Разреши мне тебя спасти

Может Кокичи и забыл тот разговор, который у них был, поздно вечером, о родителях, но Шуичи нет. Он намеренно хотел познакомить парня со своими родителями. Он знал что они понравятся Кокичи, но понравится ли он им... На этой неделе, ему повезло. Они были дома, и на удивление и мать, и отец, поэтому, Шуичи проинформировал парня о дате встречи, и тот был вовсе не против. Даже кажется за. И от родителей он конечно же ничего не утаил. Парни планировали сначала зайти за вещами Кокичи, взять приставку, и заодно переодеться. Поэтому в два часа дня, Шуичи вернулся с другом. Это странно насколько Ома изменился. Ведь волосы уже не лежали в таком беспорядке, ибо парень научился их расчёсывать, без того чтобы они выпадали прядями. На щеках розовел здоровый румянец, да и кожа стала менее бледна, а аметистовые глаза засияли ярче. Ну как не любить такую красоту? — Я дома, и не один! – Шуичи ласково подтолкнул парня, входя сам, и хлопая дверью. — Я как будто твой парень, и ты пришёл меня родителям представлять. – Он тихо шепнул, и посмеялся, краснея от своей же шутки. когда обернулся, встретился взглядом с матерью Шуичи. — Он твой друг? – женщина непонятливо подняла бровь, но тут же расплылась в улыбке. – Я заварю чай. Она тут же прошла на кухню, а Кокичи прижался к чужой кофте, краснея, что вызвало у Сайхары бабочки в животе. — Пройдём лучше в гостиную... – Он подтолкнул парня, в сторону своей гостиной. Родители Шуичи оказались очень добрыми. По крайней мере, им понравился Ома, а они понравились Кокичи. И конечно, дали одобрение чтобы парень ночевал у них. Всё постепенно налаживалось. А было бы лучше, если бы у Омы тоже всё наладилось, но это лишь мечты. На остаток вечера парни провели вместе, в комнате Шуичи, что был безумно рад, ибо наконец ему нечего скрывать от родителей. Наконец, пришло время собираться Оме домой. Хоть Шуичи и говорил ему остаться, Кокичи аргументировал всё тем, что дома его давно не видели, и мать будет беспокоиться (хоть он прекрасно знал что не будет). Всё же, его отпустили домой, и он нехотя поплёлся туда. Всё из-за того, что ему было неловко оставаться столько времени у Шуичи. Попрощавшись, он выбежал на улицу, и вечерняя прохлада тут же окутала тело. Клетчатая ветровка ни капли не грела, но даже несмотря на это, Кокичи растягивал свою прогулку. Всё же было приятно, и можно было развеяться. Да и не то что бы домой хотелось. Ведь дома всё то же самое... Ома вздохнул, вяло пнув кучку полу - сгнивших листьев. Всё-таки уже середина осени. И уже начинает поддувать. Холодновато. Хоть и этот холод помогает вынырнуть из страны грёз, в которой так нравилось парню. Он медленно шагал домой, иногда заглядывая в освещённые окна. Всегда было интересно как живут люди, ведь у каждого своя жизнь. Кто-то ужинает с детьми, кто-то сидит с ноутбуком, кто-то пьёт чай, смотрит телевизор, обнимает и целует свою вторую половинку. Вторую половинку... Кокичи задумался над этим. А ведь у него никогда в жизни не было романтики. Никогда не любил, кажется, и не любили. Да и кому. Может забросить думать об этом? Но так хочется быть любимым... Он уже рефлекторно открыл дверь, и вошёл внутрь. С кухни, и только с неё исходил свет. Наверное там мать. Значит нужно тише. Он тихо стянул кроссовки, и прижав к себе рюкзак, на цыпочках двинулся вперёд. Его комната была как раз в конце коридора, поэтому кухни ее миновать. Он уже почти прошёл световой прямоугольник, когда пол под лёгкими стопами скрипнул, и тут же послышался звук отодвигаюшегося стула. «Чёрт. Мне конец.» – успело пронестись у парня в голове, как на порог кухни вышла его мать. — Кокичи! – Она оглядела сына снизу вверх. – Где ты был? — Да я так... У друга немного... – Ему было страшно говорить о друге. Вдруг мать что-то не то подумает? — Друг? У тебя появляются друзья? – Женщина звучала удивлённой. Но не по плохому. По хорошему. — Один. – Возразил Кокичи. – Только один. Неожиданно для него, мать приблизилась, обнимая его. Она не делала этого с... Лет восьми. Единственные прикосновения это было что-то за плечо или руку. — Я так рада за тебя, солнце. – И это был первый раз когда Ому так нежно назвали. Опять же. Внезапно, её плечи чуть дёрнулись, и она всхлипнула. Ома, встревоженный таким внезапным её состоянием окликнул её, сажая на стул. — Мам, что случилось? Почему ты так внезапно... — Понимаешь, меня... В очередной раз не было, и я смотрю на тебя, и понимаю: я никогда не была близка к тебе. Так и не заметила как вырос и поменялся мой мальчик. Я так мало о тебе знаю. Я столько пропустила! Я не была рядом, и только это поняла. – Она закрыла лицо руками и заплакала. Были разы когда она кричала что лучше бы не рожала, как больно это было, как она винила отца, как Кокичи её не ценит, как она осталась одна... Но чтобы она винила себя – такое было впервые. — Мама... – Парень был шокирован. – Почему ты... Так резко... — Потому что я резко всё поняла. – Женщина перебила мальчика. – И мне жаль. Я не могу продолжать винить всё, и пить! Я чувствую себя ужасно! Она выдохнула и посмотрела Оме в глаза. — Кокичи. Я понимаю что может быть сложно, но... Прости меня. Я очень тебя люблю. Я понимаю что причинила боль, но ты имеешь право не прощать. Кокичи некоторое время простоял в ступоре, а затем приобнял маму. Удивительно, но запаха перегара не было. — Я прощаю тебя, мама. – Он сказал неумеренно. Может это новый тип истерик, поэтому следует подыграть, а может она и вправду извиняется. Они простояли так некоторое время, а затем женщина легонько погладила сына по спине, отпустив его в комнату. — Иди спать. Уже поздно. Кокичи кивнул, повиновавшись. Придя в комнату, он лёг на кровать, уставившись в потолок. «Что с ней сегодня такое? Она так странно себя никогда не вела! Даже не пила сегодня, такое чувство... Что-то случилось? Она подозрительно добрая сегодня. Я нервничаю...» Но несмотря на все нервы, парень смог кое-как переодеться и лечь спать, и на удивление заснуть быстро.