Разреши мне тебя спасти

— Э-это не моё! Это краска. Кокичи закрылся руками. — Кокичи, покажи мне твои руки. Тон Шуичи показывал его серьёзные намерения. Он не сдастся так просто. — Н-нет! Зачем тебе!? Там ничего нет! – В тоне Кокичи был слышен смертельный испуг. Он прижал к себе руки, на случай если Сайхара попытается их схватить. — Так раз нет то покажи! – Шуичи протянул руку, готовый схватить чужое запястье. — Нет, нет, нет, нет. – Ома помотал головой. – Это краска! — Краска липкая. Акварель слишком водянистая, гуашь слишком густая. Масла у тебя нет, а акрил выглядит не так. К тому же ты не рисуешь. Протяни руку и покончим с этим. На глазах Кокичи выступили слёзы, и с каждой фразой истерика усиливалась. Его руки дрожали, когда он протянул свою руку Шуичи, который осторожно убрал рукав, обнажая запястье, покрытое порезами. Шрам на шраме. Порез рядом с порезом. Свежие, старые, тонкие, толстые... Все руки усеяны красными нитями. Шуичи молча смотрел на этот кошмар, а Кокичи рыдал, пряча глаза. — ...Почему? – Лишь произнёс Шуичи. – Хотя нет, не говори ничего. Ты наверняка затрудняешься ответить на этот вопрос. Пошли со мной на кухню, там пластыри и аптечка. Я залечу. Несмотря на протесты Омы, Шуичи всё же увёл его на кухню, и усадил на стул. Он быстро нашёл бинты, и хорошенько обмотал руки до локтя, пододвинув рукав. Наверняка ещё было что-то на плече,но проверять Шуичи это не стал, ибо для этого нужно полностью раздеть Кокичи, а они не настолько близки. Поэтому Шуичи просто всунул ему в руки немного бинтов, и разных пластырей. — Держи. Я раздевать тебя не стану, но... Пожалуйста. Дома, залечи себе порезы. Я ведь волнуюсь за тебя, Ома. Правда. Ты мне важен и потерять тебя я не смогу. Я понимаю почему ты это делаешь, ведь другого способа ты не находишь. Но это нужно прекратить. Ты понимаешь почему это делаешь, или уже что-то неосознанное? Кокичи помотал головой. Ложь. На самом деле он прекрасно знал почему это делал, но они с Шуичи ещё не настолько близки чтобы рассказать ему всё. — А на шее что? Тоже? И на это парень кивнул. Под редкими бинтами была пара неглубоких ран. Но он быстро завязал с этим, ибо было слишком видно. Сейчас заживали остатки. — Можешь постараться воздерживаться от этого? Может, поиграть или что-то вроде этого? Заняться чем угодно, но не чём-то саморазрушающим. Можешь даже написать мне, Кокичи, слышишь? Хоть слёзы уже и перестали капать, Кокичи всё равно сидел опустив голову. Порезы немного щипало, но это наверное к лучшему. — Кокичи, пожалуйста. — П-постараюсь. – Он всхлипнул. – Прости. — Твоей вины тут нет. – Шуичи мягко погладил его по плечу, стараясь успокоить. – Я понимаю что ты это контролировать совсем не можешь. Это всего лишь нездоровый метод справляться с твоими проблемами, который мы вместе преодолеем. Всё хорошо. Хочешь попить чего-то? У тебя есть любимый напиток может? — М-может. Но его у тебя нет. Это виноградная фанта. Правда, Кокичи уже пожалел что сказал, надеясь лишь на то что Шуичи не будет на него тратиться. — Я учту это. – Шуичи выпрямился. – Пойдём, доделаем проект. Мы его сдадим и всё будет хорошо. Они спокойно вместе доделали проект. Хоть и атмосфера была немного напряжённой, после нескольких поглаживаний по спине от Шуичи, всё стало полегче. Когда всё было окончено, Шуичи проводил Кокичи до выхода, и на столе остался лежать готовый проект, и канцелярский ножик Омы. «Может он не завяжет с этим до конца, но по крайней мере я попытался. Я так хочу тебя защитить, Кокичи. Ты такой нежный, такой хрупкий... Тебе нельзя этого делать. Ни синяки тебе не идут, ни порезы... Идёт только милая улыбка и лёгкий румянец. Вот тогда тебе лучше, и тогда я спокоен и счастлив. Я хочу чтобы то тоже был спокоен и счастлив, Ома.» Сегодня же вечером, как только Кокичи переступил свой порог, на него тут же налетела мать с оскорблениями, которая к сожалению уже вернулась с работы, и укрыться от неё можно было только за дверью своей комнаты, что паренёк и сделал. Но настроение всё равно было ужасным. А что он делает когда настроение плохое? Худая рука поползла в сумку, пытаясь нащупать пенал, но наткнулась на бинты. «Точно... Шуичи же говорил...» Ома вытащил бинты, смотря на них, и переодел форму, оставаясь только в футболке. Он обмотал бинтами бёдра и наклеил пластыри на плечи. Конечно выглядит всё ужасно, но он старался. Это же для Шуичи, чтобы он не волновался. Закончив с этим, он натянул штаны, и взял телефон, включая другую игру. И правда это отвлекало от мерзких мыслей. Всё же, Шуичи был прав.