Не больно

Шериф Стилински зашел в свой дом, бросил ключи в маленькую вазу на тумбочке и медленно двинулся в гостиную. В его руках была папка бумаг со штампами и печатями больницы. Он устало потер виски и тяжело вздохнул, прислушиваясь к искрящей тишине в доме. Он пытался понять, дома ли его сын. Я молча сидел на кровати, пытаясь успокоить воспаленный мозг, который продолжал рисовать в моем воображении кровавые натюрморты. Я вспомнил свое пребывание в доме Эха. В голове нарисовались силуэты его обитателей. Мне всегда было интересно, что же происходит у них в голове, и теперь, наконец-то, мне показалось, что я смог понять. Понять их, их болезнь, их состояние. Я физически ощущал, как мой разум буквально разделился на две части. Это был я и не я одновременно. Мурашки пробежали по рукам, по телу разлилось приятное тепло, мне стало очень уютно от осознания, что я нахожусь у себя в голове. Возможно, именно тогда я понял, что потерял себя окончательно. На долю секунды мне стало страшно, отчаянье схватило меня за горло, воздух перестал поступать в легкие, а сердце, казалось, стало биться медленнее. А потом все прошло. Я поднялся с кровати, встряхнул головой, расправляя плечи и ухмыляясь самому себе. — Стайлз? — послышалось с кухни. — Да, пап? — непринужденно и равнодушно крикнул я, доставая из кармана телефон. — Спустись, пожалуйста, нам нужно поговорить, — тихий, но твердый голос отца заставил меня нахмуриться. Я быстро напечатал сообщение: «Прошу, давай встретимся через час у Неметона. Больше я тебя не побеспокою» — отправил, сунул телефон в карман штанов и зашагал на кухню. Отец сидел на стуле, держа одной рукой чашку с кофе. Перед ним на столе были неаккуратно разбросаны какие-то бумаги, но я не уловил даже каплю любопытства в своем сознании. Странно. Он поднял на меня уставший взгляд и сощурился, пытаясь вглядеться в мое лицо. — Ты бледный. Все в порядке? — Да, я в норме. Что-то срочное? — спросил я, бросив быстрый взгляд на входную дверь.- У меня сейчас дела. Взгляд отца блуждал по моему лицу, будто пытаясь понять, что творится у меня в голове в данный момент. Он молчал минуту, а потом я увидел в его выпытывающем взгляде что-то еще. Боль? — Да, конечно, можешь идти. Поговорим позже. Люблю тебя, сын. Он слабо улыбнулся. Мое сердце предательски кольнуло, но я развернулся и вышел из дома. Вдохнув свежий прохладный воздух полной грудью, я окончательно осознал, что сегодня моя жизнь изменится. И не только моя. Я достал телефон из кармана. На экране высветилось сообщение с одним словом, от которого холодок пробежал по моей спине. «Хорошо». Я люблю тебя, Лидия Мартин.

***

Я сплюнул кровь на землю. Во рту был отвратительный металлический привкус. Я провел языком по своим зубам, по тем, что остались. Один глаз практически не открывался, или я ослеп, я не понимал, да и мне было абсолютно плевать. Мое тело не слушалось , у меня не было сил даже пошевелить пальцами, я не чувствовал боли. Я вообще ничего не чувствовал. И мне было ахуенно. — Скотт, пожалуйста…- где-то совсем рядом я услышал голос своего отца. Он плачет? Что происходит? Что он делает? — Скотт, он же мой сын… — Это уже не Ваш сын, — услышал я спокойный голос своего лучшего друга.