For One Night Only

У Бьякуи появилась проблема. Он знал, что вообще не должен об этом задумываться. Но это было его частью, той самой частью, которую он отчаянно желал скрыть: засунуть в шкаф и никогда больше не доставать. А в последнее время эти мысли становились настолько назойливыми, насколько наследник не хотел признавать очевидное. Он должен что-то сделать, иначе о сне по ночам можно забыть. Он лежал, прокручивая это в голове снова и снова, взвешивая все «за» и «против». Блондин чувствовал отвращение к самому себе за интерес к подобной идее, но в это же время он боялся; боялся шанса того, что его мечты могут стать явью. Если бы он решился… То это точно должен быть тот, кому Бьякуя доверяет, что еще сильнее сужает круг потенциальных кандидатов. Не то, что ему вообще было из кого выбирать. И с этого момента, он осознал, что есть один единственный человек, которого он может попросить. Так же Тогами чувствовал, что этот же самый человек является причиной всех тех мыслей, которые не дают покоя абсолютному наследнику. Он чувствовал вину, стыд и отвращение… Но как только он представлял осуществление своего плана… Он должен попробовать. Он должен знать. Поэтому он взял свой телефон и дрожащими руками отправил сообщение своему настоящему и единственному другу. Бьякуя сделал первый шаг… И он не знал, чувствовал ли он страх или облегчение, но в любом случае… Он должен следовать плану до победного конца, неважно к чему это все в итоге приведет. *** Макото проглотил ком суши, которым набил себе рот, как вдруг внезапно его телефон завибрировал, и ему пришлось оторвать свой взгляд от телевизора, чтобы просмотреть уведомление. Бьякуя отправил ему сообщение, и с улыбкой на лице Наеги открыл его. Они с Тогами в последнее время стали еще ближе! Везунчик не решался сказать это вслух, но предполагал, что для наследника стал лучшим другом. Сообщение гласило: «Макото, подойди, пожалуйста, к моим апартаментам как можно скорее. У меня дилемма, и я хочу попросить тебя об услуге.» Это сообщение было любопытным, низкорослый паренек задумался: о чем же Бьякуя мог его попросить? Брюнет не стал тянуть с ответом: «Конечно! Я как раз заканчиваю ужин! Скоро буду.» Везунчику стало безумно интересно: что же наследник от него хочет? Хотя он и так это скоро выяснит. Бьякуя попросил именно Макото, а это значит, что его помощь Тогами предпочтет любой другой. Должно быть, блондин, правда, доверяет ему! Счастливчик гордился собой и снова заулыбался. Когда же с ужином было покончено, Макото натянул свой привычный пиджак и все те же кеды, и направился к квартире наследника: узнать, в чем же проблема Бьякуи, и как он может помочь в ее решении. *** Добравшись до дома Бьякуи, он постучался и радостно поприветствовал друга. Но вот только Макото не ожидал увидеть его таким… встревоженным? – другого описания состоянию Тогами он найти не смог. Наследник чопорно впустил гостя внутрь и поприветствовал его с явным напряжением в голосе. Внезапно обладатель золотых локонов молча отошел от Макото, оставив его в замешательстве. Что-то точно было не так. Разувшись и повесив куртку, везунчик обеспокоенно посмотрел на хозяина дома. — Бьякуя, ты в порядке? Ты выглядишь напряженным. Это как-то связано с твоей проблемой? — Так и есть, — Бьякуя глубокого вздохнул и, наконец, посмотрел в глаза собеседника, — У меня возникла проблема, и мне бы хотелось обсудить ее с тем, кому я доверяю… Не против пройти в мою комнату? — Конечно, — улыбнулся брюнет, радуясь тому, что теперь может поговорить с другом тет-а-тет. Проследовал за Тогами, проходя через зал в его комнату. Желание наследника поговорить в его комнате, а не в гостиной, было вполне понятным, да и ко всему прочему они часто засиживались в комнате Бьякуи и болтали, совсем позабыв о времени; бывало и такое, что счастливчик засыпал у наследника. У Макото не раз возникало ощущение, что наследника обделили ночевками в детстве. Когда ребята удобно уселись на кровать, Наеги одарил друга теплой улыбкой, пытаясь убедить его, что все будет хорошо. Какая бы не была беда — Макото обязательно поможет! — Так что случилось, Куя? Я помогу тебе, чем смогу! — пообещал парень с ахогэ, и блондин почти покраснел. Он сглотнул, а потом глубоко вдохнул. — Макото… Ты мой самый близкий друг, и посему… Ты в курсе правил наследования моей семьи. — Соревнование, — Везунчик кивнул. — Именно, соревнование. И чтобы продолжить традицию, глава семьи должен иметь множество детей от разных женщин. — Да, я помню, ты говорил мне. — Мой приход к власти – лишь вопрос времени. Мой отец хочет, чтобы я взялся за дело как можно скорее. — О-оу! — Брюнет не знал, почему эта новость так сильно задела его. Он знал, что однажды этот день настанет, но это казалось лишь далеким будущим. Но теперь мысль о том, что у Абсолютного Наследника будет бесчисленное множество половых связей… Беспокоила его, —Так… Это не то, чего бы тебе хотелось? Бьякуя секунду колеблется, но потом поправляет очки так, что у Макото не остается вопросов: Это не то, чего он хочет. — Неважно, чего хочу я – важно то, чего от меня ждут, — на подобный ответ обладатель изумрудных глаз лишь покачал головой. — Неправда. Бьякуя, то чего ты хочешь — важно. Ты ведь поэтому меня позвал? Ты запутался. Блондин слегка наклонил голову и посмотрел на Макото – если можно так выразиться. Ты прав, это не то, чего я хочу. — Но если выбор стоит между моими желаниями и наследством – я выберу второе; неважно, насколько трудно мне придется. — «Насколько трудно мне придется»? — Бьякуя тяжело вздохнул, прежде чем отвести взгляд. — Да… Я не могу представить себе ничего хуже, чем спать с огромным количеством женщин. — Многие мужчины о таком и мечтать не могут, — попытался пошутить Наеги, но Тогами было не до смеха, — Так почему ты так резко забеспокоился об этом, Бьякуя? Наследник встретился взглядами со счастливчиком и снова вздохнул. — Я гей, Макото. — А-а! — Макото на секунду потерял дар речи… он гей, — П-прости меня! Теперь я понял… такая перспектива тебя пугает, и поэтому ты не находишь себе места! Черт, прости, что не додумался раньше! — Все потому, что я держал это в строжайшем секрете, даже от тебя. Возможно, я хотел обмануть себя: ведь если я это не признаю, то это не может быть правдой, верно? Но мы не можем изменить себя. Теперь я это осознал. — Ты прав, ты не должен притворяться тем, кем ты не являешься! В том, чтобы быть геем, нет ничего постыдного! — Я бы рад с тобой согласиться, но у моего отца иные взгляды, — Бьякуя криво улыбнулся, — По правде говоря, я всегда завидовал тому, как комфортно тебе с твоей ориентацией. — Серьезно? Завидовал мне? — счастливчик похлопал глазами: тот факт, что наследник завидовал ему, серьезно удивил его. — Именно. Ты никогда не стеснялся своей ориентации. У тебя даже на пиджаке есть этот нелепый значок «disasterbi»* Почесав затылок, Наеги хмыкнул. — Я думал, что он прикольный! Но да, я никогда не стеснялся этого, потому что это не то, чего стоит стесняться. Это просто то, что делает меня мной. — Мне бы тоже хотелось открыто говорить о своей ориентации… так, чтобы не приходилось ее прятать. Но я не могу, отец никогда не примет меня таким. Я буду большим разочарованием в его глазах – потеряю все, над чем работал. Поэтому я смирюсь со своей участью: настоящий я никогда не будет существовать. — Это ужасно! — брюнет сжал кулаки, — Так не должно быть, Бьякуя! Не должно! Это неправильно… И прости за то, что тебе пришлось столько времени скрывать это. Я не самый лучший пример друга… — Вздор. Мне никогда не было так легко ни с кем, кроме тебя. Причиной моего признания является осознание того, что будущее неизбежно. Поэтому… я хочу попросить тебя об услуге, чтобы мне было легче пережить это. — Все для тебя! — без тени сомнения проговорил брюнет, неосознанно взяв руку блондина и сжав ее. — Я сделаю все, что в моих силах, Бьякуя! – неожиданно для счастливчика наследник залился краской. Что-что, а вот смущенного Тогами, он никогда не видел. Наеги поймал себя на мысли, что его друг очень милый, когда его щеки приобретают красноватый оттенок. — Тебе не стоит что-либо обещать, до того как ты услышишь суть просьбы, — неловко ответил Бьякуя, прочищая горло, — это такая просьба, на которую я не жду однозначного «да». Что ж… В последнее время меня не покидают мысли о том, что раз всю жизнь мне придется притворяться, то думаю, получить желаемое хоть раз было бы неплохо. Получить то, что поможет переступить через себя, — рука наследника, сжатая рукой везучего студента, была теплой. Бьякуя потирал большим пальцем тыльную сторону ладони Макото... Ощущения были знакомыми и успокаивающими. — В этом есть смысл… Что ты хочешь попросить меня сделать? — Конечно, я не жду безоговорочного согласия и не собираюсь уговаривать. Я спрашиваю тебя, потому что ты единственный человек, которому я могу довериться в этом вопросе и к кому готов обратиться с подобной просьбой, несмотря ни на что. Возможно, ты еще захочешь остаться друзьями после этого. Но потом, очевидно, мы должны вести себя так, будто ничего не было. По спине Макото прошлись тысячи мурашек, напряжение в атмосфере усилилось, и что-то из слов Бьякуи заставило его чувствовать приближение чего-то значимого. Чего-то, что навсегда изменит их отношения. Наеги сглотнул ком в горле. — Так что же ты хотел, Бьякуя? Рука Тогами приблизилась к лицу счастливчика, прошлась по его подбородку, и их глаза встретились. — Макото… Я хочу заняться с тобой любовью. — … Брюнет в удивлении не смог закрыть рот, а глаза широко распахнулись. Он в безмолвном шоке уставился на друга. Неужели ему не послышалось? — Я… — Ты, конечно же, в праве отказаться, — голос Бьякуи стал ниже и заметно подрагивал, — Я лишь хотел узнать, каково это… Почувствовать хоть раз…Почувствовать ту самую страсть с кем-то… Макото стоял статуей и просто таращился на отошедшего от него Тогами. Наследник же, в свою очередь, плюхнулся на кровать, полную мягких подушек и принялся развязывать галстук. — Я очень хочу захлебнуться в волне удовольствия с тобой... И мы всегда заботились друг о друге, разве нет? Мы так близки… И я даже не могу представить, насколько это может быть хорошо… Вывести наши отношения куда-то за пределы дружбы. Галстук уже просто болтался на наследнике, а ловкие пальцы расстегивали пуговицы его белой рубашки, открывая вид на идеальное тело блондина. Парень с ахогэ не мог оторваться от этого зрелища. — Понять это ощущение близости, — Промурчал Бьякуя, когда полностью расстегнул рубашку. Острые ключицы и пресс навсегда отпечатались в памяти Макото. Он заворожено наблюдал за шоу, что устроил лично для него Тогами. — С кем-то, кому есть до меня дело. Я солгу, если скажу, что ты мне не нравишься, и что секс с тобой не будет блаженством. Бьякуя сидел с расстегнутой рубашкой, его рука скользнула вниз по торсу. Румянец, окрасивший его черты, уже не был от смущения, а от развратных желаний, что терпелись в нем, похоти. Счастливчик наблюдал за ним в восхищении, как же ему хотелось потрогать… — Я бы мог заплатить кому-то за ночь, но что с того? Это всего лишь близость без чувств. Она не идет ни в какое сравнение, будь ты со мной. Мне бы не хотелось терять девственность с незнакомцем… неважно, кем он будет. О боже, как же трудно стало просто дышать. Наеги ахнул, когда наконец переварил все сказанное Тогами. Он хотел… Чтобы Макото был его первым? Добравшись до ремня, тонкие руки Бьякуи начали медленно расстегивать его. — Ко всему прочему, — теперь блондин неотрывно смотрел на обладателя ахогэ, — ты единственный человек, которому я бы позволил заполнить себя. Блять- Разум и сомнения покинули голову Везунчика, и возбуждение овладело им. За долю секунды оказавшись рядом с Бьякуей, он начал настойчиво целовать блондина, и тот с удовольствием ответил на поцелуй. Зная Тогами, сначала он подумал, что наследник попросит его быть снизу. Но тот факт, что блондин представлял брюнета сверху… Это Макото не мог передать словами. Он был взбудоражен, а ниже живота приятно тянуло. Но Господи, он до сих пор не мог поверить, что это происходит. Оказавшись под счастливчиком, наследник прикрыл глаза и обвил руками его шею. Их губы двигались, словно в унисон, и Бьякуя простонал в поцелуй. — Ммм… так это «да»? — почти промурчав, спросил Бьякуя, когда воздуха стало не хватать, и они оторвались друг от друга. Наследник смотрел на счастливчика с неподдельным воодушевлением в глазах. — Однозначно "да", — прохрипел Макото, — но... я тоже девственник и не могу обещать, что тебе понравится. — Идеально, — наследник был доволен, — нам это более чем подходит – вместе получим этот опыт. Счастливчик снял с наследника скосившиеся очки и положил их на прикроватную тумбу. Брюнет прошелся пальцами по щеке блондина, смотря тому в глаза. Он был невъебенно красив, просто превосходен… Без очков его голубые глаза сияли еще ярче, а длинные ресницы щекотали пальцы, гладящие лицо. Губы Бьякуи прикоснулись к руке Макото, когда он повернул голову, чтобы поцеловать парня с ахогэ. Его ресницы подрагивали, а щеки полыхали красным. Великолепный, восхитительный. Наеги никогда не мог и мечтать о таком. Да, он заботился о Тогами, даже любил его, как друга, конечно. Счастливчик никогда не думал о наследнике, как о романтическом интересе, скорее всего по причине того, что не был в курсе ориентации своего друга. Если бы он узнал об этом раньше, то может быть и представил каково это — целовать Бьякую… или встречаться с ним. Стоп… Встречаться? — Бьякуя? — Да? — Его голос был мягким, задыхающимся. Макото никогда не видел Бьякую таким разморенным. Ему казалось, что он получил ключ от ларца с золотым замком. — Это ведь только на одну ночь? — Да, это только на один раз. Мы никогда больше не заговорим об этом, и никто не должен об этом узнать. От этого зависит мое будущее. Брюнет почувствовал себя противоречиво… Что, если… он не хотел, чтобы это было на одну ночь? В груди потяжелело. Он очень дорожил блондином, а сейчас поцелуи с ним сносят ему крышу. Что, если счастливчик хочет начать встречаться с наследником? Быть с ним? Сможет ли потом вести себя так, будто ничего между ними не было? — Мы все еще можем остановиться, — Тогами запутался пальцами в его волосах, — Я понимаю, что это неуместно, но я должен был напомнить тебе. — Нет… Я хочу сделать это с тобой; я не против… Я выполню твою просьбу. Голова Наеги вновь была пуста: позабыв все волнения, он поцеловал Бьякую снова. Зарывшись руками в густые волосы, счастливчик углубил поцелуй. Макото простонал, когда их языки впервые встретились, желание овладело им; счастливчик чувствовал, что горит. Вновь зарывшись в каштановые волосы партнера, Тогами прижал его к себе, целуя с таким остервенением, будто это последний раз… Ну… Брюнет пришел к выводу, что это и есть последний раз. — М-м-м~ Макото… — простонал наследник, а потом начал поглаживать счастливчика по спине.Наеги вздохнул — у Бьякуи были теплые руки. — Бьякуя… — Их языки сплелись в горячем фламенко. Мокрые, страстные поцелуи, полные настойчивого желания. О, он хотел его. Даже если бы у счастливчика остались сомнения, их бы смыло накатившим возбуждением, что сейчас неприятно сжимало штанами. Его руки гуляли по крепкому телу блондина, оглаживая плечи, грудь, пресс... Он был пиздец каким горячим. Намного сексуальнее, чем Макото думал; дело было не только в теле, но и в его мировоззрении и уверенности. Везунчик прям сам осмелел. Бьякуя хотел лучшую ночь в своей жизни – и он ее получит, Макото позаботится об этом. Наеги выцеловывал непонятные узоры на шее Бьякуи, иногда посасывая нежную кожу. Промурчав, Тогами сжал футболку парня над ним и откинул голову. — Аааах~… Макото… Мвх, да, — захныкал наследник. Подумать только, Макото удалось заставить его вот так стонать под ним. Будоражащий сознание и душу опыт. Тогами задрал футболку обладателя ахогэ, снял ее и выкинул. Футболка улетела в сторону, а наследник начал зацеловывать чувствительную шею счастливчика, оставляя метки. Макото мог лишь постанывать, с головой окунувшись в приятные ощущения. Они сидели, прижавшись друг к другу, тепло тел было настолько приятным, что Наеги не смог сдержать вздох. Это был пожар… Каждое прикосновение ощущалось настоящим возгоранием. Так вот каково это… быть с кем-то настолько близко. Это тепло не имело аналогов, их грели чувства между ними. Ощущения были райскими. — Б-бьякуя … — счастливчик стонал имя наследника – приятные манипуляции с его шеей тому причина. Длинные пальцы нежно, с любовью гладили каштановую копну, а голубые глаза с любопытством смотрели на Наеги, в ожидании реакции на прикосновения. Обладатель ахогэ притянул блондина к себе, вовлекая в новый поцелуй. Целовать Бьякую было чем-то внеземным, Макото чувствовал это как душой, так и телом. Теперь он понял, почему люди уделяют столько внимания поцелуям. Брюнет мог делать это вечно: исследовать с особой страстью тело и рот блондина, утонуть в нем и умереть счастливым. Между ними образовалась ниточка слюны, но ненадолго – Тогами протер свой рот. — Я хочу тебя. Бьякуя резко сменил их позиции, прижав Макото к матрасу и придавив его собой, но, кажется, везунчику это не доставляло дискомфорта. Бьякуя снова припал к его шее, поцелуями, укусами и засосами выстраивая абстрактную картину; парень с каштановым беспорядком на голове напрягся и захныкал под ним. Когда Тогами впился в трапециевидную мышцу парня под ним, тот громко застонал и схватился за крепкие плечи. — Ох! Бьякуя~ — Засосы останутся, — усмехнулся наследник, довольный своей работой. Макото, кажется, догадывался, что это было намеренно. — Я не буду их скрывать. Руки наследника скользнули вниз, оглаживая грудь и живот. Везунчик выдохнул. — Ты очень мягкий, — подметил Бьякуя, но сам же и раскраснелся. — С-спасибо… Мое тело довольно… обычное, не такое идеальное как у тебя, но- — Я думаю, ты прекрасен, — подметил Тогами с нетипичной ему нежностью, и поцеловал впалый живот Макото, заставляя счастливчика пискнуть. Теснота в штанах начала ощущаться еще сильнее, когда Бьякуя начал водить пальцами вдоль пояса, а потом все ниже и ниже. Дыхание счастливчика окончательно сбилось, когда наследник провел пальцами по эрекции. — Могу ли я…? — Да, пожалуйста. Ловкие пальцы погладили промежность Наеги, и счастливчик выдохнул. Макото резко откинулся на подушки, когда почувствовал, как его пах трут рукой. — Тебе приятно? — Спросил блондин, давя на бугор брюнета сильнее. Тот всхлипнул, но кивнул. — Д-Да! А-ах! Наследник поцеловал везунчика, продолжая ласкать его пах. Макото обвил руками его шею и пылко ответил на поцелуй. Он терся об руку Бьякуи, без ведома наследника. Как же ему хотелось уже избавиться от этих проклятых джинсов! Руки счастливчика опустились к расстегнутой пряжке ремня наследника и потянули вниз застежку ширинки его брюк, стремясь снять все со своего любовника. Не медля более, он начал стаскивать с наследника штаны, а сам наследник, кажись, оставил ласки через одежду, предпочитая этому раздевание везунчика. Губы двигались быстро, громкие и развратные стоны наполняли комнату, двое раздеваются, руки разгуливают по телу и обнимают чужое тело. Макото бил озноб от ощущений горячей плоти, прижатой друг другу и, жарче чем Ад, прикосновений. И Бьякуя на нем, желает его. Макото чувствовал, как через резинку трусов к его члену прижимается член Бьякуи, и от такого счастливчик простонал в поцелуй. Обладатель золотых локонов почти рефлекторно оттолкнул брюнета, что тот аж вскрикнул. Поцелуи стали беспорядочными; наследник легко прикусил нижнюю губу, когда почувствовал, как через тонкую ткань нижнего белья трутся их органы. Макото стонал и всхлипывал, прижавшись к Бьякуе спиной. — О господи, — выкрикнул наследник. Он никогда не чувствовал ничего такого! По яркости ощущений Тогами уже мог предположить, насколько хорошо это будет. Каким наслаждением это может быть. — Ты очень приятный, — голосил Макото. Он прикрыл глаза и прогнулся в спине дугой, но внезапно Бьякуя устроился меж его ног. — Куя? — лепечет Наеги и двигает бедрами, пытаясь вернуться к фрикциям, — Может мы… Оказавшись над везунчиком, наследник посмотрел на него с ухмылкой. — Не хочешь зайти чуть дальше? — бесстыдно спрашивает Тогами, скользнув руками по кайме любимых трусов Макото в звездочку; если бы он знал, что кончит вечер вот так, развлекаясь с Бьякуей, он надел бы что-нибудь более презентабельное. Счастливчику лишь оставалось тупо кивнуть и почувствовать себя абсолютно голым. Блондин стал целовать бедро каштановолосого. — О … О-у, — блять, как же горячо! Бьякуя был всего в сантиметрах от члена Макото, и то, что на половой орган Наеги обратят внимание — было лишь вопросом времени. Везунчик надеялся, что он не был слишком мал для наследника. — Что-то не так, Макото? — дразнит его Тогами. — Все так… Просто я не могу поверить, что это происходит. Наследник идеально вписался в картину, усевшись промеж ног счастливчика, он комфортно устроился на простынях, осторожно гладя бедра партнера пальцами, а потом наклонился ниже. Счастливчик громко охнул, когда его возлюбленный, элегантно убрав золотую прядь за ухо, взял у него в рот. — Иисусе! — гикнул Макото, и его руки сжали простыню. Вид открывался первоклассный: Бьякуя меж его ног, двигающий головой верх-вниз. Ощутит ли он подобное еще раз? Сказать сложно: непередаваемые ощущения языка Тогами вкупе с неопытностью и любопытством делали свое дело. Горячий и влажный рот, губы, сжимающие его достоинство, Наеги очень хотелось взять наследника за волосы… Но он не мог, не хотел быть слишком грубым. Это же Бьякуя, и Макото хотел насладиться каждым моментом мучительной нежности. — Вау...Бьякуя... Это восхитительно, — выдавил из себя везунчик, давая понять наследнику, что ему более чем хорошо, и он наслаждается процессией. Брюнет аккуратно зарылся в аурумовые волосы, гладя, и таким образом хваля партнера. Глаза цвета чистого неба были прикованы к нему, ища что-то и наблюдая за Наеги, наследник хотел намекнуть, что совсем не против. Тогами замедлился, он чувствовал чужое хозяйство задней стенкой горла. Златовласый прошелся языком по всей длине, прежде чем найти подходящий ритм. Ахуеть, Бьякуя делает ему минет, Бьякуя делает ему минет. Неважно насколько неопытными они были, минет от Тогами просто не может быть плохим. Его язык скользнул по головке члена и ткнулся в уретру, заставляя Макото стонать громче; Бьякуя надрачивал руками, доводя до истомы. — О боже! — вскрикнул брюнет, а его ноги задрожали. Тепло ниже живота все росло и росло, заставляя обладателя ахогэ вспотеть, — Я чувствую себя прекрасно! А-ах… Ты неподражаем! А-а-ах..да, вот так… Макото хотел закрыть глаза, чтобы не ощущать на себе осуждающий взгляд Бьякуи. Счастливчик знал, что выглядит непотребно с приоткрытым ртом, потом и стонами, но отрывать взор от зрелища между ног у него не получалось. Все ощущалось слишком влажным из-за смазки и слюны, а дополняли это раскрасневшийся Тогами и его впалые щеки. Брюнет еще больше растрепал златовласого, чувствуя, что разрядка совсем близко. — Бья.. Ах! Я скоро… Если ты не остановишься! Действия наследника заставляли Наеги покрыться мурашками, сам Бьякуя не собирался замедляться или останавливаться. Он хотел, чтобы Макото кончил. Брюнет снова выгнул спину дугой, кончая, и чтобы не вырвать блондину клок волос, он почти разрывал несчастные простыни. Тогами ускорился, доводя везунчика до пика, один финальный штрих — и Макото обильно излился. Вся жизнь обладателя ахогэ пронеслась у него перед глазами, но в голове было все так же пусто. В голове был только наследник, и счастливчик снова и снова звал того по имени, содрогаясь всем телом, пока не обмяк в этом бардаке из простыней. Наеги глубоко и громко дышал, голова снова начала наполняться мыслями. Бьякуя отодвинулся от своего партнера и незаметно, как сам наследник думал, проглотил оставшийся у него во рту эякулят, но от взора везунчика это не ускользнуло. — О Господи, Бьякуя, ты… — Я хотел ощутить, что есть секс, а разве это не его часть? — Тогами ухмыляется, слизывая с губ остатки семени Макото. — Д-да... — Наеги дрогнул, — это было волшебно, это... Эм… — Ты можешь просто сказать «оргазм», Макото, — и Тогами снова дразнил везунчика, целуя живот, а затем навис над ним, ухмыляясь ему, смотря прямо в еловый лес его глаз, — Ты ведь знаешь, что это не ругательство. Счастливчик раскраснелся еще сильнее, если это конечно возможно. — Ладно… Это был лучший о-оргазм в моей жизни. — Все только начинается, — румянец брюнета только закрепил ухмылку блондина его лице, — Я слышал от тебя по истине прекрасные звуки, я рад, что мне довелось их услышать. — Интересно, какого рода звуки ты издашь для меня? — Без стыда и совести съязвил Наеги, меняясь с ним местами и нависая уже над ним. Несмотря на прошлый оргазм, он был снова возбужден и не прочь заставить Бьякую просить, дрожать и извиваться. Припустившись вниз, Макото прижался лицом к паху наследника и взялся за резинку его черных трусов. — Я хочу этого, я хочу съесть тебя, — счастливчик мог слышать, как шепотом наследник спрашивает его о том, уверен ли он, но Наеги уже наслаждался видом абсолютно голого Бьякуи, сняв с него трусы и выкинув их. Тогами был великолепен, почти нереален, вот так лежа под ним. Опустив глаза ниже живота, Макото увидел член Бьякуи, налитый кровью и требующий внимания. Он был большим, не гигантским, но все равно имел внушительные размеры. Счастливчик и не ожидал чего-то другого. — Ты идеален, — с трепетом сказал брюнет, разглядывая светлую кожу наследника, атлетичное тело, красивое лицо, — Ты самый красивый человек в мире. Тогами краснел, открывая свою милую и ласковую сторону себя. — Все в тебе прелестно… Твоя идеальная кожа, длинные ноги, апатитовые* глаза. Ты очень красивый, как модель или ангел, или все вместе. — П-прекрати… — лицо Бьякуи больше напоминало помидор, он пытался не пересекаться взглядами с Макото; это заставляло счастливчика улыбаться. Его никогда не осыпали комплиментами, он стеснялся, смущался и банально не знал как реагировать на похвалу. — Никогда, пока ты здесь со мной, я ни за что не солгу тебе. Все в тебе прекрасно, и я уже люблю каждый сантиметр твоего тела. Наеги хотел сделать все наилучшим образом, поэтому не торопился. Он медленно водил рукой верх-вниз по возбужденному органу, наблюдая за реакцией любовника, за тем, как он двигал запястиями и стонал. — Хорошо… — Похвалил наследника Макото, а потом заметил, как Бьякуя пытался стонать как можно тише, — у тебя чудесный голос, прошу, не сдерживайся. Я хочу тебя слышать. Медленно, нервничая, счастливчик продолжал стимулировать Тогами, взяв в рот орган наследника и исследуя его языком. Он предполагал, что однажды в его жизни настанет этот момент, но он не предполагал, что это будет с Бьякуей, да еще и сегодня — этот факт заставлял сердце Наеги биться с бешеной скоростью. Брюнет хотел выложиться на все сто, отдаться светловолосому без остатка. Слизывая пронизи предэякулята, который был приятен на вкус, Макото наблюдал за откинувшим голову наследником своими помутневшими глазами. — М-Макото… — блондин звал Наеги по имени снова и снова. Макото не собирался останавливаться на этом, и Бьякуе ничего не оставалось, как цепляться руками за подушку, — Я уже… А-а-ах! Н-на пределе! Кончил Тогами быстро, но это было ожидаемо: он столько терпел. Обладатель ахогэ ускорил движения ртом, помогая себе руками. Макото доводил того до пика, с восхищением слушая каждый звук оргазма Бьякуи. Наследник уже не сдерживался, он сладко стонал, выдыхал и мурчал, произносил имя счастливчика как мантру — еще никогда собственное имя брюнета не приносило ему столько удовольствия. Наеги быстро все проглотил, вытер рот и лег рядом с наследником, утягивая того в объятия. Макото любя погладил Бьякую по волосам, а Тогами посмотрел на него глазами, полными умиротворения. Бьякуя был расслабленным и обмякшим, счастливчик еще никогда его таким не видел. Владелец малахитовых глаз улыбнулся своему любимому. — Тебе понравилось? — Угум, — кивнул Бьякуя, — лучше, чем я представлял. У Наеги и мысли в голове не было, что наследник представлял их минет… Но сомневаться уже было глупо. — Ты был изумителен, я рад, что разделил этот момент с тобой, — почти шепотом сказал Макото, гладя наследника по волосам и плечам. Бьякуя же, как казалось счастливчику, тихо мурчал, словно довольный кот, — знаешь, ты правда прекрасен. Во всем. Тогами медленно открыл глаза и грустно улыбнулся. — Не влюбляйся в меня, Макото. — Я понял, — неуверенно пробормотал везунчик, — Ты мой лучший друг… и в любом случае… ты всегда будешь для меня совершенством. Они так и лежали, в тишине, неотрывно смотря друг другу в душу, пока наследник не нарушил тишину, аккуратно обнимая счастливчика и целуя его. Вспотевшие, но довольные, они продолжали целоваться. Может ли Наеги позволить этому быть «только на один раз»? Макото вообще по-хорошему не стоит об этом думать, но он ничего не мог с собой поделать: по телу прошлась легкая дрожь, а сердце пропустило пару ударов. Может ли он вот так просто уйти и забыть об этом? А потом притворяться, будто этого всего не случалось вовсе? Наследник погладил счастливчика по лицу, несильно сжимая затылок. Светловолосый утянул своего любовника в новый, уже не такой невинный поцелуй — до него было влажно, а сейчас уже был водопад. Их химия не походила ни на что другое… Макото захныкал в поцелуй, стоило Бьякуе проникнуть глубже рот партнера, их вновь охватила жгучая страсть, они целовались так, будто пару минут назад не отсасывали друг другу. Возможно ли что… Он больше никогда не почувствует этого? Смириться с тем, что он не сможет целовать Бьякую, обнимать его… Вернуть все на круги своя, когда он уже познал запретный плод любви с ним: трогал его, слышал как он стонет… Наеги почувствовал, как рука блондина скользнула вниз, и как гул мыслей в его голове был заглушен все той же рукой, что взялась за его член. — А-а-а-ах… Бьякуя... — простонал счастливчик, слишком сильно прикусив наследнику губу, от чего тот зашипел, но замедлять темп дрочки не желал. Тогами целовал его мучительно долго, заставляя Макото всхлипывать и извиваться. — Мне мало, Макото, я хочу еще. — М-м… А-ах! Ты все еще хочешь?.. — А почему я не должен? — Бьякуя с некой долей беспокойства на лице прекратил свои манипуляции, — я просил тебя именно об этом. Неужели ты передумал? Так ли это было? Неужели он решил, что одной ночи будет недостаточно? Не мог просто притвориться, что его чувства не растут с каждой секундой? Он изменил свое решение? Мог ли он переступить через это? Мог ли он? Мог ли… — Нет. Я просто нервничаю, наверное. — Суммируя все то, что ты успел сделать, могу сделать вывод, что этого недостаточно… Мне ждать вечность, или ты все-таки трахнешь меня? М-м? Макото? — откровенно издеваясь, ответил Тогами. Макото кивнул, а его сердце вновь забилось в бешеном ритме. — Ваше желание – для меня закон, — Наеги снова целовал, кусал и посасывал нежную кожу наследника, исследуя его, будто это был последний раз. Он хотел пощупать все, пока есть возможность. Тогами – подарок для счастливчика, предназначенный ему и ему одному. Неважно, со сколькими женщинами ему придется переспать, ни одной из тех женщин не удастся увидеть его таким неопытным, дрожащим от желания и умоляющим к себе прикоснуться. Настоящий Бьякуя, который умолял о близости который хотел, чтобы его любили, а не использовали, и который, даже отдавая себя Макото, дразнил его без стыда и совести. Никто больше не будет знать, каков наследник на самом деле, кроме везунчика. Такие моменты должны быть с особенными людьми, и они делили этот момент на двоих. Тайное, что не должно стать явным. Никто и никогда его не полюбит так, как Наеги. Потому что Бьякуе уже не придется быть любимым кем-то. Наследник раздвинул ноги, и везунчику дважды повторять не нужно. — Не о чем волноваться, просто трогай меня, — настоял Бьякуя. Блондин потянулся за небольшой бутылочкой, что стояла на прикроватной тумбочке, и которая вскоре оказалось на кровати рядом с Макото. Вид был прекраснее чем можно было представить, и каким-то образом… сам того не понимая, Наеги надавливает на сжатое колечко мышц, от чего наследник заметно вздрагивает. — Все нормально… Я сам этим займусь… Бл-я-я-ять. Бьякуя игрался с собой..? От одних мыслей об этом уже было жарко. — Ты думал обо мне? — Хм-м? — Когда трогал себя так, — Наеги выдавил себе на пальцы смазку, — фантазировал обо мне? Представлял эту ночь? Тогами ухмыльнулся. — Кто знает, может быть, я видел в своих фантазиях, как ты растягиваешь меня и говоришь, как хорошо во мне… Все возможно. — Тебе нравится, когда тебя хвалят? — А кому нет? — Думаю, никому. — Так будь хорошим мальчиком, Макото, и растяни меня. Он осторожно ввел два пальца в горячее нутро наследника, заворожено наблюдая за тем, как его пальцы почти всасывались. Тогами громко простонал, улыбка расплылась по его лицу, а член снова сочился смазкой, пачкая наследнику живот. — Д-да… Глубже, прямо как в моих влажных мечтах, — ухмылка вернулась на лицо наследника, он прекрасно знал, что разговоры о фантазиях заводят счастливчика. Брюнет продолжал трахать Бьякую пальцами, экспериментируя с ритмом. — Да-да, вот так, Макото, м-м-м, то, что делал с собой я — ничто по сравнению с твоими пальцами, будто так все и должно быть. Сука. Кровь прилила к члену и лицу Наеги разом. Щеки залились яркой краской, а член болезненно запульсировал. Наследник знал, как раззадорить счастливчика, и он в долгу не останется. — Ты очень тугой, Бьякуя, — брюнет облизнул пересохшие губы, пытаясь подобрать слова , — ты хорошо справляешься, думаю, я могу ввести еще один палец. Макото ввел третий палец в узкий проход наследника, от чего тот, лежа под счастливчиком, стонал и скулил. — Хороший мальчик… — везунчик с удовольствием наблюдал за развратным выражением лица наследника, за его дрожащими ногами и за любыми реакциями на его прикосновения, — конечно, я знал, что ты справишься, ты же абсолютный, — его пальцы продолжали растягивать Бьякую, сжимаясь и разжимаясь, словно ножницы, в свою же очередь, Бьякуя взвизгнул. — Т-ш-ш-ш, любимый мой, все хорошо, ты сможешь. Ко всему прочему, ты – моя игрушка, и я единственный, кто может делать с твоей дыркой все, что пожелает, не так ли? – сказать, что Макото был без понятия, откуда это взялось – значит, ничего не сказать. Эта уверенность наполнила его с ног до головы, под аккомпанемент стонов и мурчания наследника. Глаза блондина расширились, и он сладко простонал. — Ты так и не ответил, Бьякуя, неужели я не прав? — брюнет замедлил свои фрикции, а Тогами не мог такого допустить. — Ты можешь. — Умничка, — улыбнулся своему партнеру Макото, — Раз уж я единственный, кому позволено вот так играть с тобой, получается, ты принадлежишь мне, — сказав это, Наеги вновь вдолбился в него пальцами, наследник снова вскрикнул. Везунчик вынул пальцы и снова вогнал, задевая чувствительную простату блондина, на что получил вскрики и дрожь. — И больше никому… — Твое податливое нутро – моя собственность, так ведь? — спросив это, брюнет толкнулся особенно сильно. — А-а-ах! Макото! — Это не ответ, Бьякуя, — издевательски почти пропел счастливчик, — будь лапочкой, и я вознагражу. — Да! Оно принадлежит тебе! — Бьякуя задохнулся, — только ты имеешь право играться с ним… Входить... Это твое. — Хороший мальчик. Счастливчик продолжил беспощадно и жестоко трахать его пальцами, оставляя брешь наследника без внимания, а потом снова вдалбливаясь. Это и стало наградой, от которой у блондина сносило крышу. — Макото! — выкрикнул Тогами, пытаясь насадиться на пальцы. Бьякуя, отчаянно нуждавшийся в увеличении темпа, пытался сделать все сам. Неохотно, но счастливчик вынул пальцы из разработанного отверстия наследника. Макото придвинулся к Тогами и поцеловал того в щеку, а затем и в губы. Бьякуя заскулил. — Ты – невероятный… Ты в норме? — шепотом спросил везунчик, — Это не было…Слишком? — Идеально, — шепнул ему в ответ наследник, все еще с покрасневшими щеками. — Готов ли ты… Ты все еще хочешь…? — Да, — решительно ответил Тогами, — я готов принять тебя. Макото приставил свой давно налитый кровью член к входу Бьякуи; счастливчик занервничал, почти испугался… Они серьезно собрались сделать это… Брюнет на пороге потери девственности, блондин тоже. — Я хочу тебя, — сказал Тогами, прижав парня с ахогэ к себе, утягивая в почти невесомые, словно перо, поцелуи, — возьми меня. Наследник был тугим и теплым… Пальцы ног счастливчика поджались. Проталкиваясь дальше, Наеги, кажется, забыл, как дышать. — Все хорошо… Не останавливайся. Наеги погружался все глубже, и став с Бьякуей единым целым, утонул в этом чувстве влюбленности. Почти невесомые поцелуи, руки, коими была обвита шея Макото, хриплые стоны и вдохи, наполняющие всю спальню. Наконец счастливчик вошел во всю длину, и пара решила перевести дух, просто остановится и подумать. «Я правда вошел в него, мы занимаемся сексом» — Мне приятно, — шепчет Бьякуя. Его возлюбленный даже не успевает спросить, в порядке ли наследник, а тот словно читает его мысли, — я готов. Макото тоже. Целуя в последний раз Тогами, обладатель ахогэ начинает медленно двигаться, чувствуя каждый толчок и их общий ритм. Это все в новинку, и они медленно учатся этому вместе, и сердце Наеги готово выпрыгнуть из груди, когда он смотрит Бьякуе в глаза. Наследник словно безоблачное небо, далек от привычного себя, он был спокоен и расслаблен. Он отпустил себя и любил счастливчика в ответ. У них был свой закрытый мирок, в который никто не мог ворваться и помешать им, это был их святой момент первого единения. Наеги постепенно ускорился, привыкая к ритму, продолжая вталкиваться в Бьякую. Наследник хватался за шею Макото, царапал ему спину и дрожал под ним. Приподнявшись, счастливчик начал гладить белокурую макушку Тогами, его прекрасное лицо - все действия брюнета буквально кричали «я здесь» и «я люблю тебя». Темп растет, и фрикции уже имеют четкий ритм, ногти наследника продолжают оставлять очевидные отметины, счастливчик вздрагивает почти от каждой царапины. Пара продолжает двигаться в унисон, и имя Наеги продолжает срываться с уст Бьякуи снова и снова. — Макото! — гикнул Тогами, больно сжимая везунчика бедрами, сцепив ноги у него на спине. Макото выдохнул, и зажмурив глаза, пискнул Бьякуе в плечо. Твою мать, слишком хорошо, слишком горячо и узко… И как, по-вашему, Наеги должен держаться, когда ему настолько приятно? Но к счастью, его тело, кажись, работало на хозяина, и счастливчику удалось толкнуться в наследника снова, уже не вспыхивая пламенем возбуждения. Внеземное удовольствие покалывало под кожей, словно тысячи маленьких фейерверков одновременно взорвались, и Макото уже было не остановить. — Хорошо… Очень хорошо!.. М-м-м, жестче! Сильно закусив губу, счастливчик отчаянно пытался сохранить те крохи разума, что чудом остались. Уж слишком красивый прогибающийся под ним наследник: аурумовая копна, которая уже стала синонимом слову «бардак», громкие стоны, разинутый рот – Бьякуя определенно наслаждался каждой минутой чувства заполненности. — Д-да, вот так! А-ах! Еще! Макото не собирался снижать темп, и с его губ срывались самые различные звуки, и он уже потерялся в этих ощущениях во время близости с наследником. Наеги и подумать даже не мог, что секс может ощущаться так ярко, что душа везунчика уже была готова отправиться на небеса. Брюнету хотелось просто драть своего горло что есть мочи, потому что никаким другим способом ощущения блаженства не передать. — Д-да! Сука! — кажется, череда потрясений Макото еще не закончилась: счастливчик никогда не слышал, чтобы Тогами выражался, а самого наследника реакция Наеги только позабавила. Бьякуя ухмыльнулся. — Удивлен тому факту, что и я могу себе позволить крепкое словцо? Не думаю, что этикет тут вообще к месту, особенно когда тебя беспощадно трахают. Брюнет снова пискнул, широко раскрыв глаза и до крови кусая нижнюю губу. — Не говори мне, что тебе не нравится, — блондин продолжал горделиво ухмыляться. — Мне нравится, мне нравится слышать твою гедонию, но я не трахаю тебя, — Макото тяжело дышал, но фрикций не прекратил, — то, как ты выразился, было излишне похабным… Я, скорее, занимаюсь с тобой любовью. Бьякуя уже сам насадился на орган возлюбленного, помогая Наеги найти нужный угол и войти глубже. Тогами протяжно простонал. — Если это любовь… — вздыхает Бьякуя и впивается ногтями в бедра везунчика, — то позволь мне рассказать, как ее чувствую я: мне нравится чувствовать тебя внутри, ты мне идеально подходишь. Тебе очень идет доминировать надо мной: ты кусаешь губы до крови, а твое милое личико принимает серьезный вид, и ты пытаешься отодвинуть свои желания в сторону. Ты уже привязался ко мне и не хочешь разочаровать меня, но ты бы не смог… У тебя бы никогда не вышло. — Н-н-г-х-х, — счастливчик всхлипывает, — мне нравятся ощущения внутри тебя, это кажется чем-то правильным, будто мы созданы для этого. Я хочу сделать тебя счастливым… Показать тебе то удовольствие, которое ты заслуживаешь. Я хочу, чтобы запомнил эти чувства и то, насколько сильно я тебя люблю. Вот черт… Наеги явно не собирался этого говорить, оно само сорвалось с языка, но Бьякуя не стал упрекать его; вместо этого наследник безмятежно улыбнулся, и, прикрыв глаза, застонал громче. Макото трахал наследника все так же жестко, но любя. Вскоре Тогами крепко обнял обладателя ахогэ, дергаясь, хныча, пуская нить слюны, зовя везунчика по имени, кончил, протянув, словно строчки песни: — О боже-е, да, Макото-о, — и как счастливчику прикажите продолжать сдерживаться? После пары толчков Наеги кончил в наследника, чувствуя себя не менее умиротворенным, чем Бьякуя. Голые и уставшие, они в тишине плюхнулись на кровать. Брюнет чмокнул наследника в щеку и погладил по блондинистой макушке. Пожалуйста, скажи, что ты не разочарован, скажи, что это то, чего ты хотел. — Спасибо тебе, Макото, — счастливчик слышал, как голос Бьякуи смягчился, — Ты сделал все, и даже больше. — Для тебя – все что угодно, — честно ответил Наеги. — Ты не обязан был, — тихо зевает Тогами, — если бы люди узнали, то посчитали бы тебя сумасшедшим. — Мне плевать, что подумают другие, я считаю, что ты прекрасен таким, какой ты есть, Бьякуя. Макото крепко обнял блондина – будьте прокляты его гены за такой рост! Он хотел быть рядом, любить его. Тогами чувствовался в этих объятиях будто на своем месте. Ему не хотелось отпускать блондина, ему не хотелось, чтобы все вернулось на круги своя. Глаза уже были на мокром месте – эмоции переполняли его, и везунчик был на грани срыва. Макото слишком поздно понял, что «на одну ночь» ему недостаточно, он хотел встречаться с ним. Встречаться с тем, кто уже его отверг. Осознание того, что это конец, пожирало его изнутри, и ему остается до последнего надеяться, что завтрашним утром Тогами будет чувствовать тоже самое. *** С приходом утра сон Наеги как рукой сняло. Наследник, лежавший рядом с везунчиком, улыбнулся ему. — Спасибо за вчерашнюю ночь, Макото, она была волшебной. Теперь я уверен, что должен повторить подобное в будущем, хотя бы раз. — Да... Так, после сегодняшнего… — Мы не будем говорить об этом, но я теперь твой вечный должник. И, конечно же, наша дружба все еще важная часть моей жизни. От сердца счастливчика остались лишь осколки, но он заставил себя улыбнуться и кивнуть. — В точку. Я рад, что наша дружба все еще важна тебе, я рад, что ты смог довериться мне. Они быстро расправились с водными процедурами и одеванием, обладатель ахогэ неуверенно поднял глаза, завязывая кеды. — Ты действительно не против… Оставить это в прошлом? Навсегда забыть о своих желаниях? Бьякуя кивнул. — Я даже представить не мог, что мне выпадет такая возможность, так что одного раза более чем достаточно. А-а… Да, Наеги должен был знать, что наследник отлично контролирует свои эмоции. Это был просто он, дурак Макото, что замечтался, что был слишком добрым и что вот так легко влюбился. — Ты в порядке, Макото? — Да, все нормально, — брюнет натянул улыбку, — просто устал. Я, наверное, устрою себе выходной и буду рубиться в приставку. Тогами кивнул. Не сказать, что он поверил счастливчику, но докапываться не стал. — В любом случае, как говорится, не зацикливайся на этом. — Ты тоже, Бьякуя. Повисла неловкая тишина, они молча смотрели друг на друга. Наследник подошел ближе, и внутри Макото пронесся ураган Камилла. Счастливчик взял в руки лицо наследника. к черту все, все, что ему хотелось сейчас – это Бьякуя. Брюнет накрыл своими губами губы наследника, Макото с жадностью целовал Тогами, сплетая их языки. Может быть, если бы Бьякуя рискнул… Может быть у них тогда был бы шанс, может быть наследник чувствует то же самое… Бьякуя поцеловал его в ответ, впутав свои пальцы в растрепанные темные локоны счастливчика. Это был голодный, грязный и влажный поцелуй, поцелуй полный желаний и недосказанных слов… Оторвавшись, у обоих сперло дыхание. — Ты прав, мне правда нужен был последний поцелуй. Финальный гвоздь в гроб был забит, и Макото почувствовал, что что-то в нем сломалось. — Да… Думаю, мне пора, — Наеги снова натянул самую фальшивую улыбку, которую только мог, — до скорого. — Увидимся, — Бьякуя молча смотрел ему вслед, каждый шаг счастливчика был пыткой. Было настолько больно, что стало тяжело дышать. Это было хуже пытки. *** Макото: «Ты точно не хочешь встретиться?» Бьякуя: «Нет, у меня полно работы. Увидимся на работе.» Макото: «Я был бы рад увидеть тебя, может хочешь провести время вместе?» Бьякуя: «Что ты хочешь этим сказать?» Макото: «Не хочешь… Повторить?» Его сердце бешено колотилось в ожидании ответа, он закусил губу. Макото очень сильно надеялся на положительный ответ, ибо почти не ел и не спал этой ночью. Все, о чем мог думать счастливчик – Бьякуя, о новой ночи с ним. Наеги хотел вновь пережить ту любовь и страсть. Бьякуя: «Это не может повториться. Тебе следует забыть об этом.» А-ах и это был… Отказ. Ощущение разбитого сердца не заставило себя долго ждать. Тогами никогда не полюбит везунчика так, как он его любил. Макото аккуратно положил телефон на тумбочку. И разрыдался. *** Наследник никак не контактировал с счастливчиком на работе, кажется, избегал того всеми возможными путями. Но во время обеденного перерыва, они все таки соприкоснулись, когда абсолютные потянулись за одной и той же чашкой… Эти искры надо было видеть. Они уставились друг на друга – Бьякуя покраснел, а Макото резко осознал, что снова вспоминает… Настойчивые поцелуи, блуждающие руки, ласки и стоны, которыми заполнялась комната, что они… Тогами отпрянул первым и поспешно покинул кухню, пока везунчик стоял с кружкой, чувствуя себя так одиноко, как никогда еще не чувствовал. *** Наеги никому не рассказал о случившимся, как и обещал. После работы неожиданно Кеко остановила друга, пока тот надевал пальто. — Кофейня. Сейчас же, — она оставила его без права на возражения, потому счастливчик кивнул, слишком уставший, чтобы вести дебаты. — Ты ведь любишь его, — это было утверждение, уж точно не вопрос. Киригири атаковала его прямо из-за карамельного макиято. Брюнет кивнул и почувствовал, что снова плачет: наконец-то он признался хоть кому-то. — Это взаимно? — Я не знаю, — прохрипел Макото, — Возможно взаимно… Но он не хочет терять все из-за меня. — Значит, этот капитулянт не заслуживает тебя. Так к чему это все? — спросила детектив, — если вы любите друг друга, то зачем весь этот цирк? На твоем месте, я бы потребовала четкого ответа. В любом случае, ты заслуживаешь знать правду. Может быть, после этого он примет решение, — Кеко пожала плечами, — Я не гуру отношений, чтобы просить у меня совета… Но на твоём месте, я бы не сдавалась. — Спасибо тебе, — улыбнулся брюнет впервые за долгое время, — ты права, по крайней мере, я имею право потребовать честного ответа, вместо того… Чтобы, просто пугать его. — Вот именно, к какому бы итогу это не привело – ты переживешь это. Я уже устала от твоей кислой мины в школе. Счастливчик рассмеялся, на этот раз искренне. — Ты замечательный друг, Кири. — Ты тоже, Макото. *** Наеги серьезно собрался это сделать, он серьезно собрался признаться в чувствах и узнать правду. Может ему правда нужно сказать Бьякуе, не упоминая секс. Посмотреть ему в глаза и сказать все как есть. Что будет… То будет. Постучав во входную дверь, Макото нервно ждал, когда наследник ему откроет, но никто не открыл. Счастливчик нахмурился. Консьерж сказал ему, что видел Тогами, поднимающегося домой. — Бьякуя… Это Макото, пожалуйста, открой дверь. Тишина. — Ну же, Тогами! Нам нужно поговорить! Тишина. — Я тут хоть всю ночь просижу, — фыркнул Наеги, — ты и сам знаешь, что нам нужно все обсудить. — Нет, не нужно, — наконец-то ответил наследник через дверь, — нам нечего обсуждать, все вернулось на круги своя, как и было обещано. — «На круги своя»?! — продолжает Макото, — все изменилось, я знаю, что и ты почувствовал это! Я знаю, что ты чувствуешь то же самое, это и есть правда! — Макото… Не усложняй, — ответил Тогами с явной грустью в голосе, — у нас ничего не выйдет, ты же знаешь это. — Так скажи, что не любишь меня! — отчаявшись, Макото переходит на крик, — Бьякуя! Скажи мне это в лицо, скажи, что не любишь меня, и тогда я оставлю тебя в покое, обещаю. Обещаю, что никогда больше не вернусь, даже не заикнусь о том, что было между нами, и не попрошу об этом снова. Просто… Скажи мне это честно. Давай, у тебя получится! Тишина. Счастливчик сглотнул, нервно сжимая подол свитера. Он был уверен во взаимности своих чувств, он чувствовал это всеми фибрами души. Бьякуя не мог солгать. Тогами никогда не врал. Все, что Макото сейчас слышал – это скрежет засова и лязг цепочки. Дверь отворилась, и он увидел опустошенного наследника, что стоял перед ним, со стеклянными, почти кукольными глазами. — Бьякуя… — везунчик потянулся к Бьякуе, отчаянно желая его прикосновений. — Макото, — к Наеги обратились так строго, что он аж вздрогнул, — То, что было между нами – лишь порыв страсти, ты просто удовлетворил меня. И ничего более. Перестань забивать этим себе голову, это не может быть «нечто большее». — Врешь! — пролепетал везунчик, — Ты сказал, чтобы это был именно я… Что я нравлюсь тебе! Тогами, я прекрасно понимаю, что это не было мимолетной страстью, ты не можешь отрицать химию между нами, как нам хорошо вместе! Я… — Я не люблю тебя. Голос наследника не дрогнул, его лицо не выражало совершенно ничего. Макото был в таком шоке, словно ножом вспороли его живот. — Ты правда думал, что я люблю тебя? Что я рискну всем ради ничтожества вроде тебя? Тогами остался все так же холоден. Сердце Наеги порвали как ненужную рукопись, и он тупо уставился на Бьякуи, с ужасом осознавая его ситуацию. — Пришло время закончить этот спектакль: мы не сможем быть вместе, Макото. Добро пожаловать в реальный мир. Макото был на грани, он задыхался. Это было слишком больно. Все слова Тогами словно слились в одно. Я не люблю тебя. И все-таки не выдержал. Везунчик разрыдался и поспешил прочь от квартиры наследника. Глаза щипало, слезы потекли ручьем. Это чувство было сравнимо с миллионом лезвий, терзающих его душу снова, снова и снова. Он бежал со всех ног туда, где безопасно, домой. В голове гудел хор мыслей. Я не люблю тебя Я не люблю тебя Я не люблю тебя Я не люблю тебя Я не люблю тебя *** Тогами с трудом поднял свою тушу и поплелся в спальню, чтобы хотя бы переодеться. Ему ничего не хотелось сейчас… Натянув футболку, пижамные штаны и сняв очки, он свалился на кровать и закрыл глаза. Если бы он остался бодрствовать, то ему явно начал бы мерещится счастливчик, лежавший рядом с ним, абсолютно голый и лишь наполовину прикрытый простынями. Его порозовевшие щеки, широкая улыбка… Руки, обнимающие его, взгляд полный обожания. Мне плевать, что скажут другие, ты прекрасен таким, какой ты есть, Бьякуя. Даже лежа с закрытыми глазами, он видел отчаяние на лице Макото… Его крик души. — Так скажи, что не любишь меня! Душевные раны, которые наследник нанес везунчику, сказав, что не любит. То, как все надежды Макото разбились вдребезги, уступив место отчаянию, как дрожали его губы, как он схватился рукой за сердце, словно боль была физической. Глаза, полные разочарования, и его поспешный уход. Тогами взял и разбил сердце Макото своим враньем, наглой ложью. Конечно же, это было взаимно. Именно поэтому сейчас сердце наследника разрывалось – одна мысль о жизни без Макото, без Макото в его постели, причиняла ему огромную боль. Без объятий и греющих душу «я люблю тебя», без счастливчика, смотрящего на него с обожанием, пока они лежали на кровати. Быть друг другу друзьями и верными товарищами, подолгу беседуя обо всем на свете. Но не любовниками. Бьякуя никогда больше не ощутит это – никогда не согреет Наеги своим теплом и не получит тепла везунчика в ответ, и… Наследник распахнул глаза и в панике коснулся своего лица. Слезы. Слезы продолжали течь по его щекам, и он снова прикоснулся к лицу, не поверив самому себе. Наследник опустил руку, чтобы проверить, была ли она мокрой. Он плакал. Бьякуя смотрел на руку с недоверием, но даже так он все равно чувствовал, как соленая жидкость стекает по его лицу. Тогами плакал молча, не теряя самообладания, но все еще плакал – впервые со времен его детства. Он был влюблен. И пойдя ва-банк, потерял весь выигрыш. *** Макото свернулся клубком, когда почувствовал, что Кеко села рядом с ним. — Все будет хорошо. Счастливчик грустно шмыгнул, Киригири аккуратно гладила его по голове, и он ближе придвинулся к своей подруге. — Аой принесет закуски и фильмы. У меня остались некоторые незаконченные дела, но потом я обязательно вернусь, и мы вместе просидим всю ночь, идет? — Идет, — Наеги кивнул. — Отлично. Я знаю, что это не звучит как план, но это точно сработает, Макото. — Ну, раз ты так говоришь, — пробормотал в одеяло Наеги. — Я тебя уверяю, — с добротой проговорила детектив, — А теперь… Давай-ка ты переоденешь эти дебильные треники. *** Настойчивый стук в дверь оторвал наследника от хандры. Это же не мог быть Макото? Только не после того, как он так грубо отшил счастливчика. К удивлению Тогами это была Кеко, которая вошла без приглашения, но закрыла дверь за собой. — Да, заходи, почему бы и нет? — съязвил Бьякуя. — Н-да, от бомжа тебя отличить сложновато, — съязвила детектив в ответ, на что получила раздраженный взгляд наследника. Но это правда: плохой сон, бардак на голове, мешки под глазами, незаправленная рубашка, помятая от лежания. — Что ты хочешь? — Я без понятия, что между тобой и Макото произошло, и даже знать не хочу. Но вот уж не думала, что ты окажешься трусом. — E-excusez-moi? — Ты меня слышал, — лавандовые глаза пристально наблюдали за ним, — очевидно, что ты любишь его, так зачем мучаешь себя и его заодно? — Я должен был предполагать, что он тебе расскажет! — прорычал Тогами, чувствуя нарастающую злость. Как Макото вообще посмел разболтать об этом?! Об этом никто не должен был знать! Это должно было остаться только между ними! — Мы договаривались! Та ночь должна была остаться только между нами! — «Та ночь»? — осознание свалилось на нее, словно снег на голову, и она покачала головой, — О нет, нет-нет-нет-нет… Только не говори мне, — как бы ей не нравилось быть застигнутой врасплох, сейчас она была рада своей неосведомленности, — Ну, все хуже, чем я думала. — Ты… Не знала? — Нет. Я только знала, что он любит тебя, а ты его отверг. Неудивительно, что ему так плохо. — Я никогда не желал ему зла, я думал, мы в одной лодке – неуверенно сказал Бьякуя, поправляя свои очки. — Ты его любишь? —… — Бьякуя, скажи честно. — …Да. — Так зачем ты все это устроил? — Потому, что мой отец лишит меня наследства, если узнается, что я гей? Может потому, что от меня отрекутся, и я останусь ни с чем? Пожертвовать всем тем, что у меня есть, ради отношений, которые могут и не состояться? — Ну, ты же трус, в конце концов. — Да как ты…?! — А я ведь думала, что ты есть само Абсолютное Совершенство. Бесстрашный лидер, при котором корпорация Тогами достигнет новых высот. И ты испугался папаши, который может не позволить тебе что-то? Я разочарована в тебе, Тогами. Я ожидала большего. Я всегда считала тебя тем, кто будет стоять на своем до конца, но Макото, видимо для тебя ничего не значит. Сказать, что наследник стоял в полном ошеломлении – значит, ничего не сказать. Бьякуя резко заметил удаляющуюся Киригири. — Я сказал, что не люблю его, — сказал побежденный Тогами, — я не могу это исправить. — Не можешь, пока не попробуешь, — смягчается детектив, — Он сейчас дома. Я настаиваю, чтобы ты попытался, а иначе ты упустишь его, и до конца жизни будешь сожалеть об этом. *** Как только ушла Кеко, Макото взял себя в руки и принял душ, надел свитер и сменил эти дурацкие треники джинсами. Как бы то ни было, счастливчику стало легче, ему уж точно не хотелось по возвращении подруги получить нагоняй. Наеги причесывался, как вдруг в дверь постучали, и счастливчику пришлось отложить расческу и направиться к двери. Тук. Тук. Тук. — Иду! Иду! Господи, Аой, подожди! — обратился счастливчик к своей нетерпеливой подруге, которая должна присмотреть за ним. Брюнет открывает дверь и, у него отвисает челюсть. Наследник посмотрел на него, и Макото забыл, как говорить. — Б-бьякуя..? — Макото, — тепло ответил блондин, — Мы можем поговорить? Счастливчик безмолвно пропустил гостя внутрь, закрыл за ним, и уставился на него в недоумении. — Я не уверен, что что-то еще осталось недосказанным, — начал было Наеги, но его схватили за лицо и стали жадно целовать. Наследник прижал к себе низенького счастливчика. Целуя того, словно в последний раз, Бьякуя снова устроил у него на голове хаос, зарывшись в каштановые локоны пальцами. Этот поцелуй, несмотря на жадность, был чем-то терпким и чувственным, ощущалось то, что давно таилось в сердце и жаждало свободы. Разорвавши поцелуй, кажется, оба забыли, как дышать. — Я люблю тебя, — выдохнул Тогами, — прости меня. Я солгал, прости меня. Я люблю тебя и всегда любил. Я не могу больше притворяться. Да ну его к черту, ты мне нужен. Везунчик отшатнулся от наследника с мокрыми от слез глазами, горячие слезы неустанно текли по лицу Наеги, но Бьякуя раз за разом их стирал. — Я знаю, мне нет прощения за все то, что я натворил. Но я потрачу жизнь, чтобы заслужить твое прощение, если ты позволишь. — А… А как же твой отец? Твое наследство? — Я найду выход. Я же Бьякуя Тогами, в конце концов. Наследник крепко обнял везунчика и гладил его по голове, и тот просто разрыдался от шока, облегчения и от банальной усталости. Макото с трудом верил в то, что это происходит наяву, а не является галлюцинацией, подкинутой и без того измученной душой. — Я люблю тебя, — твердо ответил Тогами, — ты можешь не прощать меня. То, как я поступил с тобой — просто неприемлемо. Я думал, что оттолкнув тебя, будет легче, но я не могу мучить ни тебя, ни себя. Я хочу быть с тобой. — Но традиция… Наследники… Я не думаю, что смирюсь с этим. — Я найду другое решение, — отрезал Бьякуя, — Я пока не знаю какое… Но мы разберемся с этим вместе… Если ты готов, — на мгновение повисла тишина, Макото утер слезы и почувствовал в глубине души вновь загорающуюся надежду, — Я просил тебя о ночи… Но обнаружил, что люблю, люблю тебя и только тебя. Наследник ласково погладил Наеги по лицу, продолжая аккуратно смахивать слезы. Счастливчик обвил руками шею наследника и снова поцеловал его, кажется, впервые за несколько недель. Оказавшись в объятиях Бьякуи, он почувствовал себя счастливым. — Я люблю тебя… Так что да, давай сделаем это, давай захватим мир. Они улыбались как два тупых влюбленных подростка и смеялись сквозь слезы, но Наеги теперь знал: чтобы не случилось, они преодолеют это вместе. — Почему бы нам не править этим миром вместе? — Всему свое время, любовь моя, — улыбнулся Макото, — давай по порядку: ты мне кое-что задолжал. Везунчик играючи потянул наследника за галстук и повел его в спальню, и Бьякуя пошел за ним, ухмыляясь. Вскоре они лежали на кровати, прижимаясь друг к дружке. Голова Наеги покоилась на груди Бьякуи, наследник гладил везунчика по голове и успокаивающе целовал того в лоб. — Ты уверен, что оно того стоит — поставить на кон все, ради такого плебея как я? Мне плевать, что скажут другие. Я считаю, что ты прекрасен таким, какой ты есть, Макото.