минерва знает чьей, все же немало проверила эссе, написанных этой умной девчонкой.       Кстати, она уже не девчонка, а молодая женщина. А ему сколько? Полвека? Да, Минерва его помнит десятилетним голенастым мальчишкой, нерешительно стоявшим перед этой же Распределяющей шляпой в 1970 году. Да уж, время не стоит на месте.       Так и что же пишет эта семейная пара? Так, Гермиона готовит к патенту новое изобретение — особое зелье для проявления фотографий… О Мерлин, получается, что если просто сфотографировать стены в Хогвартсе, а после проявить пленку с этим зельем, как с реактивом, проявятся рунные тексты. Спасибо, девочка, вы всегда старались доделать работу, сколь многим это поможет. Как жаль, что Батшеда Бабблинг пять лет назад подала в отставку, но нового профессора древних рун это тоже обрадует.       А что пишет ее супруг? Хм-м, прошение об отставке и формула древней клятвы. Ее можно принести и не проговаривая, достаточно бросить свиток с ней в Распределяющую шляпу — она, оказывается, может донести послание до основателей. А что, логично… Вот только нужна ли Минерве полная ответственность директора Хогвартса?       О да, первые четыре года она жутко злилась и была недовольна вечными исправлениями написания ее должности, а позже задумалась о личной ответственности и пришла к выводу, что быть заместителем директора Хогвартса гораздо более удобно. Зачем же менять хорошее на неизвестное?       И потом, финансовый вопрос. Жалованье директора Хогвартса — сто пятьдесят галеонов в месяц, плюс оплаченный отпуск на два месяца. Все это уже десять лет подряд полностью уходило в фонд малоимущих детей, а это почти две тысячи галеонов в год. Солидная сумма для детей, но явно ничтожная для зельевара уровня Северуса Снейпа. Если уволить нынешнего директора школы магии, сначала исполнив обряд, а после вложив прошение об отставке в Распределяющую шляпу, то этот поток денег в помощь детям, увы, иссякнет. Вы, мистер Снейп, и сами этого не пожелали бы, так что ваше прошение будет удовлетворено, но не сейчас, уважаемый директор… В конце концов, вы изволили писать этот документ двенадцать лет, вот и окончательно рассматривать его будут тоже двенадцать. Бюрократия непобедима.       Но видит Мерлин, Минерва МакГонагалл была рада за Северуса с Гермионой и от души желала им счастья.

***

      Двенадцать лет методичных поисков в Министерстве магии Британии наконец-то дали свои плоды. Потому что он знал, что ищет, а дурак Пий Толстоватый, отдавший приказ о поисках, не знал. Он изучал немногие документы и тщательно расспрашивал очевидцев. Сверял унылые списки ревизий с реально существующим инвентарем. Надеялся и разочаровывался в своих поисках. Но вот они завершились успехом. Она, хранительница величайшей ценности, в его руках. О, как он красив даже сейчас, подлинный крестраж Волан-де-Морта! Часть души Темного лорда, разделенная им специально для того, чтобы возродиться в ситуации, подобной этой.       Ну что же, прекрасная хранительница, храни свое ценнейшее украшение и дальше.       Мужчина поставил на стол подставку для канцелярских принадлежностей оригинальной формы и еще раз полюбовался на маленький красивый медальон на груди деревянной статуэтки.       Полдела было уже сделано, оставалось лишь найти недостающие для обряда возрождения Темного лорда ингредиенты. Всего-то ему нужны: кровь врага, взятая насильно для того, чтобы она возродила своего недруга; прах отца, отданный без согласия, чтобы он возродил своего сына; и плоть слуги, пожертвованная добровольно, чтобы воскресить своего хозяина. Он, конечно же, добудет все это и применит, как должно.       И тогда жалкие копии великого Темного лорда Виктор Крам и Том Риддл пожалеют, что посмели отождествлять себя с великим Волан-де-Мортом. А идея борьбы за чистую кровь магии обретет былое величие. Мир не принес славы и процветания Магической Британии, так посмотрим, что сделает очищающая война!