Стокгольмский синдром

***

- Теперь-то он точно знает, что его ищут. Она сидела, облокотившись на стол, и не решалась оборачиваться. Каждый шаг за спиной раздавался в ушах оглушительно и резко. - Как можно было всё провалить с самого начала? - продолжал Меглин. Тихо, не повышая голоса, но его преемница знала: за этим деланным спокойствием разгорался опасный огонь. - Ты мне скажи, - потребовал он. Она молчала. Любое слово или объяснение ничего не изменят. Разве только сделают хуже... Есеня не поднимала глаз с зелёного сукна, но понимала: вокруг - полумрак бывшего заводского цеха. Она - на старом, разболтанном стуле, у которого подкашиваются ножки, за столом наставника, в окружении кактусов и казённых папок. Но это не радует ни капельки. В освещённом кружке от лампы - следственные фотографии окровавленных кистей рук и загадочный, бородатый фоторобот расчленителя. Дальше - непроглядная темнота. И где-то в этой темноте, как тигр, бродил сердитый Меглин. Которому определённо не стоило попадаться на глаза сегодня. "Может, вскочить и убежать? Наугад, по памяти? Но где гарантия того, что он не поймает?" Натянутая тишина разбивала вдребезги надежду на то, что вопрос наставника был риторическим. Есеня уже открыла было рот, чтоб оправдаться, как тут, на пол с грохотом полетел соседний стул. Она вздрогнула всем телом и вжала голову в плечи. В один миг все сомнения улетучились. И распрямившись как пружина, Есеня вскочила на ноги и бросилась бежать, туда, где должна была быть дверь. Темнота в тот же миг догнала, словила её сзади в объятия. А потом, вдруг, стиснула в них, до боли в рёбрах. Так, что на вдохе прервалось дыхание, а выдохнуть уже не было никакой возможности. Ей показалось, ещё немного, и сердце, что ещё слабо трепыхалось в этих сокрушительных тисках, расплющится и остановится окончательно.... На последних остатках воздуха, Есеня напрягла все силы и строптиво дёрнулась. Раз, другой. Вырвалась, но Меглин тут же перехватил, за плечи развернул ученицу к себе. Встряхнул. - Любишь пожёстче? - усмехнулся он. И усилил хватку так, что меж её губ прорвался тихий стон. - Хорошо. Есеня дышала, как после забега. Обжигающие пальцы продавливали кожу до костей, голова шла кругом. Но к её удивлению, страх и боль придали ещё больше уверенности. - И что ты теперь будешь делать? - спросила она, отважно глядя на наставника. А внутренне замирая всем своим существом. - Накажешь меня? - А ты как думала? - пророкотал тот. Но она не думала ничего. Кроме того, насколько близко были сейчас их губы и напряжённые глаза. Кровь забурлила в жилах как горная стремнина и дышать стало нечем. Жаль, только в этой стальной хватке она и пошевелиться не могла! Когда, больше всего на свете, хотелось наброситься на него первой. А Меглин не торопился. Не поддавался тому жару, что совершенно точно разгорался в нём точно так же, отражаясь в глазах. А, может, просто контролировал себя лучше? В любом случае, это было невыносимо! Она хотела сгореть, взлететь и разбиться на кусочки, а он медлил. Молча и строго смотрел на неё, всё сильнее сдвигая брови. Без участия, без жалости. Под этим взглядом, она готова была умереть, уже умирала. Извивалась, как змейка, но его руки держали крепко, будто были выкованы из железа. Наконец, удовлетворившись осмотром, он рывком притянул её к себе. Миг - и обоих, словно захлестнуло горячей волной. Вырвавшись, Есеня схватилась за его рубашку, торопливо расстёгивая пуговицы, запустила пальцы в его волосы. И отвечала, отвечала на этот сердитый, жёсткий, яростный поцелуй, пока сильные руки беспорядочно блуждали по её спине и бёдрам, пытаясь вернуть себе власть, притягивая ещё ближе. Внутри разгорелось такое пламя, что, казалось, они оба превратились в сгустки огня, - две части единого целого, - прежде, чем соединиться навечно. И, она пила, пила этот ответный жар, жадно захлёбываясь. Виданное ли дело, так улетать, неизвестно куда, от одного поцелуя? Его поцелуя? Даже во сне, если и это, всего лишь, сон? По ресницам соскользнули горячие, солёные капельки. "Наконец-то..." Получив новую возможность вздохнуть после этих пьянящих, бесконечных секунд, она закрыла глаза. Сжала зубы и согласно, восторженно ослабела в его руках. А через миг пожалела об этом. Резко развернув, Меглин повалил ученицу на стол перед собой. Заломил назад, соединил и стиснул ей руки за спиной, вдавил носом в зелёное сукно. Совсем, как тогда... Расслабленный мозг мгновенно разбудил все окрестности сознания и забил тревогу. - Что ты делаешь? - прошептала она. Но ответом было лишь тяжёлое дыхание. А следом звон расстёгнутой пряжки. И шорох извлечённого из лямок ремня. Хлопок натянутой кожи по ладони. Есеня похолодела. Вот, о таком она точно никогда не думала. Гнала любые подобные фантазии от себя, словно убегала от края пропасти, чтоб не смотреть в глубину и не упасть туда в один прекрасный день. Хотя, разве она представляла себе, до чего мог дойти наставник? Нет. За те полгода в его компании, ей удалось увидеть только крайнюю, ближайшую часть панорамы. А что скрывалось там, в темноте кулис? Разве, могла она об этом знать? Разве, хотела? Несмотря на его жёсткие способы обучения, Меглин никогда не сделает с ней ничего плохого или страшного. Но, может, зря она так думала? Дело для него всегда было важнее всего, - людей, опасности, их отношений, даже собственной жизни. Даже мёртвый, он жил этим делом, этой работой, а она, Есеня, так бездарно всё завалила. Отключила мозг, оборвала те хрупкие ниточки, которые у неё, них, ещё были. Понадеялась на себя, на неопытных "уточек" из клуба. На местных коллег, достаточно неосмотрительных для того, чтобы за несколько часов уже развесить фоторобот преступника по всему городу! И для того, чтобы после поднять такой шум, что у расчленителя наверняка отпало всякое желание когда-либо охотиться в том парке, как и наряжаться в уже известную общественности маскировку. Впредь, он будет ещё осторожнее, изменит свой облик, может быть, даже сценарий своего знакомства с белокурыми жертвами. И найти его станет ещё на порядок труднее, как поднятого с места, потревоженного зверя... Разве, Меглин не прав? А теперь, после всего этого, она ещё и бросила ему вызов! И, конечно, поплатится за свою дерзость. Прямо сейчас. Вызовы он ей никогда не прощал. Но страх... страх парализовал всё, тело, мысли... Скрутил внутренности в тугой узел и вновь превратил её в скулящую, беспомощную жертву в его руках. И Меглин это, конечно, чувствовал. Понимал. И более того, как будто ловил от этого кайф... - Боишься? - хрипло пророкотал он. И она содрогнулась всем телом от нового хлопка.- Правильно. Есеня чуть было не попросила о пощаде, но вовремя прикусила язык. Зажмурилась, сжалась. Это ещё одно испытание, как и множество других, до этого. Проявит себя слабой, - и он вышвырнет её за дверь. А стерпит, - окажется допущенной к самому сокровенному: к бездонной темноте его колючего сердца. Вот, почему она не уйдёт. Не вырвется, не убежит. Нет смысла даже удерживать, - она сама не сойдёт с этого места. Стиснет зубы и всё выдержит. Как заслужила. "Давай же, бей!" - мысленно приказывала Есеня, с трудом себе представляя, на что будет похож удар. Отец никогда её даже не шлёпнул за всю жизнь. Равно, как и мать. В семье Стекловых предпочитали психологическое насилие. Но, этот бородатый манипулятор хорошо понимал, насколько ожидание страшнее самого наказания. И потому не спешил. Растягивал время как жвачку, пока жертва кусала губы. И скосив взгляд, отчаянно пыталась разглядеть то, что происходило за её спиной в этой невыносимой паузе. Наконец, она почувствовала, как ремень стягивает её запястья и беспомощно сжала кулачки. Он рывком затянул петлю, Есеня тихо вскрикнула. А следом получила звонкий шлепок по ягодицам. - Ай! Новый шлепок, по тому же месту. Под одеждой кожа вспыхнула огнём. - Ой-ой! - Будешь работать? - угрожающе пророкотал Меглин. И немедленно отвесил подопечной новый шлепок. Та взвизгнула. - Или нет? - Ай! Да! Да! Буду... Буду! Она уже и сама не понимала, что именно, кричит. - Ой! Ой, ну, хватит! Пожалуйста... Ай! Нет, молить его о пощаде было точно плохой идеей. Каждый следующий удар, равный по силе и лёгкий, по какой-то причине ощущался намного острее. Может быть, потому, что странное чувство внутри не ослабевало, смешивало несовместимые понятия. Поочерёдно обдавало тело, то холодом, то жаром, заставляя одновременно мечтать о спасении, и о том, чтоб остаться здесь до самого конца. На глазах выступили слёзы, но это была уже не физическая, боль... И тогда, вот так, потихоньку сходя с ума, она услышала железное: - Пальцы разжала, руку вынула! Ну! В голове был какой-то мутный туман, все мысли оглушительно вопили, не позволяя разобрать, что именно. Тело содрогнулось ещё раз. - Ой! Ой, хватит! - выдохнула она, сквозь зубы. - Хватит! Перестань! - Когда сжимаешь кулак, запястья напрягаются, петля затягивается. Расслабила и вынула руку. Одну, потом - другую. Вот и настало время, когда она должна была решить, чего ей хотелось на самом деле? Освободиться и удрать или оставаться жертвой. Его жертвой... Решать что-либо в этих безжалостных руках было ужасно непросто. Испуганный комочек в её груди подпрыгивал и, вновь, приземлялся на решётку рёбер, не позволяя даже вздохнуть, либо о чём-то помыслить. Вдобавок, тяжёлая ладонь наставника не оставляла выбора. - Что, думаешь ещё? - удивился он. - Мазохистка. Ну, я тебе помогу... - Ай! Ну... Послышался смешок. - Сидеть не сможешь. - Я не могу больше! - совсем жалко, вскрикнула она. И взмолилась. - Всё! Хватит! Хвати-ит! Тайм-аут! - Хватит или нет, - здесь решаю я, - сурово напомнил он. И от этих слов жар внутри стал испепеляющим. Новый шлепок, в подтверждение, привёл тело в какой-то автономный режим, оно задёргалось, зажило собственной жизнью, в отчаянном поиске безопасности. И тогда, не дожидаясь следующего, Есеня послушалась: перевела дух, ослабила петлю, как было сказано. Вывернулась, освободилась и слепо кинулась наутёк. Только этого побега не было в планах Меглина. - Куда собралась-то? - поинтересовался он. Поймал её за локоть, а следом вновь шлёпнул, пониже спины. Развернул к себе, прожёг взглядом. Смешиваясь со жгучим желанием и жаждой, боль стремительно создавала внутри взрывоопасный коктейль. - Чёрт возьми! - простонала Есеня и судорожно вцепилась ему в рукав ногтями, как кошка. - Хватит! Я больше не могу! Не могу! Слышишь? Не могу-у! - Не можешь? - насмешливо уточнил он. - А ты постарайся. Преемница сквозь слёзы посмотрела на него, облизнула пересохшие губы. Прошептала, чувствуя, как горели щёки: - Я хочу. Меглин усмехнулся. Ладонью отодвинул пряди с её лица, поцеловал коротко, дразняще. И тут же отстранился, не позволив ученице ответить. Либо даже что-то почувствовать. Есеня издала, не то стон, не то рычание: - Ты с ума сошёл! - И, уже давно, - подтвердил он, как прежде, явно наслаждаясь своей властью над ней. - А знаешь, чего хочу я? Она с ликованием потянулась навстречу. И услышала: - Я хочу, чтоб ты работала. Как положено. Как я тебя учил! Удивительным образом, неистовый, жгучий жар, что будил и питал эту сумасшедшую жажду, утих моментально. Мысли успокоились. Слова наставника были как холодный душ. Нет, скорее, как ведро воды. Быстро и эффективно. И, прямо на голову. Больше он её не держал. - Но я же стараюсь! - воскликнула Есеня. Без разрядки всё тело ломило, будто содрогаясь под невидимыми ударами. "Чёрт... Нет, только не так... Нет... Не-ет!" Волчьи глаза опасно сверкнули в полумраке. - Что-то незаметно. - Ты же сам сказал! - с чувством возразила она. - Нельзя спугнуть! Нельзя устраивать облаву! - Ничего я такого не говорил, - отрезал он. Не удержавшись, Есеня топнула ножкой. - Я не знаю, что случилось! - пожаловалась она. - Всё было хорошо, с техникой - никаких проблем, операция продумана! Быков лично разрешил! Я не знаю, как он догадался... - Ты саму себя сейчас слышишь? - нахмурился Меглин. - "Операция". "Жучки"-"маячки"... Я этому тебя учил? Камер понаставили, "жучков" понатыкали, а глаза ваши - где? Преемница виновато поникла головой. - Да и не продумывала ты ничего. Мысли-то совсем о другом были. Так? Она ошеломлённо уставилась на него, как прежде, поражаясь способности наставника, без труда, читать все её упомянутые мысли и даже предугадывать порывы души. - Не меня нужно искать, - продолжал тот, непримиримо застёгивая пуговицы на рубашке, одну за другой. - Самой думать! Ищи убийцу! - Но как? - она мучительно скривилась. - Где? Я же ничего не вижу! Ничего не чувствую! У меня - ни одной зацепки! Я даже не знаю, откуда начать! Каждое своё восклицание Есеня невольно сопровождала взмахом рук. Меглин шагнул к ней, взял за саднящие запястья. Внимательно, глубоко заглянул в глаза, так, что у его ученицы в который раз оборвалось дыхание. И возразил: - Вот это ты как раз знаешь.