Искупление Эдема (The Redemption of Eden)

Вельзевул судорожно вздохнул, проходя по шестому кругу Ада и сердито глядя на всех, кто встречался по пути. Он поймал на себе несколько каких-то потрясенных и неуверенных взглядов, вероятно, потому что он выглядел так, будто хотел разрыдаться. Но убийственных взглядов Вельзевула было достаточно, чтобы заткнуть всех проходящих мимо и заставить обходить его за версту. Когда он был почти в пятом круге, уверенно приближаясь к краю Ада, он почувствовал, что его шаг замедлился. Ему нужно было несколько минут, чтобы как следует все обдумать, нужно было на некоторое время избавится от потрясенных лиц. Он повернул в коридор, который, как он знал, ведет в комнату архива, которую почти никогда никто не посещал, и остановился, чтобы подышать в гораздо более тихом коридоре. Он оперся ладонью о стену и повесил голову, плотно сложив за спиной крылья. Люцифер выразился вполне ясно, и Вельзевул не был уверен, почему ему так сложно понять, чего от него хотят. «Просто уйди», – подумал он, крепко зажмурившись, потому что в глазах щипало. – «Просто уйди». Но хотя он знал, что так поступить будет правильно для них обоих, он не мог осмыслить, что это будет значить для его будущего. Он никогда не думал, что покинет Ад навсегда, и мысль об этом отрезвляла и немного приводила в ужас. Он бывал на Земле множество раз, конечно, но куда именно он пойдет? Как он будет действовать, пытаясь достичь Искупления – если это вообще было возможно? И чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что он даже не хотел Искупления. Мысль о том, чтобы отправиться на Землю и пытаться найти какую-то непостижимую благодать, которая спасёт его – это казалось неправильным. Он не хотел идти на Землю один, не хотел отправляться в это путешествие в одиночку, не после того как он столько времени строил что-то здесь. И пусть даже это что-то оказалось карточным домиком, вряд ли он мог найти что-то получше на Земле. Даже сама мысль о том, чтобы искать Искупления, пока Люцифер остаётся в Аду, казалась неописуемо неправильной. Это не должен был делать ни один из них, или они оба. Они были вместе в этом всем слишком долго, чтобы могло быть иначе. «Но он не хочет, чтобы ты был здесь», – напомнил себе Вельзевул через силу. – «Он хочет, чтобы его оставили одного с Иштиаром». Вельзевул подумал о горах на земле и о темных пещерах под ними. Наверняка где-нибудь есть отличная пещерка, где он мог бы скрыться – место, которое в достаточной мере напоминало бы дом, чтобы Вельзевул мог притвориться, что это он и есть. Так ему не придется думать об Искуплении и о перспективе когда-либо вернуться на Небеса, в то время как Люцифер останется в ловушке Ада, по-прежнему полностью уверенный в невозможности своего Искупления. Но так, по крайней мере, Люцифер будет счастлив – счастлив, что Вельзевула не будет перед глазами и в его жизни. Может быть, когда-нибудь Вельзевул отважится выйти из своей пещеры на свет и искать Искупления. Может быть, однажды он сможет принять то, что Люцифер его отверг, но сейчас он хотел только скорбеть по жизни, которую вел так долго. Он знал, что он серафим и что эта неспособность взять себя в руки и двигаться дальше, как он делал всегда, будет расценена как слабость, но внезапно это перестало казаться ему важным. Ему просто хотелось домой, хотелось, чтобы все снова стало, как было, но он также знал, что у него больше не было дома и что прошлое было потеряно для него. Вельзевул опустил глаза на яблоко, которое все ещё было в его руке, вложенное туда Люцифером. То, что он вернул яблоко Вельзевулу, было одновременно и отказом, и сладко-печальным подарком, и Вельзевул уныло глядел вниз на него, размышляя, стоит ли ему откусить. Предположительно, оно давало знание о добре и зле. Вельзевул смутно подумал, сказало бы оно ему, что Люцифер поступил жестоко, отослав его прочь, или что Люцифер действовал в лучших интересах каждого. Он не знал, что было бы хуже. В каменной стене неподалеку была ниша, в которой тихо горел язычок пламени, и Вельзевул шагнул к ней. Он поглядел на яблоко ещё некоторое время, наблюдая, как свет от огня пляшет на его поверхности. Потом он аккуратно положил яблоко на край ниши на безопасном расстоянии от огня, но заметно для любого, кто пройдёт по коридору. Какой-нибудь везучий демон найдет его, решил он, и сможет получить шанс на Искупление. Вельзевул уйдёт, потому что этого хотел Люцифер, и обоим будет только больнее, если он останется, но он не собирался искать Искупления в ближайшее время – не в том случае, если он не мог делать это вместе с Люцифером. Они Пали вместе, и будь он ещё более проклят, чем сейчас, если они Поднимутся не вместе. Вельзевул сделал глубокий вдох и собрался, придав своим чертам выражение спокойствия и подавив клубок чувств в груди холодной логикой. Когда он собрался с силами, он повернулся, пошел обратно вниз по коридору и возобновил свой последний путь из Ада. Головы демонов продолжали поворачиваться, когда он проходил мимо них, но Вельзевул игнорировал их все, стиснув зубы и не отрывая взгляда от дороги впереди. Он только вошел в третий круг, когда почувствовал, что аура Люцифера внезапно усилилась позади него, указывая на его приближение. Вельзевул почувствовал слабый трепет надежды в груди, но быстро подавил его, продолжая твердо смотреть прямо перед собой. – Вельзевул! – крикнул голос Люцифера, и Вельзевул неохотно замедлил шаг, глядя, как кучка демонов на главной дороге быстро разбежалась прочь, почувствовав приближавшуюся ауру своего царя с такой же готовностью, как и Вельзевул. – Подожди! – крикнул Люцифер и Вельзевул резко остановился. Часть его хотела, чтобы Люцифер мог просто позволить ему уйти, пока он не причинил ему больше боли, чем причинил уже, но все остальное его существо просто упивалось аурой Люцифера, зная, что он чувствует ее в последний раз перед очень долгой разлукой. Люцифер замедлил шаг, когда приблизился к Вельзевулу, и, когда Вельзевул неохотно обратил на него взгляд, он с удивлением увидел, что Люцифер казался почти взволнованным. – Я… я… – заикаясь поговорил Люцифер, и у него вдруг сделался такой вид, будто он понятия не имел, что вообще сказать, и просто беспомощно смотрел на Вельзевула. – Ты… ты хочешь уйти? – спросил наконец Люцифер. Вельзевул изумлённо уставился на него. – Ч-что? Люцифер отвел глаза и неловко переступил с ноги на ногу. Он, казалось, очень нервничал, и это крайне тревожило Вельзевула: почти все время, что он его знал, Люцифер был самим олицетворением уверенности и собранности. – Я… мне кажется, я мог неправильно понять тебя ранее. Ты же… хочешь уйти, верно? Ты хочешь найти Искупление? Вельзевул неуверенно нахмурился на него, не понимая, к чему он ведет. Люцифер снова переступил с ноги на ногу. – Иштиар сказал, что, возможно, мне стоит найти тебя и… Сердце Вельзевула упало как камень. – О, так ты ззздесь из-зза Иштиара? – спросил Вельзевул голосом, полным яда. Он повернулся и пошел прочь, чувствуя, как что-то сжимается у него в груди. – Я должжжен был знать. – Нет! – быстро сказал Люцифер, торопясь за ним следом. Вельзевул проигнорировал его, но Люцифер схватил его за руку и заставил остановиться. Вельзевул повернулся, бросив на него яростный взгляд, и Люцифер быстро отпустил его. – Послушай, мне… мне жаль насчет Иштиара, – сказал он нервно, опустив взгляд к земле. – Если ты чувствовал, что… э-эм, тебя заменили или что-то вроде того, я уверяю тебя, что все совсем не так. И я… я сожалею, что обвинил тебя в измене. Просто вокруг ходило много слухов, и хотя ты и работал с Метатроном, я должен был знать, что ты меня не предашь. Вельзевул подозрительно нахмурился на Люцифера. – И я знаю, я не… я не очень хорошо с тобой обращался в последнее время, и я хотел извиниться. Вельзевул изучал лицо Люцифера, не желая вестись на сладкие речи, которые ничего не значили. – Честно? Люцифер удивлённо поднял на него взгляд, и их глаза встретились. – Д-да, – сказал он, и Вельзевул прочел правду в его взгляде. – Ты всегда был лишь… моей преданной правой рукой, – сказал Люцифер. – Прости, что я усомнился в тебе. Я не хотел, чтобы ты почувствовал, что я тебе не рад. Иштиар, он… очень дорог мне, и это не изменится, но ты… Я… – Люцифер замолк, явно подбирая слова. – Я знаю Иштиара лишь каплю того времени, что я знаю тебя. Вельзевул ещё внимательнее вгляделся в лицо Люцифера и не нашел ничего, кроме искренности. – Но если… если ты все-таки хочешь уйти, разумеется, ты можешь, и я полностью это понимаю, – сказал Люцифер по-прежнему взволнованным голосом. – Я просто хотел… уточнить. Вельзевул обдумал это. – Я когда-нибудь говорил, что хочу уйти? – задал он спустя долгое время риторический вопрос. Люцифер, однако, похоже, воспринял его как настоящий и неуверенно переступил с ноги на ногу. – Я… ну, нет, но ты был связан своей клятвой, так что… – Минуточку, – резко сказал Вельзевул, перебив Люцифера. – Ты что же, думаешь, я оставался все это время из-за своей клятвы? Люцифер не ответил, глядя на плечо Вельзевула. – Я дал клятву по своей воле, – резко сказал Вельзевул, – и никогда не жалел о ней – ни единой секунды. Взгляд Люцифера метнулся вверх к нему в изумлении. – Я следую за Денницей, – твердо сказал Вельзевул. – Как было всегда. – Но я… – Люцифер замялся. – Я больше не Утренняя Звезда, Вельз. Если уж на то пошло… возможно, я Вечерняя звезда, учитывая все то время, что мы провели здесь, в Преисподней. Но теперь все изменилось. Я буду Венерой снова, и я думаю, Иштиар останется на время. Люцифер сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. – Но я изо всех сил постараюсь обращаться с тобой лучше и посвящать тебе больше своего времени. У тебя больше прав на это место, чем у Иштиара. И я…. – Люцифер снова помедлил, снова посмотрев на плечо Вельзевула. – Правда, ты был больше, чем моим генералом, моим распорядителем, моим доверенным лицом… ты был… был единственным истинным другом, который у меня был в этом месте, и ты… ты значишь… это много значит для меня. И если бы ты… если бы ты захотел остаться, для меня это было бы большой честью. Вельзевул посмотрел на Люцифера, чувствуя, как нежданное тепло растекается в груди, и с изумлением увидел, как крайние передние маховые перья Люцифера посветлели и сделались ослепительно белыми. Вельзевул потрясенно уставился на крылья Люцифера, который сам не отрывал взгляда от плеча Вельзевула, ожидая ответа. – Люцифер! – Что? – спросил Люцифер, с немного несчастным видом. – Твои… твои крылья! – проговорил Вельзевул в шоке. Люцифер недовольно глянул на свои крылья и застыл. – Ты… ты начинаешь Подниматься, – сказал Вельзевул, в изумлении протянув руку и просто погладив ближайшее белое оперение кончиками пальцев. Он почувствовал что-то в своей груди – какую-то смесь облегчения и гордости или нежности, зная, что Люцифер, который думал, что ему недоступна надежда на Искупление, все-таки получит шанс вернуться на Небеса. Люцифер потрясенно уставился на свои собственные крылья, с видом полнейшей растерянности. Прикосновение Вельзевула, однако, видимо, убедило его, что они реальны, потому что он снова повернулся к Вельзевулу со слабой улыбкой на лице. – Я… я полагаю, тогда мы будем подходить друг другу. Вельзевул осторожно убрал руку и непонимающе глянул на Люцифера. – Что? Люцифер показал на крылья Вельзевула. Вельзевул взглянул на свои собственные крылья, которые он держал плотно прижатыми к спине с тех самых пор, как покинул тронный зал. И там, на краю каждого крыла, было по одному идеально белому перу. «Неудивительно, что все таращились на меня», – потрясенно осознал он. – Ты не заметил? – удивленно спросил Люцифер, когда Вельзевул торопливо проверил свои крылья с другой стороны, наполовину раскрыв их и не веря собственным глазам. – Не-нет, – пробормотал Вельзевул, чувствуя новую волну облегчения, на этот раз смешанную с надеждой. Это было чувство, которого он не испытывал уже давно. «Я буду Прощен», – подумал он с упоением, – «Люцифер и я – мы все-таки отправимся домой вместе». – Это… это меняет что-нибудь? – взволнованно спросил Люцифер. Улыбка начинала сходить с его лица. – Я правда пойму, если ты захочешь уйти. Вельзевул покачал головой, чувствуя, как эмоции переполняют его. – Ты… ты останешься? – спросил Люцифер, с тревогой, ясно читавшейся на его лице. Вельзевул встретился с ним взглядом и вдруг понял, что было не важно, сколько времени им потребуется, чтобы Подняться – будет ли это десять лет или десять тысяч. Может быть, он и начал свою жизнь на Небесах, но он уже был дома. – Я знаю, что я больше не Денница, – взволнованно продолжал Люцифер, – но я клянусь, я постараюсь изо всех сил… Вельзевул широко улыбнулся и, притянув Люцифера к себе, обнял его – впервые осмелившись обнять своего друга со времен Падения. – Утренняя Звезда, Вечерняя Звезда, Люцифер, Венера – это все просто разные имена одной и той же звезды, дурень ты, и я буду следовать за ней всегда. Люцифер выдохнул с удивлением и облегчением и неуверенно обнял Вельзевула в ответ. – П-правда? – Конечно, – заверил его Вельзевул. Спустя некоторое время он отпустил его, чувствуя, как в глазах щиплет от слез, которые он не мог пролить, не в состоянии поверить, что Люцифер все-таки пришел за ним. – Но ты мог бы… в смысле… Иштиару правда нужен трон? – Я могу и тебе его дать, – тут же предложил Люцифер. – И я… справедливости ради, я же тебе тоже его предлагал – в самом начале, но ты отказался, помнишь? Вельзевул, улыбаясь, открыл было рот, чтобы ответить, но застыл, почувствовав, как что-то потрясло эфир. Что бы это ни было, оно было огромно – смещение силы, какого никто не чувствовал с тех пор, как Кроули прожег себе путь из Ада, а до этого – со времен Падения. Вельзевул встретился взглядом с Люцифером, все ещё держа руки на плечах другого серафима.

~~***~~

– С дороги! – кричал отец Гилберт, расталкивая ангелов на своем пути и пробираясь вперед толпы. Потрясенный и испуганный шепот прокатывался по ней, и никто, похоже, не хотел его пропускать. – Пропустите! – крикнул Харахель позади отца Гилберта. Отец Гилберт протиснулся мимо довольно тучного ангела, потом локтями проложил себе дорогу между ещё двумя и резко затормозил, столкнувшись с невысокой каменной стеной. – Что произошло? – спросил Харахель, протолкавшись вперед толпы, где все, похоже, глядели вниз с края Небес. – Метатрон, – сказала ближайшая ангел потрясенным голосом. – Он только что… Пал. Отец Гилберт уставился на говорившую – он помнил, что ее звали Нимониэль, помнил, как создавал ее, хотя тогда она была им. – Что? – Он только что… только что Пал, – повторила Нимониэль. – И он забрал Азирафеля – Падшего начало – с собой. Отец Гилберт содрогнулся от страха. – Что? – Он в порядке? – спросил Харахель резко, и отец Гилберт услышал страх в его голосе. – Я не знаю, – сказала Нимониэль, наклоняясь над краем Небес и глядя вниз в пустой голубовато-серый туман. – А что Кроули? – взволнованно спросил отец Гилберт, зная, что эти двое никогда бы не расстались, если бы это было возможно. – Спрыгнул за ними, – сказала Нимониэль таким голосом, будто сама в это не верила. – А… а архангелы? – в отчаянии спросил отец Гилберт. – Отправились прямо за ним. – Что, все? – Кроме Михаила, – поправила Нимониэль, все ещё пребывающая немного в шоке и лишь частично заинтересованная в разговоре с отцом Гилбертом. – Похоже, Метатрон пытался убить его. Искренняя печаль в голосе Нимониэль была ничтожна в сравнении с тем ужасом, который пронзил отца Гилберта в тот момент. – Что?