Марафон writober`a. Собрание драбблов.

      Это случилось аккурат после попыток Хосе Аркадио найти философский камень, жертвой его экспериментов тогда стали золотые из приданого его жены. После неудачи на некоторое время могучий великан успокоился. Его кипящая натура в своей попытке объяснить окружающую действительность, напоминала титанов Возрождения. Он вновь взялся за отложенные домашние дела, и его деятельная супруга смогла получить небольшую передышку. Двое сыновей: одному из которых исполнилось четырнадцать, а второму шесть лет, требовали отцовского участия и наставлений. Но увлеченный своими опытами Хосе Аркадио мало обращал на них внимания. Лишь удивительная выдержка и жизнелюбие не позволили Урсуле впасть в отчаяние. Неужели риск родить ребенка с хвостом игуаны, которому они подверглись произведя на свет этих мальчиков не научил её супруга больше ценить семью? Для Урсулы весь смысл существования заключался в муже и детях, они были центром её небольшой Вселенной. За каждого из них эта маленькая женщина была готова любому перегрызть глотку. Своим долгом она считала заложить крепкий фундамент материального благополучия, на котором после вырастут стены дома Буэндиа. Пребывая в бесконечных трудах, подобно рачительной пчеле Урсула все делала, чтобы достичь желаемой цели. Но её супруг с не меньшей самоотверженностью отдавался иным более высоким материям.       После неудачи с алхимией, когда в тигле бесславно погибли тридцать дублонов из приданного Урсулы, Хосе Аркадио впал в черную меланхолию. Он склонялся по округе с неприкаянным видом, чем вызывал осуждение у соседей и тихое отчаяние жены. Очередной приезд цыган, казалось бы, остался незамеченным этим приунывшим великаном, но изобретательный Мелькиадес все же смог его расшевелить. Когда Хосе Аркадио ни на что не надеясь зашел в пестрый шатер своего друга, тот встретил его радушно. Цыган стоял у сундука с ворохом каких-то пергаментов и книг на неведомых языках. На вопрос что это, Мелькиадес ответил, что странствуя по свету с давних пор взял за правило собирать все сведения о «пупе земли» — её сакральном центре, месте великой духовной силы. Многие мудрецы бились над загадкой где может находиться это место, греки утверждали, что оно располагалось в Дельфах, там где стоял великий храм Аполлона, мусульмане настаивали на Мекке, потомки инков утверждали, что «пуп земли» — бывшая столица инков Куско. Хосе Аркадио оживился, слушая цыгана, он поинтересовался, что тот хочет за свой сундук, Мелькиадес улыбнулся белоснежной улыбкой и назвал цену. Урсула решительно воспротивилась, но муж был неумолим где уговорами, где угрозами он сумел выманить у неё немыслимую сумму из-за чего пришлось вновь залезть в запас дублонов. Тем же вечером сияющий Хосе Аркадио перенес в свой кабинет сундук набитый темными и замысловатыми текстами, чтобы самому найти ответ.       Началось бдение у стола, первое время Хосе Аркадио раскладывал и сортировал пергаменты и фолианты. Затем начал внимательно изучать их, с латынью он справился заметно легче, чем с греческой премудростью и изящной вязью арабских манускриптов. Действуя по вдохновению, талантливый селянин смог разобраться что к чему, греческий он освоил довольно быстро. Над вязью пришлось покорпеть, в основном из-за того, что гигант не сразу понял, что в этой письменности есть выпадение гласных. Что его по-настоящему смутило так это похожие на разбегающихся жуков китайские иероглифы, записанные много веков назад тушью на плотной бумаге. Напряженно вглядываясь в текст Хосе Аркадио, уловил отдаленное сходство иероглифов с реально существующими предметами, поняв принцип, он овладел и навыком разбора этих письмен. Закончив с чисто технической стороной, мыслитель принялся за чтение: упорное, пьянящее; он почти захлебывался в море информации, которую поглощал с жадностью настоящего ученого. Урсула беспокоилась за мужа, она приносила ему еду в кабинет, там же мыла его и причесывала, покорно выносила за ним ночную вазу. А он увлеченный процессом ничего не замечал, даже когда жена брила его опасной бритвой, продолжал читать греческие записи о дельфийском оракуле. Закончив изучать свидетельства, Хосе Аркадио принялся штудировать географические труды, он достал циркуль, астролябию, компас и карту. Потянулись дни и ночи тщательного выверения полученных результатов, чертежей, сверки. Спустя полгода затворнического почти рабского труда, одним погожим утром, он показался на пороге кухни, где жена разделывала хлебы. Она вскрикнула поразившись дикому виду и красным горящим глазам мужа. Хосе Аркадио дрожал, срывающимся голосом он возвестил: «Пуп земли — это Макондо!» После этих слов он рухнул в обморок, у него началась лихорадка, которая продлилась несколько недель, Хосе Аркадио балансировал между жизнью и смертью, иногда в бреду он говорил на неизвестных языках. Решительная Урсула приказала сыновьям собрать и сжечь все труды отца, а так же пергаменты и манускрипты вместе со злополучным сундуком. На слабые возражения старшего сына, женщина одарила его таким взглядом, что парень поспешил повиноваться. Аурелиано улыбнулся, взглянул вещими глазами на мать и произнес одно слово: «Правильно».       Очнувшись от забытья Хосе Аркадио ничего не помнил, первое время его терзали смутные подозрения, что он мог забыть нечто важное, но домашние уверяли, что ни о чем таком не знают. Постепенно он успокоился, будто вновь вернулся к себе прежнему. Мужчина ждал приезда цыган, чтобы расспросить Мелькиадеса о чем они говорили в последнюю встречу. Но приехали совершенно другие цыгане, почтенного мудреца среди них не было.