i’ve always liked to play with fire

каждая студенческая вечеринка, каждый корпоратив в молодом коллективе, каждый день рождения по случаю совершеннолетия или ещё какая-то херня — все это непременно заканчивается конкурсами, тупыми и не очень. в тот самый момент, когда перед глазами уже начинает немного плыть, а музыка, играющая на репите уже раз сороковой, перестаёт так сильно бесить, — коллектив разбивается на разные группки, и обязательно найдётся кто-то, кто, собрав яйца в кулак и оставшуюся трезвость, крикнет как можно громче: — давайте в бутылочку! этим человеком на сегодняшней пьянке является на джемин. он, со стаканом ярко-оранжевого нечто, в разных носках (уж какие нашёл — те, в которых пришёл, были успешно обблёваны чону, которого он не успел оставить рядом с унитазом) врывается в большую гостиную, заставая друзей кого за чем: джисон практически спит в пачке сырных шариков; хэчан с ченле сидят и пьют на скорость, складируя банки из-под пива в две пирамидки; ренджун же болтает с каким-то малознакомым китайцем, у которого он уже которую вечеринку подряд среди общих знакомых стреляет сигареты. — погнали! признаки жизни, на удивление, подаёт только джисон; он скидывает с лица полупустую пачку читос, облизывая испачканные пальцы, — джемин кривится. пак, видя, что никто от своих дел, кроме него, не отвлёкся, так же резко встаёт и идёт помыть руки, но на полпути разворачивается и со всей дури бьет по одной из пивных башен — та разлетается в стороны, громыхая банками так, что даже ренджун изъявляет своё внимание. — сука! джисон, какого хера? — оказывается, это была хэчанова постройка; джисон лишь фыркает, домывая руки, и даже не дергается, когда в него прилетает непонятно откуда взятая мягкая игрушка. — слышали, что джемин сказал? давайте сыграем, ну! — никак не может успокоиться младший, на что получает недовольное шипение от ченле и: — впятером? — да какое впятером, — вмешивается хэчан, — ренджун сейчас упиздует с сяо и тогда нас вообще четверо будет. — не дождёшься, — раздаётся где-то сзади хэчана, — давайте сыграем. — я против, — все ещё ноет хэчан. — я позову марка, — отвечает ему ренджун, и сам еле сдерживает смех с того, как ли мгновенно меняется в лице и произносит лишь: — ну.. тогда и сыграть можно. кто-то против? джемин уже предвкушает. *** джемин уже предвкушает тот пиздец, который, кажется, сейчас будет происходить, после того момента, как ренджун с ноги распахивает дверь в комнату, щёлкая выключателями света. комната погружается в темноту, остаётся лишь неоново-пурпурная подсветка по периметру комнаты, дающая хоть какое-то освещение. — а вот и мы, пупсики! на отрывается от телефона ровно в тот момент, когда ренджун заваливается на пол рядом с ним, а в проходе зависают две фигуры. в одной джемин различает марка, а во второй — о нет мать его его приятеля ли джено. на джено — косуха, джинсы с дырками на коленках, сбитые на носках берцы и взгляд джемина. он проходит в комнату, усаживаясь на место рядом с джисоном, и пак включает свою батарейку энерджайзер и мгновенно знакомится с ли, начиная с ним о чём-то болтать. джено оказывается в кругу практически напротив джемина. мысль о том, что это пиздец, посещает голову джемина ещё раз. — где ченле носит? — закидывает вопрос хэчан, и переводит взгляд на джемина. на хихикает: донхёк изо всех сил делает вид, что на марка ему плевать с высокой колокольни, но джемин видит его чуть ли не насквозь и то, что он так нервничает — что-то да значит. — а вот он я! — чужой голос раздаётся где-то со стороны коридора, и все, услышав звон стекла, начинают тарабанить ладонями по полу, ожидая их приближающееся веселье и попойку. ченле ставит в середину круга пустую стеклянную бутылку из-под колы, а рядом с ней — несколько стаканов с очередным подозрительным содержимым — но какая к черту разница? живем один раз. young, wild and free. особенно когда джемин, протягивая джисону стакан, замечает, что джено уже не в косухе. сидит, светит в прекрасной чёрной безрукавке своими не менее прекрасными бицепсами. джемин пьёт полстакана залпом, даже не жмурясь, но слыша чужой смешок откуда-то напротив. — итак, пупсики, — ренджун вскидывает руку со стаканом вверх, призывая всех более-менее заткнуться, и параллельно переключает музыку на колонке. — самые простые правила для самых тупых: крутите бутылочку — тот, на кого попадает горлышко, кидает кубик. выпадает один — целуете человека в щеку, два — в шею, три — чмок к губы, четыре — поцелуй без языка, пять — нормально так засасываетесь, шесть — поцелуй по желанию человека, который эту самую бутылочку крутил. сойдёт? в ответ на это все ещё раз чокаются стаканами, крича что-то нечленораздельное. первым крутит ренджун — ему выпадает поцелуй ченле в шею. чжон как назло целует больно, оставляя маленький синячок, на что хуан потом ворчит, передавая бутылку хэчану. ченле лишь смеётся, когда цифра три на кубике выпадает на джисона, и пак с детской осторожностью чмокает хэчана в уголок губ. джемин видит, как марк закатывает глаза, а джено подкалывает его локтем в бок, шепча что-то тому на ухо, неслышное из-за громкости музыки. через несколько раундов перецелованы оказываются почти все и со всеми: когда хэчану выпадает марк и пятёрка на кубике, они, не скрывая удовольствия, целуются рядом с краснеющим джисоном; ренджун с ченле ещё раз пересекаются — хуан мстит, оставляя на чужой шее засос. джемин чмокает донхёка, затем целует ренджуна, но не спускает все это время с глаз с джено. тот либо не замечает чужого пристально направленного на него взгляда, либо умело делает вид, что не; и когда ему выпадает цифра пять и ченле — джемин опрокидывает в себя ещё целый стакан воняющей чистым спиртом жидкости, просто чтобы не видеть, как китаец чуть ли не стонет в поцелуй и как джено смотрит на него, пока целует. джемина развозит за считанные минуты; он чуть ли не начинает икать, ложась головой на хэчаново бедро и наблюдая за игрой (за джено) с другого ракурса. его совсем немного напрягает и сильнее заводит тот факт, что ещё никому не выпадала цифра шесть, и джемин даже предположить не может, что такого он бы придумал, была бы у него такая возможность. — ну надо же. на приоткрывает глаза, видя, что горлышко проклятой бутылки показывает на него. и джено смотрит ровно по той же траектории, что и горлышко, покачивая лёд в своём стакане. джемин приподнимается, забирая кубик, катает его несколько раз в руке, молится, чтобы попалась (или не попалась?) та самая цифра, и кидает. единица. чертова единица. на переводит взгляд влево-вправо, даже не смотрит на джено, и переворачивает кубик, ставя его ребром с цифрой шесть вверх. джено облокачивается на руки назад, приподнимая одну бровь в вопросе. — что это было? джемин решает — сейчас или никогда. — о чем ты? — и улыбается. джено начинает улыбаться ему в ответ тоже. — зачем перевернул кубик? — топит ли, и джемин видит, как чужая шея напрягается сильнее. — какой? этот? а кто-то это видел? — на, довольный своей почти что победой, окликает людей в кругу, задавая им тот же вопрос. в джено тут же летит полупьяное «чувак, ты поехал головой», «не придумывай», «если у тебя проблемы с фантазией, так и скажи», и джемин в победной усмешке наклоняет голову вбок, не отрывая взгляд от чужих темных глаз. джемин не верит, что джено так просто сдастся, и лишь мысль об этом зарождает тянущее чувство внизу живота и выкручивает спидометр сердца на максимум. все притихают, стоит джено с громким всплеском поставить стакан сбоку от себя, сказать — иди сюда, и похлопать ладонями по собственным бёдрам. джемин подползает к джено всего за пару секунд — за это время воздух в комнате будто нагревается до невозможной температуры — иначе как объяснить, что джемин не может и вдоха сделать. он как заворожённый следит за джено, ждёт следующих его действий (или указов, who knows), но не получает ничего — джено, не церемонясь, притягивает его к себе за ворот футболки, заставляя усесться на своих бёдрах. на не знает, куда деть взгляд, руки — да всего себя в принципе — и спиной чувствует, что на них сейчас смотрят абсолютно все. — а ты красивый, — говорит джено, взглядом облизывая джемина от и до, особенно задерживая взгляд на шее. — мне часто говорят такое, — джемин решает доигрывать до конца. — не скрою, от тебя слышать такое приятно вдвойне. джено усмехается, укладывая ладони на джеминову талию. — ну что, так и будем сидеть? чертов хуан ренджун. после его слов и насмешливого взгляда джено, джемин забывает про свое «подыгрывать, но не вживаться в роль» и кладёт ладонь на чужую шею. она под его рукой заметно напрягается, покрываясь мурашками, и джемин ведёт пальцами выше, по загривку; достаточно ощутимо прихватывает пальцами чужие волосы, тянет так, чтобы ли приподнял голову, и целует. они не тратят время на аккуратные поцелуи — целуются дико и абсолютно так, как хотят; джено мажет языком по джеминовой шее, и возвращается к губам, попеременно их прикусывая. джемин сдерживается ровно до того момента, как джено спускается ладонями ниже и оглаживает поясницу — а затем и ягодицы — и изо всех сил старается не застонать в голос, позволяя себе лишь сильнее вцепиться в чужую шею. они сталкиваются языками, хаотично целуя друг друга под какую-то очень красивую песню; джено кусается, и джемин тихо хныкает, вжимаясь в чужое тело ещё сильнее, тазом слегка покачивая чуть вперёд. — ты, — запыхавшись, отрывается от чужих губ и, заглядывая в чужие глаза, произносит джено, — не смей делать так. джемин снова целует, не упуская возможности сделать так ещё раз, в ответ получая шлёпок по заднице. ли снова разрывает поцелуй, сталкивая их лбами. — я, по-моему, предупреждал, — чуть ли не рыча произносит джено и выдыхает через нос, — иначе я сделаю он сильнее давит ладонями на чужие ягодицы, и приподнимается сам, ощутимо вжимаясь пахом в джеминову задницу. — так. и джемин понимает — вот он, тот самый пиздец, который рано или поздно должен быть наступить. — охереть. джемин очень невовремя вспоминает, что они все ещё не одни, все ещё в компании их общих друзей, и что он вообще сам по себе приличный — однако покрасневший до самой шеи джисон и ченле, до сих пор сидящий со включённой вспышкой и видеозаписью — оставляют желать лучшего. — марк-хён, я тоже так хочу, — шепчет хэчан, и джемин рад бы провалиться под землю — или хотя бы, хотя бы уткнуться в чужую шею и спрятать стыдливый взгляд — но пара лёгких похлапываний по попе намекают на то, чтобы он слез. — не поверишь, но я тоже, — немного неловко отвечает донхёку марк и, прокашлявшись и выключив у бедного ченле камеру, под ручку уводит шокированного хэчана куда-то в другую комнату. джемин потирает рукой раскрасневшуюся шею (и одновременно благословит себя за то, что надел джинсы, в которых не так сильно видно стояк) и думает, куда себя деть. кроме как выпить снова — тем более, после этого — идей никаких нет, поэтому он разворачивается в направлении кухни, там намешивает себе что-то ещё покрепче, чем та жижа перед началом игры, и уже выходит из комнаты, как его вдруг хватают за руку, резко дёргая и утаскивая за собой наверх по лестнице, на второй этаж. джемин руку не вырывает, потому что от алкоголя перед глазами все в который раз за вечер-ночи плывет — а так он все ещё идёт, ведомый, и не падает. джемин понимает, что оказывается с джено в одной комнате, только когда оказывается непосредственно перед ним, с двумя руками по бокам от его головы и абсолютно животным желанием на дне чужих зрачков. — доигрался? — чуть ли не рычит джено, пытаясь сейчас кое-как сконцентрироваться на том, чтобы не вгрызться в чужую шею. — что ты имеешь в виду, джено? — джемин строит из себя дурачка, и с каждой секундой, треклятой секундой в десяти сантиметрах между ними, джено вскипает все сильнее. — сам же сказал, чтобы заканчивали играть, так что- — джемин-а, — еле различимый шёпот куда-то в основание шеи; на замирает и будто даже забывает, как дышать, — ты знаешь, что я имею в виду. не зли меня. джемин поднимает пьяный взгляд — рядом с джено, таким красивым и таким невероятным джено, быть трезвым попросту невозможно — запускает пальцы в чужие волосы и резко тянет на себя, сокращая расстояние до минимально возможного. — а может я специально? у джено второй раз за вечер трескается терпение и ломается выдержка. чертов на джемин. они снова целуются; джено подхватывает на под бёдра, перетаскивая его на кровать и неаккуратно роняя, залезая вслед за ним и нависая над. — что будем делать, принцесса? — с издевкой спрашивает джено, наблюдая за тем, как джемину плохо и холодно без его прикосновений. — не хочу показаться некультурным, но, — на притягивает его за пряжку на ремне, — трахаться, джено. ли усмехается. — какой ты… у меня даже слов, блять, не находится. — тогда.. — джемин закусывает губу, обвивая руки вокруг чужой шеи и шепча прямо в губы ли, — может, стоит перестать болтать? его снова затыкают поцелуем, но уже более глубоким и требовательным. чужие руки резкими движениями выправляют рубашку из джинс, тут же пробираясь под неё и поглаживая поясницу; затем — опускаются все ниже, останавливаясь на ягодицах. джено отстраняется, позволяя себе наблюдать, смакуя, как джемин сейчас лежит перед ним и буквально тает, превращаясь в бесхребетное нечто. джено стаскивает безрукавку, слыша судорожный вздох вперемешку с «вау» из чужих уст, и на секунду снова застывает, любуясь чужой красотой в свете прикроватных фонарей. ли снова его целует — на этот раз чуть нежнее — и помогает джемину снять рубашку (просто разрывает пуговицы), оголяя чужой торс. джено оставляет чмок в уголке чужих губ, слышит такой трепещущий сердце стон-недовольство, и переходит губами на шею: покрывает поцелуями, кусает до гематом, спускается к клюцице, проводя пальцами по тату в виде, видимо, даты рождения — снова целует. у джемина в животе в этот момент заходятся бабочки, а перед глазами плывет чужой образ и запыхавшийся вид. он путается пальцами в чужих, и не успевает отвести взгляд, когда джено, отрываясь от его груди, смотрит чуть снизу вверх на него. джено снова трескается — видеть того, кто в жалком расстоянии пары сантиметров от него, полуголый и обжигающий своими прикосновениями, попросту невозможно. потому что джемин непозволительно красивый — да, он признал это ещё когда случайно увидел его фотографию в соцсети. медовая, облизанная солнцем (и джено) кожа; вычерченные, острые ключицы, о которые джено смертельно хочет порезаться, уже вдоволь их ускусавший, рассыпав рядом, вдоль вен на шее несколько пурпурных засосов. джемину хочется громко застонать, потому что алкоголь окончательно отключает все разумное, что в нем было, и кажется, будто джено делает все чрезмерно медленно. и всё-таки стонет — но с расчетом на другое. ли ведётся — он тут же отрывается от поцелуев на чужих боках, чуть заторможенно подвисая, как джемин пользуется моментом, резко толкая парня и переворачивая его на спину. на пододвигается на чужих бёдрах вперёд, чувствуя, джено грубо стонет, ладонями впиваясь в джеминовы ягодицы сквозь джинсы. джемин делает так ещё раз — мучительно медленно, чуть с нажимом, двигает вперёд-назад тазом, проезжаясь аккурат по чужому паху — в ответ получает новый поцелуй и сдавленное рычание, когда джемин, улыбнувшись, прикусывает чужую нижнюю губу, тут же отстраняясь назад. джемин расстегивает чужой ремень на джинсах, с лёгкостью справляясь с пряжкой, и дальше происходит то, после чего джено теряет тормоза. джемин отползает назад, наклоняется и без капли смущения облизывает джинсы вдоль ширинки. ли кончается как человек и почти давится стоном, когда парень делает так ещё раз, кладя при этом ладонь на пах. его бёдра инстинктивно дергаются вверх, когда джемин надавливает слишком сильно, отчего член начинает болезненно пульсировать под рваными скинни, поэтому джено скидывает с себя парня, снова оказываясь сверху. — блять, джемин..— его снова притягивают за поцелуем, и джемин роняет стоны от того, насколько близко сейчас находится чужое тело. — почему ты такой? — какой? — восхитительный. джемин кристально смеётся и приподнимается на локти, заглядывая в чужие глаза. — хочу, чтобы ты шептал мне комплименты всю ночь. — буду, втрахивая тебя в постель, — джено усмехается, проводя носом по чужой шее. — нежно или грубо? джемин в улыбке прикрывает глаза, откидывая голову на подушки. — грубо. до темноты перед глазами. так, чтобы я задохнулся. — как скажешь, принцесса. джено будто вмиг меняется в характере, и джемина это не столько пугает, сколько заводит. тот стаскивает с джемина джинсы, перемещает одну руку с талии на ягодицу, звонко шлепая по ней, двигаясь все ниже и ниже. он чуть ли не рвет нижнее белье, одним движением переворачивая джемина на живот и заставляя его приподнять задницу, надавив на поясницу. когда джено где-то над ним щёлкает крышкой, у джемина от предвкушения, смешанного со страхом и ежесекундно разгораемым желанием, поджимаются пальцы на ногах. джено хаотично мажет смазкой по бёдрам, ягодицам и между ними и, не предупреждая, вводит сразу два пальца, и джемин снова стонет, тут же затыкая рот ладошкой. — не смей сдерживаться, — больше приказывает, чем говорит, джено, и на послушно убирает руку, цепляясь ей за простынь, потому что пальцы джено творят с ним неведомые вещи, и джемину не остаётся ничего, кроме как выглядеть жалко: прятаться от чужого взгляда, пережимать член, чтобы позорно не кончить прямо сейчас от одного вида джено над ним, и скулить, прося, чтобы ли остановился и не останавливался ни в коем случае одновременно. если джено так круто трахает пальцами, джемин боится даже представлять, что ждёт его дальше. а пока — ли мажет пальцами по простате и губами по губам, не переставая как мантру проговаривать джемину, какой он. джемин все так же насаживается на чужие пальцы, которые, кажется, вот-вот доведут его до оргазма. ну или до истерики. что будет раньше — сказать трудно, ибо джено садится ближе и с ужасно смущающим, но разжигающим ещё сильнее звуком вытаскивает из джемина пальцы. — верни пальцы, умоляю! — хнычет джемин, но джено не отвечает ему ровным счетом ничего, лишь слизывая оставшуюся смазку со своей ладони. джемин хочет позорно спустить прямо сейчас. джено стягивает с себя оставшуюся одежду, расправляется с презервативом и усаживается между чужих ног, бережно оглаживая мягкую кожу на бёдрах. — что скажешь, принцесса? — что если ты меня прямо сейчас не трахнешь, я откушу тебе член, ли джено. джено усмехается и притягивает парня за бедра, чуть приподнимая, на что джемин ойкает. джено ведёт ладонями вдоль позвоночника, хватая на за плечи и отрывает его от кровати, усаживая к себе на бёдра. — помнится, тебе понравилось так сидеть, да, принцесса? от каждого «принцесса» джемину чуть ли не плакать хочется, особенно сейчас, когда джено делает первый толчок и рвано выдыхает в джеминовы губы. на протяжно стонет, прогибаясь в спине под чужими касаниями, и сходит с ума. все это — слишком. джено сам — слишком. нечто волшебное и априори нереальное, и джемин, кажется, сейчас действительно сойдёт с ума. с первого этажа доносится песня, под которую, как сейчас кажется джемину, идеально заниматься сексом (или же это джено такой идеальный?); по комнате разносятся судорожные вздохи и шлепки от амплитудных толчков. с джено слишком хорошо — до бликов в глазах и до дрожи в коленках. на ловит чужой пот на шее языком, а затем и чужой язык, сплетаясь с парнем в очередном беспорядочном — как и сегодняшний вечер, — поцелуе. на всхлипывает и царапает чужие плечи, грудь, спину, когда джено увереннее обхватывает его бока, наращивая темп, и теряет голову, когда ли начинает в открытую его трахать, не обращая внимания на крики. хочется сорвать голос окончательно, исцарапать и оставить кучу меток — на каждой из которых позже оставить ещё и поцелуй. у джемина слова не складываются; все, что ему остаётся — крепче хвататься за чужие плечи как за свой единственный спасательный круг и, всхлипывая, стонать в чужие губы, произносящие такие нужные и важные сейчас слова. — принцесса, ты плачешь? — джено успокаивающе водит ладонями по чужой спине, вытирая слёзы на заплаканном лице. — мне прекратить? — не смей, ли джено, — всхлипывая, шепчет джемин, и снова срывается на стон, приглушаемый чужими губами, потому что джено снова двигается, попадая точно по простате и доводя его за считанные мгновения до пика. джено жадно целует, и любит джемина ещё активнее, кончая вслед за парнем. — какой же ты.. — не договаривает джено, падая на кровать рядом с джемином и осторожно сгребая его в свои объятия. у джемина же — все ещё трясутся ноги, сердце колотится как ненормальное и джено под боком. на от первой же мысли — о том, что этот самый джено, его такой красивый и такой невозможный джено встанет и уйдёт, скажет, что это был просто секс, заберёт с собой то тепло, что давал этой ночью — передергивает, и ли, будто мысли читая, притягивает его к себе ещё ближе, разворачивая лицом к себе, и на — обещай, что я не проснусь один. отвечает — мы можем принять душ и уехать ко мне. и проснуться завтра вместе.