История на двоих

— Селена так и не нашлась? Аделина раздражённо оглядела нас и, не увидев никого нового, сложила руки на груди. — Как это не нашлась? — разозлился Лукерий. После долгого молчания его голос приобрёл хрипотцу. — Прошло столько времени, чем вы вообще занимались? А если с ней что-то случилось?! — Иди и предъявляй это Директрисе с Вороном, а не мне, — Аделина угрожающе нависла, превращая слова в сталь. Она тоже была на взводе, вымотанная беготнёй и поручениями. — Или давай сразу к Защитникам и Имперским гвардейцам. Они скоро будут здесь и, конечно же, первым делом кинутся искать твою глупую потерявшуюся подружку. — Ты!.. Его остановила Ирэн, преградив своим хрупким телом путь, и одарила взглядом, полным предостережения, буквально кричащим: «Хотя бы раз!..». Пока те погрязли в разборках между собой, в разговор вклинился Измагард: — Стой-стой, чего это защитники так быстро? Чтобы до нас добраться им нужно обходить Ледяные земли, а это, ну, не быстро. Если только… Они пошли напрямик? Аделина кивнула и, проведя по волосам рукой, глубоко вздохнула, позволяя себе немного успокоиться и отойти темы. — Ты прав. Весть о нападении быстро разлетелась — ребята постарались. Император, как узнал, что мы окружены и в засаде, разрешил не тянуть и нанять Хранителей Пути. Сторожи и учителя едва ли смогут так долго сдерживать натиск. — Ну нет, — расстроено протянул тот, едва не всплакнув, — мы что на учёбу пойдём? — Кому что, — не смолчал я. — Это точно, — улыбнувшись, Аделина покачала головой. Вновь став серьёзной, она наказала нам. — Если Штирль объявится, сообщите кому-нибудь из главных. И сами бы шли по комнатам, утро скоро. Дождавшись кивка, она оставила нас и завернула за угол, только и слышался цокот каблучков. — Мы, наверно, и правда пойдём, — как бы невзначай протянул Измагард, лишь мельком взглянув в сторону гневно шипящего Лукерия, пытающего доказать Ирэн, что нянька ему не нужна. Переглянувшись друг с другом, я и Измагард не стали им мешать и решили тихонько удалиться. От площади до общежития ещё идти и идти, а на небе уже брезжил розовый рассвет, наплевав на наши зевки и уставшие глаза. — Эх, такая ночь пропала, — запричитал Измагард. — Мы бы сейчас танцевали и пели, я может даже подрался бы с Лукой, и всё было бы прекрасно и замечательно! А сейчас что? — А сейчас мы идём спать. А веселиться вместо нас будут Защитники и гвардейцы. — Агрх! — возвёл глаза к небу тот, и я побоялся, сейчас начнёт молиться всем Богам разом. Внезапно в паре метров от нас что-то засияло яркой белой вспышкой и также быстро угасло, словно падающая звезда. — Там что, человек? — друг несдержанно вскликнул и прижался ближе. Видно для него сегодня потрясений было слишком много, обычно самый смелый здесь он. — Пойдём, вдруг помощь нужна. А, нет, что-то всё-таки осталось. Мы подошли ближе и сразу узнали кто перед нами — потерянная и усердно искомая Селена Штирль. Она лежала безвольной куклой на мокрой от росы траве и, похоже, что была без сознания. Я присел рядом, всматриваясь в её бледное лицо. Откуда она здесь? Что случилось? — Её надо в лазарет. — Надо, — кивнул Измагард, но после начал жаловаться, — Это же опять возвращаться! Если встретим Луку, он нас прибьёт и спасибо точно не скажет… Как же он мне надоел! День прошёл, а я бы век его не видел! Под непрекращающиеся завывания я взвалил Селену себе на спину, и мы повернули обратно в сторону площади, центра, где рядом с тренировочными полигонами находилось здание лазарета, открытое для посетителей даже в такое ранее время. — Поганый мой язык, — пробормотал неверующе Измагард, когда на подступе прямо в нашу сторону вышли Лукерий и Ирэн, молчащие и едва не отвернувшиеся друг от друга. Они тоже заметили нас и, конечно же, Селену за моей спиной. Как на анимационной раскадровке можно было отследить смену их эмоций от безразличия до удивления, а после к злости и подозрительности.  — Молчи, умоляю, — предрекая взрыв, Измагард вскинул руки и не дал Лукерию даже начать. — Она появилась перед нами из неоткуда, без сознания. Скажи спасибо, что не бросили там и понесли в лазарет. Последнее явно было лишним, Лукерий тяжело задышал и подошёл ближе к Измагарду, глядя исподлобья. Тот лишь вскинул подбородок выше, не отводя взгляда. Эти двое никогда не слышали про мирное существование и дистанцию? — Ещё одно слово и… — Что, ударишь меня? — язвительно поддразнил Измагард, встав на носочки, чтобы быть наравне, и получив за это не скрываемую насмешливую ухмылку, быстро пропавшую. — Было бы кого бить. Пока эти собачились, Ирэн легко подошла ко мне и погладила Селену по волосам, заглядывая в лицо, чтобы оценить состояние. — Пошли, нечего их слушать, — шепнула она устало. — Догонят, когда успокоятся. Я лишь кивнул и, поудобней перехватив Селену, последовал за Ирэн. У дверей лазарета, как и ожидалось, нас догнали, и потому в колокол вызова уже звонили все вместе. За дверьми послышались шаги и вскоре на порог вывалился всклоченный, сильно растрёпанный мужчина в чёрной накидке под горло, которая украшалась белым кружевом. — Да, да, ложи туда, — говорил он с кем-то позади, и лишь позже повернулся к нам, стоящим отчуждёнными сиротками. — Что у вас случилось? — Нашли без сознания, — коротко ответил я. — Заноси, — махнул рукой Игорь Олегович, но когда все двинулись следом, притормозил. — А вы куда? Никто не ранен, как я погляжу. — Мы с ней, — ответила Ирэн и, прежде чем тот вновь попытался бы прогнать их, чеканя каждое слово, декларировала. — Уставом не запрещено. Мы имеем полное право узнать состояние подруги и присутствовать на обследовании. Игорь Олегович ничего не ответил, но по кислому лицу и резким движениям всё стало понятно и так. Мы всей гурьбой таки зашли внутрь и, завернув несколько раз по одинаковым коридорам, дошли до общей палаты. Десятки пар коек стояли в ряд, отделяемые бумажными ширмами и тумбочками. Говорили, что в нападении никто не пострадал, тогда откуда успели взяться эти раненые ученики, ведь даже учёба ещё не началась? Подойдя к одной из свободных коек, я аккуратно опустил Селену. Распрямившись, я наконец-то смог размяться, — спина ужасно затекла. Игорь Олегович отогнал нас, а сам, присев на рядом стоящий табурет, снял плотно прилегающие к коже белые перчатки и вытянул руки, замерцавшие ровным золотистым светом, над Селеной. Через несколько минут он отстранился. — С ней всё хорошо, живее всех живых, — шутил врачеватель. — Небольшое истощение, скоро очнётся. Так что всё, можете уходить спокойно. Не дождавшись от нас ответа, он покачал головой и, бубня что-то про «невыносимо упрямых детей», ушёл. — Так что всё же случилось? — спросила Ирэн, заняв освободившееся место. — Мы сами не знаем, — Измагард облокотился на железную спинку койки, отвернувшись ото всех. — Идём к скворечникам, вдруг вспышка света, а там — она. Вот и всё. — Спроси лучше её, когда очнётся, — поддакнул я. Мы почти засобирались, когда со стороны Селены послышались шорохи, и вот её глаза уже открыты. — Ты как? — к ней тут же подорвалась Ирэн, но та будто и не замела её. Она осматривалась вокруг, не понимая, где и с кем находится. Но вот беглый взгляд остановился на мне, и в нём появилось осознание, а затем переполняющая искренняя злость. — Кто ты такой? Вопрос смутил, поставил тупик. Хотелось пошутить, но я знал, что то не лучшее время. Селена была серьёзна, насторожена как кошка. — Севериан Доманский? — Нет, — она замотала головой и подобралась к краю кровати, балансируя на грани, — Кто ты на самом деле? Легче не стало. Казалось, Селена была не в себе, и эта мысль заставила отступить на несколько шагов назад. На выручку пришла Ирэн. Она удержала её и стала бормотать что-то успокаивающее. — Нам явно лучше уйти, Север, — напряжённый Измагард схватил меня за руку. — Давно пора. Вам здесь не место, — поддакнул Лукерий, когда подходил к подруге. Измагард утянул меня в белый коридор, ужасно тихий в предрассветное утро. Дорога в общежитие прошла в молчании. У ворот я заметил кроваво-красные мундиры Защитников и небольшую группку позади них всех в тяжёлых меховых накидках — Хранители Пути. Измагард следил за ними с любопытством и явно кого-то высматривал. Неужели того парня, Ангела? Родные стены общежития встретили с любовью и даже ворчание сипухи не омрачило это. Мы быстро добрались до комнатушки на втором этаже и тут же нырнули в кровати, задёрнув оконные шторы плотно-плотно. Тогда же я услышал Измагарда: — Что тебя связывает со Штирль? Никогда не видел, чтобы вы общались. Я сонно пробормотал, находясь на грани сна и яви. — Один танец. И куча вопросов, — послышался хмык, — Я честно не знаю, что у неё там произошло. Я-то уж точно не причём. Измагард одобрил такой ответ вялыми аплодисментами в три хлопка. Я приоткрыл один глаз. — Завтра, точнее уже сегодня, тяжёлый день, — он завертелся и подарил мне улыбку. — Спорим, нас не оставят без внимания? Этим имперским прислужникам никак не справиться без присутствия наших великолепных персон. Я отзеркалил его мягкую улыбку. — Спорим. То, к сожалению, было горькой правдой.