DOVahKiiN из Хаммерфелла

      Надежда на то, что однажды мир вокруг неё вновь станет простым и понятным, удобным, как разношенный сапог, давно оставила Агну. Смириться с тем, что все легенды Старого Королевства решили ожить и поздороваться пинком под копчик, драконорожденная ещё не могла, но уже привыкла ожидать неприятных сюрпризов из глубины веков даже на, казалось бы, рутинной вылазке. Не зря – Дозорный, идиот скампов, полез в Крипту Ночной Пустоты не дождавшись Железнолобой, из-за чего вполне закономерно погиб. А не лезь он в герои хотя бы часок – с приветом из прошлого разбирались бы вдвоём.       Вампирша с Древним Свитком за спиной, вывалившаяся из саркофага, пыталась строить из себя даму в беде в лучших традициях любовных баллад. На беду Сераны, голова у Агны была одна, и редгардка не только в неё ела и из неё Кричала, но ещё не забывала использовать её в вовсе извращённых целях – довакин ею, страшно сказать, думала!       Проводить заблудившуюся девушку к отцу? Вот эту клыкасто-огнеглазую?       Первой мыслью Железнолобой было сказать три заветных слова. IOL – первое из них. Вторым порывом было использовать совсем другие слова, но на том же языке, последнее из которых нашлось в разгромленном логове Тёмного Братства. Ну а третья мысль, прорвавшаяся сквозь желание прихлопнуть кровососку была: а почему бы и нет? Пусть приведёт меня к логову! Скайрим большой, искать можно долго…       Видят Девять, Агна очень быстро об этом пожалела.       Вампирша ныла. Ныла. Ныла, ныла и ныла! То ей солнце светит – это из-за туч-то, то и дело прорывающихся мелким осенним дождём. То ей хочется кого-нибудь посытнее, чем олень. То она не хочет лезть в пещеру, прятаться от солнца, которое на следующий день решило перепутать Хьялмарк с Хаммерфеллом, дескать, насиделась под землёй…       Особую пикантность ситуации придавало то, что ныла находка на дикой для уха довакина мешанины драконьего языка и настолько древней версии тамриэлика, что понимать получалось три слова из десятка точно, ещё штуки четыре – догадаться по контексту, а оставшиеся было и вовсе не узнать – в гроб вампиршу положили ещё до исчезновения двемеров, а то и до начала Войны Драконов… благо что хотя бы драконья речь не изменилась за минувшие века, и у Железнолобой была возможность ей научиться.       Как бы не пыталась немёртвая вызвать к себе если не сочувствие, то жалость, шансов у неё не было – читать Агна умела, что такое Дочь Хладной Гавани редгардка хотя бы в теории знала. Нежные чистые душой цветочки сношения с Молаг Балом не переживали. Дело это было грязное, несомненно, но добровольное – у служительниц Лорда Порабощения это считалось великой честью, а кланяться даэдра и не запачкаться… сказочка для слабоумных.       Признаться, Железнолобая уже почти решилась добить болезную, чтоб не мучилась – стенания вампирши довели бы и святого! – когда с воплем "Умри во имя Боэты!" на них из придорожных кустов кинулся культист. О глубокой нежной взаимной любви между Принцем Интриг и Отцом Вампиров Агна знала из первых рук – осквернение алтаря в Маркарте было, по сути, невинной шуточкой, так что, когда навстречу полоумному данмеру бросилась почти невменяемая кровососка, довакин отошла в сторону, напутственно обронив:        – Серана, фас!