Потеряно

Антон просыпается в кровати, с жуткой головной болью и сухостью во рту и желанием блевать. Поэтому Шастун, как можно быстрее подорвался и побежал в ванную, где находился туалет. Антон прошмыгнул мимо гостиной, где сидел испугавшийся Матвиенко от таких резких движений. Шастун навис над туалетом, и дальше парня понесло. — Шастун, ты чё? — Начал долбиться, неожиданно и громко, в дверь Сережа. — Что настолько сильно срать захотел, что аж мычишь от боли? Ну, если что давай быстрее, а то после того, как ты резко пробежал, я тоже хочу. Кто-кто, а Матвиенко со своими шутками сейчас не во время, поэтому Антон просто промолчал. Просидел Шастун в ванной над туалетом, недолго. Выплюнув оставшуюся гадкую жидкость, Антон умылся и как настоящий брезгливый человек, почистил зубы не один раз, а несколько. Затем вышел из ванны. — Зачем так сильно долбиться в дверь, а? Я там реально чуть не обосрался! — Возмущенно спрашивает Антон. — Ты че, не срал что ли? — Недоуменно и удивлённо возглашает Серёга. Антон на секунду уходит из реальности, и тут до него доходит: — Фу, Матвиенко! У тебя вместо мозгов одни оттенки серого. Рвало меня! — Аа! Ты просто так мычал… — Да фу! — Не дав сказать другу, тут же перебивает его Антон. Вечно у Сережи секс и дрочка на уме, аж плакать хочется, но частенько блевать. Как не встанешь или сядешь, вечно про своих девушек рассказывает, то как он их трахал. Сережа после этого молчал. Антону было плоховато, и он решил сделать себе чай. Может он поможет? Но как оказалось нет, он вообще не лез в горло, от него ужасно тошнило, а таблетки которые Шастун недавно выпил, тоже не помогали. Хотелось чего-то газированного и алкогольного. Поэтому, Шастун надел куртку и взял деньги. Когда он дошел до выхода из квартиры, тут же его остановила тяжёлая рука: — Ты куда это собрался? — Спрашивает его Сережа. — В смысле куда? За пивом. Антона смотрел в коричневые глаза и на руки друга, пока тот снял с него куртку, и повешал на вешалку возле входа. Затем забрал деньги с рук парня, и положил к себе в карман. — Никуда ты не пойдешь. Тем более за пивом,— по родительски сказал Матвиенко. — С хуя ли? — Охреневший от ситуации, спрашивает Антон. — Тебе завтра в школу, никого бухла! Ты должен учиться, и сдать экзамен! Я тебе и так дал расслабиться на дне рождения! Но сейчас, я тебе запрещаю! Ты несколько раз оставался на второй год в школе, так что всё! — Кричит Сережа. Антон смотрел на друга, и не понимал, когда он успел заделаться в родители. — Ты мне кто, что бы мной управлять и следить?! – Возмущенный Антон уже кричит на Матвиенко. — Пойми… Я за тебя переживаю не как друг… — Антон подавился слюнями. — А как родитель, — поспешил закончить фразу Сережа. Вот теперь Шастун максимально задумался. Сережа не просто контролирует каждое движение Антона. Но и это бесило. Шастун вспомнил все те моменты когда Серёга запрещал пить, и курить, хотя сам это делал часто. Запрещал общаться с кем-то, встречаться. Это чертовски бесит… Да, Шастун конечно бесконечно благодарен Серёже, за его щедрость и благородие, что он приютил почти мало знакомого человека к себе домой, но он же друг! Друг! И ещё раз друга, а не родитель! Да и их, Антон мало слушал. — Знаешь. Если тебе хочется быть родителем, то найди себе девушку легково поведения и удовлетвори ее, и отговори делать оборот. Но, а я тебе просто друг, а не сын! — Антон психанул и захватив куртку, вышел из квартиры. Шастун уже вышел из высокого здания и чувствовал себя немножко виноватым. Всё же, Сережа волнуется за него. Он единственный волнуется. Больше не кому… Но и быть папиным сыночком, Антон не собирается. Вот сами представьте — вы, человек абсолютно не зависимый, с проблемами, и ваши проблемы решает мало знакомый человек, чисто по доброте, и заселяет к себе, тоже из-за принципа доброты. Но контролировать тебя, уж нет! Но и можно понять. Что ситуация, что произошла с Матвиенко, глупая, но весомая, и если побывать на её месте, можно понять. Шастун проводит этот день на улице. Один. Он гулял по паркам, курил, встречал знакомых, но был один. Обдумывал старую тему – смерть бабушки, обдумывал свою жизнь в принципе. Никакой депрессии Шастун себе не выявлял, и даже не думал об ней. Сейчас Антон сидит на лавке темного парка, и слушает песни подняв подбородок, и оперев голову о длинную спинку скамейки. Уже стемнело, и было прохладно. Шастун надел лёгкую ветровку, а под ней тонкая майка, поэтому каждый раз когда дул ветер, Антона подбрасывало от холода и мурашек по коже. Шаст даже не додумался одеть носки, и сейчас у него мокрые ноги, из-за того что наступал в свежие лужи от дождей, и может заболеть. Но парню совершенно пофиг, поэтому он просто продолжает подпевать известные строчки из песни. Но на несколько секунд Антон снова задумался: Он сегодня точно не вернётся к Матвиенко. Пускай понервничает. Ему полезно. Где ночевать Шастун уже подумал. Он помнит, что родителей последнее время не было дома, поэтому шанс велик, что их снова не будет, и можно заночевать, а на следующий день, может даже и не на следующий, прийти к другу и извиниться: сказать, что он действительно прав, что нужно меньше пить и думать больше об учебе. Хотя нет. Про учебу и алкоголь, Антон ни слова не скажет. Шастун молча слушает строчки песен, и тут его просто подбросило. Закапал сильный дождь. Поэтому Антон промок за секунду и он уже спешил к ближайшему укрытию. Встав под крышу возле здания, Антон обнял себя и продолжал мёрзнуть, и думать. Что делать и куда идти? Хочется ещё прогуляться, но и спать тоже охото. Но и до квартиры родителей тоже не хочется идти — придётся. Простояв ещё несколько минут, Антон психанул и направился в сторону родительского дома. Идти пришлось не долго, и Шастун уже поднимается по лестнице и останавливается вслушиваясь в звуки этажей. Где-то в районе пятых - седьмых этажей слышны гулы людей. — Хоть бы, это было не в родительской хате… — Шепотом молиться парень. Антон поднялся на нужный этаж, и не расслышав изначально звуков, подошёл ближе к двери. И… — Твою мать.. Антон разочарован, тем, что родители дома, и они пьют святой и любимый напиток. И даже не одни, а с гостями. Теперь Шастун точно не знает куда идти. Гордость не позволяет вернуться к Серёже, а Дима писал что по делам уехал… Сосед… Новый сосед родителей! Антон подошёл к соседней двери и постучался. Но из двери через некоторое время, вышел совершенно другой человек, а не тот сосед с шкафом. — Чего надобно? Соли? — Устало трёт глаза незнакомец. — Извините, я ошибся, — как только заканчивает свой монолог Антон, тут же перед ним захлопывается дверь. Какой же всё таки не доброжелательный человек. Антон скривился. Теперь он задумывается где же та дверь, того самого соседа со шкафом? Ведь Антон уверен точно, что ошибся дверью и… Шастун поворачивается назад и видит ту самую дверь. Что же. Придеться проявить наглость. Антон хочет спроситься у соседа на одну ночь. Может случиться чудо, и сосед впустить его? Может даже они познакомятся? Приходилось лишь только гадать, и молиться, хотя Антон толком атеист, и перестал верить в бога ещё в раннем детстве. Но речь сейчас должна идти не об этом. Шастун встал возле той самой двери и перекрестился. Звонок. Из двери появляется сонный сосед. Тот самый. — О, привет, юноша. Что случилось? —Вспомнив того парня, который чуть не убился об шкаф, произнес Незнакомец. Антон немножко замялся и набравшись духу, просит: — Здрастье… Мне очень нужна ваша помощь. Всего на одну ночь. Пустите переночевать? Друзья все разъехались, а родители бухают и не впускают домой. Мне не куда идти, а ночевать на улице не хочется, надежда только на вас. Можно, пожалуйста? — На одном дыхании жалобно просил Шастун. Незнакомец хмыкает, и простояв ещё секунд пять, всё же пожалев мальца, уступает ему вход в квартиру. Антон заходит, и у него еле хватает перевести духу. Квартира то, ничего такая. Белые чистые обои, сочетаются с белым интерьером мебели… — Боже, как же тут красиво… — Произносит в слух Шастун и тут же ойкает. — Спасибо, сам ремонт делал, — гордо произносит Незнакомец. Шастуну разрешают осмотреть все другие комнаты, и они все отличаются цветом, и казалось бы — намешано, но нет. Всё, как раз-таки сочетается… Комнаты будто смешаны, и плавно переплетаются, как и цветом, так и интерьером мебели. Прекрасно… Спустя несколько минут, Шастун возвращается в комнату, где сидит сосед, и вместе с ним, на против, садиться Антон немножко краснея. Всё же, Незнакомец его впустил, и проявил доброту. —Тебя как звать? — Интересуется сосед. — Меня?... Антоном звать. Антон Шастун. Можно Антоха, Тоха, Шаст, — Растерянно отвечает Антон. — А вас как? —Тут же добавляет Шастун. — Арсений. Не зови меня «Сеня», лучше «Арс». И давай сразу на ты?— Четко и разборчиво, в отличии от Антона, говорит уже не Незнакомец, а Арс. — Приятно познакомиться, с вам…с тобой, — Антона протягивает руку в знак знакомствия, и тут же Арсений её пожимает, но и одновременно дёргается, потому что Арс тут же подрывается и направляется к электрическому чайнику. — Будешь чай? — Да, конечно. — Какой именно? У меня есть с лавандой, с мятой и бергамотом. — С лавандой, если можно. Арсений делает им обоим чай и достает из шкафа печенья. Ставит всё на стол и спрашивает: — Почему твои родители тебя не впускают? —Заинтересованно спрашивает Арс. Антон мнётся. Говорить ли, мало знакомому человек о своей, можно так сказать, «проблеме», хотя так и есть. В прошлый раз, Шастун доверился и всё рассказал Серёже, в их ещё не крепкой дружбе. — Они не адекватные. Они ещё давно меня выгнали. Жил с другом, но с ним поссорились… Димка куда-то уехал, сказал на долго… Больше не куда, — всё же доверился Шаст. — Почему они тебя выгнали?...— Как-то жалобно и с сожалением спрашивает жуя печеньку Арсений. — Ну, они говорили, что я ошибка и хуйло. Кидались в меня посудой, вещами… В тот день они знатно напились. Хуже, чем всегда. Так- то, они бы меня не выгнали… Если бы бабушка была с нами. — А бабушка где? — Так.. это уже достало! —А что за расспросы? — Возмущенно спрашивает Антон. Не много ли Шастун дал информации о своей жизни для незнакомого человека? Вдруг это какой-нибудь маньяк… Вот на этом моменте Антону стало страшно. Вдруг это реально какой-нибудь маньяк, который впустил свою жертву, хотя нет, она сама поддалась. — Я психолог, — хорошо, что не Стриптизер. — Круто, а я не на приёме, — логично заканчивает Антон. Арсений молчит. Оба пьют чай и тонут в своих мыслях. И всё бы нечего, но стоит юноше наткнуться на взгляд который его мысленно поглощает, и посмотреть в глаза «Убийце», то все в миг рушиться и уходит из реальности, то Антон уже не тонет в своих мыслях, а глазах партнёра. Они настолько чистые и голубые… Они, как два моря, внутри они бушуют между собой и горюют, но привлекают из виду. Проходят секунды, и Шастун еле просыпается от пьянящего взгляда, параллельно стараясь вслушиваться в речь собеседника, но эти глаза колдуют, манят и влюбляют, так и хотят чтобы «жертва» в них посмотрела и умерла в реальности… — Ало, Антон?! Все хорошо? Ты меня слушаешь? — Арсений начинает трясти Антона. Собеседник просто тупо застыл, смотря в глаза. — А… Да, что ты там говорил? — Пришлось проснуться. — Спать когда пойдешь? — Арсений уже не трясет юношу. — Аа… позже, — Отвечает Шастун. — Если что, спать я иду сейчас. Я тебе расстелю в гостиной, там и будешь спать. Спокойной ночи, чудик, — Чудик? Серьезно? Шастун тоже желает спокойной ночи, и достает телефон. Прослеживается он не долго, поэтому когда Антон начинает зевать, он убирает гаджет и направляется в гостиную, где расстелен диван. И сладко засыпает. *** Просыпается Антон от звуков в кухне. Он посмотрел на время: — Семь часов утра, серьезно? — С спросонья, нервно говорит Шастун. Антон направился на звуки. Но криминального ничего не было. Арсений просто заваривал себе чай и делал бутерброды с колбасой. — О доброе, Антоха, — радостно говорит Антону Арс. Оо… Оно ещё для него доброе? — Ага, было бы добрым, если ещё поспал бы до часиков, так пять, — протирая глаза руками, заявляет Шастун. Арсений просто усмехнулся. — Будешь чай с бутерами? — Спрашивает Арс. — О да, конечно. Спасибо, — ответил Антон. Он конечно не против, хотя бы перекусить. Последний раз Шастун ел недельку или две, так назад. До сегодняшнего дня, едой Антона — было пиво, ну или сигареты. Арсений делает бутерброды и чай, недолго. И уже ставит все на стол. — Как спалось? — Интересуется Арсений. — А ты не видишь, — фыркнул Антон. Ведь, по нему видно, что он опухший? Или Арсений слепой? — Ладно… Ты ещё ночевать будешь? — Спрашивает Попов. Антон на него посмотрел с надеждой. Неужели на свете есть добрые люди? — Да, если можно? — Спросил Шастун с надеждой. Арсений кивнул, – Господи, спасибо… — Вслух произносит Антон и тут же ойкает. Если бы не Арсений, возможно из-за отсутствия идей куда идти, Шастун бы пошёл извиняться к Матвиенко, но господиспасибососедучтооноказалсятакимдобрымспасиисохраниегогосподь. Так что, Шастун ещё переночует денёк, а вот потом уже стоит подумать. — Ну я не господь, но можно меня и так называть, если хочешь, — Арсений сам не знал что ляпнул, но ему как-то плевать. — Окей, господь, — как-то легко отзывается Антон, Арсений давиться чаем: — Ну, я ж пошутил! — Подняв брови от удивления и неожиданности от юноши, произносит Арсений. Антон хохотнул. — Будем знакомы? — Спрашивает Антон, и Арсений ещё сильнее поднимает брови.— Нет, ну в смысле. Типа быть друзьями, которые могут переписываться, ночевать у друг друга, помогать там… т.д и т.п., — объясняет Шастун, и изначально Арсений не понял, о чём идёт речь. — А, да конечно, — поняв про что говорит уже друг, произносит Арсений. Они допивают чай и Попов произносит: — Так-с, ну, если что, если захочешь перекусить или поесть, то холодильник в твоём распоряжении. Сейчас я иду работать, а работаю я до одиннадцати ночи… — Охуеть, до одиннадцати, — Шастун охринел от такого графика работы Арса. — Ну, я работаю на двух работах… — Пиздец, всё хватит, иначе я помру, — молит его Антон, на что Арсений просто произносит «ладно», и уходит на работу, оставляя квартиру в распоряжении парня. Теперь Антон сидит в тишине. Так тихо, даже слышно свое дыхание. Шастун рассматривает снова квартиру, каждый сантиметр, и все потайные уголки, в надежде найти что-нибудь интересное. Но все это останавливает уведомление в телефоне: Дима. 7:59 Дарова, писюн. Я приехал, надеюсь ты не спишь. Поэтому к десяти часам, чтобы был в нашем любимом кафе! Целую, твой Димочка. Антон радостно хохотнул. Потому что у Позова была привычка– всегда писать в конце своё авторство, и с этим нечего не поделаешь. Ну зато Антон сможет наконец пообщаться с этой Гадиной которая, куда-то намылила свою задницу на несколько дней, и увидеть подарок, что хочет подарить Дима Антону. И возможно, остаться в эту ночь у Димки, и не придеться тревожить своего нового знакомого. Вот теперь утро доброе. Время длилось ну очень долго. Поэтому Антон уже за полчаса до выхода, стоял, точнее сидел в том самом кафе, поджидая друга. — Омайгадбл! Шастун, да ты крейзи! Прийти за час до встречи, это просто для тебя не возможно! Мне интересно, точно сейчас передо мной сидит Шастун? — Восхищённо встречает Дима, Антона. — Ну я просто соскучился… — Обнимая друга сказал Шастун. Он рад видеть друга. Очень. — Стоп! А где Серёга? Ты обычно с ним шатаешься, — озадаченно спрашивает Дима. —Ну… Мы с ним посрались… — Ясно. Это в вашем репертуаре, — махнул рукой на Антона, Дима. Шастун смотрел на Позова пристально. И выглядел он, ну очень сногсшибательно. Он одет в пиджак, который, кстати, Дима ненавидит, но всем нравится. Даже часы напялил, но а про прическу лучше промолчать. — Чего ты так ослепительно выглядишь? — Подняв брови спрашивает Шастун. — Тебе холостяку не понять, — гордо произносит Позов, Антон на это лишь фыркнул, но отвечать не стал. Спустя небольшое время, Дима обоим заказал по чашке кофе и официант тут же подал их. — Кстати, а вот твой подарочек, — ахнул Дима, ведь он мог забыть вообще, зачем позвал юношу. Позов протянул Антону чёрную среднюю коробку, обвязанной со всех сторон розовой лентой и украшенной бантом. Шастун смотрел на друга и параллельно открывал подарок. Затем уже оторвал взгляд от Позова и посмотрел на содержимое коробки. В коробке оказались дорогие часы, лежащие на мягком бордовом хлопке, и много, очень много сладостей. От шоколада Милки, до мать-его-Чупа-чупса. Антон открыл рот и посмотрел на Позова. — Охуеть.. Ты чё? Охуел часы дарить? Ссоры нашей хочешь? — Антон даже немножко разозлился из-за подарка Димы, а ещё больше из-за цены. Ведь она наверное превышает, ну много блять. — Ну ты конечно, дурачок. Не хочу я нашей ссоры. Можно просто обменяться. Например: вот я тебе часы с сладостями, а ты мне монетку, — рассмеялся Дима. Антон ахнул. Затем полез в портфель, который везде таскает, даже если просто выйти подышать свежим воздухом. И достал оттуда давно залежавшуюся тысячу, меньше не было. И протянул её Димке: — Сорян монетки нет, но косарь есть. Только сдачу мне не пихай, ок? — Как можно скорее пихнул деньги Диме, друг тут же запихнул ее в карман и уставился в стол. На секунду Антон растерялся и не знал, что делать. Пить кофе? Часы надевать? Что делать, блять? Подарок точно не мало стоит, растеряться можно ещё в самом начале, когда увидишь коробку, а ещё умереть, увидев содержимое. — Ну надень часы, что ли. Хочется посмотреть на них, на твоей палке, — «Палка» для Позова — это кисти, рост, руки, ноги Антона. Но Антон не стал язвить и просто молча надел часы. Раньше Антон не видел смысла носить браслеты на руках. Казалось: это лишь лишний вес и привлекает много внимания. Но сейчас Шастун смотрит на свою руку. Часы на руке Антона, смотряться просто сногсшибательно, Шастуну нравиться. Но одними часами не обойдешься, хочется видеть ещё большее количество браслетов и часов на руках парня. Возможно, Антон не остановится на одном, и украсит свои руки ещё чем-нибудь.