Born to Be My Baby

— Мистер Метал, расскажите о ваших исследованиях более подробно, — мужчина заинтересованно посмотрел на своего коллегу. — Мистер Нотт, вы можете детально ознакомиться с моими наработками в моей следующей статье, а что касается финансирования, то переживать не стоит — в спонсировании мой проект не нуждается. Если у вас больше нет ко мне вопросов, то я вынужден вас покинуть, — парень окинул взглядом заведующего кафедры и покинул кабинет. Он был морально вымотан: студенты не отличались интеллектом, эксперимент показывал неоднозначные результаты, а мысли были далеко за пределами университета. Самый молодой сотрудник, кандидат биологических наук и, вообще, симпатичный преподаватель приковывал взгляды преподавательского состава и молодых студенток. Волновало ли его это? Совсем нет. У него была цель, и он стремительно шёл к ней. Статья за статьей, конференция за конференцией — всё это прибавляло ему веса в научном сообществе. Влияние чесало эго, а эксперименты получали неплохое финансирование. Уже выйдя из института, он привычным движением нащупал в кармане пачку сигарет. Рано. В левом кармане были ключи от машины. То, что нужно. Машина медленно выезжала с парковки. Вместе с ней менялась и личность водителя. Если раньше на лице парня царила торжествующая полуулыбка, то теперь её сменило серьёзное, даже озлобленное, выражение лица. «Опять задержался из-за этого придурка», — подумал блондин и свернул в сторону пиццерии. С готовкой не было смысла заморачиваться, он слишком устал, а пицца — отличный вариант для приятного вечера. «Стоит ли заехать в продуктовый? — размышлял парень. — А, пофиг». С этими мыслями он закинул коробки на заднее сиденье и отправился домой.

***

Квартира встретила блондина мрачным молчанием. Это было ожидаемо. Потёртые берцы, которые вызвали ажиотаж среди студентов, уже были скинуты в угол, а кожаная куртка отправилась в шкаф. Коробки с пиццей перекочевали из машины на кухню. Блондин принял душ и переоделся в домашнее — старую чёрную майку и потёртые джинсы. Даже от образа надо отдыхать. Тишину разрезали лишь звук телевизора и тихое жевание голодного человека. «Известная группа «Shadows» на этой неделе выпустила новую песню «Born to Be My Baby». После концерта нам удалось поговорить с вокалистом группы. Итак, мистер Метал, что вы хотели бы сказать о данной песне?» - молоденькая журналистка передала микрофон рыжеволосому парню. Блондин, до этого слушавший телевизор вполуха, сейчас внимательно смотрел на происходящее на экране. «Эта песня написана для моего любимого человека. Если этот человек её послушает, то точно даст мне по шее. А сейчас извините, но мне пора идти», — парень передал микрофон обратно, улыбнулся и скрылся из вида камеры. «С нами был вокалист, а по совместительству и гитарист группы «Shadows» Метал Хэви. Давайте послушаем эту замечательную песню», — на этих словах журналистки парень сделал громче. То, что у них была одна фамилия, вовсе не было опечаткой. Хэви приходился родным младшим братом блондину. Песня же была слишком личной. Из прихожей донёсся щелчок входной двери. — Ты опоздал, — сказал парень и пошёл к выходу из кухни. По телевизору как раз шла трансляция новой песни «Shadows». — Откуда ты вообще узнал о том, что я приеду, Ди? — из прихожей донёсся весёлый голос Хэви. — Если хотел устроить сюрприз — надо было покупать билет на самолет за наличные, а не оплачивать с общего счета. Мне приходят сообщения, идиот. — Ди присоединился к брату в прихожей. — Как тебе новая песня? — рыжик снял куртку и повесил её рядом с курткой блондина. Тяжёлый чемодан и пакет с продуктами упали на пол. Угол пополнила ещё одна пара берцев. — По дороге домой заехал купить продуктов, а то, зная тебя, дома есть нечего. — Я купил пиццу по дороге с работы, — старший подошёл к младшему и перехватил у того пакет. Братья проследовали на кухню. Пока старший разбирал покупки, младший выключил телевизор и вплотную подошёл к блондину со спины. — Так как тебе песня? — спросил Хэви, шепча брату на ухо. Тот как раз закончил раскладывать овощи. — Слишком пошло для тебя, Хэви, — Ди повернул голову так, что голубые глаза смотрели прямо в зелёные. — А, по-моему, в самый раз, — эти слова рыжий шептал уже в губы брата. Ди с ухмылкой отстранился. — Если ты сейчас не пойдешь в душ, то потом тебя ждет унылый вечер в компании пиццы и правой руки, усёк? — голубые глаза угрожающе сверкали, а на губах старшего играла опасная улыбка. — Но ты можешь пойти со мной, — зазывающе шептал Хэви. — Я поставлю чайник и разберу твой чемодан, а то, зная тебя, вещи будут лежать в нём до следующего тура, — блондин подошёл к рыжему и поцеловал, — я соскучился, так что давай быстрее. — Постараюсь, — ухмыльнулся младший и скрылся в ванной.

***

— Ну что, детка, соскучился? — смеётся Ди, утягивая Хэви в спальню. — Вообще-то, в песне именно ты моя детка, — улыбается рыжий. — Очень. — Так почему же ты не написал правду? — толкая младшего и наваливаясь сверху, шепчет Ди. — О том, что это ты моя любимая детка. О том, что это я люблю тебя во всех позах на всех поверхностях. Как бы на такое отреагировали твои фанатки? — А ты ревнуешь? — зелёные глаза мерцают в темноте спальни колдовским огнём, а губы оставляют на шее старшего багровые отметины. И как он завтра в таком виде пойдёт на работу? Похуй. Не об этом стоит сейчас думать. Перед ним разгорячённый рыжик, который жаждет его внимания, его прикосновений, его ласк. Ну, походит он неделю с бинтами на шее. Скажет, что упал. — Если ты пойдёшь на работу перемотанный как мумия, то я завалюсь к тебе на лекцию и поцелую тебя на глазах у всех твоих студенточек. — И кто теперь ревнует? Меня так с работы выгонят, придурок, — сказал Ди, затыкая рот Хэви требовательным поцелуем. Руки рыжика тем временем старались освободить старшего от такой лишней одежды. Майка полетела на пол, а нежный язык стал выводить узоры вокруг сосков, задевая их и прикусывая. Руки Хэви тем временем старались расправиться с заевшей молнией на старых джинсах брата. Смеясь сквозь поцелуй, Ди облегчил задачу младшему. Он остался в одних боксёрах, в то время как Хэви был полностью одет. Ненадолго. Любимая младшим майка с «Manowar» оказалась заброшена к двери в спальню. Шорты были сняты и потеряны под кроватью лёгким движением кисти блондина. Тонкая ткань чёрных боксёров была натянута возбуждённым членом. Стоит ли говорить, что она недолго держалась на худых бёдрах рыжего? Руки Ди бродили по открывшимся участкам кожи. Член рыжего истекал смазкой и требовал внимания, но блондин предпочёл не переходить к делу. Вместо этого пальцы прошлись по позвоночнику, заставляя Хэви приподняться на кровати. Губы тем временем терзали покрасневшее ушко рыжика. — Ты можешь уже закончить и перейти к делу? — Хэви никогда не обладал терпением, а требовал всего и сразу. — Если хочешь — можешь взять дело в свои руки, детка, — соблазнительно улыбнулся учёный. Ему нравилось дразнить младшего и побуждать того к активным действиям. Старшему не пришлось повторять дважды, прошла секунда — и это Ди валяется на кровати под торжествующий взгляд нависающего Хэви. — Это явно лишнее, — огрубевшие от игры на гитаре пальцы потянули вниз резинку боксёров. Блондин на действия парня только хмыкнул. Контакт голой кожи заставлял мозг терять контроль над дальнейшими действиями, рыжик уже оседлал бёдра старшего и в нетерпении трётся о его вставший член. Ди приподнимается на кровати. Сильные руки обвиваются вокруг шеи младшего и тянут на себя. Хэви вовлекают в требовательный поцелуй, прикусывая нижнюю губу до крови. По чувствительной спине вновь проходятся пальцы, оставляя за собой красные отметины. Оторвавшись от соблазнительных губ брата, Хэви отстраняется. Глаза блестят. В них уже давно нет прежней неловкости, а щёки больше не покрыты стыдливым румянцем. Сейчас этот очаровательный засранец с коварной улыбкой перехватывает руку брата и тянет пальцы в рот, посасывая. Уже от одного только вида этого рыжего дьявола Ди готов кончить. По пальцам проходится проворный язычок, которому прекрасно известно то, насколько чувствительные у брата руки. — В тумбочке, как и всегда, лежит смазка, — спустя минуту пытки говорит старший. — Знаю, но этот способ нравится тебе больше, — говорит младший, с причмокиванием вынимая пальцы брата. В этот момент Ди срывается, прерывая затейливую игру, он перекатывается на кровати и подминает под себя Хэви. Мокрые пальцы несильно надавливают на нижнюю губу рыжего, заставляя того приоткрыть рот. — Не останавливайся… — шепчет блондин и облизывает ушную раковину младшего. Ушко моментально краснеет. Комнату снова наполняют причмокивающие звуки. Рот рыжика приоткрывается. Язык в последний раз проходится по пальцам, а острые зубки покусывают кончик указательного пальца. Рука Ди опускается ниже, пройдясь царапающим движением по торсу. Ещё ниже. В рыжика вводят первый палец, затем подключается второй и третий. На подготовку не понадобилось много времени. Похоже, кто-то неплохо провёл время в душе. — Я сильно скучал, — ухмыляется Хэви, когда натыкается на взгляд любимых голубых глаз. Ревность? Они давно это переросли. Их отношения длятся не год и не два — в них просто не осталось места ревности. Раньше, когда они ещё жили в родительском доме, за каждый взгляд в сторону рыжик получал зловещую ухмылку брата, которая обычно не предвещала никому ничего хорошего. Стоило Ди посмотреть на кого-то, Хэви поступал проще: метил территорию. Именно поэтому блондин начал краситься, тяжело оправдать перед слишком умным отцом появляющиеся каждый день засосы. Тогда всё было по-другому: подростковая неловкость, гормоны и полный подрыв моральных устоев. Не то, чтобы это всё куда-то ушло, нет. Просто раньше Ди приходилось закрывать рот слишком громкому Хэви всем, что под руку попадалось: мать, не знавшая ничего о «личном пространстве», могла прийти на шум в любой момент. Подростковая неловкость сменилась уверенностью в действиях. Ди знал, что делать. Движения были отточены до автоматизма и больше не напоминали нелепые попытки доставить удовольствие методом ощупывания всего тела. Теперь он, как и Хэви, точно знал все эрогенные точки на теле партнера. С появлением первых заработанных денег и переездом от родителей на совместную квартиру так же многое поменялось — крики и стоны можно было не скрывать. Можно было разгуливать в одних трусах по кухне для приготовления завтрака, а то и вовсе — без них. Никто и слова не скажет против. Наоборот, утащат в постель и активно поддержат. — Если ты сейчас не заменишь свои пальцы членом – я убью тебя, ублюдок, — с придыханием говорит рыжик, вцепившись в длинные светлые волосы и притягивая лицо Ди к себе. Блондин входит наполовину, давая привыкнуть. Хэви откидывается на кровать, пытаясь прижать к лицу подушку, чтобы заглушить стоны. Старший отбирает её из рук брата и откидывает подальше. Теперь ему видно смущающееся, как в первый раз, лицо Хэви. Спустя какое-то время рыжик уже сам насаживается на член брата, прося о большем. Медленные движения быстро перерастают в бешеный ритм, Ди буквально вколачивает младшего в кровать. Тот стонет надрывно, срываясь на крик. Ногти Хэви оставляют на плечах блондина красные полумесяцы, царапая и так пестрящую отметками кожу. Очередной стон прерывается поцелуем. Рука блондина ложится на изнывающий без внимания член Хэви. Одного этого хватает для того, чтобы заставить младшего материться и стонать сквозь поцелуй. До разрядки осталась пара движений. Рыжий громко ахает и изливается себе на живот. Несколько толчков и за ним, напоследок сильно кусая младшего в шею, следует брат. Ди сползает с брата и ложится рядом. Сил что-то делать больше нет. Они просто смотрят друг другу в глаза. — Ты надолго в этот раз? — спрашивает блондин и приподнимается на локтях. Рука старшего нашаривает в тумбочке упаковку салфеток и тот протягивает её Хэви. — Где-то месяц, а дальше в тур на полгода, — задумчиво отвечает тот, — вытри, а то сил вообще нет. — Значит, успеем съездить навестить родителей? — блондин вытаскивает пару салфеток и стирает остатки спермы с брата, а потом кидает их на пол и откидывается обратно на кровать. — Ну конечно, нам же сейчас больше поговорить не о чем, — смеётся Хэви, перекатываясь и обнимая Ди поперёк талии. — Да, успеем. — И что? О чём ты предлагаешь поговорить сейчас? — А, может, вообще не будем разговаривать, а займёмся делом? — Согласен.