7

      — Я её сейчас прикончу! — вспылила рыжая бестия, за секунду создав в ладонях огненные шары, готовая с лёгкостью запустить их в эту зазнавшуюся самоуверенную красотку. Но, к счастью, единственный человек, который никогда не боялся обжечься от её порывов, успел перехватить её за талию, сильно прижав к своей груди, и побрёл как можно дальше от не скрывающей своего счастья старосты. — Потом разберёмся, — пытался Абрикосов успокоить разъярённую, практически до апогея взбешённую подругу, которая, невзирая на уже отпущенные в пол ядра пламени и крепкий перехват, борясь как маленький котёнок, вырывалась, чтобы раскрасить это заносчивое личико своими ноготочками. Тяжело шагая и таща эту яростную рысь, факир дополз до круга из своих товарищей. Они столпились у истекающей кровью волшебницы и её парня, который испуганно осознавал, что стоит делать. Казалось, страх оттого, что только что на его глазах не в бою, не во время атаки, а от обыкновенного урока, мог погибнуть человек, которого он так сильно и искренне любил, перегородил все другие мысли, поглотив их. В то же время какая-то эйфория, это счастливое понимание, что она всё-таки жива, ещё больше выводили его из себя, путая и те остатки здравости, что сохранились в мозгу. Эта беспорядок, овладевший им, не позволял сделать ничего, кроме как сидеть и держать голову того, который медленно, но огромными шагами, двигался к небытию. — Надо отнести её в медпункт, — пришёл на помощь Вася, напоминая о необходимых действиях. — Да, да, конечно! — бурчал преподаватель, испуганно хватая властительницу ветров в руки. К счастью, темно-каштановые локоны сливались со всей кровью, что вытекала из ушей колдуньи, и нельзя было понять, насколько много её она потеряла. — Нет, мы идём в медпункт, а ты идёшь к Вась Вась! Внезапное предложение, а, точнее, приказ, снизошедший от анимага, вставшего рядом с нелюбимой им командой смутил всех. Древнего тёмного князя этот наглый указывающий тон ещё и вывел из себя. — У меня чуть девушка не умерла! Ты спятил?! Выпаливая реплику за репликой, он не замечал, как каждый из патруля медленно напрягается, размышляя о том, что старушка с косой действительно стояла здесь неподалёку. — Ага! За один удар! За одну миллисекунду! — твёрдо расставил всё по местам Корвин, тоже перейдя на более громкий тон. — Хочу напомнить: такому за один урок теоретической магии не научатся! Любава практикует эмоциональную магию в совершенстве! — сделав, наверное, сильнейший акцент на последнем слове, он будто выдавал приговор. — Только что на твоих глазах происходило настоящее уголовное магическое преступление! Ты должен идти к Вась Вась! Это не школьное соперничество! Это преступление на уровне магического мира! Не воспринимающий никогда всерьёз этого зачитавшегося брюнета герой, послушав всё эти слова, решил встать на его сторону, как и шокированная его устремлённостью его же возлюбленная. — Да, ты идёшь к Вась Вась! — повторил Саша, направляясь к другу и забирая из его рук принцессу Штормграда, которая провалилась в обморок, не услышав ни слова из рассуждений Корвина. — Ты же знаешь её, — прибавила Мария, не сводя глаз со своего молодого человека, который аккуратно подложил свою же собственную кофту на локоть огненного фокусника, устроив там голову саркастичной девчушки, которую не терпел, чтобы ограничить возможность кровоизлияния в мозг, — Сейчас не поднимем эту тему, она забудет! И это не поднимается никогда! — Владик, иди! — присоединилась к общему рвению богиня огня. — А мы в медпункт! — Потом подойдёшь! — завершил Вася и вся команда ринулась к выходу их спортзала. Лишь только анимаг задержался на короткий промежуток времени, потянувшись в карман своих измученных спортивных штанов, и протянул парню листок бумаги. — Я всё записал, покажи ей! Поражённый таковым, князь принял подарок и, разогнав студентов, двинулся к виновнице катастрофы. Корвин же присоединился к своей девушке, что, решив подождать его у входа, встретила его с испуганным, но заинтересованным личиком. — Ты всё заснял? — с широкими глазами задала вопрос колдунья земли. — Как только она состроила знак, я сразу уразумел, что нечто грядёт. Постановил, что снимать это будет не лишним, — выдал он, мягко совместив их ладони в замок, заботливо утоляя дрожь во всём её теле. — Я думала, что ты не любишь моих друзей… Такой писклявый, жалобный и испуганный голосок, глядящие на него зелёные глазки, как два драгоценных зелёных камня, и искусанные от страха губы. — Они мне не нравятся, — признался Корвин, мягко подведя ледяные ладони своей миледи к губам, и, дуя на них, начал греть, согревая не столько тёплым воздухом, сколько своей заботой. — Но бессмысленно используемая опасная магия с Любавой во главе мне не нравится куда больше. Он чмокнул её пальчики, чем вызвал на лице тусклую, сквозь печаль и ещё бушующий страх, улыбку, вызвавшую в ней не самые приятные, но отчасти милые слова. — Да и ты за них, а я всегда за тебя. А это уже было куда более романтичным, отчего девчушка приблизилась к молодому человеку и, привстав на носочки, поцеловала в его холодные узкие губы. — Всё, помиловались и идём, — улыбаясь, прошептал маг, указывая на коридор, ведущий в медпункт. Парочка, еле слышно смеясь, отправилась следом за всей командой. Получивший на руки доказательство неоспоримой вины, Влад, отбросив всякую вежливость и царственность из своего облика, грубо схватил хохочущую и счастливую старосту за локоть, пока она, пища что-то о своей невиновности, трещала о том, что ей больно, и что всё это произошло случайно. К счастью, тёмного князя вообще уже не волновало то, насколько дискомфортно и неприятно этой нарциссичной дамочке, ибо он точно знал, что любая реплика, сошедшая с её уст, — это чистейшего вида ложь, и что всё, что произошло, только что вызвало в девушке не малую долю счастья и радости. Казалось, что в кабинет директрисы ученицу он попросту выкинет, но, за несколько шагов до, он сумел собрать ту каплю благоразумия, что в нём осталась и, тяжело выдохнув, завёл студентку на приговор. Оказавшись внутри, он без всяких объяснений преодолел расстояние от двери до стола Вась Вась, которая, как и извечно, сидела с абсолютно безучастным взглядом. По мордашке можно было прочитать её немую просьбу «отстаньте от меня все», но её, в силу своей должности, она озвучить не могла. Тёмный князь поставил студентку прямо на ковёр, тонко подчёркивая цитату о «на ковёр для приговора», а сам встал рядом. — Итак, урок эмоциональной магии, студентка Бабейл Любава, — с ужасным треском своего кулака о тяжёлый деревянный стол, он положил доказательство вины дамочки прямо пред лицом великой колдуньи. — Уголовное магическое преступление! И я пошёл! Сделав три шага на выход, его остановил задиристый голос Василисы, которая ещё даже не успела осмотреть листок с заснятым материалом. — Пострадавшая, так думаю, Варвара Ветрова. Не понимая, что это — короткое утверждение или же тонкая шуточка над взволнованным парнем, тот не сказал ничего, кроме, как коротенькое «да». Он вышел из кабинета, идя навстречу к друзьям, которые уже привели несчастную волшебницу в медпункт, где она проходила поспешное лечение. *** Как будто кто-то из команды сомневался в этом, но пораненная колдунья, естественно, не оказалась бы в своей комнате в тот вечер. Особенно после того шока, что пережил тёмный князь. Он бы явно не позволил ей оставаться без своего наблюдения хоть какой-то промежуток времени. Поэтому, как только ей оказали медицинскую помощь и переодели в куда более комфортную для пораненного тела одежду, она оказалась в комнате своего же преподавателя. Там она в полном одиночестве, занимала его широкую кровать, пока тот мирно сидел за столом, читая доклады, составленные пришедшим помощником-предателем. Так девчонки были убеждены, что лидер в порядке. В комнате и без того бытовало крайне много людей: два книголюба, утопающих в романтических историях Толстого, фигуристка, изучающая историю возникновения этого вида спорта и мирно поглаживающая кучерявые локоны своего парня. Он уложил свою голову на её коленях, впервые за долгое время держа в руках не сборник анатомии или биологии, а любимый и уже отчасти забытый комикс. Именно из-за такого огромного передоза людей на один квадратный мир, парочка огненных и приняла решение заняться математикой в маленькой комнате мальчишек, где, улёгшись на старом и пыльном коврике, факир пытался объяснить крайне невнимательной и неусидчивой подруге основы науки. — Просто уравнение, Алёнка, — ещё раз указал он ручкой на неизвестное и цифры. — И простейшая формула для применения. — Ничего лёгкого в ней нет! Пищащий котёнок, прячущийся за капюшоном своей пижамы, искренне грезил что, как только она снова высунет свои медовые глазки наружу, проклятая математика испарится. — Тук-тук! — постучал парнишка по голове, так мирно улёгшейся прямо поверх его тетради с хорошей оценкой. — Кто-нибудь в домике есть? — Есть, но он не выйдет, — запищал голос из-под оранжевого капюшона. — Почему это? — Потому что глупый котёнок боится математики! Снова не сдержавшись, он расхохотался, потирая уже слипающиеся карие глаза. — Котёнок не глупый, котёнок очень умный, — сложив руки под подбородок, он улёгся на пол, да так, что каждое сказанное слово, отражалось от пола и облетало комнату, снова возвращаясь к ушкам уставшей батарейки. — Просто математика не его… — А что его?! Как же сложно продолжать держаться в том же самом эмоциональном тоне, когда твой голосок мгновенно тает, при виде сияющих медовых глазок да этих озорных многочисленных веснушек на щеках. — Идейность, эмоциональность, спасение мира, — начал перечислять Саша, окончательно сбрасывая капюшон с головы Алёнки, позволяя кучерявым волосикам, похожим на огромное облачко, витать в свободном полете. — Меня с таким на работу возьмут?! — Ты — принцесса волшебного мира и наследница огненных магов, — напомнил он, улыбаясь, глядя на милое округлое личико. — У тебя уже есть работа. — А на обычную бы взяли? Это предназначенное, вроде как, довольно сильно расслабляло жизнь властительницы огня. Ты знаешь дальнейшие пути, уже имеешь своё определённое место, которое кроме тебя больше занимать некому. Никто не в состоянии отнять у тебя твою судьбу, и никакая неудача не способна тебя этого самого будущего лишить. Но, видимо, из-за того, что это не столько её заслуги, сколько данные ей с рождением привилегии, солнышко вечно вылетало в какие-то размышления о том, а что бы было, если бы ничего не было. Смотря на друзей, она осознавала, что у каждого из них есть тропа, куда бы он могли пойти или пойдут: спорт, преподавание, медицина. Она же — пробивной динамит, не имеющий за своей спиной никаких усиленных знаний в какой-либо сфере, и единственное, что она могла бы получить с данным качеством, так это стать самым быстрым доставщиком еды. — Конечно, всем нужен такой энергетик, — хохотнул факир. — Хотя бы для поднятия настроения. — Я глупая, не усидчивая, мало знаю. Все знания поверхностны, — начала перечислять свои минусы богиня огня, будто читая их где-то со стенок в своей голове. С тех самых стенок полной неуверенности в себе. — Я же никто. — Ты меня уже бесишь, — смеясь, заявил Александр, внезапно защекотав девушку за бока. Та лишь жалобно пискнула, а потом, мгновенно отодвинув его ладони от себя, продолжила беседу. — Я серьёзно. Во мне нет ничего особенного… — Конечно, нет, рыжая, — внезапно состроив серьёзный тон, заговорил медленно, словно какой-то взрослый на заседании, огненный фокусник. — Ты — пустое ничто, на которое никто не обратит внимания. Скучная серая масса и вообще полное ничтожество и… Можно воспринять эти слова за правду, если бы Алёнка недостаточно хорошо знала своего любимого друга и идеальные, чётко выверенные потоки его великолепных мыслей. Тем более сказанный первым словом намёк, она уловила и приметила сразу. — И именно поэтому я обратил внимание именно на тебя в первый же день своего приезда, — снова будя в ней воспоминания о Мышкине, вывел он наружу реальный желанный диалог. — Ты… — Испортила твоё шоу? — Скорее, его украсила. — Это была не магия, — вспоминала рыжая первый их диалог, который, на самом деле помнила так себе, но который ей как-то раз пересказывал её прелестный собеседник. — Ненастоящая огненная магия. — Конечно! — тут же согласился парень, медленно подбираясь к своей самой любимой фразе с их встречи и с того самого момента, когда мир тринадцатилетнего парнишки немножечко сместился в сторону, внезапно выбрав своим центром сумасшедшую, неудержимую бестию. — Настоящая магия появилась, когда пришла ты. Всё былое… — Догорело! — завершила за него Алёнка, решив разыграть то лицо, что состроил ей тогда этот заносчивый мальчонка с широченной улыбкой и сотни стихотворных реплик на своих губах. — Абрикосов Саша! На протянутую ладонь, факир прикусил губу, невольно думая о том, насколько же сейчас её интонация похожа на ту, что была у него. На ту первую романтичную реплику, которую он вытащил из себя, глядя на девушку, которая уже чёртовых четыре года заправляет его сердцем, раз за разом разбивая его на кусочки, испуганно пятясь назад, боясь что-то признавать. И в этой фразе она ловко спалила накопившиеся чувства, которые, вроде, прячет, а, вроде, нет, чем заставила парня подумать о возможном поцелуе. Но он тут же отогнал мысли, потому что это плохой план. Пять раз как хороший план с плохим итогом, где поцелуй поддерживается… Потом забывается и игнорируется, как нечто никогда не существовавшее. — А я уж думала Пушкин! — показательно приспустив веки и сделав лицо, которым впервые за всё время пресекли его уверенность и наглость, произнёс он. — Ты вообще умеешь говорить нормально, чтобы не поэзией? — То есть за четыре года ты не получила ответ на этот вопрос? — Значит, нет. Тетрадки, лежащие на полу, напомнили факиру, что у них есть ещё незаконченное дело, и потому, решил возвратиться к нему обратно. — Смотри, чтобы пригубить одного выскочку с псевдоогненной магией и двумя стихотворными строчками, нужно четыре слово рыжей малявки, — внезапно начал объяснение дискриминанта Саша, — Которые будут наглыми и не очень весёлыми. — Выскочка! — протянула она, медленно понимая всё по нарисованным стрелочкам. — Стихотворные строчки, умножают мои реплики в квадрат, а твои меня уничтожают, делая вычитание. В ответ кошечка, лежащая в депрессии, медленно закивала, действительно начиная осознавать новую тему по математике. — Это мы посчитали, что в твоей головке останется из диалога сразу после него — дискриминант, — подшутил он над явной плохой памятью своей любимой звёздочки. — А теперь необходимо высчитать, что останется спустя длительный промежуток времени. Берём корень от дискриминанта, потому что ты явно не запомнишь ничего, вычитаем или прибавляем к нему одну мою стихотворную реплику, потому что рифма хорошо запоминается, и делим на два твоих острых слов, потому что ты всё ещё ненавидишь то, что я пишу, — шутка за шуткой, касающихся её личности смешили её. Всё же Александр Абрикосов-Пушкин знал её слишком хорошо, как идеально выученную таблицу умножения. — И, в конечном итоге, мы получим два числа, одного из которых больше, а другое меньше, это зависит от того, насколько ты была сонная, или насколько беседа была интересная. — А если ноль? — предположила богиня огня, неожиданно для себя, выучив формулы. — Значит, ты уснула. — То есть это самое частое решение? В очередной раз громко расхохотавшись, ребята продолжили своё занятие, уже решая примеры, когда один задавал вопросы, а вторая отвечала. Когда уже почти все задачи были решены, Алёнка снова начала засыпать, утыкаясь носиком в плечо Пушкина. Он заботливо не будил её вплоть до того, как она не уснула полностью, после чего, уверенный, что она выучила всё, что требуется, переложил её к себе на кровать, укрыв одеялом. Фокусник улёгся рядом и поставил сразу несколько будильников на пораньше, точно зная, что эта немного глухая дамочка проспит их, а следом её нерасторопность приведёт к тому, что они на огромной скорости влетят в кабинет на урок. Впрочем, как и всегда. *** Когда в следующий раз аметистовые глазки показались этому миру, на улице уже начало темнеть. Предприняв бессмысленную и крайне болезненную попытку перекатиться на другой бок, девушка поняла, что усталость и как таковая излечимая изнеможённость отступает, поэтому она решилась приподняться с места. Ещё сразу после ранения она догадалась, что в свою комнату она не попадёт. Слишком истошно и пугающе испуганно звучали выкрикнутые тёмным князем её уменьшительные ласкательные имена, что она даже в какой-то степени чувствовала смущение оттого, что он столь сильно испугался за её тушку. Усевшись на кровати, она осмотрела учительскую комнату и обнаружила паренька, сидящего на его огромном чёрном элегантном кресле, которое они долго бродили и выбирали с патрулём, и который оставался для него как «пережиток былой роскоши и его роли в прошлом». Юный хранитель задумчиво разглядывал план, как добраться до необходимого места. То ли властительница воздуха была такой тихой, словно слабенький ветерок, пробирающийся в комнату, то ли преподаватель столь погрузился в работу и свои раздумья, но, чтобы ей стать замеченной, девушке пришлось попытаться громко зевнуть. Увы, стоило ей только в привычном движении шевельнуться и потянуть руку наверх, как израненная и отдающая шумами голова дала о себе знать. Скрывающая раны Варя жалобно пискнула. — С пробуждением, спящая красавица, — произнёс Влад, тут же убрав в сторону все бумаги и за два шага преодолев расстояние до постели. — Как себя чувствуешь? — Выпотрошенной, — прошептала она, чувствуя тяжесть от говорения. Невзирая на то, что этот человек был тем, кто видел её чуть ли не во всех её ипостасях, последнее, чего ей хотелось, так это казаться не банально слабой, а действительно страдающей. Поэтому она в очередной раз пыталась натянуть мину безразличия и игнорировать, кажется, сжигающую её изнутри кожу. — Я бы сказал, выдавленной, — с болью в сердце, Влад глядел на щёчки, что обычно были румяные и пухленькие, а ныне белыми, словно на её лице не один слой белой пудры. — Ты потеряла много крови. — Пить хочу. Тут же мгновенно, не сдвигаясь с места, саркастичный король указал на тумбочку, где стоял кувшин, из которого он так заботливо налил девушке воду в стакан, а после, протянул в трясущиеся и слабые руки. При передаче напитка он замер, прикасаясь к её ледяным пальцам, что судорожно дрожали. С секунду он смотрел, прищурив брови более внимательно, напоминая, что тут ей не надо актёрствовать, и он даже с радостью отнесётся к тому, что маска всесильной дамочки следит восвояси. Заметив этот жест, она его раскусила, но менее слабой оттого не стала. Стакан попал в её ладони, потряхиваясь из стороны в сторону, проливая пару капель на огромную кровать тёмного князя, которая тоже была, в какой-то степени, напоминанием о старых временах. — Я долго спала? — поинтересовалась принцесса, медленно попивая напиток. — Мне пришлось отпрашивать тебя с уроков. — Но после твоего урока же больше не было занятий… — Мне пришлось отпрашивать на сегодня, — поправил себя Морок, глядя на парочку испуганных глаз и с трудом приподнятых бровей. — Ты проспала 28 часов. — О, нет, — буркнула колдунья, понимая, что благополучно пропустила контрольную у Кривозуба. — Не бойся, Колючка, контрольную напишешь потом. Как же ловко иногда этот парень с острым язычком умел ловить её мысли и прочитывать их. — Всё-таки есть польза, что твой парень — преподаватель, — пошутила она, протягивая стакан ему обратно. Одарив изнемогшую девушку своей кроткой реальной улыбкой, Морок поднялся с кровати, ставя посуду обратно на её положенное место, и вновь двинулся в сторону планов, столь важных в ближайшем будущем. Чувствуя определённое давление на голову, Варя прошлась рукой по своим темно-каштановым длинным волнистым локонам, что запутались меж собой ближе к краю в плотный адский узел. С трудом вытащив оттуда свою резинку и попутно полиняв на кровати своего молодого человека, она жалобно пискнула с просьбой: — У тебя есть расчёска? — Да. Та, что я стырил у тебя, — ответил, ухмыляясь по-злодейски, князь, протягивая розовый гребешок. — Кто бы сомневался! Приняв подарок, богиня ветра медленно прошлась по волосам, пытаясь привести их в нормальное состояние, пока узел продолжал выглядеть крайне угрожающе и некрасиво, словно игрушка-клубок, которую кидают котёнку для веселья. — Позволь спросить, — не смотря на неё, а вновь встав подле стола, заговорил Влад, — Почему на приглашение к сражению ты отреагировала так? — В смысле? Один из зубчиков щётки сломался, предпринимая попытку остаться где-то в Вариных волосах. Схватив его ноготками, которые тоже были не в лучшем состоянии, она тихонько выкинула его на ковёр, надеясь, что плохая реакция на боль от её молодого человека позволит ему никогда не обнаружить поломку. — Обычно на моё «нет», ты говоришь «да». Это твоё любимое — мне противоречить, — не согласиться с этим ветер перемен не мог. — Но ты не просто промолчала. Ты ещё и сама отказалась, что наводит меня на мысль, что ты знала об опасности. Повернувшись обратно, он узрел, как шатенка приглаживает всё свои длинные пряди целиком, превращая их в одну пышную красивую шевелюру. То ли от увиденной красоты, то ли от точного осознания, что сейчас будет рассказ, он взял деревянный стул подле своего стола и, усевшись на него так, чтобы спинка была перед ним, раздвинув ноги и положив руки на бортик, поглядел на девушку. — Я знала, что Любава практикует эмоциональную магию. Слышала сплетни кое-какие, — проходясь подле корней, она ощущала, как каждое движение по черепу отдаётся болью внутри, но старалась это не показывать. — И точно ведала, что наша школьная борьба заставит её выбрать меня на ринг. Поэтому, когда она вышла, я сразу… Ты можешь хоть иногда моргать, пока на меня смотришь? О нет. Всё-таки рассказы о другой своей студентке его интересовали куда меньше, чем облик его возлюбленной, которую он не видел в таком амплуа никогда ранее. — Я впервые тебя с распущенными вижу, — произнёс он мягким романтичным голосом, будто обратившись в какую-то подтаявшую массу, сдававшую свои формы при огромной температуре подле неё. — Налюбоваться не могу. — Хах. Это всё, что смогла выдавить принцесса в ответ, резко чувствуя, как щеки наполняются краской, видимо, беря цвет для этого со всех уголков тела, где ещё осталась кровь. Чувствуя неловкость как-то слишком остро, она неловко заморгала, мучая свои болеющие веки, и облизнула засохшие губки, ощущая, как сильно краснеет от подобного комплимента. — Вставь свои сапфиры в орбиты и… — она пыталась сострить, надеясь, что, начало фразы автоматически даст её языку продолжить фразочку. Но этого не произошло. Она, беззащитно утопая в их восхищённом блеске, подтаяла следом, тоже сравниваясь с чем-то легко поддающимся температурам. Рука в ранах, держащая расчёску, опустилась вниз, а аметистовые глаза начали летать по комнате, силясь сбежать от этого пристального, такого сводящего с ума взора. — Нечистый! — шёпотом выпалила она, покраснев ещё сильнее. — Невероятно красивая. С произнесённой фразой, он пододвинул стул ближе, столкнув его с границей кровати и усевшись в нескольких сантиметрах от принцессы. — Как же ты меня бесишь, — процедила Варя, перекидывая волосы назад и надвинувшись максимально близко к знакомым скулам и прямому носу. — Бешу?! — удивлённо по-актёрски воскликнул тёмный князь, притворяясь обиженным. — Я чуть не помер там, боясь, что ты сдохла. Казалось бы, фраза ничем не примечательная, но она столь трогательная для парочки, что они оба быстро сообразили её тонкость и одновременно ощутили это острое дежавю. Восприняв, что властительница ветров сейчас слишком слаба, чтобы двигаться сама, он, близко придвинувшись к её блеклым и измученным пухленьким щёчкам, прогнулся в спине и, бережно убрав густые пряди, спадающие на лицо, за её ушко, поцеловал. Так нежно, будто напоминая этим поцелуем тонкую заботу между ними, которая была и ранее, но лишь в тот момент так случайно и по-простому вышла наружу. Ласково проходясь по губам, он почувствовал, как чьи-то пальчики, уже без привычных ноготков, вцепились в его плечо, отодвигая, желая продолжить картинку прошлого. — Если бы я умерла… — Я бы тебя убил, — закончил он за неё. Кто же знал, что кристаллы способны топить друг друга?! Возможно, то удел только этих блестящих ярких аметистов да поразительно блестящих холодных сапфиров. Они продолжали безмолвно глядеть друг на друга, словно ожидая, пока плёнка в голове с тем чудным днём перекрутится до конца. *** Тень, так беззаботно пролетевшая мимо, заставила девушку развернуться, отправляя в неё свои спуски сильнейшего воздуха. Потеря всех пучков света гляделась катастрофической проблемой, не имевшей под собой никакого решения. Вся команда оказалась на грани, осознавая, что их сил не хватит для того, чтобы белая магия победила в случае, если легендарный сказочный план не сработает. В очередной раз заморозив тень, что вскоре просочится и вновь нападёт на неё, Снежка подобрала с земли ещё одну пылинку от светлой магии, сумев собрать ещё один пучок. Направив его в то место, где якобы должно располагаться лицо, она изничтожила ещё одну освободившуюся фигуру. Команда разбрелась по полю, в попытках хоть как-то победить после огромных потерь. Послушав крики старосты, осознавшей, что она ничего не слышит, и неудачного «спасения» Алисы, что автоматически вывело её из боя, надежд на счастье осталось мало. Распластавшись среди теней и применяя всевозможные магические силы, патруль держал зло, покуда остальная часть команды воплотит в жизнь не то быль, не то сказку. Неудачно споткнувшись об разрушенную стену здания, Варя рухнула на землю. Над ней нависла очередная темнота, принимающая форму пугающего существа, планирующая прикончить принцессу Штормграда. Спрятав глаза за своими ладонями, она не увидела, как чья-то рука с новым пучком света, встревает гадкой твари прямо в сердце, разжижая его, словно пыль или грязь, обратив чудовище в ничто. — Вася! — воскликнула богиня ветров, радуясь, что жива. — Ты в порядке?! — поддавая руку, друг помог девушке встать, одарив её запасом световых пучков, что только что создал в лаборатории друида. — Да, да, — молвила она, тяжело дыша и испуганно думая, что, если бы Сидоров пришёл хоть на минуту позже, то её, верно, уже не было бы в живых. — Осторожно! Воскликнув это, он кинул маленький шарик с доброй магией за спину волшебницы, до сих пор находящейся в прострации. Она обернулась только поглядеть на гибель очередной освобождённой твари. — Что с легендой?! — напрягая голос, задала вопрос богиня ветров, понимая, что эти истошные мученические крики, исходящие от гадких существ, верно, заглушат её слова. — Они сейчас исполняют её! — прокричал он, одновременно схватив колдунью за руку и потащив вперёд, на поиски своей благоверной. — Когда Алёнка впустит в себя энергию солнца, там, — его пухленький указательный пальчик направлен на башню, где располагался кабинет звездочёта, — Загорится яркий свет, что поведёт тени к нему. Они захотят его погубить, но там, должны будут быть убиты, — они бежали среди израненных стен, в попытках найти ледяную волшебницу. Отчего-то ещё одну волшебницу Варвара видеть на поле не желала, да и не ожидала. Разбитость от совершенного предательства явно съела в ней и без того слабую уверенность в свои силы. Но одно принцесса знала точно: она её ни за что не винила. Наконец-то где-то среди огромного теневого урагана они обнаружили нужного человека. Тут же взлетев, колдунья ветров выкрикнула имя подруги, чем привлекла её внимание, а после, кинув воздушным потоком ей пучок света, привела в разрушение этот созданный столб из тёмной магии. Применив свои ледяные способности, Снегурочка распространила наполненный добротой шар, подобно снегу, вокруг и убила окружающих её монстров. — Снежка! — Вася! Крепкие объятия между парой, посреди царящего хаоса, придали сил уже уставшему и максимально поддавленному лидеру команды. — Алёнка — солнце?! Мягкий голосок, наивная улыбочка. Измазанная в жиже убитых теней, холодная волшебница сохраняла прелесть своего личика и неизменную, почти что пришитую к нему довольную улыбочку. — Тени полетят на свет, как только загорятся первые лучи, — начал объяснять блондин то, чего ещё не успел рассказать ветру перемен, дыша медленно, даря миг потрясающего наслаждения своим умирающим лёгким и неподготовленным к таким массовым бегам ногам. — И там они все испепелятся, как несчастные спички дотла?! Пара удивлённых глаз обратилась на ангелочка, которая сейчас больше походила на беса, кайфующего от страданий окружающего мира. Хрупкие ладошки Снегурочки сжаты в кулаки, а лицо имело явно кровожадный вид. — Нет, Алёнке нужно вобрать как можно больше силы солнца, чтобы их уничтожить, а между моментом их призыва и моментом разрушения будет время, — быстро расставлял всё по полочкам Вася, предчувствуя, как сейчас ему в куртку вцепится рука с острыми фиолетовыми ногтями. — Поэтому там располагаются Влад с Сашей, которые будут их отгонять. Опа. Ноготки. Кажется, не в коже, а чуть ли не в кости. Спокойно прошли сквозь слои одежды, кожаный покров, мышцы, и впились прямо в основу плеча. — То есть они будут спасать свет от разъярённых теней?! — нехватка воздуха в лёгких мгновенно перелетела на властительницу ветров. — Они с мечами?! Серьёзно?! Прекрасный день. Просто чудесный. Самое то, чтобы решиться нормальной жизни, доверия к подруге, злобного соперника, верного пятого члена команды, а плюс к этому, искать потом меж завалов своего лучшего друга и человека, которого всей душой ненавидишь. Ты же ненавидишь?! А с черту сердце вздрогнуло именно на его имени?! — Наша задача, — испуганно, но, всё же, не теряя уверенности в наилучшем итоге, химик раскрыл рюкзак, вытаскивая на свет запасы зарядов, — Убить как можно больше, чтобы им досталось меньше. Казалось, что он даже договорить не успел, как волшебница ветра потянула за собой вереницей эти пучки света, создавая из них убийственную гирлянду, каковой собиралась прикончить всё тёмное, что попадётся ей на пути. Тени двигались на неё, а она со спокойной душой отбивалась от них, преисполняясь чёткой мыслью, что разрушит все. Но в один момент линия из светящегося ружья полетела вниз, собираясь столкнуться с землёй и разбиться вдребезги, как её подхватили чьи-то знакомые лианы. — Машенька! — воскликнула довольная Снежка, увидев потрёпанную, но целую девушку. На секунду дамы замерли, глядя друг на друга, пока аметисты с интересом осматривали на это израненное личико, на котором за редким подёргиванием уголка губы и метающимся глазом, выискивала силу, которая заставила волшебницу выйти на поле боя. Закончив своё обследование, властительница воздуха подобралась к ней поближе, чем немного испугала любительницу природы, что, страшась, сделала шаг от неё, чувствуя отвратительную беспросветную тьму, что правила снаружи и у неё внутри, сжирая всё, что там имелось. — Даже и не скажешь, что плакала, — произнесла она, сильно потерев место под зелёными глазами, на котором чётко зафиксировался след, по которому стекали слезы. — Даже и не скажешь, что тебя предали. Секунду очи взирали друг на друга, пока Мария слышала, как лишь блеском зрачков из-под вереницы ресниц лидер шептал ей «ты не виновата», а после, обе выдохнув, отодвинулись друг от друга, вставив в пространство между пальцами оставшиеся снаряды для убийств. — В бой? — воодушевляюще воскликнула ледяная колдунья, глядя на подруг. — Мы же сказочный патруль! — завершила ветер, улыбнувшись из последних сил. — Мы справимся! Каждая разбежалась в свою сторону, вкидывая в тень световые пули и убивая их, беспощадно и мстительно, борясь за школу и за пострадавших, вплоть до момента, пока луч света не отвлёк монстров, переманивая внимания на себя. Все, что могли делать оставшиеся внизу солдаты, это попросту молиться, что далее план будет исполнен в идеале, и никто из их товарищей не выйдет пострадавшими. — Теперь дело за мальчиками… — Нет! Слишком сильно тряслись её руки, слишком страшно метались мысли и слишком пугающе её душила идея, что она ничего не может сделать и что кого-то там потеряет. — Я подберусь ближе! Выхватив рюкзак со световыми пулями, она полетела вверх к башне, оставляя команду позади. — Варя! — выпалила Снежка, оставшаяся у шокированного парнишки. Казалось, что такое рвение снежной малышке совсем не нравилось, но самая умная из патруля, тоже поддавшись этому страху и желанию, а ещё какому-то чувству вины внутри себя, тут же начала плести лиану, закрепившись за неё, и полетела вверх к ужасающей схватке. Пока войны пытались мечами прикончить всех надвигающихся монстров, земля и воздух, сами находящиеся на грани своих способностей, остановились неподалёку от стены из мрака, что находилась подле башни, придумывая, как помочь этому сражению. В то время, когда девушки висели в воздухе, обсуждая вариант, как одним ударом уничтожить большинство, Маша случайно прикоснулась пальцами к своей жилетке, внезапно наткнувшись на маленькую иголочку, которой зашивала чьи-то извечно рвущиеся рукава. — Мы разломим шар и разнесём содержимое! — предложила она, указав на иголку. Тут же она понеслась вверх, нависнув прямо над монстрами и, узрев, что лидер команды приготовилась распространять пыльцу вокруг, начала раскалывать шарики один за другим. Пылинки не попадали в сердце и не разрушали тени, но они, по крайней мере, их ослабляли, что давало мальчишкам шанс на победу. Всё-таки, они тоже на грани своих способностей. Поэтому, когда солнечный свет засветил в полную силу, поражая окружающих сильнейшей энергетической волной и снося их в сторону, лидер команды чуть не отлетела, но, успевшая колдунья земли вовремя спасла её, удержала подругу за пояс, опустив тело на землю. Тьма потрошилась на их глазах, разъедаясь, словно кожа при соприкосновении с ядерным оружием. Она изничтожалась, обращаясь, то в жижу, то в комочки грязи, что разваливались в стороны. Зрелище страшное, но куда важнее, что план сработал. Тёмная магия умирала под светом доброй, превращаясь в пыль или сбегая в потёмки, снова становясь пленниками ядер земли и собираясь провести там ещё не одно тысячелетие. Вместе со смертью всех теней закончилось и явление солнца, из-за чего принцесса волшебного мира рухнула на землю, с которой спустя время её поднимет запуганный и еле дышащий Абрикосов. Рыжеволосая бестия чем-то напоминала чучело с плохо набитыми руками. Настолько она не походила на человека, а, скорее, на измученного изнурительными пытками страдальца. — Мы победили? — прошептала она, напрягая последние силы, чтобы распахнуть медовые глаза, глядя на счастливое лицо парнишки. — Мы победили! — послужило ответом крики толпы из оставшихся вымотавшихся, но выигравших воинов. Оставшаяся часть команды ринулась к месту излияния энергии солнца, где поздравляли друг друга с этой победой. Довольно быстро приходящая в себя богиня огня, сгорала от желания пойти сама, поэтому вначале плелась, держась за плечо факира, а после, он полноценно закинул её на свою спину, где она только хваталась своими руками за его шею, стараясь не напрягать себя. Худшее уготовлено сейчас тёмному князю, что устало держался за разрушенную стену, когда к нему подбежала орущая и чуть ли не рыдающая волшебница ветра. — Эта нечистая гадина жива! — палила она, без разбора, кусая свои губы. — Он сделал всё, чтобы сдохнуть, но нет, тварь жива! — Ты в порядке, — прошептал он. Сапфировые глазки проходились по каждой части тела принцессы Штормграда, словно убеждая себя, что она действительно здорова и не пострадала, пока та продолжала ругаться, стремясь вызвать во Владе чувство вины за бешеный пережитый ею страх. — Ты не понимаешь, что это было погибельно?! А если бы ты умер… — Ты бы меня убила, — завершил он, осознав, что за неостановимой истерикой скрывался банальный страх. — Именно! Чувствуя, как её глаза наполняются слезами, Варя прижала к шмыгающему носу руку, пробуя успокоить этот адский всплеск эмоций. Кинув что-то в роде «да пошёл ты», она поспешила удалиться. — Я тоже до смерти боялся, что ты умрёшь! Шаг. Она больше не сдвинется с места. Рассудок, затуманенный страхом от его возможной гибели, играл так сильно, что на всплеске эмоций выдал то, что его хозяйка скрывала за словом «ненависть». Испуг начал медленно покидать её голову, а вместе с ним, кажется, уходила даже боль мышц. Это такое приятное расслабление от чёткого понимания, что её не отвергнут, и что эти чувства преследуют не её одну. Лишь медленно повернув голову и узрев в его сапфировых глазах и дёргающихся напряжённых скулах, что всё — не ложь, а правда, так ловко снятая с языка, ветер, не выдержав, ринулась к парню, и, уткнувшись носом в его испачканную кофту, начала беззвучно плакать. Его руки легли на её спину, успокаивающе поглаживая, тем самым разгоняя её и его плохие мысли. В какой-то степени, тёмный князь даже ловил наслаждение от этой вынужденной заботы о его смерти. — Признались! — радостно выпалила Снежка, радуясь произошедшему, так давно ими ожидаемому.