7

      Стоящая фигура навевала ужас ныне, когда получено имя, а также ранее неизвестное родство. Ни за что нельзя сказать, что этот статный, но исхудавший мужчина является родственником высокого и фигуристого Владислава. Зато легко можно заявить, что один искупался в фонтане вечной молодости, а другого случайно скинули в котёл с мёртвой водой. Но, на деле, всё куда проще: просто одному триста лет подпортили его прелестную внешность, а у другого они испарились в небытие. Одно, всё же, меж братьями имелось схожее: выражения лиц, с приспущенными бровями, глазами, что раскрыты лишь наполовину, да улыбка только на один бок. В этом родство зрелось хорошо. — Выглядишь просто… — Восхитительно. — Как малявка гадкая, — процедил Алексей, заставляя богиню ветров немного затрястись. Эта интонация так ей знакома, ибо некогда, года этакий четыре назад, пока её же молодой человек не находился в своём нынешнем облике «малявки», а менял шкуру одну за другой, он говорил точно так же. — Ну, всё лучше, чем живой труп, — саркастично заметил бывший тёмный князь. — Нашёл, над чем шутить, стоя подле Ондока, — хохотнул его худощавый брат. — Ондок?! — удивлённо задал вопрос Абрикосов, напоминая беседующих господам, что они в этом здании не одни. — Владик! Объясни это! — выпалила принцесса волшебного мира, глядя на незнакомого мужчину, от которого у неё по всему телу бегал неприятный холодок. Наконец-то пара сапфировых глаз обернулась на друзей, вспомнив, что они вообще существуют. Узрев два абсолютно поражённых лица, с выкатанными от внезапного знакомства глазами, он мигом пробежался по максимально смущённой и какой-то испуганной Колючке, мысленно уже успевшей совершить свой собственный расстрел. — Позволь тебе представить, Алексей… — Ты думаешь, я этого хочу? — укоризненно заметил зазнавшийся незнакомец. — Я тебя когда-нибудь спрашивал, что ты хочешь? Вот и молчи. Точно помня, что к братцу нельзя притрагиваться, саркастичный король решил воспользоваться старым детским трюком, о которым уже и вовсе позабыл. Когда он подобрался поближе, а его родственник всё ещё остался позади, недовольно глядя на команду, он стукнул сильно ногой по полу три раза, и тот встал на место подле него, тащась медленно и явно не горя желанием, что-либо делать. — Это — моя возлюбленная, — произнёс он, скорее, чтобы успокоить девушку, у которой в глазах отражалась явная потерянность и безумный страх. — Мой лучший друг, а это — моя лучшая подруга. — Считай, — весело воскликнула богиня огня, глядя на лицо Влада, пока он называл их по должностям. Такое преисполненное гордостью и… Любовью, — Что он — мой названный брат. Глядя на эту «шайку деток», полумёртвая персона осмотрела их с головы до ног недоверчиво и презрительно, всем видом показывая, что его эти мелкие особи не особо волнуют. — Ты умеешь дружить, любить и даже становиться кому-то братом? — с напускным неверием в голосе задал вопрос Алексей. — Ты точно тот Влад, которого я знаю? — В том то и дело, что совсем не тот. Произнеся эту фразу будто за своего любимого, точно поняв за эту еле минуту диалога, что общего у этого незнакомца и её парня нет практически ничего, Варвара вдохнула, снова впадая в какую-то острую апатию. Как он мог не говорить ей о брате? — Какая дикая кобылка, — шутливо выдал скелет, поглядывая на прелестное личико, скривившееся в отвращении. — Не смей её так называть! — Ты любил, так девушек называть, — припомнил сударь, будто бы точно зрея, что это слабая точка, стоящей подле него волшебницы, на которую он готов до последнего давить своим каблуком, втаптывая её в яму «прошлое твоего молодого человека». — У тебя их имелось много… Но, неужели, придумал что-то уникальное теперь? — Как я её зову, братишка, — выплюнув факт своего родства, говорил Влад, — Тебя не касается. От этих слов гордой и властной девчушке с темно-каштановыми косами должно стать легче, но не становилось, ибо пристальная пара серых глаз глядела в её аметисты, будто пытаясь вытащить из неё душу. Тогда она ещё не знала, что мужчина старался вспомнить, откуда ему так знакомы её черты. И, о, увы, к её сожалению, он вспомнил. — Как ты зовёшь принцессу Штормграда, мой брат? — улыбка растянулась на всё лицо, а властительница воздуха замерла, еле дыша. — Первую принцессу, не так ли? — зашептал он внезапно, чем заставил лидера команды от страха раскрыть её пухленькие губки. — У вас возле замка красивейшее кладбище, — подвинувшись немного в сторону, он подобрался уже к факиру. Глядя в его карие глаза, он напомнил об ещё одном увиденном моменте. — А ещё там прекрасный лес. Не считаете так? К счастью, не увидевшие в данном акте «власти и всезнания» ничего больше, чем простой выпендрёж, Алёнка и её названный брат не заметили, как сестра по сарказму и брат по маразму переглянулись. Они пугливо принимали, что сейчас, одним наипростейшим лёгким движением и наличием хорошей такой внимательности со стороны их друзей, они могли бы быть рассекречены. — А это кто? — удивлённо обратилась рыжая бестия, единственная ещё никак не подбитая острыми репликами самозваного господина. — Алексей. Мой брат. — Как же сухо и противно, — выпалил дохлый сударь, поправляя свой фрак. — Моё имя — Алексей Равелин. Я — брат Владислава, а также ещё один тёмный князь, пленённый заклятием, проще известный, как Ондок. — Что, прости? Никогда ранее ребята о подобном не знали, и поэтому крайне удивились, услышав, что заколдованных царей было больше одного. — Ну, вы, конечно, слышали только о Мороке, — недовольно бормотал брат их товарища. — Ведь Влад самый интересный и уникальный из нас… — Даже мама всегда так говорила, — заметил князь. — Если бы я убил нашего отца, не воспринимавшего её всерьёз и звавшего её ничтожной, то я бы тоже ловко стал любимчиком. — Нет. Глотка уже отказывалась вникать в факты. Грезилось, что, ещё немного, и богиня ветров, так и не отошедшая от внезапного её же личного секрета, что прыснули ей в глаза, начнёт задыхаться от новой информации, которую не способна переварить. — Что значит Ондок? — поинтересовался огненный фокусник, сумев совладать со своим голосом. — Онд — это дух, — начал объяснять Алексей, впервые вытащив наружу характеристику, присущая и нынешнему тёмному князю — любовь к объяснениям с гордым видом. — История такая, что нам доставили волшебный артефакт, обязанный исполнить наше желание. Естественно, довольно хитрым образом. Влад хотел быть волшебником и управлять другими. Тогда артефакт признал такой интересный факт: чтобы управлять другими, нужно быть похожим на них. Медведь не управляет пчёлами, а лисы не властвуют над зайцами. Хочешь, чтобы тебе покорялись… — Превращайся в того, перед кем колено склонят, — закончил фразу за него Морок, вспоминая последние слова артефакта, пред тем, как на три столетия потерять свой облик. — Вот именно. Морок — это тьма. Артефакт дал ему такое имя, потому что снаружи — одно, а внутри — совершенно другое, — нагло ухмыльнувшись, тот закончил. — Внутри мрак. Старательно пиля парня взглядом, будто надеясь, что он почувствует, как её аметисты упорно пялят в его бровь, Варя хотела, чтобы он подошёл и обнял её дрожащее от страха тело. Но зеницы молодого человека полноценно приковались к рассказчику, и он ещё не знал, что эти самые повествования о его прошлом — это чуть ли не самый большой страх его милой колючки. — Я же хотел жить вечно и видеть мёртвых, — продолжил рассказывать Равелин. — Быть может, если бы я произнёс эти желания отдельно, артефакт бы дал что-нибудь другое. Но «если» — не самое моё любимое слово. Я выбрал так, и такое попросил, из-за чего мгновенно обратился в дух. Живущий вечно, бесспорно, но я невидим, и ко мне нельзя прикасаться. — Но мы же видим тебя… — Заклинание работает по принципу крайне странному, — начал объяснять саркастичный король своим нынешним друзьям. — Он может передвигаться исключительно по местам погребений людей или же животных. То бишь кладбищам. — По исследованиям учёных, в любой точке земли имеются закопанные трупы… — Этот ребёнок у тебя ещё и думать умеет? — презренно процедил Алексей, поглядывая на вставившего полезный факт Александра. Ожидая какую-то шутку, факир уже готовился приспустить веки, недовольно смотря на лучшего друга и преподавателя, но, к его удивлению, он выдал совсем другое. — Ещё как, — произнёс педагог, с улыбкой глядя на друга. — Он гений. — Ещё и герой, всем помогающий, поразительно. Как же тонко и аккуратно этот гадёныш пытался вытащить наружу секреты двух лучших друзей, что они так тщательно скрывали, но, при каждом шаге, замолкал, чтобы просто грызть их тем, что может рассказать. Но не расскажет. — Я могу разгуливать по кладбищам, но отчего-то на открытой поверхности меня не видно. Зато в храмах, монастырях и закрытых погребениях я существую вместе с лицом. — Поэтому тебя здесь видно, — завершил весь этот рассказ Владислав, наконец-то развернувшись к мужчине, с которым, о удивительно, был одного роста. — Но меня всё же волнует вопрос: зачем ты здесь? — Хотел попутешествовать с тобой, мы давно не делали этого вместе… — Три столетия без вас — это прекраснейшее время моей жизни, — процедил сквозь зубы преподаватель, вроде и шутя, но говоря серьёзно. — Никто не нудит под носом, что седло неугодное, что карета маленькая, что кучер медленный. Потрясающие годы. — Ну, птицей передвигаться куда проще. Перепалка братьев казалась такой детской, сумбурной, абсолютно несуразной. Ребята чувствовали, что в дальнейшем диалоге им места нет, даже, в качестве зрителей. — Мы, пожалуй, оставим вас и ещё рассмотрим Олимпию, — предположил Абрикосов, потягивая обеих девушек в сторону. — Только не трогай никаких камней! — приказал его преподаватель, даже не замечая, как же сильно взволнована и всё ещё испуганна его девушка. — Не слушай его, — тут же перебил брата Алексей. — Тебе как раз таки нужен этот камень. Выгоревшая точка привела вас сюда за ним. Найдите его. Пускай никаких поводов для доверия у патруля к этому незнакомцу не было, но они верили, что Ондок знает, о чём говорит. Да, в прошлый раз чудо света рухнуло, как только камень изъяли, но, возможно, именно в этом и вся суть. Они разбрелись по разным сторонам здания, ища драгоценность, и, пока Алёнка старательно бегала из стороны в сторону, разглядывая стены с целью отыскать эту странную штучку, Саша подобрался к принцессе Штормграда. — Чуточку веселее, Варвария, — прощебетал он, таща девушку за спину вперёд. — А то, ещё немного, и в черепаху обратишься… — У него есть брат, — молвила богиня ветров, печально осознавая произошедшее. — Он никогда о таком не говорил. — Мы никогда про родню не спрашивали… — А как мне требовалось спросить?! — наконец-то, на смену непониманию прибежало осознание, принеся с собой самое излюбленное — гнев. — «Любовь моя, скажи, пожалуйста, ты был заколдован один или, может, у тебя есть брат, что тоже под заклятием?!» — Тебя никогда особо не тревожило его прошлое! Что удивительного в том, что он нам это не рассказывал?! Слова правильные и верные. Бывший тёмный князь не говорил о прошлом не только потому, что для его девушки это, словно сахар для диабетика, — убийственно, но и потому что он сам старательно его игнорировал, пряча где-то в потёмках. Ему казалось забавным, что ему уже триста лет, но при этом он молод и способен прожить другую жизнь. И сейчас, после короткого диалога, лидер патруля в принципе понимала, почему она так старательно игнорировал свою первую жизнь. Неуважение к людям, убийство собственного отца, вечная корысть — тот тёмный князь не имел ничего общего с человеком, называвшим этот титул в шутку. Чёрт знает, когда исчезла корысть, одному небу известно, когда возникло уважение, и когда он сам решил, что быть помощником лучше, чем быть врагом. — Знаешь, что мне действительно понравилось в этом диалоге? — задал вопрос не маг, улыбчиво глядя на так старающееся изворачивающееся личико, чья носительница всё ещё топилась в каких-то сомнениях и неприятных мыслях. — То, что тебя назвали умным? Еле слышный хохот. — Мне понравилось, что, говоря со своим братом, это всё ещё был наш Влад. Услышав это принадлежащее местоимение, аметисты повернулись на карие глазки, старательно лезшие в душу. — Он также говорил, с той же самой мимикой, также улыбался и даже также смотрел на нас. С бесконечной любовью и уважением. Он беседовал о прошлой жизни, ведя себя так же, как и всегда. И мне это понравилось, — он подошёл ближе, подняв запястье девушки и указав на маленький лейкопластырь, который заботливо наклеил её молодой человек. — Это всё ещё твой Влад. Всегда. Не дожидаясь никаких дальнейших слов, Абрикосов отпустил руку и пошёл в другую сторону храма, оставляя властительницу ветров одну, точно зная, что он сумел успокоить её израненное и изволновавшееся сердце. *** Невзирая на то, что другая команда ещё раньше узнала о необходимости камня, за несколько часов поисков они найти его так и не смогли. Обойдя сотни раз храм Артемиды, они снова и снова возвращались к её гигантскому, увешанному минералами памятнику, изучая каждый из набора. — Может быть, этот? — предположил Водяной ещё раз, ожидая, что анимаг вновь обернётся птицей и полетит вверх. Но вместо этого к статуе подбежала разозлённая Сатана, уже уставшая от мук над памятником, являвшимся главным преподношением богов. Вплотную дойдя до мраморного изваяния, она стукнула ногой, взлетела вверх, сняла указанный блестящий осколок и тут же кинула его в сторону хранителя. — Эй! — Любава! — громко назвал её по имени Кощей. — Прекрати! — Меня раздражают эти поиски! — вспылила ядовитая змея, действительно находясь на грани своего адекватного психического состояния. — Мы не можем ничего найти! Мы здесь целый день! Мне надоело! Конечно, паре исследователей хотелось что-нибудь сказать в ответ и как-то закрыть рот взбешённой волшебницы, но, точно помня приказ своего наставника, они решили, что больше голоса на этой миссии не поддадут. Особенно теперь, когда они видели, в каком состоянии её агрессия. — Вариантов у нас немного, поэтому продолжаем искать! — приказал хранитель Мышкина, будто действительно веря, что поиски продолжатся. — Разбираем дальше памятник великой добродетельной Артемиде! — Добродетельной! — повторила токсично, хохоча белокурая красотка, когда эмоции злобы смешались с явной истерикой. — Да она по греческим легендам всех подряд убивала! И близких родственников, и товарищей! Всех! — посмотрев на астронома, пытающегося быть тише воды, ниже травы, она добавила: — Наверное, твой кумир! Пока все услышали здесь исключительно оскорбление, которых за сегодняшний день с этих пухленьких уст выбралось немало, земляная колдунья обнаружила нечто максимально простое и важное. Точно помня приказ о молчании, она решила его нарушить, зная важное правило биполярной Любавы: если она на всплеске эмоций, значит, сможет играть либо за тебя, либо против, ибо до конца ничего не поймёт. — Неужели настолько плохой была богиня плодородия? — Дочь Зевса, я думаю, уж не может быть особо хорошей! Она была кровожадной, жаждущей вечных и нескончаемых смертей! Богиня плодородия и вечная богиня охоты! Якобы нимфа! Ха! Маша сама не верила, что в действительности на выплеске гнева сумела так просто разговорить злобную старосту на известную ей информацию. Слова потоком лились из её уст, будто стихотворение, заученное наизусть. Оставшиеся члены поискового отряда только наблюдали за этим нескончаемым и не завершающимся рассказом. Белокурая самовлюблённая зараза и не осознала, что выдаёт о себе наиинтереснейший факт: она по уши влюблена в греческую мифологию. Конечно, Сатана бы никогда не позволила выдавать нечто подобное, но её приспешник, тоже иногда обладавший властью занять почётное место у руля и управлять создательницей иллюзий, не находил в этом никаких проблем. — Ей приносили жертвоприношения, её считали матерью богиней, а она ни в жизнь не превосходила над своей сестрой Афиной! — лилась речь. — Вот только Артемиде посвятили целый храм, ставший одним из семи чудес света! Да, не спорю, ставить огромные соборы в честь богини войны и богини любви Афродиты достаточно противоестественно, но и убийце кровожадной что-то базировать как-то такое себе! Да, поклонения, да жертвоприношения, это всё гигантская эмоциональная… Сила. Последние слова она договаривала медленно, пробуждая спящую Сатану, протянувшую ей тонкую подсказку о дальнейших действиях, способное завершить её пленение в стенах данного греческого чуда. Развернувшись наконец-то лицом к своей команде и оглядев её своими синими очами, она придумала довольно странный план. — Есть идея! Все на выход! Не имея ни малейшего понятия, каким планом обладает девушка, ребята, естественно, не шелохнулись с места, ожидая хоть каких-то объяснений. Дьявольская тушка же явно не собиралась терпеть неповиновения. Уж тем более, никак не желала выдавать что-то большее, кроме короткой фразы «вон». — Любава, пока ты не объяснишь план, я не… — Не выйдете сами, так, значит, я вас отсюда выкину! — нахально выдала Бабейл прямо в лицо старейшего хранителя, о котором строились легенды, мигом сравняв и Кощея с землёй. Сложно сказать, что эта белокурая манипуляторша уважала хоть кого-то из приближенных ей ныне: учителя её не спасли; другие ученики не работали столь дружно и собранно, чтобы никто не пострадал; по вине Астера, решившегося выпустить тёмные силы наружу, мечтая о большем, она оглохла, и, конечно, не последнее участие, по мнению гадюки, в этом играла и помогающая ему Мария. Отряд хранителей для волшебницы воспринимался и вовсе группкой трусливых людишек, что должны жить целью защищать других. Но, что не момент, так они держатся за мир, не ведая, что пора готовиться к войне. Оставив девушку в залах одну, студенты и хранители, вышли наружу, ожидая дальнейших действий с её стороны. Мэр Мышкина стоял с этим неприятным ощущением своей неважности, чувствуя, как его только что сравняла с землёй студентка. — Что она собралась делать? — обратилась к любителю звёзд колдунья природы, не зрея ничего особенного. — На обломках с Садов Семирамиды была пыль эмоциональной магии, — выдал неуклюжий парнишка, понимая, что выдаёт ещё один редкий секрет. — Возможно, она хочет воспользоваться ею для поиска камня. Удивительно, но предположение оказалось верным. Устав от этих бесконечных поисков, не дающих никаких результатов, дитя ада приняло решение воспользоваться своими умениями, с целью обнаружить необходимый им кусочек счастья. Абсолютно проигнорировав, что никто кроме преподавателей школы не знает, что она практикует эмоциональную магию, Любава встала в стойку, призывая слабую ненависть, испытываемую к человеку, которого она уважала, и, полностью поддавшись этой энергетике, испустила импульс в пространство, заставляя здание дрожать. Пыль от мрамора, ранее незаметная, взлетела вверх и создала вокруг колонн едва заметный туман, мгновенно выдавший всем её занятие. — Эмоциональная магия! Импульс, прошедший по каждой клеточке тела, сразу дал древнему магу понимание ситуации, ибо некогда он уже ощущал эту энергетику столь близко. Он хотел побежать внутрь, чтобы вытащить преступницу наружу, но тут Волод заметил необычное яркое свечение над ними. — Там! — воскликнул он, и вся команда приподняла голову наверх. В это же мгновение и магия в теле Сатаны дала ей знание о нахождении необходимого объекта, будто отдававшего ту же самую энергетику, что изливала, и она сама. — Гравюра с нимфами, ну конечно, — недовольно пробубнила она, чётко увидев в своих пустых глазах расположение камня. Пока создательница иллюзий спешила к выходу, чтобы убедиться в верности своих видений, отряд уже стремительно продумывал план, по тому, как вытащить его оттуда. Обратившийся Корвин предпринял попытку своим клювом выковырять драгоценность, но она была установлена столь крепко, что это казалось попросту невозможным. Опустившись на землю, он сообщил команде, что присоединён тот слишком сильно. Внезапно, вспомнив очередной приём из изученных книг, Астер полностью понадеялся на то, что с первого раза он заимел достаточно уважения у древнего воина, которого в очередной раз собирался удивить. — Маша, плети лестницу! — приказал он, земляной волшебнице, буквально сразу подчинившейся, села вниз, высасывая энергетику из почвы, и принялась создавать необходимое устройство для поднятия. Пока нужная верёвочная лестница начинала приобретать необходимое очертание в её руках, наружу выбежало адское дитя, мгновенно ставшее объектом пристального наблюдения со стороны мэра Мышкина, на что, в принципе, так сильно и рассчитывал бывший предатель. — Эмоциональная магия?! — злобно кинулся он на неё, готовясь попрекнуть и её, и одноклассников, и даже добрую подругу, директрису школы, за то, что знания о таких студентах не пошли дальше. — Я знаю! Но желанной реакции сожаления или какого-то стыда за обладание подобной магией сложно получить от колдуньи, для кого некогда сия магия стала самым настоящим домом среди бушующих беззвучных ураганов, когда весь мир для неё не имел звуков. Но в этот раз седой волшебник уже молчать не собирался. Перетерпев акт полнейшего неуважения в храме, сейчас он собирался поставить наглую девчонку на место, и именно этим моментом и воспользовались двойка учёных. Как только знак о готовности был подан, любитель звёздного неба подбежал к колдуну сзади, схватив висящий на его спине меч и, явился ближе к волшебнице природы, схватился за последнюю ступеньку, когда она начала натягивать лестницу вверх. Секунда, и он уже подле крыши, а его очки глядели прямо на одну из нимф великой греческой богини, что располагалась подле своей хозяйки, держащей в ладонях на своём рисунке тот самый камень. Используя меч кладенец медленно, но верно, зазывной тёмных сил двигался к тому, чтобы отсоединить необходимое от каменной поверхности. — Какого?! — произнесли хранители, поражаясь быстрой, совершаемой парой работы. — Ко мне всё быстро! Вспоминая слова, сказанные в библиотеке о её кулоне, колдунья земли точно убедилась, что он способен создать достаточный барьер защиты, чтобы спасти их от обломков падающего здания. Лунный камень являлся крайне мощным объектом, и он их спасёт, как только она опустит лестницу, а Астер повиснет на мече, за счёт его летящего заклинания. Им даже не нужно обговаривать этот план, они оба слишком быстро осознали и расписали его своих головах. Класс действительно пододвинулся поближе к ней, не особо желая погибать под обломками одного из великих чудес света. Могила среди всей известной легенды — это, конечно, красиво, но всё же стать таким погребённым им точно не хотелось. Как только камень сдвинулся с места, земля затряслась, а Мария опустила лестницу, и приподняла вверх свою маленькую, вечно висящую на шее звёздочку вверх. Очень вовремя, ведь прямо в этот момент на них полетела эта самая гигантская гравюра. — Сияй! — произнесла шатенка, приказывая кулону образовать подле них защитный купол, упав на который, целый гигантский обломок мрамора, разломался на куски. Лунный камень весьма и весьма мощный артефакт, что защищал их, пока мраморные части храма всё падали и падали на землю, ровняя постройку жестокой Артемиды с землёй, точно так же, как совсем недавно прямо пред ними и из-за них рухнули сады Семирамиды. Висящий на мече астроном безумно радовался, что план сработал точно так, как нужно. Всё получилось, камень у них, а студенты в порядке. Конечно же, кое-кому такой итог явно не нравился. К её счастью и горю остальных, она никогда не болела страхом пострадать во благо больных планов по занижению, что выстраивала её Сатанинская голова. Если за синяк ты получишь убитую душу во всё ещё живом и ходящем человеке, то почему бы не полежать несколько дней в медпункте? Тем более, это щит, сплошь состоящий из невероятно мощной космической магии, и ходячей катастрофе точно известно, каким образом прохождение через него подействует на её тело. Это хитро, это просто. И в тот самый момент, когда камни пали, и от здания не осталось ничего, кроме разрушенных руин, команда радостно воскликнула, закрывая защитную оболочку и… Мгновенно после этого услышала до души раздирающий знакомый адский крик. Никого, кроме неё, эта магия не могла погубить столь сильно, но именно она и выпала из этого щита, лишь из дикого желания порушить команду «уродов». Любава валялась на земле, корчась от адской боли в её голове, пока её одноклассники облепили визжащее тело со всех сторон. Мгновенно поняв, что она поранилась не о камни, а о барьер, Кощей приподнял вверх её рукава, где было видно, как синие вены, стали чёрными, будто вместо крови в них ныне текла нефть. Также быстро и на шее венки преобразили свой цвет. Никогда до этого не видевшие это дети испуганно озирались по сторонам, пугаясь подобной картины. Спустившийся вниз к команде Астер, увидев безобразие, оказался глубоко поражён происходящим. Нет, он знал, что он натворил. В темницу ему выдали огромную книгу со всеми данными о разрушении школы и её окрестностей, о всех ранениях и травмах. Ему давно известно, что белокурую старосту тёмные сказки ранили куда сильнее, чем других. Это — не просто глухота, потому что произошла не потеря, а, наоборот, добавление лишнего в организм к самонадеянной Сатане. В неё вселился этот самый мрак, что он некогда освободил, и порой внутри неё он просыпался. Тело дрыгалось в конвульсиях, но не слабее тряслась и волшебница земли, наблюдавшая за этой болезненной сценой страдания. Увидев, как же ей плохо, астроном подобрался поближе, споткнувшись об ногу горного мага и, прикоснувшись к плечу своей приятельнице, увидела, как она резко отпрянула от него, испуганно озираясь на его лицо. Слишком сильно это всё надавило на неё. Опять. Вены, что покрывались тьмой, и бирюзовые глаза, сочувственно смотрящие на неё, но только невдалеке, а близко. Отвратительное воспоминание, уничтожившее личность. И это чувство, которое оно мгновенно принесло с собой. Чувство бесконечной, гигантской, неизмеримой вины. *** В Олимпии уже собрались все данные с почвы и мрамора, и единственное, что так и не обнаружилось, так это сильно нужный им камень. Хранители обходили всё по сотому разу снаружи, надеясь найти что-то там, бывший тёмный князь, вместе с его братцем, обыскивали коридоры древней обители богов, а оставшаяся тройка пыталась обнаружить что-то в главном зале, со статуей Зевса. Мерещилось, что эти мраморные стены не горели желанием рассказывать отряду искателей необходимое, а Бабейл, умеющей в эмоциональную магию, к сожалению, у них не водилось. Лазя на коленках Зевса, как под новый год на коленях Деда Мороза, рыжая бестия уже просто отплясывала на статуе самого главного греческого бога, ни в какую, не признавая его величие, а лишь по наглому глядя на всевозможные складки его тела, с целью обнаружить искомое. Саркастичные товарищи же шагали по залу, веря, что исполнили всё необходимое. Несколько раз властительница воздуха даже взлетала над потолком, проверяя, нет ли там этого мелкого скрывающегося камушка. Именно после очередного такого спуска, её и остановил её лучший друг. — Варвария, — обратился он, пододвигаясь к ней ближе и убеждаясь, что у него не глюки, — У тебя кровь из носа! Вполне возможно, что такая вещь произошла из-за её полётов, или же из-за недавнего ранения. Но кое-что в её голове противилось этому, ибо оно чувствовало, как там что-то противно без остановки пищало, давя на её рассудок. Прикоснувшись пальцами к красной жиже у её губ, она осмотрела кончики ноготков, где красовались капли, и, покрываясь мурашками, произнесла: — Связывающее заклинание. *** — Связывающее заклинание крайне простое, — повторила женщина, завязывая тонкую красную ниточку на пальчике принцессы Штормграда, пока она поедала тортики другой свободной рукой. — Я тут же узнаю, когда будет больно. Услышу твой крик, почувствую гром, и, ты знаешь, в ответ я приду за тобой. Пока старушка шептала это своим прелестным мелодичным голоском на указательный пальчик своей гостьи, её супруг притащил очередной чайник в сад, где в тени под деревьями они устроили прелестное чаепитие. — То есть, я буду чувствовать её боль? — задала вопрос Варвара, зрея, как женщина, с некогда белокурыми локонами, аккуратно наливает ей в чашечку немного травяного напитка. — Это не совсем так, — произнёс усевшийся на стул старикашка, который, гордо выпрямив спину, чуть не уронил свою седую бородку в тарелочку с пирожными. — Ты будешь не чувствовать боль, а знать, что ей больно. И то, не боль, а только моменты пробуждения тьмы. — Это поможет тебе, в случае чего, оказать ей помощь. Старушка, так и не делая глоток из чашечки, а вновь вернувшись к заклинанию, продолжила плести из навязанных на указательный пальчик красных ниточек небольшую косичку, якобы создавая и плетя связь, между двумя людьми и их чувствами. — А если мне будет больно? — Она не узнает, — тут же ответил старикан, глядя на неё своими добрыми серыми глазами, подле каких уже расположилось много морщин, некоторые из которых он получил от недосыпов по ночам, пока та, о ком они говорили, визжала об адской тьме. — Заклинание работает исключительно на тебя. — Она никакой связи не почувствует. На секунду дамочка с темно-каштановыми локонами бросила свой взор на сад, что располагался рядом, где слышался знакомый писклявый голос, как, впрочем, и всегда, крайне разозлённый, но, по крайней мере, не кричащий, а просто очень громко говорил. — Это только игра в её спасение, — повторила бабуля, аккуратно беря в свои тонкие и элегантные пальчики потрясающие ножницы и обрезав ими одну из ниточек, она положила её на плечо, поверх летнего платьица их гостьи. — Для создания связи, нужно, чтобы она прикоснулась к нитке. Это единственный способ. — Конечно, — согласилась мгновенно лидер патруля с вечно правой дамой. — Укорить меня за неаккуратность и то, что я не заметила ниточку на своём наряде, — это ей по душе. Аккуратно взяв в ладони блюдце с чашечкой, властительница ветров приблизила её к своему личику, собираясь начать пить уже третью порцию чая за сегодняшний день, но тут послышались шаги из сада, идущие к отдыхающей компании. Громкие, явно быстрые и крайне злобные. — Восседаете и отдыхаете, — гневно выпалила белокурая волшебница, бесясь от только что произошедшего диалога. — Везёт! Она говорила это быстро, точно зная, что не важно, что ей ответят, она всё равно не услышит их ответов. В определённом плане это превращало её жизнь в сказку, ибо за время её «не слышащего» периода, Сатана успела исполнить парочку своих желаний, на которое разрешение родители, конечно же, не дали бы, но она того отказа не услышала. Всего-то ненадобно подключаться к потокам мыслей, и будет тебе счастье счастливой жизни. — Как урок? — обратилась пальцами к ней принцесса, когда красное от гнева личико повернулось к ней, недовольно зрея и ощущая раздражение просто от её нахождения здесь. — Не гневи меня, дитятко, — выпалила она, снова кидая благодарности своей глухоте. — Меня крайне тешит, что ты умело шевелишь пальчиками, но у меня так не получается. Я не столь идеальна, как ты и твоё чудное знание языка глухих. Она бродила вокруг стола, смущая сидящих людей. Они чувствовали определённую неловкость ото дня в день, когда сталкивались с диалогами, касающимися её ранения. — Зато, по крайней мере, за меня не цепляется какая-то гадость, — шипела змея, стоя прямо позади Вари и своими длинными розовыми ноготками снимая с её платья ту самую необходимую красную ниточку. — Красный. Снова шила безвкусный наряд для своей ничтожной принцессы? Богине ветра даже не нужно ничего говорить, ей необходимо было лишь немного потрясти плечами, изображая деятельность диалога, чтобы наглое и самовлюблённое дитятко ада удалилось. — Как же меня радует, что я глуха и тебя не слышу! — воскликнула Любава, удаляясь в сторону замка. — Я у себя! Немного посидев в тишине, принцесса улыбнулась, а следом за ней и пара озарились добрым хохотом. Связь создана. *** — У неё проблема, — шептала взволнованная лидер патруля, глядя на свои измазанные в крови пальцы. Приподняв очи с красной жижей на руках, она поглядела в карие глаза своего лучшего всё понимающего друга, и ровно секунда прошла, как земля под ними затряслась. — Я нашла! — радостно воскликнула Алёнка, стоящая на плече громовержца и улыбчиво махая своим друзьям. — У нас теперь тоже! Недолго думая, факир побежал к памятнику, чтобы поймать падающую вниз девушку, но этого делать не пришлось. Она, быстро догадавшись, из-за чего началось разрушение, воспользовалась своим огненным посохом и слетела вниз на нем, после чего, прихватив друзей, чуть ли не сломавших палку напополам, двинулась в ту часть здания, где располагался их тёмный князь. — Тебе сказали найти, а не трогать! — недовольно крикнула властительница воздуха, хватаясь за несчастных посох как можно сильнее. — Ну, извините! В следующий раз будьте точнее! У самой другой стены, с дверью, что вела наружу, Влад уже был готов выпорхнуть в неё, ибо точно догадывался, какая сцена сейчас творится в коридорах здания. — Камень забрали! — Это мои огни постарались, — выдал саркастичный король, наблюдая, как в него летит тройка взволнованных людей. Они точно хотели забрать его с собой, но, увы, пролетели мимо, и сразу на выход. — Ну, всё, я пошёл. — До скорой встречи, — буркнул Алексей, игриво улыбнувшись, приподняв лишь один уголок своей губы. — Не дай мне такого счастья! — воскликнул бывший Морок, вылетая наружу вслед за друзьями. Уже находясь на воздухе, он видел, как Олимпия падает, а стоящий подле стены брат испаряется, словно становясь пылью этих самых развалин. Только убедившись в исчезновении нежданного гостя, он подобрался к ранее оставленной команде, и помог встать возлюбленной, которая, как и его другие друзья, вместе с посохом столкнулись с каменной стеной пещеры. Предприняв попытку немного постоять с ней за руку, он потерпел разрушение своих планов, потому что, стоило ей только подняться с земли, так она сразу же двинулась к запылённому чёрному Коту. — Нам срочно нужно в школу! — воскликнула она, понимая, что сейчас кое-кому необходима. Уже неважно, что её любимый не поймёт этих диких рвений, не найдёт им адекватной аргументации. Безразлично. Ей нужно в школу, и как можно быстрее.