Не больно

Начало.

На самом деле — это конец. Но ведь, где, если не в самом конце, начинаешь вспоминать начало?

***

Она снова посмотрела сквозь меня куда-то вдаль абсолютно равнодушным и пустым взглядом. Ее рыжие волосы плавно стекали по плечам, ослепляли меня, отражая лучи уже не теплого сентябрьского солнца. Я снова расплылся в дебильной улыбке, как придурок, махая руками перед ее лицом. Только бы она обратила на меня внимание. Пожалуйста, Лидия… Но она лишь одарила меня быстрым брезгливо-недовольным взглядом, развернулась, взяла под руку своего тупого парня Джексона и зацокала своими каблуками вдаль по коридору школы. Джексон, пф. Да что она вообще в нем нашла? Я никогда этого не понимал. Спустя год я смотрю на нее, не могу сдержать улыбки, как всегда. Сейчас ее волосы собраны в красивый пучок. Она смотрит на меня и тоже улыбается, от чего я готов орать от счастья на весь мир. Рядом с ней другой парень. Надменный, наглый, упрямый убийца, бывший альфа. Я отвел взгляд, осознавая, что не могу долго смотреть на то, как к ней прикасается кто-то другой. Всегда кто-то другой. Скотт стоял рядом, улыбался мне, хлопал по плечу и что-то увлеченно рассказывал, но я не слышал его. Все мое существо было настроено в ту секунду лишь на то, чтобы не дать Скотту понять, что со мной что-то не так. Собираю все свои оставшиеся силы в кулак, чтобы выйти с ребятами из школы. Она бежит впереди. Ночной холодный воздух резко врывается в мои легкие, укрепляя связь с реальностью. Я вижу Дерека, Эйдана и Итана. Эйдан на коленях, весь перемазан чем-то темным. Итан плачет. Я слышу крик. Лидия. Она за долю секунды оказывается в моих объятиях. Я чувствую, как мокнет моя рубашка от ее слез. Мне жаль, и мне очень тяжело признать, что в глубине души я радуюсь. Возможно, это отголоски пустого Стайлза, возможно, в какой-то момент кусок моей души или моего сердца просто умерли. Но мне нравилось чувствовать ее в своих объятиях, мне нравилось, что теперь к ней не будет прикасаться этот тупой кусок волчьего говна. Она поцеловала меня во время моей панической атаки. Она спасла меня тогда, когда я в этом очень сильно нуждался. Я ощутил вкус ее помады на своих губах. Клубничный. Она отстранилась, смотрела на меня очень испуганно. Представляю, какое у меня было лицо в тот момент. Миллионы маленьких разрядов тока будто пронзили мое тело. Я хотел, чтобы ее губы снова прильнули к моим. Я желал в тот момент больше всего на свете, чтобы наш поцелуй никогда не прекращался. В тот момент я понял, что могу убить кого угодно за нее. А теперь я хочу рассказать, как я понял, что могу убить ее…

***

— Я не ответила тебе… — Тебе и не надо, — это все, что я сумел выдохнуть из себя перед тем, как ее губы впились в мои, а она сама оказалась в моих объятиях. Я так долго этого ждал. Этот поцелуй источал бурные искры бесконечной, казалось бы, уже давно притупившейся боли, переплетенные с горячей страстью, которая была рада наконец-то вырваться из моего почти огрубевшего сердца. Это было воссоединение, предначертанное богами где-то в промежутке между созданием мира и распятием Христа. В этот момент моя душа наконец-то нашла свое место. Место рядом с ее душой. Я обнимал ее за талию, касаясь пальцами ее длинных рыжих волос. — Лидия, — выдохнул я в ее губы. Она слегка отстранилась, ее глаза были наполнены слезами. По ее лицу я видел, что сейчас у нее внутри бушует буря, ей много чего хочется мне сказать. Она хочет, чтобы я услышал. Нет, чтобы не услышал, чтобы почувствовал. Тогда я подумал, что наконец-то моя главная мечта сбылась. Но я еще не знал, что на самом деле, это была не мечта. Лето перед университетом мы провели вместе. Я каждый день держал ее в своих руках. Она казалось мне такой хрупкой, хотя я знал, что она сильнее нас всех, вместе взятых. Мы гуляли практически сутками, ходили в кино, я смотрел, как она рисует, она слушала мои часовые бредовые рассуждения, мы очень часто занимались любовью, а в один вечер она даже завела разговор о совместном будущем. Если бы люди умирали от чрезмерно сильного чувства счастья и влюбленности, я бы умер. — Стайлз, ты выглядишь счастливым, — Скотт похлопал меня по плечу и расплылся в доброй улыбке. Я ухмыльнулся. Это действительно было так. Эллисон с Лидией шли впереди нас по неширокой тропинке, ведущей к тому месту, где по логике вещей должен был находиться Неметон. — Все изменилось, — сказал я. Скотт улыбнулся, глядя на девочек, которые увлеченно о чем-то разговаривали, активно жестикулируя. Я знал, о чем он думал в тот момент. Что наконец-то все спокойно. Наконец-то Бэйкон Хиллс не хотят разрушить одержимый альфа-убийца-своих-родственников, стая альф, темный друид, Живоданский Зверь, врачеватели страха и другие паранормальные хреновины, о которых детям читают страшные сказки. Скотт был счастлив, я чувствовал это, и я тоже был счастлив. В эти последние дни перед университетом я все чаще и чаще задавался вопросом, будет ли наша дружба такой же крепкой, когда мы разъедемся по разным городам. Я не мог решать и говорить за Скотта, но для себя я уже точно решил, что он навсегда останется моим лучшим другом. Моим братом. Эллисон подбежала и чмокнула Скотта в щеку, от чего тот засветился ярче солнца. Я посмотрел на Лидию. Она тепло улыбнулась мне, развернулась и пошла дальше. В тот день я последний раз чувствовал себя по-настоящему счастливым.