Марафон writober`a. Собрание драбблов.

      Кира вышла подышать на балкон, холодный осенний воздух окутал её плечи, но холод ей нравился, он дарил свежесть и трезвость. Её немного трясло, хотелось курить, жаль, что последняя сигарета была выкурена час назад. Она опять проиграла, все проиграла, все 40000, которые её перечислил муж на покупку новой кровати и ремонт стиральной машины. Как объяснить потерю денег она еще не решила. Лжец из Киры был никакой, с детства не умела составить мало-мальски пристойную историю, в которую смогли бы поверить люди. Однажды она пыталась убедить маму в том, что двойку ей поставили за порванное платье, а не за невыполненное домашнее задание. И вот теперь, что же делать? Она посмотрела вниз, седьмой этаж, вроде бы достаточно, чтобы покончить со всеми переживаниями. Но нет, нельзя гадить там где ешь, лучше сейчас поехать на новый мост, его высота где-то метров 30, хватит чтобы разбиться о поверхность реки. Потом она вспомнила о маленьком сыне, он так сладко спал в кроватке, а если он проснется, когда она уйдет и потом будет плакать, звать маму. Горький комок встал в горле. Ну, что за пошлость кончать с собой из-за реальных проблем, куда романтичней суицид из-за ерунды. Тогда у людей останется пространство для вариаций, они могут подумать, что у неё затянувшаяся послеродовая депрессия, или муж тиран, или скрытые проблемы, сделавшие жизнь невыносимой. Но убить себя из-за проигрышей в интернет-казино – это не драма, это какая-то долбанная комедия, несмешная.       Стало холодно, она нырнула обратно в тепло комнаты, как здесь все привычно и знакомо. Вот обои с сакурой, она долго выбирала, пока не остановилась на них, нежно розовый вишневый цвет на молочно-белом фоне, черные ветви подчеркивали хрупкость цветов. Потом они с мужем долго клеили их, за это время успели трижды поругаться, но в итоге работу закончили даже быстрее чем планировали. Комната приобрела девичий вид, такому воздушному пространству требовалось равновесие, его она достигла с помощью овального дубового стола и венских стульев, обитых изумрудной тканью с изображенными на ней золотыми птичками. Точно такой же тканью был обтянут диван. На окна Кира повесила плотные травяного цвета портьеры. Муж кисло пробурчал, что зал получился вычурным, слишком эклетичным, но ей нравилось словно в восточной беседке. Тогда они были счастливы, он много работал, она умело тратила деньги и готовилась стать мамой.       Полгода назад муж вернулся с работы мрачнее тучи, безразлично ковырял в тарелке с аппетитной пастой, которую она с такой любовью готовила. Но ни паста с морепродуктами, ни легкое испанское вино, ни десерт с амарето не развели его грусть. Наконец он объявил, что лишился работы, осталось доработать две недели и потом надо искать новое место. На вопрос что случилось, он рассердился стал кричать что-то об идиоте начальнике, о том, что хороший специалист без работы не останется, и что нужно будет некоторое время подужаться в расходах. Кира принялась его утешать, конечно же, они выкарабкаются, будут экономить, благо платеж по ипотеке уже небольшой, к тому же скоро он станет папой, поэтому не должен отчаиваться. Влад слушал её молча, потом угрюмо допил вино, кажется ему было стыдно за вспышку. Потом начались дни безденежья, накопления быстро таяли, нужно было купить все необходимое для ребенка: кроватку, ванночку, вещички. В последнем триместре Кира мучилась отеками, ей даже пришлось лежать в женском отделении роддоме. Сами роды прошли ужасно, почти 10 часов длились схватки, в итоге опасаясь за жизнь ребенка врачи сделали ей кесарево сечение. Сына решили назвать Гришей, в положенный срок их выписали и для Киры начался забег по кругу: кормление, купание, прогулка, приготовить поесть мужу, уборка, вечернее купание и опять кормление, в промежутках тяжелый сон. Она ничего не успевала, её выматывал плач ребенка, угнетали упреки мужа, который нашел работу с зарплатой в три раза ниже той, что была. Иногда ей хотелось залезть в ванну и вскрыть себе вены, но всякий раз что-то останавливало. И вот, три месяца назад она начала играть в одном нелегальном интернет-казино. Занятие это поглотило её целиком, ей нравился азарт, чувство риска, адреналин от выигрыша и даже проигрыш приятно щекотал нервы. Играла она в слоты, начала с небольших ставок по 10 рублей, но выигрыш всегда казался мизерным, тогда она начала постепенно повышать ставки, в итоге дошла до 100 рублей за одну прокрутку, и тут ей повезло, она сорвала Джекпот в 70000, это было волшебное чувство, успех её окрылил. Она быстро сняла деньги, часть отдала мужу, под видом социальной помощи, пришедшей за ребенка, а часть оставила у себя на карте. Но триумф от выигрыша быстро сменился смутным беспокойством, неким нервным зудом, который шептал ей, что всегда можно получить еще больше, стоит только еще немного поиграть. И она играла, порой выигрывала, но чаще оставалась в проигрыше, все ей казалось, что стоит еще немного залить денег и сделать пару прокруток и вот он желанный приз, захватывающе большой, отливающий золотом Джекпот. Память угодливо прокручивала воспоминания о выигрышах, где 10 где 30 тысяч, и конечно же тот звездный вечер когда она выиграла Джек. Очень быстро она проиграла все из остатка. Киру начало лихорадить, у неё пропало молоко, Гришу пришлось перевести на искусственное вскармливание. Теперь у неё всегда было подавленное настроение, возникла апатия, порой она весь день лежала в прострации, изредка размешивая смесь для Гриши. Квартира зарастала грязью, голодный муж начал приносить с собой всякие деликатесы в виде пакета из Макдоналдса или кулька с шаурмой. Кира почти не гуляла с ребенком все её мысли были заняты тем, где найти деньги, она заняла 50 тысяч у сестры и 30 тыс у матери, стоит ли говорить, что эти деньги были проиграны. Все развивалось по одной схеме, сначала она увеличивала банк почти вдвое, а потом сливала все вплоть до копейки.       В итоге Кира решила взять кредит, чтобы раздать долги, к тому врмени она задолжала 3-м подругам, мама и сестра могла подождать, а эти могли и мужу все рассказать. В родном зеленном банке ей выдали 200 тыс под 17,5% годовых на 5 лет, выходило в месяц почти 6 тыс. Раздав долги подругам и сестре, Кира посчитала, что раз у неё осталось 30 тыс, стоит прокрутить в слотах, должно повезти. Но нет, сначала были небольшие выигрыши, которые только раззадорили её аппетит. Но потом началась полоса проигрышей, любимый слот с вампирской тематикой, уверенно сотня за сотней поедал её банк. Тут можно было бы остановиться, но Кира не могла, все её чувства превратились в азарт, она ничего не видела кроме багрово-сумрачной заставки игры. Она проиграла 30 тыс почти за 1,5 ч., Гриша устав плакать уснул, Настолько Кира была поглощена процессом игры. Когда последнюю сотню съел неблагодарный слот, Кира почувствовала себя как оглушенная динамитом рыба, мир померк, ей хотелось рыдать и рвать на себе волосы, вот только сил ни на что не осталось.       Некоторое время у неё не было сил играть, она ходила потерянная, безвольная, стала готовить что-то совсем простое, старалась кормить сына и ухаживать за ним, но все это делалось на автомате. Случись что с ребенком или мужем ей будет все равно, мысли упорно возвращались к игре, ей казалось, что она может взять реванш, стоит только найти еще немного денег. Теперь она редко причесывалась и через раз забывала мыться, муж недовольно морщился, но пока молчал. И вот, сломалась стиральная машина, да и кровать как ни странно тоже. Муж перевел ей 40 тыс. на мастера и на покупку новой кровати с ортопедическим матрасом. Сначала она честно хотела потратить деньги по назначению, нашла на сайте объявлений нужного матера, присмотрела в Икее симпатичную кровать и матрас. Но как только муж ушел на работу, Кира как под властью злого заклинания, открыла заветную страницу с казино и перевела на свой счет там все 40 тыс. Ей везло, она выиграла 10000, потом 20, а потом начала проигрываться, нужно было остановиться, тогда она бы вышла без потерь, даже с плюсом, но азарт уже завладел ею она играла и рисковала, раз за разом увеличивая ставки, в какой-то момент начала ставить по 1 тыс рублей за один спин. Стоит ли говорить, что от 40 тыс не осталось и следа.       И вот, теперь она осталась одна со своими проблемами, впереди маячили развод и долговая яма, потеря человеческого облика и жизнь полная презрения. Она пошла на кухню и достала из холодильника бутылку виски, надо было немного выпить, а потом подумать о том, что делать дальше. Алкоголь приятно обжег пищевод, он наполнил мягким огнем желудок, а потом теплом растекся по телу. Хорошо, что Гриша спит, можно побыть наедине с собой, вспомнить как хорошо было, когда она не играла, как жизнь тогда была легка и чиста, не то, что сейчас. В детстве она видела соседа наркомана, который стоило ему закинуться дозой превращался в странноватого веселого и вдохновенного человека, он мог рассказывать чудесные сказки и истории, и казалось любил весь мир. Но в дни когда ему не хватало на дозу он превращался в чудовище, избивающее жену и детей. Постепенно «светлые» дни сошли на нет, он все чаще и чаще ходил обтерханный, с совершенно безумным взглядом. Жена бежала от него куда-то в деревню, оставшись один он быстро превратил некогда уютную квартиру в притон, стал подворовывать у соседей, с каждым днем все больше и больше терял человеческий облик. Пока однажды он не пропал, квартиру опечатали, через год туда въехала молодая семья.       Кира заметила грецкие орехи, которые лежали на фарфоровом блюде посреди стола. Они были хороши, один к одному, круглые крупные с матовым блеском скорлупы. Ей внезапно захотелось орехов, не чтобы она особенно любила их, просто нашел такой стих. Начальник Влада, поощрял хороших работников продуктами, то орехи, то яблоки сорта Джонотан, по слухам такая щедрость была обусловлена плодородностью почвы на начальственной даче. Но даренному коню в зубы не смотрят, однажды Влад вернулся с пакетом отборных орехов. Киру это привело в восторг, она достала красивое блюдо, покрытое лазурной глазурью и живописно выложила на него грецкие орехи. Получилось весьма недурно, немного полюбовавшись полученной композицией она довольно быстро забыла о ней, погрузившись в очередной игровой запой. А вот сегодня захотелось орехов, она посмотрела на телефон: 23.45, поздновато для молотка, нужно найти другой способ расколоть скорлупу. Влад сегодня уехал в командировку в Саратов, поэтому спросить как можно расколоть орех без молотка было не у кого. Она взяла один орех, покатала его между пальцами, тяжеленький, поверхность как бугристая древесина. Тут ей вспомнился случай когда они с мамой раскалывали орехи с помощью тяжелой металлической чеснокодавилки. Порывшись среди кухонных приборов Кира нашла то, что нужно старую, еще советских времен давилку для чеснока. Она положила орех в выемки с внутренней стороны ручек, затем надавила, ничего, даже не треснут, наверное скорлупа была очень толстой. Немного подумав, Кира взяла нож, вогнала лезвие между половинок ореха и повернула ручку, с третьего раза удалось его разделить. Одну из половинок она поместила в выемку и вновь надавила, на этот раз она приложила слишком много усилий, половинка с треском разлетелась на мелкие кусочки, часть из рассыпалась на столе другая упала на пол. Ядро ореха оказалось расплющенным, смешанным с острой скорлупой. И тут Киру накрыл смех, она смеялась долго и счастливо, так как никогда не смеялась раньше. Ей казалось, что это она тот самый орех, который разлетелся на кусочки от старой ченокодавилки. Так же нелепо будет она выглядеть если выбросится из окна, череп наверное треснет, а мозги забрызгают тротуар и крыльцо. Разлетится никому ненужная жизнь, расплющится плоть, сломаются кости, а внутренности исторгнут из себя кровь. Она видела эту картину и та казалась все комичней. Взрослая баба, разлетится как орех, расплещется дурость скрытая под черепом, растекутся внутренние реки алыми ручейками. Если повезет может быть и глаз выскочит из глазницы и покатится как мячик по дорожке. Колобок, колобок, я тебя съем! Лиса бы съела, это в сказках они тесто любят, в жизни глазное яблоко им было бы милее. Вот лежит она внизу кучей фарша, рассыпанной человеческой мозаикой, а вокруг тишина, ночь все-таки. И тут Гриша просыпается и начинает звать её: Мама! Хотя какая к черту, мама в три месяца, просто разорется, потому что голоден или памперс переполнился. Кира продолжала смеяться. Вот лежит она, тушка 30 лет, наверное первыми её найдут кошки, их тут бродит множество, сумасшедшие старухи подкармливают, вот и бродят по округе. Кошка умный зверь наверняка обнюхает и брезгливо отойдет в сторону, или наоборот примется с жадностью слизывать кровь с её лица. Она представила шершавый кошачий язык ритмично скребущий её щеку и от этого стала смеяться еще сильней. Соседи снизу начали стучать в батареи, кому интересно мешает её полночный смех на кухне?       Постепенно все успокоилось, она лежала на полу, скорлупки злополучного ореха запутались в её волосах. Гриша закряхтел в своей колыбели, а у Киры из глаз струились слезы, они затекали ей в уши, смачивали волосы на висках. Слезы были легкие, но совсем не такие, что приносят утешение, напротив от них становилось все хуже. Она думала, о том, что все еще хочет сыграть, все кажется, что с ней не могло произойти такой катастрофы, с кем угодно, но не с ней, она ведь везучая, фартовая, всегда такой была.Значит сможет отыграться, хотя бы чуть-чуть, так она размышляла, хотя в глубине души зрела уверенность, что ничего она не сможет отыграть, но признаваться в этом было страшно, куда страшней чем смерть, признание означало поражение, чего ей не хотелось. Гриша привык, что его слезы мало трогают мать, поэтому он пока ограничился кряхтением. Кира с трудом поднялась, сколько мусора из-за одной половинки ореха, она отряхнулась. Пошла к Грише, поменяла ему подгузник, затем уложила его обратно в кроватку и укрыла одеялом. Вернулась на кухню взяла телефон и вызвала такси, входную дверь закрывать не стала, написала смс сестре и матери, потом быстро спустилась вниз, где её ждал Синий Фольксваген поло.