То, что согревает

-Одасакуууу, давай никуда не пойдём, сегодня так холодно… — Дазай нехотя плёлся за невозмутимым Одой. Выдался самый морозный день за эту зиму, но школа продолжала работу и как всегда с утра открыла двери для сонных учеников и персонала. — Дазай, ты ведь знаешь, что нам обоим придётся худо, если прогуляем. Первый урок у вас с Куникидой-саном, он тебя точно взбодрит. — Сакуноске ответил, даже не обернувшись. Миссия «прогул» практически невыполнима, когда твой лучший друг и сосед — учитель в твоей же школе. Хоть Ода был ещё только практикантом, преподаватель из него толковый и строгий. — Ну нееет… Только не математика… Ясно, сегодня я умру. Прямо сейчас! — Парнишка драматично приложил руку ко лбу и плюхнулся в снег. — Дазай! — Сакуноске наконец обернулся, подошёл к другу и присел возле него. — Куникида-сан не такой страшный, если слушать его уроки. А умереть ты всегда успеешь. — Он осторожно поправил шапку младшего, что уже сполза ему на глаза и облепилась крупными комьями снега. — Встань, пожалуйста, кто будет лечить тебя, если ты простынешь? -Ты конечно! — уверенно и без раздумий ответил Осаму, подняв взгляд на Оду и легонько ударив его в грудь спрятанным в рукавицу кулачком. — Меня уволят, если я буду брать незапланированные выходные. — говорил Сакуноске с привычной серьёзностью. Конечно, ради Дазая он пожертвовал бы работой, если бы пришлось. Но не стоит это знать этому мальчишке, готовому использовать любую возможность, чтобы лишний раз не пойти в школу, даже ценой собственного здоровья, если не жизни, как бы абсурдно это не звучало. — Да, кстати, не советую опаздывать на математику, как друг предупреждаю. — Ты слишком жесток, Одасаку… — тут же на нос ему упала огромная снежинка, парнишка смешно сморщил нос и громко чихнул. Ода еле заметно улыбнулся и, встав на ноги, протянул руки Дазаю. — Давай, поднимайся, а то тебя совсем засыпет. Осаму взял его за руки и с тяжестью поднялся со снега. -Дазай!.. — чей-то голос отдалённо доносился до Осаму, настойчиво пытаясь докричаться до него. — Дазай! Сколько можно, пустая твоя голова! — Учитель математики прикрикнул на ученика и несильно ударил его по затылку очередным задачником. — Кто разрешал тебе спать на моих уроках?! — Спать? Что вы, я не сплю, Куникида-сан, честное слово! — возмущённо стал оправдываться парнишка, проснувшись от удара. — Да? Тогда какую задачу мы сейчас решаем? — преподаватель строго уставился на него, поправив очки. — Задачу… Эм… — Дазай задумался и почесал затылок. Кажется, тут его поймали. — Задачу… Про автобусы! Да, точно! — вроде их Осаму видел, пока спал под объяснения математика. Но видимо он не угадал, потому что Куникида-сан со злостью захлопнул книжку и ударил её о парту, придавив сверху ладонью, да так, что Осаму аж вздрогнул. — Ещё раз замечу, что отвлекаешься, отправлю к директору, лентяй! — прокричал он чуть ли не в ухо младшему. Примерно так и проходили для Дазая все уроки математики. А на остальных он либо так же отвлекался, либо рисовал смешные каракули на загнутых листках тетради, либо от скуки начинал спорить с учителями, за что ему не раз прилетали замечания и читались воспитательные лекции о поведении. Единственным уроком, на котором Осаму хотел присутствовать, был японский. Не потому, что он так сильно любил этот предмет, просто его вёл Ода. Дазай негласно давно присвоил ему звание не только лучшего друга, но и лучшего учителя. Он никогда не кричал, объяснял предельно понятно, любил свою работу и умел заинтересовать учеников. Некоторые ученики пользовались его добротой, за что нередко получали неодобрительные взгляды, колкие замечания, а иногда даже и тумаки от Дазая, но о причине этих конфликтов никто не знает, даже сам Ода. Японский сегодня был последним уроком. Осаму как всегда первым пришёл в класс и уселся за парту у окна, что была ближе всего к учительскому столу. На всех других уроках он, к слову, по возможности занимал последние парты. Сакуноске, не заметив вошедшего, продолжил старательно выводить на идеально чистой доске ровные кандзи. Дазай не стал его отвлекать, а только занял свое место и стал наблюдать за плавно скользящим по доске мелом в руке учителя. Дописав последний иероглиф, Ода положил мел и обернулся. В классе сидело около пяти учеников, и все, кроме Дазая, были заняты своими делами. Он все ещё смотрел на преподавателя. -Прости, не услышал. Как день прошёл? — Ода отряхнул руки от мела, облокотился на стол и глянул на друга. — Как обычно. — пожал плечами Дазай. — Куникида-сан такой злющий, наверняка очередная пассия отшила его, никто не вытерпит такого правильного. Хотя лучше б он уже нашёл себе девушку, вдруг подобреет. — Вы с ним опять не поладили? — Ага. Подумаешь, заснул случайно, с кем не бывает, зачем так сердиться? Будто сам не знает, что на его уроках даже мухи спят. — Осаму состроил недовольное лицо и сложил руки на груди. — Согласен, математика не самый интересный урок, но попробуй хоть немного послушать. А лучше, начни решать сам. Я тоже не был охотником решать задачки, но приходить к верному ответу в конечном итоге довольно приятно. — Сакуноске задумался, припоминая свои школьные годы. — Хм… Ладно, я попробую. — согласился младший. Скоро класс наполнился учениками и прозвенел звонок. Урок прошёл быстро, даже для Дазая, хотя другие уроки казались ему вечными. Школьники стали расходиться, подталкивая друг друга и громко переговариваясь. Сакуноске стал укладывать в сумку учебники, книги и стопки тетрадей, а Дазай — мыть пропитанную мелом доску. Он всегда после уроков приходил сюда, помочь Оде навести порядок в кабинете или просто поболтать. В школе Дазаю приходилось мириться с официозом и обращаться к учителю «Ода-сан», но когда они оставались одни в кабинете, эта надобность отпадала, и он мог называть друга привычным «Одасаку». Никто из них не помнит, как родилось это прозвище, оно просто появилось, и кажется, что было всегда. Никто кроме Осаму не зовёт Сакуноске так, но их это не смущает. На улице давно стемнело, а снег с утра так и не прекращался. Похолодало так, что на стёклах появились морозные узоры, а руки не спасали даже тёплые рукавицы. Дазай не любит холод, но снег ему нравится. Есть в нем что-то… Что-то чистое, спокойное, уютное… И даже будучи холодным, он греет деревья и землю от морозов, когда те остаются совсем голыми и беспомощными. Осаму осторожно поймал снежинку на рукавицу и стал внимательно разглядывать её. — Одасаку, а что если снежинки это кусочки облаков? — парнишка резко остановился, подняв взгляд на старшего. Ода подошёл ближе и тоже посмотрел на пушинку в ладони Осаму. — Облаков?.. Всё возможно, они ведь тоже из воды… — немного подумав ответил Ода. Тут же кто-то пронёсся мимо, толкнув Дазая в сугроб. — Это тебе за вчерашнее! — не останавливаясь крикнул одноклассник Осаму — Чуя. Они всегда находили поводы для перепалок, вот и сейчас Накахара за что-то отомстил ему «снежной ванной». — Вот же ж… Я тебе это припомню! — пригрозил парнишка, не вылезая из сугроба. — Думаю мне не стоит спрашивать, что вы не поделили на этот раз. — Ода протянул руку младшему. — Ага, я и сам не помню, чего он взъелся на меня! — беззаботно ответил Дазай, хватаясь за руку Сакуноске. Тут же, хитро улыбнувшись, он потянул друга на себя, и оба они оказались в снегу. Парнишка раскинул руки и громко рассмеялся, а потом повернулся к старшему, поймав его взгляд, в котором сейчас кроме обыкновенного спокойствия было что-то ещё. Дазаю нравилось это «что-то». — Вот и доверяй тебе после этого. — Наигранно возмутился Ода. — Пхахах, извини, я не мог не сделать этого, ты выглядел таким серьёзным, даже больше обычного! — звонкий голос Осаму разносился по пустой улице и тонул в сугробах снега. Ода слабо улыбнулся, глядя в глаза младшего, отражавшие огонёк жёлтого фонаря. От тёплого дыхания двух молодых людей холодный воздух наполнялся клубами пара. Но скоро мороз всё же заставил их встать и поторопиться домой. -Одасаку, а можно к тебе? У меня дома так холодно, я закоченею до смерти! — жалобно попросил младший, тщетно пытаясь согреть занемевшие от мороза руки. — Конечно. Могу угостить тебя карри. Я сделал его не очень острым, так что в этот раз, надеюсь, тебе понравится. — Ура! Сакуноске открыл дверь и пропустил друга внутрь. Дазай скинул с себя мокрое насквозь пальто и повесил его на знакомый крючок. Он так часто бывал у Сакуноске, что этот крючок уже закрепился за Осаму и оставался свободным на случай, если он вдруг решит зайти снова. — Ух ты, Одасаку, ты превзошёл самого себя! — Дазай нахваливал кулинарные способности друга, уплетая вторую порцию карри. — Спасибо — Улыбнулся старший, — Рад, что тебе понравилось. В следующий раз можем приготовить это вместе, если хочешь. — Ага, научишь меня, и будем готовить друг другу карри по праздникам! — Осаму бодро вскочил с места и принёс старшему пустую тарелку. Ода сидел за письменным столом, внимательно проверяя тетради. Комнату освещала только небольшая настольная лампа, из-за которой на стенах вырастали большие тени. Дазай лежал на кровати в другом конце комнаты и делал из пальцев фигурки, прыгающие по стенам странной формы силуэтами. Но скоро это занятие ему надоело. Он сел, поджав под себя ноги, и глянул на друга. — Одасаку, долго тебе ещё? — Нет, последняя тетрадь осталась. Кстати, твоя. Младший слез с кровати, подошёл к Сакуноске со спины и заглянул в раскрытую тетрадь. В ней довольно аккуратным почерком был написан текст на пару страниц. У Осаму такие задания выходили не очень хорошо, но в этот раз он постарался лучше. Ода дочитал последнюю строку и поднял слегка удивлённый взгляд на друга. — Надо же, ты сегодня тоже превзошёл себя. Я знал, что скоро у тебя начнёт получаться. — Что, это лучше, чем в прошлый раз? — паренёк выжидающе уставился прямо в глаза старшему. — Намного. У тебя ни одной ошибки, Дазай. — он отложил тетрадки и встал из-за стола. — Лучшая работа в классе. Но я тебе этого не говорил. — Хехех, хорошо! — хихикнул Осаму и, обрадовавшись собственному успеху, привстал на носочки и обнял старшего за шею. Сакуноске осторожно положил руки на спину парнишки, вызвав у того лёгкий смешок. Почувствовав на своей шее его тёплое дыхание, Ода крепче прижал Дазая к себе. Учителя недолюбливают Дазая Осаму. Кто-то зовёт его лентяем, кто-то проблемным ребёнком, кто-то грубияном. Ода, становясь учителем, был уверен, что к каждому ученику можно найти подход, вот и этот случай не исключение. Так думал он поначалу. Но потом он пожалуй решил, что это Дазай нашёл к нему подход. А Сакуноске оказался совсем не против. Дазаю думается, обними его Ода так на улице, даже в этот пронзающий мороз, он бы непременно согрелся. Оде думается, что ни с кем ему ещё не было так уютно и спокойно, как с этим пареньком, и что в следующий раз он обязательно научит его готовить карри.