Разве этого недостаточно?

      В этот момент Хаджиме чувствовал себя богом обмана. Конечно же, он не хотел, чтобы хоть кто-то его раскрыл. Чтобы кто-либо вспомнил об этой ситуации. Он желал, чтоб все забыли о его таланте до самого выпуска из академии. Зеленоглазый редко переводил темы и всячески избегал этого: парень доводил разговор и спор до самого конца, каким бы он ни был. Но сегодня, к сожалению, сделать это пришлось, да ещë и как: – Может, кто-нибудь мне покажет академию? Я всë ещë не знаю, где что находится... – Хината ловко сделал то, что ненавидел всем сердцем. И, кажется, из-за этого его будет мучать совесть. – О, О, О! ГО Я… – вызвался Казуичи, тупо ничего не заметив. – Ох, Хината-кун, это будет прекрасно, если ты соизволишь такому мусору, как я, показать тебе академию, – сероглазый перебил Соду и начал драматизировать, на что тот вспылился. – Конечно же, Комаэда, только ты не мусор. Пожалуйста, забудь про это слово. – нежно произнес Хаджиме, погладив по плечу парня, что слишком уж сильно ненавидел себя. На это действие он лишь смутился и вздрогнул. – Да ты задрал! Когда ты уже перестанешь? – начал проявлять агрессию на Нагито Казуичи, – Ты когда-нибудь изменишься? – Только вот мусор не меняется... – КОМАЭДА, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБРАЛ! – воскликнул уже не только Сода. К нему присоединился еще и Хината, и из-за этого Нагито лишь промолчал и скривил грустное личико, в то время, как тот и вовсе ничего не понял. Молчание длилось очень долго. Розовоглазый попытался что-то сказать, но не смог, ведь не хотел нарушать тишину первым. Это могло бы затянуться на очень длительный срок, если бы не… – Ну что же вы, ребятки, молчите! Похоже, музыкантке Ибуки Миоде придется провести вас по академии самой! Let’s go! – Ого… - русоволосый удивился внешности девушки, которую, судя по всему, зовут Ибуки: розовые глаза, разноцветные волосы, пирсинги где только можно, странные, но очаровательные рожки из волос, порванные чулки и перчатка, черные ногти и на удивление… обычная школьная форма. Он был восхищен, – Да, давайте! Пошлите уже. Казуичи и Нагито перевели взгляд друг с друга на Ибуки и Хаджиме. *** - Как вы поняли, это первый этаж! – протянуто сказала Ибуки, разводя руки в стороны, как бы делая этот коридор более торжественным. Но он выглядел так же, как и все остальные. Никаких отличий не было. Такие же кабинеты, стены, пол, двери... Всë одинаково. Лишь нумерации хоть как-то отличались. Казалось бы, вопросов насчет этого этажа не должно возникнуть, но один всë же возник у русоволосого, когда он обернулся на Нагито и увидел его выражение лица. Почему он смотрел на всë с таким презрением? Что же случилось? Хаджиме осмелился и решил спросить. – Что-то не так? Но в ответ было молчание. «Опять? Точнее… Снова? Боже, ты серьезно? Прямо сказать не можешь?» – зеленоглазый скривил вопросительное лицо. На удивление, Комаэда уже понял намек и со странной интонацией ответил: – На этом этаже учатся гнилые резервники, – Хаджиме от удивления съежился, услышав такое ужасное сравнение, – Людишки без таланта, которые с помощью денег пытаются стать такого же ранга и чести, как и мы. Они не заслуживают учиться с нами хотя бы в одном здании. Этот тон был ужасен. Хината физически не мог вынести такие слова в сторону резервного курса, где он, по идее, и должен был учиться. Это не был тот Комаэда, которого он знал. Это был тот самый ужасный человек, что преследовал его во сне. Пазл в голове бесталанного начал медленно складываться. Это был один и тот же человек. Вещий сон? Но разве такое бывает в реальной жизни? О, этот голос, эта интонация, эти руки... – Хаджиме, а у тебя что не так? – Ха-а, нет, все окей! Все в норме! – нет, все не окей и всë не в норме. Он ведь заметно нервничал, а его голос звучал очень испуганно. Хината начал впадать в панику, максимально пытаясь убрать это отвратительное чувство того, что он ничто и даже не смеет находиться среди талантливых людей, что намного лучше него буквально во всëм. – Божечки, Ибуки чувствует что-то неладное! – немного взволновалась музыкантка. – Давайте вы не будете трогать меня, – может это и было грубо со стороны русоволосого, но на эмоциях он не мог ничего сказать иначе. Так-то эта фраза была ещё спокойно произнесена. Так что механик заступился за него: – Эй-эй, гайсы, думаю нам не стоит его тревожить, – после этих слов он перевел взгляд на Хинату, – А ты расскажешь всë потом, идет? Хаджиме лишь кивнул, заметно побледнев, и чтобы быстрее скрыться из виду, он быстрым шагом развернулся и пошëл на вахту, что находилась рядом с лестницей.

***

      Хината удивился с того факта, что здание было таким огромным не из-за большого количества кабинетов, а из-за того, что почти всë место занимают комнаты учеников – своеобразное общежитие внутри учебного заведения. Логично, что там живут те, чьë жилище располагается слишком далеко от академии. Однако Хаджиме к ним не относился. На удивление, ему удалось уговорить директора уделить ему комнату, чтобы поближе познакомиться с учениками, и именно поэтому зеленоглазый пошëл на вахту, дабы забрать свои ключи. Судя по всему, в номере должен быть еще и сосед. Хината мог бы сделать хоть что-то разумное и спросить у вахтера кто же им будет, но по итогу отказался от этого, неизвестно почему. Да, ему было интересно, но все таки парень решил оставить для себя в секрете. Так сказать, маленький сюрприз для самого себя. Хоть и эмоций на этот день ему и так достаточно.

***

Наконец схватив ключ, резервник рывков зашëл в лифт и под медленную музыку поднимался на необходимый этаж, хоть и успокаивающие мелодии по иронии начинали только больше его тревожить. Руки тряслись, а факт того, что рядом никого нет, не облегчал ситуацию. Когда пришло время выходить из душного лифта, Хината набрал полную грудь воздуха и нечаянно пошел не в ту сторону комнат. И заметил зеленоглазый данную несостыковку только тогда, когда добрался до конца этажа. К запасному выходу. «Какой же я неудачник» – эта фраза звучала в голове у Хаджиме весь день, начиная с того момента, как он проснулся от кошмара. К сожалению, не только сон был кошмаром, но и весь день, предстоящий после него. В конечном итоге Хината наконец-таки добрался до своего долгожданного номера и устало открыл дверь, плюхнувшись прямо на не особо мягкую, но и не слишком твëрдую кровать. Как оказалось, комната была уже занята соседом, но зеленоглазого на данный момент не особо это и интересовало. Ему в любом случае пришлось бы знакомиться с ним, да и он сам только ради этого просил комнату. Но как только парень открыл глаза и осмотрел помещение, он понял, что лëг не на свою кровать. Иронично, ведь как только парень начал успокаиваться, паника снова накатила на русоволосого, и он второпях начал заметывать все следы своего нарушения личного пространства. На бежевой кровати аккуратно лежала белая футболка с красным узором посередине, чем-то напоминающая то ли рану, то ли кровь. И, на удивление, ему на секунду показалось, что он уже на ком-то еë видел. «Не была ли эта футболка в сочетании с чем то зеленым? Кофтой, к примеру, или скорее плащом…» – Хината считал дело о соседе пустяком, но усердно продолжал думать, – Зеленый плащ? Слишком знакомо… Какая то странная ассоциация с буквами Н и К… На… Ко…» Стоп. Осенило. Его сосед – Нагито Комаэда.

***

В этот момент на Хаджиме накатила буря эмоций. Гнев, шок, ярость, растерянность, страх, предвкушение... Всë это наплыло огромным комом на бесталанного, не щадя парня до последнего. Хината хотел исчезнуть из этого мира. Комаэда только начал ему нравиться как одноклассник, и сразу же после этого Нагито сказал своë никому не нужное, неприятное, грубое и отвратительное мнение о резервниках, после которого Хината понял, что он – именно тот, кто мучает его кошмарами каждую ночь. «Будь ты проклят, Комаэда» Нахлынувший гнев смело накинулся на несчастную кровать, а после на неë накинулся такой же несчастный лжеталанный, который не понимал, что делать ему дальше. И кто его тянул за язык? Кто его заставлял брать комнату в академии? Правильно, это никто иной, как он сам. Однако, нытьë парня разорвалось именно тогда, когда в коридоре прозвучали тихие, кроткие шаги, что до боли начали пугать Хаджиме. И от истерики он сделал самый тупой выбор в своей жизни: спрятаться, и куда подальше. Хаджиме вытянул чëрную куртку из чужого шкафчика и залез под кровать, так же прикрыв щель этой же кровати той же курткой, чтобы его уж точно не заметили. «Эта академия проклята. Я не хочу больше здесь учиться. День только начался… – Хаджиме опустил руку к ширинке брюк, – Комаэда… Я его встретил вживую впервые. Может быть, я даже полюблю его как хорошего одноклассника. Если не узнает мой талант, наша дружба продержится на долгое время. Я ведь абсолютный ясновидящий, не так ли?» Или же он просто сходит с ума.