Искупление Эдема (The Redemption of Eden)

– Как он тебе? – спросил Люцифер с гордостью, когда Иштиар нерешительно опустился на краешек трона, который Люцифер велел поместить рядом со своим собственным, в данный момент пустым креслом на недавно увеличенном возвышении. – В нем… нет необходимости, – медленно сказал Иштиар, коснувшись подлокотника одной рукой в перчатке. – Пока ты здесь, ты будешь рядом со мной, – сказал Люцифер голосом, полным уверенности. – У меня нет желания править Адом, – сказал Иштиар, обратив свой спокойный взгляд снова на Люцифера, который стоял на ступенях, ведущих к возвышающейся платформе. – Я останусь с тобой, да, но мне не нужен для этого трон. – Правления тут уже мало осталось, – заверил его Люцифер, указав широким жестом на два трона, равные по мощи и великолепию. – Считай их скорее символами статуса. Я хочу, чтобы тебя уважали. Иштиар вздохнул. – Если ты настаиваешь. Но я правда… – он замолк, потому что двери в дальнем конце зала открылись и вошел Вельзевул. Его походка не была сердитой, какой часто видел ее Люцифер в последнее время, но решительной. Однако, когда его взгляд упал на Иштиара, сидевшего на втором из одинаковых тронов, Вельзевул оступился. – Вельзевул, – поприветствовал его Люцифер, когда он приблизился. – Что ты думаешь об этом дополнении? Вельзевул остановился в нескольких метрах от него, отведя взгляд от Иштиара. Крылья прошуршали у него за спиной. – Я… я пришел подарить тебе подарок. Люцифер удивлённо посмотрел на него. – Какой подарок? Вельзевул сунул руку в складки своей черной сутаны и достал яблоко. Он шагнул вперед и протянул его Люциферу, подняв голову и встретившись с ним при этом взглядом. Люцифер услышал, как позади него Иштиар изумлённо подался вперед. – Это яблоко с Древа Познания Добра и Зла, – сказал Вельзевул. – Это, возможно, единственное, что может помочь демону найти Искупление. Люцифер уставился на него в изумлении. – Я вижу, ты не терял времени даром в Эдеме, – мягко заметил Иштиар. Вельзевул проигнорировал его, по-прежнему протягивая яблоко Люциферу. Люцифер взял яблоко нерешительно, его идеально красная кожура была упругой и гладкой на ощупь. – Люцифер, – сказал Вельзевул, потом сделал глубокий вдох и остановил взгляд где-то у левого уха Люцифера. – Венера… Я был рядом с тобой шесть тысяч лет. Я следовал за Денницей, сколько я себя помню, и я надеюсь, что смогу услужить тебе в последний раз. Ты должен отправиться на Землю и искать Искупления там. Я уверен… – Вельзевул мельком глянул на Иштиара. – Я уверен, что у тебя не будет недостатка в спутниках. Я могу приглядеть за Адом вместо тебя. Люцифер потрясенно уставился на Вельзевула, пытаясь встретиться с ним взглядом. – Вельзевул, я… ты не обязан делать это для меня. – Я хочу, – сказал Вельзевул, и его взгляд упал на воротник Люцифера. – Ты обращался со мной справедливо, и ты заслуживаешь шанса на Искупление. Я… я уверен, Иштиару больше понравится на Земле. Я буду рад остаться здесь и наблюдать за Адом столько, сколько потребуется. И тогда прямо на глазах Люцифера, будто это не требовало вообще никаких усилий, все шесть крайних маховых перьев Вельзевула побелели. Люцифер потрясенно уставился на крылья Вельзевула и услышал, как Иштиар понимающе хмыкнул за его спиной. Вельзевул все еще не поднимал взгляда и не знал, что глаза Люцифера скользят от левого его крыла к правому и обратно, и он с изумлением понял, что Вельзевул не осознает, что только что случилось. Люцифер не был уверен, что и сам до конца это понимает, но он знал одно: первые перья Искупления менялись только после важного деяния. Делая свое предложение, Вельзевул, должно быть, жертвовал чем-то, что было ему очень дорого. – Вельз, – сказал Люцифер серьезным голосом. Вельзевул опустил взгляд к полу, с таким видом, будто ожидал приговора. Люцифер беспомощно поглядел вниз на яблоко, все еще лежавшее в его руке, и вдруг понял. Они никогда особо не говорили о своих собственных шансах на Искупление, но это яблоко, должно быть, было у Вельзевула уже давно, и он, должно быть, понимал, что оно могло дать ему очень хороший шанс на Искупление. Он мог бы сам его съесть в любой момент, и никто бы об этом не узнал. Вместо этого он принес его Люциферу и отдал его вместе со всякой надеждой покинуть Ад. Люцифер знал, что в последнее время Вельзевул проводил много времени, общаясь с людьми и ангелами – последователями Голгофа, и вдобавок совершил несколько путешествий на Землю, пока пытался связаться с Кроули по просьбе Люцифера. Должно быть, ему так сильно хотелось Искупления. Люцифер почувствовал, как в носу у него неприятно защипало и шагнул вперед, к самой нижней из невысоких ступеней постамента, держащего пару тронов. Он переложил яблоко в левую руку и протянул правую. Вельзевул слегка поднял голову, все ещё не поднимая взгляда, и шагнул, чтобы пожать протянутую руку Люцифера. Но Люцифер поднес и вторую руку тоже, обхватив обеими ладонями руку Вельзевула и положив яблоко обратно в его ладонь. – Я благодарю тебя, – сказал Люцифер, – но пусть этот шанс будет твоим. Вельзевул посмотрел на него в изумлении, но их взгляды едва встретились, прежде чем Вельзевул снова отвел глаза. Люцифер сделал глубокий вдох и положил руки на плечи своего самого верного и надежного соратника, который никогда не покидал его и который стал ему больше, чем другом. – Ты следовал за Денницей просто великолепно, – мягко сказал ему Люцифер, – но та звезда закатилась. Он крепче обхватил плечи Вельзевула, желая, чтобы серафим посмотрел на него в этот последний раз. – Ты был самым замечательным спутником, и я не мог желать лучшей правой руки, – Люцифер сделал ещё один вдох, чувствуя, как непривычно сдавливает горло. – Я искренне благодарю тебя за всё, что ты сделал для меня, но ты должен идти. Я останусь здесь и буду следить за Адом. Это моя вина – что он вообще существует. Вельзевул покачал головой, казалось, его переполняли эмоции. Люциферу было больно в груди, но он знал, что если Искупление было тем, чего Вельзевул поистине хотел – что доказывали его побелевшие на концах крылья – то он обязан был его отпустить. – Я… я освобождаю тебя от твоей клятвы, – сказал Люцифер. – Ты больше не привязан ко мне. Вельзевул отвернулся, вырвав свои плечи из рук Люцифера. Его крылья распахнулись, закрывая его тело – угольно-черные, но с невозможным проблеском белого по краям. – Ты… хочешь, чтобы я ушел? – спросил Вельзевул странно сдавленным голосом, повернувшись спиной к Люциферу. Люцифер взволнованно нахмурился. Он не хотел, чтобы Вельзевул уходил, не хотел терять своего лучшего друга, но его первые перья обратились прямо у него на глазах. Вельзевул сделал так много для него за эти тысячелетия, и ему хотелось быть способным сделать хоть что-то для него взамен. – Так будет лучше для нас обоих, – сказал наконец Люцифер, подавив печаль, поднявшуюся внутри него при мысли о том, насколько более пустым Ад будет без другого серафима. Он задумался, будет ли эгоистично попросить Вельзевула навещать его время от времени. Он так этого и не узнал, потому что Вельзевул уже направился к двери. Он остановился через несколько шагов и полуобернулся назад, коротко глянув на Люцифера, а затем снова опустив взгляд к полу. – До… до свидания, Люцифер, – сказал он с напряжением в голосе. Его голова слегка повернулась к Иштиару. – Я правда надеюсь, что ты будешь счастлив. А потом он повернулся, пересек оставшееся расстояние до двойных дверей и исчез. Люцифер неотрывно глядел через длинный зал ему вслед, в замешательстве обдумывая прощальные слова Вельзевула. Они не были саркастичными или горькими, и он не мог понять, почему Вельзевул искренне мог считать, что он будет счастливее без него. Спустя долгое время Люцифер развернулся, подошел обратно к трону и опустился на твердую поверхность его сиденья. Даже несмотря на то что Иштиар сидел на соседнем троне, он вдруг невольно почувствовал себя очень одиноким. Вельзевул был с ним очень давно. Но он знал, что поступил правильно, хотя ощущалось это как нечто неправильное совершенно. Он снова прокрутил их разговор в голове, а потом опустил взгляд на свои руки. Он задумался, увидит ли когда-нибудь Вельзевула вновь. Еще некоторое время спустя он откинулся назад и увидел, что Иштиар неотрывно смотрит на него. Иштиар многозначительно поднял брови. – Ну? Люцифер нахмурился. – Что «ну»? – спросил он с вызовом и откинулся дальше назад, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. Иштиар уставился на него. – Это конец? Люцифер отвел взгляд. – Это то, чего он хочет. Он видел, что Иштиар буравит его взглядом. – Ты правда так слеп, или же ты стал таким жестоким, как о тебе говорят? Голова Люцифера резко развернулась, и он яростно глянул на Иштиара. – Ты не понима… – Я Смерть, – пророкотал Иштиар, и что-то темное и неизъяснимое мелькнуло в его глазах. – Не воображай, что можешь говорить мне, что я понимаю и чего не понимаю о горе. Люцифер моргнул в замешательстве, чувствуя, как часть его гнева утихла. Он не хотел терять единственного оставшегося друга. – Что? Иштиар посмотрел на него долгим, тяжелым взглядом, а затем выдохнул, как бы собравшись. Он перегнулся через подлокотник трона, остановив на Люцифере пристальный взгляд. – Что, по-твоему, здесь только что произошло? – Вельзевул… он начал Подниматься, – сказал Люцифер, и эти слова показались чужими на его языке. – Я отпустил его. Иштиар сделал глубокий вдох. – И почему бы это, как думаешь, его перья смогли измениться? Люцифер остановил взгляд где-то за плечом Иштиара, не особенно желая подвергаться допросу, но и не готовый уйти и остаться в одиночестве. – Он предлагал отказаться от своего шанса на Искупление, – сказал Люцифер, – чтобы расчищать бардак, который я устроил, а это только моя ответственность. – Ты думаешь, его заботит Искупление? – повторил Иштиар. – Ты его видел, похоже было, что он был счастлив, когда уходил?   Люцифер отвел взгляд. – Он будет счастлив, – сказал он натянуто. – Он слишком долго жил в моей тени: он будет счастливее, отбрасывая свою. – Вельзевул принес то яблоко из самого Эдема не ради выполнения какой-то там клятвы, – резко сказал Иштиар. – Ну, не можешь же ты быть так слеп?.. – Так, пожалуйста, просвети меня, – огрызнулся Люцифер, теряя терпение. Иштиар поднялся. – У меня нет времени держать тебя за руку всю дорогу, пока до тебя не дойдет. Один вопрос: вот ты рад, что он ушел? Люцифер сердито глянул на Иштиара, оскорбленный даже одним предположение о таком. – Нет, конечно, нет. Он мой лучший… лучший… – он замешкался. – Друг? – подсказал Иштиар. – Генерал? Слуга? Советник? Люцифер нахмурился. – Пусть он и принес ту клятву верности, но мы команда. Точнее, мы были… – ему было трудно объяснить. – Он был единственным, кому я мог доверять. Единственный, кто был достаточно могущественным, чтобы свергнуть меня, и в то же время достаточно преданным, чтобы этого не делать. Но это… он заслуживает Искупления. Он всегда поступал лишь правильно по отношению ко мне. – И ты хочешь поступить правильно по отношению к нему? – спросил Иштиар. Люцифер уныло кивнул, снова опустившись на свой трон. – Боже правый, неужели я все должен делать сам? – пробормотал Иштиар и подошел и взял Люцифера за руку. Люцифер вздрогнул от прикосновения, потрясенно глянув на Иштиара и отлично понимая, что ткань перчатки Иштиара была единственным, что сейчас стояло между ним и Бездной. – Вельзевул не ушел: ты его отослал, болван, – сказал Иштиар, стаскивая Люцифера с его трона. – Его перья побелели не потому что он отказывался от Искупления, они побелели, потому что он отказывался от тебя. Люцифер уставился на Иштиара. – Я… это не… – запротестовал он. – У тебя вообще глаза есть? – настаивал Иштиар. – Он наверняка думает, что ты заменил его мной.  Ты… вот видишь, я знал, что второй трон – это плохая идея. Люцифер хлопал глазами на Иштиара. – Я не понимаю. Иштиар закатил глаза. – Вельзевул был твоим другом – сколько? – шесть тысяч лет? Потом ты обвиняешь его в измене, игнорируешь его, переносишь все свое внимание на другого, а когда он появляется с подарком, ты возвращаешь его ему и указываешь ему на дверь. – Я… это не то, что я сделал, – возразил Люцифер, но когда он торопливо перебрал в памяти последние несколько дней, он вдруг сам засомневался. Не может же быть, чтобы Вельзевул так неправильно его понял? Разумеется, он знал, что он значил для Люцифера, и был не настолько глуп, чтобы поверить, что Люцифер так легко отбросит шесть тысяч лет дружбы? Потом он почувствовал приступ вины, вспомнив, как он силой надел Печать Соломона на палец Вельзевула и обвинил его в предательстве – возможно, самом оскорбительном преступлении, которое он мог предъявить ему. Он до сих пор не нашел времени извиниться перед Вельзевулом за это, но конечно же, Вельзевул не думал, что он все еще злится на все это недопонимание? – Иди за ним, – сказал Иштиар, твердо подтолкнув Люцифера в спину. – Расскажи ему о своих чувствах. Люцифер сделал нерешительный шаг вперед и замер, оглянувшись на Иштиара, снедаемый сомнениями. – Но… но что если… – Просто иди, – сказал Иштиар, делая прогоняющие жесты. – Даже для ангелов и демонов жизнь коротка. У мертвых так много раскаяния. Я не позволю тебе провести следующую тысячу лет, сожалея об этом моменте. Люцифер сделал еще несколько нерешительных шагов к все еще открытой двери и снова остановился. Он повернулся обратно к Иштиару. – Ты уверен? Иштиар серьезно глянул на него. – А ты? Люцифер подумал еще немного, все еще сомневаясь. Затем он кивнул, сделал глубокий вдох и вышел из зала.

~~***~~

Азирафель продолжал быть мыслями с Кроули, пока Метатрон тащил его через неприятно знакомые холмы к маленькому зданию, которого он надеялся больше никогда не увидеть. Метатрон явился, чтобы забрать его у врат Небес не так давно, казалось, вымотанный, но сделавшийся слишком уж довольным при виде Азирафеля. Азирафель же, с другой стороны, немедленно вспомнил, как много боли принес Метатрон Кроули, и лишь едва сдержал желание отбросить остаток плана и расправиться с Метатроном лично здесь и сейчас. Если уж на то пошло, его удержало только знание, что Кроули больше не испытывает ту боль: он почувствовал, что состояние Кроули значительно улучшилось, несколько минут назад, что указывало на его успешное спасение. К счастью для плана, Азирафель все еще был немного заплаканным после беспокойства за Кроули, и его покрасневший нос и мокрые от слез щеки отвлекали от яростного блеска в глазах и убеждали Метатрона, что Азирафель был беспомощным и боялся за свою жизнь. Азирафель изо всех сил старался поддерживать это впечатление, когда Метатрон отпустил Астериона и заковал Азирафеля. Кандалы, как оказалось, были зачарованы так, чтобы блокировать использование магии, как все Небесные оковы, но заклятие было недостаточно сильным, чтобы сдержать серафима, и Азирафель чувствовал, что силы Кроули все еще текут внутри него, теплые и яркие. Затем они направились напрямик к заброшенному арсеналу в третьем круге. Одна рука Метатрона обхватывала конец цепи, ведущей к скованным запястьям Азирафеля. Азирафель изо всех сил играл роль испуганного Падшего человека, следуя за Метатроном, опустив голову и время от времени оступаясь и издавая стоны, когда Метатрон с силой дергал за цепь и тянул запястья Азирафеля вперед. В оставшееся время он пытался успокоить Кроули, чувствуя тревогу и беспокойство своего мужа, смешанные с его облегчением. Он понимал, что Кроули все еще ранен, его боль жгла бок Азирафеля, и он надеялся, что Кроули хватит сил, чтобы сыграть свою роль в плане. Метатрон дернул за цепь Азирафеля чуть сильнее, заставив Азирафеля оступиться. Когда он выпрямился, то поднял взгляд и увидел маленькое белое каменное здание перед ними. Когда Метатрон потащил его к заброшенному арсеналу, Азирафель потихоньку огляделся вокруг себя, чувствуя ауру Кроули очень близко и задаваясь вопросом, где же Людвиг спрятал его. Все, однако, казалось спокойным, и трава едва шелестела от проносящегося мимо легкого ветерка. – Моя любимая часть, – сказал Метатрон с очевидным удовольствием, когда они подошли к двери арсенала. Свободной рукой Метатрон начал распечатывать семь замков на двери арсенала. Азирафель почувствовал, как Кроули потянулся к нему, и он бросил взгляд вокруг, насколько смог, не поворачивая головы, уверенный, что Кроули близко. К счастью, послание, которое Кроули, казалось, пытался донести, было полно ободрения и решимости. Они, должно быть, действовали дальше по плану. – Кроули, – сказал Метатрон, открывая дверь арсенала и ступая внутрь, потянув за собой Азирафеля, – смотри, кого я… Он резко замолчал, и Азирафель увидел, что мираж, который снаружи создавал впечатление безмятежности и нетронутости арсенала, не простирался внутрь. Одна стена здания полностью отсутствовала, впуская внутрь свет и ветер, и взгляд Метатрона остановился на куче забрызганных кровью камней, валявшейся на полу. Азирафель, не тратя времени даром взял немного силы Кроули и сломал свои кандалы. Он отбросил их останки на землю, развернулся и бросился бежать. Метатрон развернулся, воздух затрещал от его гнева, когда он дернулся за Азирафелем, но тот был уже в нескольких шагах от него. – А ну вернись, ты… – Меня ищешь? Теперь, почувствовав себя на безопасном расстоянии, Азирафель развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Метатрон повернулся к Кроули, появившемуся прямо снаружи арсенала. В ту секунду, которая потребовалась все еще осмысливающему происшедшее Метатрону, чтобы отреагировать, Кроули посмотрел на Азирафеля. Даже с расстояния в несколько шагов их взгляды встретились, и Азирафель почувствовал, как между ними встало необычайное понимание: один вид Кроули, стоящего здесь на своих двоих был более ободряющим, чем он был в состоянии выразить. Потом ощущение заряженного воздуха усилилось втрое, и Кроули вернул свое внимание к Метатрону, как раз вовремя, чтобы отразить вспышку молнии, нацеленной ему в грудь, и она ударила обжигающей волной в землю с такой силой, что вся трава вокруг моментально испарилась. Азирафель, развернувшись, оглядел многочисленные скопления деревьев и заметил синюю куртку Людвига, промелькнувшую рядом с хвойной рощицей неподалёку. Он бросил ещё один взволнованный взгляд через плечо, а потом побежал, направляясь к Людвигу. «Будь осторожен, любовь моя», – подумал он, а затем переключил все внимание на свою собственную часть плана.

~~***~~

– Третий круг, да, ты поймёшь, когда увидишь, – Гедария заверил Иерамиила, нетерпеливо сделав архангелу знак торопиться. Иерамиил все ещё казался порядком озадаченным, но он сделал, как ему велели, зашагав в верном направлении и расправив две пары крыльев для полета. – Остался только Михаил, – сказала Казариэль, когда Иерамиил оттолкнулся от земли, и проверила время на своем мобильном. – Метатрон и Азирафель уже должны добраться до арсенала. Как думаешь, Михаил уже там? Гедария закусил губу, нервно оглядывая ближайшую дорогу. – Я не уверен. – Он бы пошел туда после отвлекающего маневра, если бы смог. Он знает план. Гедария взвесил свои варианты. У него было плохое предчувствие с того самого момента, как он покинул особняк Метатрона, и он невольно думал, что что-то пошло не так с отвлекающим маневром. – Я хочу вернуться и перепроверить кое-что. – Хорошо, – ответила Казариэль, расправляя крылья. – Если ты его не найдешь, возвращайся скорее. Это будет то ещё зрелище. – Вернусь, – согласился Гедария, расправляя свои собственные крылья. – Увидимся.